– Ничего, внученька, ничего, промеж мужа и жены всякое бывает, – говорил дед, поглаживая по голове плачущую Любу. – Ты поплачь, полегче будет. А там разберетесь, что да как. Пусть только посмеет тебя обидеть, я ему такое устрою! Вот придет, я с ним серьезно побеседую, что это такое!
Люба, поплакав, и в самом деле ощутила успокоение. Все же у нее есть дедушка, который любит ее и поддерживает, который ни в чем ее не упрекнет. А Олег… ну, что же делать, наверное, не судьба, не сложилось у них с Олегом ни взаимопонимания, ни семьи.
Однако сам Олег так не считал и, вернувшись домой (кстати, когда это произошло, Любе было неизвестно) и не обнаружив там жены, явился к деду Ивану утром.
Утро было солнечным и добрым, в этот день у Любы был выходной, и она намеревалась для начала выспаться, а после пойти и забрать оставшиеся вещи. Конечно, в глубине души она надеялась… что они с Олегом поговорят, без вот этих его истерик и хлопанья дверью и воздевания вверх рук. И она сможет объяснить мужу, что вот эти все его «поеду развеюсь», «отдохну», «приду в себя» неприемлемы для нормальных отношений в семье. Вот сейчас она и ушла-то как раз потому, чтобы показать ему это.
Рано утром Олег шагал к дому Ивана Матвеева деловой и решительной походкой, чуть ли не чеканя шаг. Олег был зол! Это что же за позорище, а не жена ему досталась, думал он, на все село осрамила! Вот сейчас он дойдет и не только самой Любке, но и деду ее все выскажет, это что же за внучку он воспитал?! Что за мода – из дома бегать и жаловаться?
Однако у самой калитки пыл его поубавился и стало немного даже боязно… все же дед Иван человеком был справедливым и никогда в карман за словом не лез. А что, если Любка уже нажаловалась и понарассказывала ему небылиц о самом Олеге? Он остановился в раздумье… может быть, и не ходить вовсе? Пусть посидит и подумает, а соскучится, так сама вернется!
– Что, зятек, вспомнил к нам дорогу? – раздался из палисадника немного насмешливый голос деда Ивана. – Давненько ты до меня не заглядывал. Поди ж, Любаню ищешь?
– Здравствуйте, Иван Савельевич, – деваться Олегу было некуда, кроме как принять непринужденный вид. – Да, с Любой поговорить нужно. А что, она не у вас?
– Да где же ей еще быть-то, как не дома, – дед Иван нахмурил брови. – Я почитай что больше полвека со своей Катериной прожил, а такого промеж нами не бывало – чтобы кому-то хотелось из дома сбежать.
– А я тоже так думаю! – обрадовался Олег, думая, что нашел в лице деда Ивана неожиданную поддержку. – Я Любе это и хочу сказать – мало ли как бывает, а из дома уходить не дело! Вот не ушла бы – мы бы поговорили и все бы решили между собой!
– А ты сам-то где был, когда жена твоя сумку прихватила и ушла? – дед Иван без улыбки, серьезным взглядом смотрел на Олега. – Что же не обнял, не приласкал?
– А я… – Олег растерялся, не зная, что и ответить. – Я хотел успокоиться, поехал… прогуляться…
– Ну, прогулялся? Успокоился? – голос деда становился все более строгим, и от него Олег невольно съежился. – А жена твоя, получается, не человек. Ей прогуляться и успокоиться не хочется? Ты, друг дорогой, очень много о себе думаешь и очень мало о других! Куда же ей было еще идти, как не домой, где ее выслушают, успокоят, если муж на это неспособен оказался. Ты, Олежка, как пацан, сбежал от разговора и теперь пришел сюда жену свою виноватить! Так получается?
– Нет… я думаю, Люба не виновата, – промямлил Олег. – Пришел, потому что не хочу, чтобы она переживала, расстраивалась. В общем, я мириться пришел!
– Вон что! – хмыкнул дед Иван. – Ну ладно, заходи тогда. Сейчас я только спрошу Любаню, может, она сама-то и не хочет тебя видеть.
Дед пошел к крылечку старого добротного дома, но на полпути обернулся и сказал, строго глянув на Олега:
– Ты, Олег, уж, вроде, давно не мальчишка, а ведешь себя… От хорошего мужика жена никуда пойти не захочет, а из тебя, похоже, мужа хорошего не получилось. Гляди у меня, я ведь человек простой! Любашку обижать не позволю! Не смотри, что старый, зубы твои посчитать сил хватит! Еще раз такое будет – на порог тебя не пущу!
– Иван Савельевич, да это у нас случайно вышло, – Олег выглядел испуганным и всем видом старался уверить деда Ивана в том, что не собирается он Любу обижать.
– Дедуль, иди чай пить, я завтрак накрыла! – на пороге дома показалась Люба и замерла, увидев у калитки мужа.
