Благодаря сериалу «Луи» немного легче проходит отходняк. Вот что самое жуткое – невозможность организовать быт. Легко можно смотреть кино, читать, даже делать какую-то не очень нервную и не очень тяжелую работу (хотя, помню, я как-то работал бензопилой в один из отходняков, и ничего, управился, плотно пообедал, попилил, это даже было легче, чем просто сидеть дома и пытаться себя вылечить подручными средствами). Но вот тяжело расправить постель. Решить, надевать ли носки. Я вторую ночь не застилаю постель, сплю на голом матрасе. Если я осилю это, все будет норм. Еще проблема – добиться нужной температуры воздуха. Решить, нужно ли открывать форточку, накрываться ли одеялом или лежать просто под простыней. Спать ли в одежде или раздеться. Одновременно холодно и жарко, и еще можно не разобраться, что готовить, и остаться голодным. А голодный отходишь гораздо тяжелее, жрать надо много, потому что организм пытается выгнать всю заразу, обмен веществ разогнан на максимум, при общей слабости и головокружении испытываешь какие-то сумасшедшие эрекции. Необходимо по 3–7 эякуляций на один день отходняка, чтобы не мучиться от постоянного стояка. Понимаешь: надо приготовить поесть, иначе просто в картонку превратишься, но нервы как струны. Достаешь кабачок и смотришь на него. Хуле тебе надо, дядя, говорит кабачок. Ты что, Василий Шукшин? Любишь русскую тоску, так давай расхлебывай. Топишь города в разгуле и разврате, ну вот тебе, жопа с ручкой! Прости, кабачок. Я не буду тебя есть. Или буду его есть? И че мне с ним делать? Картошка? И че? В пароварку засунуть или на сковороду резать? Начинаешь резать ее, нет, это невыносимо, зачем мне эта картошка. Откладываешь, возвращаешься к попытке заправить постель. Потом начинаешь проводить рукой в каких-то местах, нюхать, недоумевать, чесаться. И не понимаешь: был ли уже в душе в последние пару часов или пора опять сходить? Но самое мучение желание спать, которое невозможно удовлетворить. Стоит лечь, ничего не получится. Каждый шорох причиняет тревогу и страх, путь, который еще придется пройти через жизнь, шокирует. Застонешь, укусишь наволочку, чтобы не будить соседа, приготовишься беззвучно плакать, но тут же забудешь, что собирался плакать. Спохватишься, включишь новую серию или рассказ новый «отца» Марата. «Луи» спасает, хороший и добрый сериал, посмотрел сейчас третий сезон. Особенно понравились серии про внутреннее устройство шоу-бизнеса. Последние серии третьего сезона как повесть в сборнике. Очень похож на хорошую прозу его метод. Все лучше и лучше.
Ладно. Это всего одна из ночей, потом будет еще одна, а потом я буду почти здоров. Я смогу обучиться каким-то вещам. Что-то писать, ходить, думать, спать. Главное, спать. Это самое полезное умение. Привет.
Снится, что снимаюсь в сериале, и там ставится комическая сцена, где нужно плавать с крокодилом. Меня на надувной лодке спускают в бассейн, малюсенький бассейн, два на два метра, и хоть я знаю, что этот крокодил добрый и он хорошо знает текст (крокодил читал сценарий! все окей, это лучший актер из крокодилов), все же мне страшно. Я чувствую спиной, как моя резиновая лодка опускается прямо ему на хребет. Даже самый воспитанный крокодил может обидеться. Но меня уже зовет реальность: разряд в сердце, и я просыпаюсь в своем холодном поту. Один из побочных эффектов: тебе холодно и жарко и ты барахтаешься в этой луже отравы: водка, пиво, вино, виски, хорошие напитки, которые мы потребляем, чтобы раскрепоститься, чтобы расслабиться после работы. Я знаю меру, говорим мы. Давай, выпей со мной после работы. Короче, вот я просыпаюсь, думаю, что же не так? Я плохо прописал сцену? Что-то с крокодилом не то, надо переписать этот сон, блять. Это не смешная комедия, должна же быть какая-то связь с реальностью? Я что, несся через пучину треша и угара ради того, чтобы придумать это? Но я уже в другом сне, мне снится, что я еще не вышел из запоя. Я не могу это смотреть, сердце пронзает жуткий страх. Опять быстро выбрасывает, одеяло невозможно на себя удобно уложить, кто их делает, эти одеяла? Для кого? Вот я человек среднего роста и худой, и для меня нет подходящего одеяла. Сука, в этой банке, в этой комнате заперли одного комара. Надо включить свет и достать его, но сил на это может не хватить, мне еще сегодня надо совершить одну поездку. Одну поездку, скорее всего, на метро. Какие комары, спи. Если я не вырублюсь на несколько часов, я проебу пробы на маленькую роль (моя последняя надежда!) в новой романтической комедии модного молодого режиссера и кровопийцы Романа Каримова. Звуки улицы проникают в дом, мелькают флешбэки, катай свои саночки, пидор, катай их, почему у меня разбит кулак? Я бил стену или человека? Когда я уже перейду к другим людям? Чтобы напрямую причинять насилие? Зачем делать это через свое тело? Это потому что солидарность. Надо постирать постельное белье, подумал я и начал день. Лучше бодрствовать, пока не усну. О нет, я забыл, как я всю ночь ходил мимо соседа? Моего соседа тоже зовут Алехин. Какой еще сосед Алехин? Ты что, ебнулся, дядя? Нет никаких соседей. Кто-нибудь отредактирует этот текст? Мой внутренний голос сбивается, путается во временах, я перехожу с настоящего на прошедшее. Ладно. Даже Сенчин так иногда делает. Мы с редактором Викторией решили не указывать Сенчину, в каком времени ему писать. Господи, вы летали «Победой»? Если бы меня не отправили «Победой». У меня там отобрали полторы тысячи личного моего гонорара за то, чтобы я сдал книги в багаж. Какой твой гонорар, за что? За то, что ты плакал в обнимку с девками в Омске? Бля, парень, да тебе там точно переплатили. Ты сколько треков-то отчитал, дядя? Но у меня всего восемь тысяч до конца месяца. А мне надо написать список правил. Не пить алкоголь, не пить алкоголь, не пить алкоголь, делать зарядку, заниматься языками, учиться, учиться. Но нахуя учиться дураку в тридцать лет? Нет, можно же уйти в запой. Есть такой эффект у запоя. Когда ты из него выходишь, организм черпает последние резервы. Ты не можешь связать двух слов, пес, донести до рта стакан воды не можешь, не можешь понять, как положить вещи в эту ебучую стиральную машину, зато вдруг вскакиваешь посреди тремора, садишься за стол и пишешь реп-текст. Ты истощен, ты вместо школы выбрал кабак, вместо любви саморазрушение, и теперь есть такая награда. Можно было бы месяц провести за учебником. Взять интервью, побеседовать с самой умной феминисткой, до которой доберешься, чтобы написать хороший реп-текст-утопию о феминизме. Да в рот я ебал. Я уже написал два прошлых альбома полностью трезвым. И хуле? Разве это помогло монетизировать реп? Дядя. Список на каждый день. Если ты такая тряпка. Берешь ручку, бумагу, пишешь список, приклеиваешь на стену. Что сперва? Сдать Кирилла Рябова в типографию. Внести в верстку все финальные правки, сдать книгу. Дальше че? Доредактировать реп? Дальше че? Решить с короткометражкой. Будешь ты ее снимать, пацан? Какая короткометражка. Мне бы воды стакан до рта донести. В этот день он смог сходить в магазин. Он достал белье из стиральной машинки. Помыл посуду. Решил, что по-новому понял Сэлинджера! О, победитель! Он думает, что не такой идиот, что может что-то понимать в литературе! Может быть, лет через десять! Один такой запой в год, и с этим парнем случится десять озарений! Я бегу к финишу! Матрас все еще не застелен, но у меня под рукой феназепам, о да, перелет через ленту. Десять похмельных озарений вместо сотни учебников и тысячи книг! Вместо иностранных языков и путешествий! Это будет война и мир! Малыш спит, одна рука под головой, другая в паху. Это будет и мир, и война! Десять таких лет! Но завтра его ждет потеря как последствие таблеточки. (Пока не будем рассказывать об этом Жуке, ладно, ребят?! – хитрое подмигивание – но он будет смотреть на мир через толстый слой киселя, его и без того вялые мысли будут валяться на лужайке головного мозга, как задыхающиеся рыбины.)
Занавес.
Ничего выдающегося не происходило. Кроме того, что ездил к Маргарите Захаровой монтировать клип с Антоном Секисовым (а с кем же еще?) в главной роли. Клип, который сняла Рита Филиппова.
И по дороге – хуяк – почувствовал дикую слабость. Начал чихать, кашлять. Ну да, простуда подбиралась ведь. К тому же после безумного лета и пьяного начала осени никаких у тела сил не осталось. Но ничего, Маргарита предоставила мне малиновое варенье и уйму бумажных полотенец, я сморкался и тыкал пальцем, пока она знай себе монтировала Секси Секисова в рапиде. И у нас вроде бы получился странный клип и даже хороший. Счас осталось сделать цветкор и пару фишаков, и Антон Секисов станет еще чуть моднее, еще чуть читаемее среди любителей унылого репа. Потом еле добрался от Маргариты домой. Ну, я думаю, хуле валяться, надо делать полезные дела. Пора же думать о хлебе. Пусть о скромном, о корочках хлебных. Но надо. Переиздавать свои книги, например. На них есть спрос, они закончились, если я их переиздам (кроме КМ – это я открыл, и у меня уши покраснели), я получу немного денег и (если буду экономить и давать реп-концерты изредка) смогу дописать новую книгу, чуть лучше или такую же унылую о своей унылой жизни и унылой жизни некоторых моих друзей. Я знаю, бывает и неунылая жизнь, кто-то проживает веселую жизнь, но я об этом писать не люблю и не умею. Может, даже выдумаю пару унылых событий, со мной такое иногда случалось, хоба, и на пустом месте что-то выдумал. Что-нибудь да будет. Главное же, как это преподнести, ну похуй же, че рассказывать, главное – найти пару фишаков. Дело прошлое, короче, взялся я верстать, параллельно попивая терафлю. Вроде все нормально вышло. Сверстал «Ни океанов, ни морей» 120 на 180 в покетбук-формате. Но смотрю – шрифт не тот. То есть я всю дорогу был убежден, что использую PT Serif, а я его не использовал. Но это еще не все. Сверстал-то я книгу за пару часов, но потом не мог вспомнить, как верстать оглавление. Ну раньше я частенько забывал такие вещи: как верстать оглавление, как там сделать колонтитулы через маркеры разделов, чтобы не создавать лишние новые шаблоны. Но тут я совсем затупил. Мало того, что последние мозги пропил, так еще и простуда отупляет. Я стал открывать видеоуроки, но почему-то сраный ютуб ничего не показывает. Адоб плеер обновлял, он все равно ебланит. Читал какие-то сайты, наконец вспомнил. Я забыл про табуляторы, господь всемогущий. Табуляторы надо указывать отдельно, сначала поджариваешь оглавление через заголовки, а потом досыпаешь, типа как молотый перец, отточия через табуляторы. Такая система, но мне понадобился битый ебаный час, чтобы это понять.
Но день был хороший. Что-то происходит. Как-то привязываю себя на оборванные во время пьянки нити. Хотя поутру было желание не перемещаться никуда из постели. И тогда это был бы день, в который ничего не происходит, и это был бы другой день.
В первой половине дня ничего особенного не произошло. Болел, лечился, чихал, сморкался, кашлял чутка. Доверстал книгу.
В середине дня в гости пришел сам Антон «Секси» Секисов, покушали гречи, овощей и фасоли, поговорили о нашем будущем. Забились пойти в спортивную секцию и дописать по книге к концу осени. Я придумал рассказ с названием «Колыбель», накидал план. Писать-то пока голова не варит, но зацепки делаю. Пишу не шедевры, но моему папе и небольшому ряду людей иногда нравится.
Вышли на улицу, встретили Сынка, все вместе пошли на Даниловский рынок, там, не поверите, проходила книжная презентация. Я живу в десяти минутах пешком оттуда.
Среди овощей отыскал Кирилла Маевского, он показал, где наши столы. Разложились, побарыжили книгами «Ил-music».
Меня знобило, я сказал, что долго не задержусь. Потом Кирилл рассказывал о нашей издательской кухне, Котомин, Крюков, Фальковский, Сенчин тоже немного поговорили в микрофон, а я стоял в стороне, втыкал. Попробовал что-то вякнуть про Сенчина, почему, собственно, и как я его издал, но совсем уж сопли залили мозг. Отдал микрофон. Попрощался, с кем успел, ушел домой.
В клубе «Дич» сейчас как раз начинается афтерпати. Сыграет группа «Ленина пакет», а еще выступят какие-то кайфовые люди. Можно будет найти, ухватить за штатину даже Котомина и Куприянова, великих людей в нашем невеликом бизнесе.
Если бы не заболел я, мы с «макулатурой» выступили бы тоже.
Еще Александр Снегирев подарил мне свою последнюю, хорошую, книгу. «Вера». Вообще, пользуясь случаем, отправлю ему ответный поклон (он вчера мне щедро соснул на фейсбуке, и я с радостью сделаю ответочку) – пишет он все лучше и лучше, и отношения у нас все нежнее и нежнее, хотя он уже не тот «солнечный мальчик», как его назвали в давнишней критической статье. А взрослый пацан со своей жизненной мудростью, сходу зрящий в корень и ссущий на стереотипы.
Так прошел очередной хороший день без бухла. Кипяток как раз остыл до 80 градусов, лью его в чашку на лимон, варенье из шишек и пакетик шиповника. Хуярит дождь.
Хорошо выспаться пока не удается. С утра лежал в постели, пытаясь вспомнить дурные физические ощущения от недавнего отходняка, чтобы взбодриться.
Внутренний саморазрушитель предлагал побухать недельку, чтобы освежить память. Не поддался соблазну. Меж тем почти прошли сопли и кашель. Хотел сделать зарядку, но подумал, что лучше купить сигарет. После завтрака купил «Галуаз», скурил пару штук. Сельдерей Отец сказал, что они все-таки не тестируются на животных, а более достоверного источника у меня нет. Первую половину дня маялся. Разглядывал свои конечности. Потом посмотрел порнографию, действие которой разворачивалось под водой. Девушка вытаскивает трубку, минуту сосет член парня, а то и полторы, пока все пузыри не выдохнет, потом опять вставляет трубку в рот, дышит, отдыхает, потом опять за дело. Потом они приступили, собственно, к вагинальному сексу, даже чуть слышно было их мычание в этом булькающем глубоководном бассейне. Потом она снова вынула трубку. Парень кончил девушке в рот, она выплюнула, и все это походило на зиму в стеклянном шаре. Талантливая актриса. Мне пришлось искать другой способ коротать время. Установил себе программу-лупер DM1 по наводке Вовы Седых. Простая, говорит, программа, даже моя жена разобралась. Как бы то ни было, мне было непросто разобраться. Все же настукал примитивный трек. Потом, к счастью, пришло время ехать к Маргарите довести до ума клип на песню «счастье». Съездил. Монтировали, делали цветокоррекцию, я даже вник в процесс. Пили чай, разговаривали о работе, карьере, призвании. Я все высказал быстрее, чем даже допил чай. Послушали новые песни «макулатуры», подумали, каким может быть очередной клип. Закончили «счастье», я вернулся домой.
Нашел в себе мужество приготовить ужин. Съесть его не составило труда. Счас буду либо дочитывать биографию Сэлинджера, либо досматривать «Луи». Пока печатал, подумалось: какая хорошая жизнь, и как странно, что я ею всегда недоволен.
– хозяйка квартиры снова не брала трубку, не отвез ей квитанции;
– раз одно дело сорвалось, то плюнул и на остальные (маршрут-то был продуман): не поехал забирать веганские витамины у Сынка, не поехал забирать книги Сенчина в «Фаланстер», все дела перенес на завтра;
– голова квадратная весь день, потому что ночью маялся, уснуть не мог, делал афиши, читал и просто тупил, славная была ночь;
– ходил прогуляться, надо было взять фотоаппарат, это был лучший момент дня;
– а в целом побочный эффект с хорошим настроением закончился;
– кот устроил мне странное испытание: насрал в душевую кабину;
– вышел из дома за кротом для труб, но вышел без ключа и захлопнул дверь;
– провел час на улице в шортах и длинных носках;
– купил имбирь и киви;
– сейчас еще прочищу канализационные трубы, отмоюсь и сделаю чай из имбиря;
– завтра вечером с Сынком летим в Мурманск, мерзнуть, гулять по сопкам, смотреть достопримечательности, или уж не знаю, какую нам культурную программу подготовили Андрей Пизда и организатор Кирилл.
Приходится писать отчет раньше, потому что вот-вот уже поем и надо будет ехать в аэропорт.
Проснулся в хорошем расположении духа. Решился съездить в ИКЕА. Нужно было купить одеяло, пододеяльник и наволочку. Добирался полтора часа. Сперва зашел в «Ашан», купил там мисо-супы быстрого приготовления и пленку для заворачивания предметов. Есть вещи, которые пылятся, надо их поскорее завернуть в полиэтилен. У «Ашана» остановился сожрать картофельный чебурек. И где-то потерял пленку. Но я об этом даже не думал, пошел себе искать одеяло и прочее. Магазин ИКЕА быстро расправился с моим хорошим настроением. Это сложный лабиринт, странно, как я раньше в нем ориентировался. Может быть, ИКЕА «Теплый стан» устроена иначе – сложнее, чем остальные магазины? Все проклял. Еле отыскал там то, что надо, потом рванул на выход. Зашел купить какое-то имбирное печенье по акции, тут меня и нагнал охранник: вы забыли столик на кассе. Да, прикроватный столик, я же его еще купил и чуть не забыл на кассе. Когда-то торговые центры расслабляли, я туда ходил отдохнуть, посмотреть на людей, поугорать, как Джейсон Ли в Mallrats. Сейчас никакого веселья, одна паника, удушье и головокружение.
Как хорошо было выбраться оттуда, вернуться домой, отмыться, съесть мисо-суп быстрого приготовления с нежнейшим шелковым тофу, потом закинуть кукурузу в пароварку. Кукурузу возьму с собой в самолет, а то эти ссаные фашисты почти перестали подавать на внутренних рейсах нормальную человеческую еду, без говна, трупчатины, молочки вонючей.
С утра прилетел из Мурманска. Долго добирался из аэропорта, там сейчас опять перекрыли метро на зеленой ветке. Ходит бесплатный автобус, но второй раз вход в метро платный. Последнее время я не прыгаю на халяву в метро, но тут возмутился, пристроился за каким-то дядей. Вышел на Павелецкой, шел пешком. По дороге встретил местного бомжа, у которого изо рта торчит пурпурная опухоль, как больная мошонка. И все ебло в маленьких опухолях. На бомже был свежий оранжевый плащ, но я все равно отругал себя мысленно. Нехуй, сказал я себе. «Кто счастливее трехногого пса? Четвероногий пес». Дома обустраивал быт, досмотрел четвертый сезон «Луи», лежал под одеялом, смотрел в одну точку. Съездил в «Ашан», купил соевое мясо, тофу, чечевицу, крюки настенные (2 пачки по 3 штуки), рулон полиэтилена (чтобы завернуть матрасы и всякие местные пыльные штуки) и еще ряд какой-то хуйни. Что-то завернул, отмыл плиту. Остался пятый сезон, наверное, сейчас и досмотрю. Хотел съездить в клуб «Смена», Феликс Бондарев звал, он там выступает. Я собрался, оделся, но в дверях передумал. Надо пользоваться возможностью не бывать в клубах. Очередной день вот-вот испустит дух.
После унылого утра решился погулять. Сводил приезжую знакомую во «Второе дыхание», ей там очень понравилось. Сам употребил баночку газировки. Потом еще погулял, в 22:30 мне нужно было в бар на Китай-городе, там была сегодня смена. Я играю персонажа по имени Озицкий. Меня одели в брюки, рубашку, галстук и жилетку и вытолкнули на улицу. Мы с главным героем стояли перед витриной бара, я разматывал киномонолог о ебле, пока красотка Ксюша за стеклом вертелась на шесте, почти что голая. Несколько кадров сняли нормально, удачно и быстро, несмотря на зевак и комментаторов, проходивших мимо. Воскресная ночь была тут как тут, синих на улице становилось все больше, процесс съемки замедлялся. Рядом начался махач, и между дублями пришлось подскакивать к чуваку в спорткостюме, орущему: «Он меня пидорасом назвал, а я Чечню прошел!», осаживать, оттаскивать, чтобы он не убил совсем несчастного тупого парня-алкаша. Если бы чувак был не в тапочках, а в ботинках, от его пинков весь скудный мозг алкаша растекся бы по Большому Златоустинскому переулку. Почему-то чувак даже уважил меня (может, из-за короткой стрижки, жилетки и галстука) и сказал: «Клянусь, я больше его пиздить не буду, чисто лещей надаю». Все это меня освежило, отвлекло от моего уныния и тяжких размышлений о личной жизни. Вдруг неожиданно смена закончилась, меня на такси отправили домой, но я вышел у «Сэндвичей 24», прежде называвшихся Subburger, это наш здешний поддельный «Сабвей». Съел на ночь овощной саб, выпил зеленый чай. Хотя я стараюсь не пить чай, ничего тонизирующего, но замерз сниматься у бара, надо было въебать горячего. Теперь вот уже началось 14 сентября, и этот день будет сложным, так уж сложилось. Привет тебе, ебаный день.
Решил чуть больше суток пожить без мобильной связи и интернета.
Прокатился на велосипеде моего соседа Алехина: проехал все Садовое кольцо. Ушло на это часа два или меньше.
Потом смотрел кино, потом спал, потом дочитал биографию Сэлинджера, люто делал зарядку в перерывах.
Потом все-таки не удержался – купил сигареты и давай дымить.
Потом снимали видео с Маргаритой для клипа, потом был концерт в «16 тонн», потом поехали на пьянку к Сергею Миненко, я там один, как уебок, шарохался трезвый.
Потом еще погулял на райончике в 6 утра, а сейчас вот пришел и теперь знай себе не могу уснуть.
А уже вовсю 20-е число идет, то есть уже восемнадцатый хуярит.
Такие были последние два дня без синего.
Ходил гулять. Купил себе в «Седьмом континенте» манты с картофелем, фасоль и банановый нектар. Манты были вкусные, я их съел, как бомж, сидя у памятника Пушкину. Брал руками (немытыми, само собой) и запихивал в пасть. Потом из пенопластовой коробочки сделал подобие ложки и сожрал фасоль. Фасоль была не очень, но я с ней, такой мандой, все равно расправился. Пил банановый нектар, пока не подурнело. Потом появился Секси Секисов, сходили в сад «Эрмитаж», попиздели немного и разъехались. Оказался дома, нужно только выбрать, какой фильм/какие фильмы из ряда имеющихся посмотреть.
Утром снимался в короткометражном кино. Реплик у меня не было, просто надо было пялиться в электричке на главного героя как на говно. Собственно, сели в электричку на Белорусском вокзале, час ехали, вышли, я присел на корточки, закурил и поплакал, аккуратненько, придерживая пальцами (чтобы на них текли слезы) глаза, а то на ебале была пудра, пока никто не палит, опять сели в электричку, опять час ехали. На этом смена и закончилась. Приехал домой и думал поспать (ночь до этого не спал), но не получилось. Сидел в интернете, договаривался насчет концертов на ноябрь, это ебаное дело, планировать туры, изматывает, точно говорю вам. Отвечал на аск. фм. Пошел за кроссовками в пункт выдачи «Ламода», но кроссовки мне не понравились. С меня, однако, пидоры все равно взяли 150 рублей за примерку. После чего я пошел в сторону Парка Горького встретиться с Лео. Но не дошел до парка, даже до Октябрьской не дошел, потому что увидел сосущуюся парочку – повернул обратно. Я еле сдержался, чтобы не напасть на них, так хотелось раскрошить их ласковые ебальники. В общем, дошел до магазина «Вкусвилл» и купил сидр. Денег у меня было дохуя, мог себе позволить выпить сидра с Лео. Лео подъехал на скейте, мы выпили по две бутылки сидра и по одной – пива. После чего пошли есть осетинские пироги. Был уже вечер, а я совершенно забыл поесть в этот день, только каких-то орешков. Но мне это даже нравится, пытаться нащупать свой живот, но нащупывать пустоту и думать: «Посмотрите, у каждого поэта есть невозможная баба и тьма, из которой он на нее смотрит». Мы поговорили как раз с Лео о поэтах и бабах, я пожаловался, что тяжело быть занудой. Бабы не любят нас, зануд. Вот если бы я был сутенеристым мудаком, как муж Эми Уайнхаус, тогда было бы другое дело. Но такого говноеда слишком легко прищемить. О, как мне хочется набить ебальник такому человеку, господь, сделай, пожалуйста, так, чтобы он мне встретился сегодня вечером, такой необходимый человек. Короче, пришли мы с Лео в осетинские пироги, а там – ебать конем – поэтические чтения. Это же какая радость, если бы я был счастлив в любви, я бы никогда не попал на это мероприятие. Одно нас очень расстроило: нет осетинского пирога со шпинатом, но без сыра. Я очень люблю шпинат, но сыр не ем. Пожалуйста, дорогие осетины, сделайте пирог со шпинатом, но без сыра. Это может быть шпинат-картофель, а? Как вам такой микс? Почему вы не делаете пирог со шпинатом и картофелем для веганов, было бы заебись.
Обнулился.
Вернулся из Воронежа, дел много.
Ночка опять какая-то адовая вышла, принял феназепам, думал, высплюсь, как пес. