Понять, что видят – это одно. А вот решить, что с этим делать – совсем другое.
Я снова оглядел начавшую расходиться толпу, чтобы выяснить, кто ещё понимает, что происходит. Что-то мне подсказывало, что где-то поблизости должен быть тот, кто заварил всю эту кашу. Не учитель же со школьным врачом это были в самом деле? Они скорее всего просто свидетели, которые видели чуть больше, чем остальные.
Я огляделся и действительно увидел ещё одни внимательные глаза. Вот только принадлежали эти глаза коту. Да-да, обычному коту – чёрному с белым воротничком и лапками.
Кот сидел у ворот неподалёку от обезвреженной воронки и пристально смотрел на меня. Но как только увидел, что я смотрю на него, сразу же начал умываться.
Поздно, братец, я спалил тебя! Вот только что мне это знание могло дать? Да и кот в качестве подрывника… Хотя тут, в мире магии всё возможно.
У меня была мысль пойти, поймать этого кота, но я передумал – не хватало ещё за кошками гоняться. А вдруг этот кот – просто кот?
Ладно, подведём итог.
Тот, кто заварил эту кашу, по идее должен был быть где-то недалеко, чтобы проконтролировать, всё ли пошло так, как планировалось. А для этого он должен видеть духов, потому что фиолетовая дрянь была духовного происхождения, не физического.
А потому, если я успел разглядеть всех, то на подозрении у нас школьный доктор, школьный учитель и кот. Все три варианта отстойные. В том смысле, что подозревать учителя и врача бессмысленно – у них много раз была возможность убить меня. К тому же Цубаса-сенсей сам был жертвой Кирино Кайбитсу.
Что касается кота, это же кот! Всего-навсего небольшой котейко. Ну как он может устроить взрыв?
Когда мы вернулись под дуб, и Цубаса-сенсей начал урок, я вновь увидел кота. В этот раз он сидел на дубовой ветке и наблюдал за нами.
И он не прятался. Он просто сидел на ветке! Что может быть невиннее и безопаснее котейки, который дремлет на ветке дуба? Или делает вид, что дремлет. Только когда на ветке дуба дремлют два котейки… Или три.
Откуда взялись ещё коты, я не знал. Но было ощущение, что они собираются со всей округи, усаживаются на ветки дуба, на поляне вокруг нашего класса, чтобы наблюдать за мной.
Пусть наблюдают! Есть более важные дела!
Я попросил Акиро и Такео приглядеть за кошачьими мордами, а сам снова взял заколки девчонок – подрегулировать энергообмен. Не дело, если после применения щита девчонки будут оставаться без сил. Так их надолго не хватит. И толку от защиты тогда будет ноль.
Доработка заколок заняла совсем немного времени. Этак я скоро вообще настройку на расстоянии смогу делать!
Вернув девчонкам духов, я включился в игру: найди всех кошек в округе и сосчитай их. И очень быстро сдался – сосчитать кошек было нереально. К тому же они продолжали прибывать.
Мне это стало действовать на нервы, и я позвал Боню, предложил ему посидеть рядом. Естественно, оставаясь в духовной форме, чтобы не пугать одноклассников.
Форма присутствия Бони оказалась совершенно не важна – кошки прекрасно видели духовную сущность моего дракона. И надо отдать должное Боне, его величине и грозному виду, кошки предпочитали держаться на расстоянии.
Но вот урок закончился и передо мной встал вопрос посложнее, чем кошки. Нужно было так распорядиться тремя бенто, чтобы девчонки не обиделись. И тут имело значение всё – не только то, что я должен всё это съесть, но и очерёдность, в которой я должен это съесть – наверняка каждая девушка хотела, чтобы её бенто было съедено первым и больше остальных понравилось мне.
Рыбу я мог отдать Боне. Но всё равно еды оставалось слишком много.
Самое простое решение – отдать два бенто Акиро и Такео. Но какие отдать, чтобы не обидеть девчонок? Вот в чём вопрос!
А ещё эти кошки – они сидели вокруг и пристально наблюдали за нами.
Не придумав, как быть, я напрямую попросил девушек:
– А давайте обедать все вместе? Положим все наши бенто в круг, и каждый сможет взять то, что ему нравится, из любой коробочки.
И девчонки, и парни растерялись. Всё-таки японцы большие индивидуалисты! Не приучены к тому, что еда может быть общая.
Но несмотря на то, что растерялись, возражать мне не стали. И я, пригласив всех сдвинуть коврики и сесть в круг, выставил открытые бенто на середину.
– Боня любит рыбку, – тут же сообщил дракон.
Девчонки сразу же расслабились и принялись кормить дракона, а я мысленно выдохнул с облегчением. Тем не менее, старался брать еду из всех трёх коробочек поровну. Не хватало ещё, чтобы девчонки начали верещать, что я предпочитаю какую-то одну.
Я, конечно, предпочитаю, но не среди них.
Пока мы ели, коты подошли ещё ближе.
Их была тьма и они сдвинулись так плотно, что выйти из круга стало невозможно. Как и войти. Одноклассники, которые пошли погулять на перемене, теперь топтались в стороне, не решаясь подвинуть кошек.
Не только одноклассники, но и Цубаса-сенсей. Он тоже остался за кругом. Стоял и растеряно смотрел, не зная, что предпринять. Потому что от котов веяло неподдельной угрозой. Я как представил, что коты с криком: «Мой прадед был манууул!», кинулись в атаку, так по спине пробежал хороший такой холодок.
И вдруг пришло осознание, что это вполне может быть не просто фантазия. Что коты действительно могут кинуться на нас. Более того, они уже кинулись бы, если бы не Боня. Его они побаивались, но не очень. Просто имели ввиду. Я прекрасно понимал, что может произойти, если коты одновременно бросятся на дракона. Они же порвут Боню на ленточки!
Нужно было спасать друзей и дракона – как-нибудь увести их отсюда.
Решение пришло само.
– Акиро, Такео, видите седло? – спросил я у парней.
Те кивнули.
– Сейчас Боня перейдёт в физический вид, и вы быстро сядете в седло и возьмёте девушек на руки. Хотару сядет одна. Ей с мечами будет неудобно сидеть с кем-нибудь вдвоём. И Боня унесёт вас. Только надо садиться быстро и быстро пристегнуть ремни. А то сдаётся мне, что коты бросятся на нас, как только поймут, что мы хотим сбежать.
– А ты? – прижав кулачки к пышной груди, воскликнула Оки.
– Я без тебя никуда не пойду! – горячо заверила Сауюри.
А Хотару хмуро оглядела котов, и я понял, что она готова драться. И по собственной воле не покинет поле битвы!
Но драться с армией кошек – это безумие! Нам их никак не победить! Вот как это объяснить упрямой деве-воительнице?
– Интересно, – предположил Акиро, – Ими кто-то руководит?
И тут я вспомнил ту, у которой на меня зуб! Даже не зуб, а клык и когти! Я вспомнил про Бакэнэко. И негромко засмеялся.
– Всё будет хорошо, – сказал я друзьям. – Не надо никуда лететь. Готовьтесь к уроку и ничего не бойтесь.
И пошёл к кошкам.
– Ты с ума сошёл?! – закричал Такео.
Я, не поворачиваясь, помахал ему рукой.
Подошёл к ближайшей кошке и сел перед ней на корточки.
Кошка – это была трёхцветная красавица – зашипела.
– Здравствуй, Бакэнэко! – сказал я негромко. – Разреши поговорить с тобой? У меня для тебя кое-что есть!
И тут все кошки дружно встали, развернулись и пошли в сторону ворот.
Я понял, что это приглашение, и пошёл вслед за кошками.
Почувствовал, что мои друзья кинулись, было, за мной и приказал им по нашей связи:
«Нет! Я знаю, что делаю! Оставайтесь на месте!»
Ребята остались. И, судя по голосу Цубасы-сенсея, зазвучавшему позади, начался последний на сегодня урок.
А я уходил, как Ганс-крысолов. Только Ганс шёл впереди крыс, а я шёл за кошками. Но это детали.
Мы приблизились к воронке и кошки начали спускаться в неё.
Я очень хорошо помнил фиолетовую мерзость, которая вот только бурлила тут, поэтому мне очень не хотелось идти вниз, но я сам попросил Бакэнэко поговорить со мной, не вежливо будет повернуть назад. И я, не давая себе время подумать, пошёл вслед за кошками.
Если учесть всех кошек, сколько было около дуба, то они должны были бы заполнить воронку полностью и ещё получилась бы небольшая горка сверху. Однако, они всё спускались и спускались. А я шёл и шёл. Хоть давно уже должен был бы оказаться на дне – сверху воронка казалась не такой уж и большой.
В какой-то момент я понял, что больше не вижу солнца. Более того, не солнечные лучи освещают пространство вокруг. Вокруг разливался призрачный лунный свет.
Как такое произошло, не знаю.
И кошки из разномастных все стали одинаково серыми.
Да и вид вокруг изменился. Теперь это был ночной город. И не тот, в котором я сейчас жил. Это был древний город, полный храмов, посвящённых кошкам, о чем неоднозначно намекали каменные кошки-атланты, поддерживающие крышу, мраморные кошки-цари, восседающие на огромных тронах, светильники в виде кошек, кошачьи узоры и разливающийся вокруг тонкий аромат кошачьей мяты… И конечно же кошки-танцовщицы, извивающиеся в ритуальных танцах на храмовых площадках.
Наконец мы поднялись по высокой и широкой лестнице и вошли храм. Самый большой из всех, которые я видел.
Словно в дверях стоял волнолом – кошачье море разделилось на два рукава. Часть кошек перетекло направо, часть – налево. Я остался посередине. Постоял немного, не зная, что делать, а потом прошёл вперёд и остановился перед высоким троном.
На троне сидела, положив руки на подлокотники, закинув ногу на ногу и нервно постукивая о подножие трона хвостом величественная Бакэнэко.
– Поклонись! – раздался шёпот со всех сторон.
Но я уже и сам понял, что нужно выразить почтение этой царственной кошкодевочке.
Поклонившись, мысленно погладил Хано Омоча, потому что мой пацан разволновался и трепетал словно наконец-то в его жизни настал самый ответственный момент.
– Как ты посмел просить разговора со мной?! – заговорила кошкодевочка, и её голос не предвещал ничего хорошего.
План у меня был, но он был дерзким, поэтому я не стал долго раздумывать, сразу же ответил:
– Уважаемая Бакэнэко, – сказал я со всем возможным почтением. – Я хотел бы преподнести тебе подарок. Тебе и твоей подопечной Михо. Но я не знаю, как это сделать.
Бакэнэко подобралась вся, как кошка для прыжка.
– Подарки? – промурлыкала она. – Очень интересно!
Но меня её мурлыканье не обмануло. Я видел, что если сейчас промахнусь, то армия пушистиков не оставит от меня и следа. И тут, в этом храме, никто не придёт мне на помощь – я попробовал связаться с друзьями. Ничего не вышло. Даже намёка на связь не было, так что я не смогу призвать Баню, а Хано Омоча мне тут явно не помощник.
Я не боялся. Точнее, боялся, конечно. Что ж я не имею инстинкта самосохранения что ли? Но мне передалось настроение Хано Омоча. А он с обожанием смотрел на царственную кошкодевочку, он хотел играть с ней. И это была его самая заветная мечта. В конце концов, именно для этого я и создал своё пёрышко, я создал его для вот этой кошкодевочки, для богини. Или демона…
Поэтому недолго думая, я встал на одно колено, и как рыцарь меч, протянул Бакэнэко своего Хано Омоча:
– Прими, пожалуйста, мой дар!
– Наглец! – возмутилась Бакэнэко. – Как ты посмел?! Как посмел предложить мне духа?! Мне, которая сама дух!
Бакэнэко была в бешенстве, но тем не менее, её внимание было сосредоточено на моём пёрышке. Она подобралась, готовая играть. Но пока оставалась неподвижной, словно выбирала подходящий момент.
– Прости, если я оскорбил тебя, – сказал я, не убирая, однако, Хано Омоча. И даже наоборот, едва заметно покачивая им. – Мне подумалось, что это развлечёт тебя.
– Ты наглец! – фыркнула кошкодевочка.
Но взгляд её словно приклеился к моему подарку.
Как ни крути, а кошки они такие кошки…
– Если ты не хочешь… – протянул я, делая вид, что хочу спрятать Хано Омоча.
Он, кстати, был абсолютно счастлив. От трепета его опахало было в постоянном движении, и каждая ворсинка сияла от восторга.
Я был уверен: Бакэнэко видела это волнение, и оно нравилось ей. Но по своей кошачьей натуре она…
А что она? Едва я сделал вид, что хочу убрать Хано Омоча, как Бакэнэко соскочила со своего трона и одним прыжком оказалась рядом со мной.
Это произошло так быстро, что у меня невольно холодок пробежал по спине. Если бы этот прыжок был сделан с другой целью, я бы уже истекал кровью.
Бакэнэко подскочила к моему пёрышку, но в последний момент остановилась и равнодушно повернулась к нему спиной.
Пёрышко ласково погладило кошкодевочку и та выгнулась, а потом сладко потянулась. Но в следующий момент моё пёрышко оказалось во всех её четырёх лапах, а сама Бакэнэко перекатилась через спину.
Улегшись поудобнее прямо на застеленном мягким ковром полу, кошкодевочка начала играть с Хана Омоча. При этом мурчание стояло такое, что у меня от умиления улыбка растянулась до ушей.
Но тут Бакэнэко увидела мою улыбку. Сразу же вскочила и, оставив пёрышко, наставила на меня когти:
– Ты смеешь смеяться?
– Что ты! – я тут же спрятал улыбку. – И в мыслях не было! Просто я рад, что моё пёрышко пришлось тебе по вкусу. То есть, по душе.
Бакэнэко ещё некоторое время с сомнением смотрела на меня. Потом, замурчав, вернулась к Хано Омоча. И зацепив его коготком, отправилась на свой трон.
Через минуту на троне снова сидела величественная кошачья богиня. Ну или демон. Кто этих кошек разберёт?
– Ты сказал, что у тебя еще есть подарок для Михо. Как ты посмел? По-твоему, я плохой дух и не могу защитить свою подопечную? И она нуждается ещё в одном духе?
В голосе Бакэнэко слышалась неподдельная угроза. Я понял, что ступаю сейчас на очень тонкий лёд.
Как бы там ни было, я уже сказал про подарок для Михо, и теперь пришло время предъявить сам подарок.
Раньше я хотел сказать, что вот это бельё на самом деле крепкая броня, но после слов Бакэнэко понял, что броня – последнее, о чём можно говорить. Поэтому достал кружевные трусики и лифчик со словами:
– Мне кажется, Михо очень подойдёт… Но я боюсь, что она не примет такой подарок.
Кошкодевочка снова в мгновение ока оказалась около меня.
Я протянул ей бельё.
Она со знанием дела покрутила в лапках-руках предметы женского гардероба. Фыркнула.
Я сразу же понял, что она догадалась о скрытых свойствах кружевной брони. И замер в ужасе, ожидая вердикт.
Кошкодевочка небрежно кинула мне бельё и вернулась на трон, туда, где лежал Хано Омоча. Взяла его и начала обмахиваться опахалом, как веером. Но тут же, не выдержав, поймала его зубами и с мурчанием впилась в опахало когтями.
Мой дружок сладострастно застонал.
Я понял, что он беспредельно счастлив в лапках этой кошечки. Собственно, для неё я его и создал.
Но Бакэнэко уже пристально смотрела на меня.
– Ожидаю твоего решения, уважаемая! – я снова склонился с уважением.
– Можешь дарить, я не против! – приняла решение кошкодевочка.
Стало ясно, что помогать она мне не будет. Наоборот, ей интересно понаблюдать, как Михо отреагирует на подарок. Очень интересно! Какая кровожадная кошка!
Но и мешать не будет. А это уже не мало.
Что ж, надеюсь, можно считать, что я прощён? Можно же, да?
Я снова вежливо поклонился.
Но потом всё же решил спросить прямо:
– Прощён ли я?
Бакэнэко усмехнулась. И тут Хано Омоча полетел мне в лицо, а на загривке кошкодевочки появилась шерсть.
Шерсть начала с огромной скоростью покрывать демона. Клыки выросли.
Я от неожиданности попятился, и тут кошки, которые только что мирно сидели вдоль стен, снова окружили меня.
Я автоматически сунул руку в карман и схватил дубовый листок. Но в последний момент остановился и не стал превращать лист в меч.
Демон на троне вроде бы не заметил моего движения, он просто засмеялся.
– Ты решил так дёшево купить меня? За какое-то пёрышко?!
– Нет, – залепетал я, понимаюя, что бежать мне некуда. – Я просто хотел сделать тебе подарок. И если ты дашь имя духу, то станешь первым одарённым духом.
Бакэнэко задумалась.
Шерсть начала исчезать почти с такой же скоростью, с какой появлялась.
– Да? – спросила кошкодевочка.
Теперь уже больше девочка, чем кошка. О зверином облике теперь напоминали только миленькие ушки да изящный хвост.
– Да, – подтвердил я. – Единственный одарённый дух!
– Хорошо, – промурлыкала Бакэнэко. – Я прощаю тебя.
– Всё для тебя! – автоматически ответил я, поднимая Хано Омоча и протягивая его богине.
И тут же перед глазами встала картина, как я дарю Джинома Акаи Акума. Чёрт! Только бы она не узнала!