– Ба, ну не плачь, все нормально будет! Ты же знаешь, я в тайге как дома, тем более воевать сейчас точно не собираюсь. – Это уже я не только бабушке, но и деду ответил. – Доведу их до нужного места, и пусть сами там похищенных спасают. Ты лучше в дорогу мне перекусить собери, а то я пустой домой вернулся, в мешке и сухаря не осталось.
Во, получилось ее мысли переключить – вытирая ладонью слезы с лица, она сначала к деду кинулась, осмотрела его шустро, после чего метнулась в закуток к печке, загремела там посудой.
– Идите бабушке помогите. – Хрисан и сестер вслед за ней отправил, чуть подтолкнув их, а то смотрят на меня, как на покойника, и с места сдвинуться не могут.
– Дед, ты как? – Стоило сестрам скрыться с глаз, я с братьями к нему подошел.
Не любит старый, когда его жалеют, особенно бабы, вот мы при них и не выказывали тревогу о нем, делали вид, что все в порядке.
– Нормально все со мной, – проворчал он в ответ да щеку ощупал, пытаясь понять, насколько сильно ему досталось. – Слабоват благородие на удар. Было бы у меня две ноги, я бы даже не пошатнулся. А так от неожиданности, ведь и не сказал ничего такого, за что морду сразу бить, вот и не удержался. Колода еще эта дурацкая, – пристукнул он протезом, – по полу поехала, я на лавку и грохнулся, да стол мордахой зацепил. – Закончив с ощупыванием, он челюстью нижней пошевелил и утвердительно кивнул: – Нормально все.
Хоть беспокойство и осталось, но больше на нем концентрироваться не стали, а то дед вызверится. Сказал нормально – значит нормально, бабушка наедине потом сама с ним разберется.
– Что делать будем? – Бросив взгляд на Гришу, Хрисан первый раз с момента захода казаков в дом показал эмоции. Сжал кулаки и на меня уставился требовательным взглядом. – Так все и оставим?
– Кхе.
Но парни на дедовское кхеканье даже голову не повернули, на меня пристально смотрели.
– Может, мы следом за вами в тайгу пойдем и…
– Нет, – оборвал я Хрисана. – Похитителей детей наказать надо, тем более искать их не нужно, уже знаем, где они.
– И что, утремся? – Гриша тоже горячиться начал.
Мечтал парень казаком стать, теперь мечтает им глотки перегрызть, слишком уж все случившееся он близко к сердцу принял. Да и остальные настроены решительно, тем более понимают, в тайге им вполне по силам хоть с кем справиться. Что уже не раз и проделывали. Но тут казаки, и я сомневаюсь, что без потерь с нашей стороны обойдется, слишком уж они бывалые на вид. Ну и еще претензии у меня к офицеру и его ручной собачке унтер-офицеру Анисиму, остальные-то нам ничего такого не сделали. Бородач даже спас мою спину от нагайки, ну или от сабли, за которую тот же Анисим вздумал хвататься. Так что наказывать не всех будем, а конкретных личностей, и так, чтобы потом на нас не подумали.
– Не оставим и не утремся, – положил я руку Грише на плечо и обвел всех братьев взглядом. – Но не прямо сейчас, а чуть попозже. Никуда этот офицерик от нас не денется.
– Кхе.
– Дед, честно тебе говорю, не собираюсь я ни с кем воевать сейчас, – сделал я вид, что не понял, насчет чего он кхекает, не нравится ему наш разговор. Но так уж сложилось, что секретов у нас от него нет, бабушка не все о наших делах знает, а вот деда мы в курсе всегда держим. Разве что про предстоящий сюрприз не говорили, но тут пустословием просто не хотели страдать, да и раньше времени обнадеживать его тоже не дело. В остальном же секретов, кроме моего иномирного происхождения, у меня от него нет. – Пусть эти вояки сами справляются, в следующий раз вежливей будут себя вести.
– Кхе. – Вот теперь «кхе» вполне себе одобрительно прозвучало.
Дольше поговорить не получилось, еле успел узелок с продуктами в заплечный мешок убрать да шарпс перезарядить, а то он в чужих руках побывал и в таком состоянии доверия уже не вызывал.
За мной пришли.
В дом ввалился относительно молодой, лет двадцати пяти, незнакомый мне казак, осмотрел нас насмешливым взглядом, задержав его на Зине.
– Кхе.
Мельком глянув на деда, он еще раз посмотрел на мою сестру, уже вполне себе округлившуюся в нужных местах, перевел взгляд на меня и мотнул головой в сторону двери.
– На выход, проводник. – Пренебрежительно усмехнувшись, он сразу же и вышел.
Да уж, совсем я отвык от такого отношения. Местные нашу семью знают, и такого откровенного пренебрежения в последние годы никто себе не позволяет. А вот эти пришлые казаки… Посмотрим, как они в деле себя покажут и кто на кого потом будет так глядеть.
– Егорка…
Еле вырвался. Братья, лицом потемневшие, на себя женщин взяли, а то те снова в слезы, в меня вцепились и отпускать не хотели. Но идти надо, а то благородие снова гневаться будет, а его «собачка» за саблю хвататься.
Как в воду глядел.
Стоило выйти из дому, как меня сразу же к офицеру повели, что с унтерами чуть в стороне от остальных казаков стоял.
Пока шел, осмотрелся: казаки, лошадей отогнав к лесу и оставив с ними несколько человек, уже полностью готовы к выдвижению были. Оружие, нагайки, сабли, но все равно как-то слабенько они готовы: или у них с собой запасов и не было, или просто даже мысли не допускают, что, может, придется несколько дней по следу идти. Наверное, рассчитывают быстро управиться.
– Слушай меня внимательно… Егорка Ович, – подпоручик видимо только узнал, как меня зовут, так как до этого он ни к кому из моей семьи по имени не обращался, – слушай и запоминай! Нет никаких нескольких путей, о которых ты мне говорил. Есть только одно направление и одна дорога, которая нас к похитителям выведет.
Н-да, теперь понятно, почему они все налегке, с таким-то настроем. Я думал, подпоручик уже успокоился, адекватно мыслить начал, а он, похоже, по жизни неуравновешенный. Поэтому его, наверное, на край империи и отправили, нам на голову. Вон говорит, и снова морда у него краснеть начала, а глаза от злости блестеть.
– Если же ты вдруг вздумаешь дурака валять, по лесу нас впустую водить и потом заявить, что не нашел следов, по другой тропе бандиты пошли… Если похищенных детей мы не освободим…
«Да он совсем больной! – дошло вдруг до меня при виде того, как подпоручик от накатившего на него бешенства слюни разбрасывать начал. – Может, и правы были братья, и стоило их в лесу всех похоронить».
– …Я всю твою поганую семейку выпотрошу и здесь в округе по деревьям развешаю. Ты меня понял?
– Понял.
Вроде и ответил спокойно, но, видимо, что-то такое у меня в глазах отобразилось, что унтер-офицер Анисим снова за саблю схватился. Потом мельком видел, как он с вызвавшим меня из дома казаком пошептался, и тот ко мне буквально прилип, ни на шаг от себя не отпуская.
Няньку приставил, чтобы в лесу с их благородиями несчастный случай не произошел. Но зря волнуется, я так подставляться не собираюсь, тем более тогда, когда моя жизнь, с появлением в ней нефрита, столь крутой поворот сделала. Мы чуть погодя с этим припадочным офицериком тишком встретимся, вспомню свои былые иномирные времена, когда приходилось такими делами промышлять.
Но это будет чуть погодя, а пока я первым во главе полусотни пошел, указывая направление. Рядом бородатый урядник пристроился…
– Не бери близко к сердцу, – принялся он меня успокаивать.
Он-то как раз из местных здесь, пусть и в Раздольном живет, но про нашу семью наслышан и на ровном месте отношения портить не хочет. Так как эти пришлые дальше пойдут, а ему еще здесь жить, и кто знает, из-за какого куста гостинец прилететь может.
– Сейчас все на нервах, а этот молодой выслужиться хочет, вот и рвет… – оглянувшись назад, как и я тоже, в этот момент Анисима с казаком шепчущихся и приметил, он закончил: – Рвение проявляет. Господина мы непростого в ссылку сопровождаем, паря, из высокородных. А дети эти его жене племянницами приходятся, сиротами остались, они их себе на воспитание и взяли. И вот их столь нагло похитили, что… эх, – махнул он рукой. – Полетят погоны теперь, да отставки начнутся.
– Это я все понимаю, – посмотрел я на урядника. – Но неужели нельзя было просто объяснить и попросить? Неужто мы бы отказали в таком деле? Зачем же старика, да еще и одноногого, бить сразу?
Урядник не ответил, снова махнул рукой досадливо да отстал. Зато ему на смену подсыл от Анисима пристроился. С этим разговоры разговаривать меня не тянуло, так что молча шел и думал, как поступить.
То, что стоянку «находить» сразу нельзя, – это и Жульке нашей понятно. Мало того что подозрительно, так еще и выйдем мы к ней, как раз когда стемнеет. Ночной бой… нет, мне как-то все равно, что этих побьют и что похищенные «высокородные» дочки могут пострадать. После слов подпоручика переживать ни о ком из них не стану. Просто с этого неуравновешенного станется еще обвинить меня в том, что я их в засаду завел. И тут оправдывайся не оправдывайся, нетрудно догадаться, кого крайним назначат.
Значит, мы будем действовать немного по-другому.
Резко поменял направление движения, взял левее и по чуть начал прибавлять в скорости. Но это еще не все, специально начал дорогу выбирать не между склонами, а прямо по ним пошел. Посмотрим, насколько казаки хорошо подготовлены, какие они вояки.
– Эй, проводник! Прыти поубавь.
Бросив взгляд назад, я убедился: пока не знаю, как насчет вояк, но что ходоки они хреновые – это точно. Теперь не только благородие красной мордой светил, но и почти все остальные такой же цвет лица имели.
– Только по распоряжению его благородия, – и не думая притормаживать на очередном подъеме, ответил я спокойно, без одышки, да еще с трудом удержался, чтобы не вернуть пренебрежительную усмешку казачку, какой он меня дома наградил. – Мне велено было во что бы то ни стало найти похитителей, но, если будем идти медленней, найду я только их следы, а не их самих. Так что… – Снова я бросил взгляд на приставленного ко мне казака: – Это ваше распоряжение, господин казак, сбавить скорость? Ответственность вы на себя берете?
Ответа не дождался, казачок решил чуть приотстать от меня и посоветоваться со старшими. И, судя по тому, что, догнав меня в очередной раз, он скорости сбавить не потребовал, ответственность на себя он брать не захотел. А остальным, видимо, честь не позволяла выказать слабость перед простолюдином. Но скорость я все же сбавил, их возможности я уже увидел и задачи перед собой не ставил загнать их раньше времени. Начал в рваном ритме идти: рывок в быстром темпе, потом какое-то время медленнее идем, они в себя все приходят, отдыхают, потом опять рывок.
Несмотря на такой темп, все равно наслушался всякого-разного в свой адрес, пока эти вояки окончательно не замолчали, стараясь беречь дыхание.
– Стоп! – по привычке приподнял я руку, останавливая движение.
– Что там?
– Следы, – ответил я, не оборачиваясь на «господина казака».
– Проводник следы нашел… – пошел доклад назад по цепочке.
Только-только темнеть начало, и вот нашел я их там, где и когда планировал, не просто же так такой темп движения задавал. Так что все идет по плану, мои издевательства над благородием продолжаются, отдыхать ночью ему не придется.
Ну а как же? Хотел выслужиться, пускай на совесть выслуживается, печенкой эту службу прочувствует.
– Что тут? – Унтер-офицер, благородие и еще несколько казаков, те, что посвежее выглядят, ко мне, следы изучающему, приблизились.
– Точно не скажу, – перестал я носом землю перепахивать, выпрямился и повернулся к подпоручику, – но их где-то около тридцати человек будет. Шесть лошадей, похоже, как монголки. Все налегке идут, следы поверхностные, сильно в грунт не вдавленные. Тут они были, – еще раз прикинул я свои выводы, – часа два назад.
И сразу же, стоило только мне это озвучить, как раздающееся от окружающих тяжелое дыхание сменилось на радостный гул. Совсем не напугало их озвученное количество неприятеля, скорее, обрадовало время отставания. Появилась уверенность, что теперь мы их точно нагоним. А количество, так в себе они не сомневались: и похищенных освободят, и за раненых братов-казаков посчитаются, всех лиходеев в землю положат.
– Точно так, не брешет проводник, – подтвердил мои слова один из казаков, после меня следы изучающий. – Часа два прошло, и было их около тридцати человек.
Откуда только силы и появились, как будто и не было тяжелого перехода, все вокруг бодро зашевелились, оружие начали проверять, будто прямо сейчас в бой идти собрались.
– Двужильный ты, паря, – проворчал как будто невзначай приблизившийся ко мне бородач, но не в упрек, скорее одобрительно. – Но молодец, следы нашел. Как думаешь, как быстро мы их завтра нагоним?
Э-э, что? То есть он, видя, что уже практически стемнело, теперь отдыхать собирается? Ну извини тогда, дядя, я тебе хоть и благодарен за защиту, но жалеть никого из вас не собираюсь. Вы еще сто раз в будущем подумаете, прежде чем решитесь повторить сегодняшнее с нашей семьей. И сами остережетесь, и других при случае одернете. Так что…
– Извини, дядька, не знаю, как тебя по имени отчеству…
– Захар я, Авдея Корниенко сын, – представился бородач, правильно поняв мою заминку.
– Так вот, дядька Захар, мы их не завтра – сегодня нагоним. Только для этого прямо сейчас на разведку идти надо. Я, кажется, знаю, где они на ночлег встанут. Вот и пробегусь туда, гляну, если они и вправду там, то до рассвета мы еще успеем их обойти и засаду устроить.
– Кхе, – совсем как мой дед, кхекнул Захар, Авдея Корниенко сын. – Один не пойдешь…
– Да как же не один? – возмущенно я на него посмотрел. – Вы же, извини, дядька Захар, шумите на весь лес. А тут тихонько надо, чтобы не спугнуть никого.
– Поучи еще казака за зипунами ходить, – отвесил мне подзатыльник Захар Авдеевич.
И хоть снова в голосе у него я недовольства не услышал, но рука у бородача очень уж тяжела, легкий подзатыльник меня чуть на землю не отправил.
– Один ты не пойдешь, – понизил он голос почти до шепота, – потому что его благородие велел с тебя глаз не спускать. Так что я ему даже предлагать не буду тебя одного отправить. Сейчас, подожди.
Он уверенно направился к подпоручику, как раз успевшему на следы насмотреться и голову поднявшему, видимо, меня разыскивает. Тут к нему Захар Авдеевич и подошел, принялся понятно что втолковывать. Переговорив с благородием и его унтер-офицером, они подозвали к себе троих казаков, один из которых подтверждал мои выводы по следам, и снова зашушукались.
– Егорка, – махнул рукой, меня подзывая, Захар Авдеевич.
Заговорил со мной, когда я к ним подошел, не бородач, а сам подпоручик:
– Говоришь, знаешь, где они на ночлег должны встать?
– Не знаю, – мотнул я отрицательно головой, – догадываюсь. Если они направления резко не поменяют, то как раз сейчас должны к Лысой сопке подходить. Там рядом с ней есть котловина, самое оно, чтобы в ней схорониться. Даже если костры ночью жечь будут, пока рядом не пройдешь, не заметишь этого.
Какое-то время побуравив меня взглядом, подпоручик повернулся к казаку, что в следах хорошо разбирается.
– Что думаешь?
– Идти надо, ваш бродь, – пожал тот плечами. – Тут господин урядник прав. Если они там, то поутру их и возьмем тепленькими.
Подпоручик снова на меня взгляд перевел, я думал уже, что он опять угрожать станет, но нет, окинув меня взглядом, он кивнул согласно казаку.
– Действуйте!
Действовать мы сразу начали, не стали ждать, пока окончательно стемнеет. Так что еще какое-то расстояние успели в быстром темпе пройти по видному. Ну а потом да, буквально на ощупь продвигались, но вывел я их именно туда, куда и нужно было.
– Тихо, – замер я на месте и еле слышно прошептал: – Запах.
Вонь немытого тела, смешанная с лошадиным потом и костровым дымом, очень уж выбивалась из привычных таежных запахов. Не один день похитители в тайге провели, не до банных процедур им было, вот постовой и ароматизирует на всю округу.
– Чую, – так же еле слышно ответил Харлан.
Казака, подтверждающего мои выводы по следам, Харланом Сухаревым звали, вахмистр, он у нас сейчас старший. Чуть позади нас, впередиидущих, держались Ковалев Андрей и Калмыков Провор, перед самым выходом со всеми ними познакомился.
– Уходим в сторону.
Свою работу я выполнил, теперь казаки сами начали действовать. И надо сказать, действовать умело. Если по пути сюда они еще позволяли себе шуметь иногда, за ветку зацепившись или споткнувшись в темноте, выругаться тихонько, то сейчас…
– Сиди здесь!
…Оставив меня под деревом, они втроем буквально растворились в темноте.
Умелые вояки, вынужден был я признать, первое впечатление правильное было. И пусть не все привыкли в быстром темпе дальние пешие марши делать, воевать в лесах, судя по этим, они умели. Так что если бы с братьями согласился, то точно бы жертвы с нашей стороны были, не смогли бы мы их всухую сработать.
Одно радует, такого неприязненного отношения ко мне, какое выказывает подпоручик и унтер-офицер Анисим, они не демонстрируют. Полное равнодушие. Но тут не знаю, они казаки, а у унтера и подпоручика форма другая, не казачья, может, не настолько близкие отношения у них, просто эти к ним приставлены и работу свою делают.
– Уходим!
Незаметно подобраться у них не получилось, но вот нашли они меня без всяких рысканий в темноте. Хорошо ориентируются, и это в незнакомом месте. Все разведали, никого не всполошив, а как подальше от стоянки хунхузов отошли, так принялись меня пытать, где лучше всего на них засаду устроить. Да так подробно пытали, что у меня язык заболел болтать столько. Но зато определились, и дальше они уже сами, стоило нам только вернуться к основным силам, перед подпоручиком отчитывались и на его вопросы отвечали.
Пока я в сторонке перекусывал собранными бабушкой продуктами, они план действий наметили, собрались и снова меня вперед выдвинули. По приличной дуге, чтобы хунхузы даже случайно нас не услышали, я повел их к небольшой безымянной речке, возле которой и будем засаду делать.
Но это я им так объяснил, мол, дугу такую делал, чтобы хунхузы нас не услышали. На самом деле, когда мы на рассвете до нужного места добрались, при взгляде на теперешний внешний вид подпоручика в душе у меня удовлетворением так и полыхнуло. Видимо, не раз он мордой с землей повстречался в темноте, не зря Анисим так вокруг него сейчас суетится, в порядок старается привести. А благородие, находясь чуть ли не на последнем издыхании, такое ощущение, даже не совсем понимает, что мы уже дошли и что вообще вокруг происходит.
Казаки делали вид, что этого всего не замечали, унтер с тройкой разведчиков быстро все вокруг облазили, место засады наметили и людей, проинструктировав, расставили по местам.
И надо сказать, вовремя управились.
После перехода люди еще толком расслабиться не успели, как я не столько услышал, сколько почувствовал: хунхузы скоро будут тут. Видимо, торопятся и, как только чуть развиднелось, сразу в дорогу отправились.
– Идут! – предупредил я так и продолжающего меня опекать «няньку».
«Господин казак» тут же насторожился, прислушался, но, так ничего и не услышав, бросил на меня недоверчивый взгляд, уточнять, впрочем, ничего не стал, бегом отправился предупреждать остальных.
Убежал и не вернулся, что удивительно, оставив меня одного чуть в стороне от засады под деревом сидеть.
Но на это я как-то внимания не обратил, уже не только моя чуйка, наблюдатели казацкие вернулись, подтвердили, что и вправду идут и точно по тому маршруту, какой я предсказывал.
Не поверили мне поначалу, разбросали наблюдателей по сторонам, чтобы, случись мне ошибиться, было время для маневра. Но тут трудно не угадать маршрут, были бы хунхузы без лошадей, тогда да, появлялись бы разные варианты, а так только в указанном мной месте тем удобно пройти и речку, пусть и малую, на тот берег перейти, ноги не переломав. Но, как и говорил, дело я свое сделал, и теперь проводник им без надобности, будут они еще сопляка слушать, и без меня умных хватает.
Впрочем, я совсем не против такого дела был, если бы совсем домой отпустили, вообще хорошо было бы. Но нет, не отпустили, как и «няньку» не убрали, до этого сидел рядом со мной, весь из себя недовольный.
Вернувшиеся казацкие наблюдатели спровоцировали небольшой шум, все окончательно свои места принялись занимать, после чего замерли не дыша. Но тишина недолго продержалась, вскоре услышал приближение хунхузов.
Прикрыв глаза, я внимательно вслушивался в шум тайги, буквально впитывая в себя все звуки.
Шли хунхузы нагло, без разведки, сразу все вместе: впереди пешие, в середине лошадей вели, сзади тоже пешие. Вот впередиидущие уже к месту засады подошли и никого не заметили. Начали в «котел» втягиваться. Как последние пройдут, а первые начнут через речку переправляться, котел замкнется, и веселье начнется. Все простенько, но действенно, никуда они не денутся, к речке прижатые.
Хоть и ждал, но первый залп все же неожиданно раздался. Понеслось: грохот выстрелов, ржание лошадей… После первого слаженного залпа началась хаотичная стрельба с обеих сторон, а тут и звуки рукопашной до меня донеслись, сопровождаемые руганью на китайском и русском.
Слушал все это, укрываясь за деревом, и даже не думал вмешиваться. Не моя война. Но тут давно забытое и настолько сильное чувство опасности вздыбило волосы по всему телу, обдав кожу морозом. Сам не понял, как так получилось, что из положения лежа удалось переместиться на четыре метра в сторону.
Вовремя это сделал.
По ушам ударил гром близкого выстрела, и тут же до меня донесся стук пули по стволу дерева, возле которого я вот только что лежал.
– Тварь, – сквозь крепко сжатые зубы выдохнул я, глядя в лицо своему «няньке».
Тот же, имея ошалелый от произошедшего вид, в ступор все же не впал. Не сводя с меня широко открытых глаз, автоматически продолжал действовать: перезарядил свой карабин и снова на меня его нацелил. Вернее, попытался, так как на месте я не стоял. Несмотря на непонятную…
Да какая там непонятная ситуация, когда все кристально ясно.
Надобность в моих услугах отпала, и унтер-офицер Анисим не забыл моего вызывающего поведения, решил наказать. Уверен, что это он, а не благородие.
«Может, и отца моего тела так же, во время боя, свои пристрелили за непочтительность», – несвоевременная мысль молнией в голове промелькнула, пока я, петляя, шустро ногами перебирал, пытаясь убежать от преследовавшей меня смерти.
Не знаю, сейчас «нянька» получил это распоряжение, потому и задержался с возвращением, или же изначально все это планировалось, теперь это неважно. А важно то, что, когда смертельная угроза в затылок подышала, у меня мое умение к «пространственным прыжкам» проклюнулось. И пока свежи воспоминания, я снова «шаг» сделал – для закрепления, так сказать. Не переставая бежать, с ходу переместился на четыре метра в сторону, буквально вышагнув из-под очередного выстрела.
Никакого предварительного настроя, не нужно готовиться, все происходит со скоростью мысли, прямо как раньше, в моем прошлом мире. Только, похоже, четыре метра максимум для «быстрых прыжков». Пока «господин казак» в очередной раз перезаряжался, я попробовал дальше четырех метров прыгнуть… не получилось. Больше экспериментировать пока не стал, не та ситуация. Прекратив бегать, уже достаточно удалился от основного отряда, я набросил на себя «покров», сделал «шаг» и сразу же еще один, ушел с того места, где меня нянька в последний раз видел, чтобы он меня даже случайно не подстрелил.