Олег глянул на жену, и ему вдруг показалось, что она изменилась… Может быть, он просто не замечал ее красоты или просто к ней привык. Сейчас на крылечке стояла красивая девушка с чуть зарумянившимися щеками. Простое ситцевое платье в цветочек было ей очень к лицу, и даже синий фартук, который принадлежал раньше Любиной бабушке, как будто украшал ее.
– Любаш… я пришел! – неуклюже сказал Олег, не зная, что сказать, и густо покраснел.
– Я вижу. А что нужно? – Люба слегка побледнела, она не ждала Олега так рано, обычно в выходной он любил поспать подольше.
– Я поговорить пришел. Можно и мне чаю, раз вы завтракать собрались? – Олег криво улыбнулся и посмотрел на деда Ивана, ища хоть какой-то поддержки, но тот молча смотрел на него строгим взглядом.
– Поговорить? Я думала, что вчера нужно было обо всем говорить, а не убегать на машине кататься. Чай здесь дедушкин, я тут не хозяйка. Если он тебя пригласит…
Через четверть часа все сидели за столом в кухне, чай дымился в чашках. Разговор не клеился и был натянутым, крутился вокруг посторонних тем. Уже после дед Иван оставил супругов поговорить, объявив, что у него дела во дворе, да и баню пора начинать топить.
Помирились тогда Люба с Олегом. Поговорили, не без недовольства друг другом, конечно, но все же… Олег, помня строгие слова деда Ивана, просил Любу вернуться домой и обещал больше так не делать – не уезжать и не уходить от разговора, даже если он неприятный. Убеждал ее, что всякое бывает, он вспылил, да и она тоже, но он все осознал… и особенно понял, как это неприятно – когда вот так от тебя уходят, вместо того чтобы поговорить.
Люба вернулась домой, и супруги договорились не вспоминать больше об этом «небольшом инциденте», но… Почему-то Любе казалось, что-то изменилось между ними, именно с этого момента нечто такое витало в воздухе. Они стали меньше разговаривать друг с другом, что-либо обсуждая, каждый из них приходил домой… но не друг к другу.
Однажды Люба услышала разговор своей свекрови, который заставил ее снова задуматься о многом. Осенью их пригласили на небольшой семейный вечер, посвященный бракосочетанию Вики с Антоном, тем самым молодым доктором, прибывшим заведовать недавно построенной в Калиновке амбулаторией. Пара не пожелала пышных торжеств и отметила событие в кругу домашних.
После поздравлений и ужина семья разбрелась кто куда по большому дому, глава семейства, Андрей Игнатьевич, удалился отдыхать, так как завтра ему нужно было еще затемно ехать в областной центр по делам. Люба вышла во двор и уселась на небольшую скамью под окном, накинув на плечи мужнину куртку. Небо было усыпано звездами, прохладный воздух терпко пах опавшей листвой, Люба поежилась и откинулась на спинку скамьи.
– Ну, и зачем ты за ней побежал, как собачка? – услышала Люба голос Вики, которая, судя по всему, стояла у самого окна в комнате, приоткрытое окно которой было расположено как раз над головой Любы. – Ушла и ушла, пусть бы там и оставалась, у старика своего! Кому она нужна, тоже мне королева деревенская! В ее-то возрасте!
– Ну, ты сама-то постарше ее будешь, а вот только сегодня замуж вышла, – ответил сестре Олег немного насмешливым тоном. – Пошел да и пошел, твое какое дело! Ты о своей семье сейчас думай, как бы муж не сбежал от твоего характера!
– Олег! Не смей так говорить с сестрой! – тут же раздался сердитый голос Галины Николаевны. – И между прочим, она права – я с самого начала говорила тебе, что у твоей Любы характер не такой уж и простой! И Вика права – зря ты показал свою слабость и позвал ее обратно! Пусть бы сама пришла и попросилась! Никуда бы она не делась, зачем побежал! Я всегда говорила, что нет у тебя характера, нет моей твердости. Ну да ладно… помирились, и хорошо. Все же Люба будет получше этой твоей… та-то вообще для семейной жизни не годится!
– Да у нее даже детей-то не получается завести! – зло бросила Вика. – А еще медик называется! Сейчас-то тем более, уже даже если и забеременеет – будет старородка! Позорище!
– Ты… – начал было Олег, но его тут же перебила Галина Николаевна.
– Так, хватит, Олег! Это дома жене можешь говорить все что в голову взбредет. Да и ты, Вика, придержи свой язык и не болтай, чего не знаешь. Надоели ваши перепалки!
Люба тихо встала со скамьи и незаметно отошла от окна. Вот как значит… «старородка»… это мерзкое слово, надо же еще такое придумать, а ведь ей и тридцати еще нет… мысли метались в ее голове, перебирая все, что она только что услышала. Значит, Олег все рассказал и матери, и сестрам о той размолвке, хотя сам же уговаривал Любу не рассказывать все деду Ивану и «не выносить сор из избы», а все решать между собой. Люба ощущала себя преданной самым близким человеком…
Но больнее всего, просто набатом стучала в голове мысль: кто же это «она»… та самая, которая была совершенно «непригодна» для семейной жизни…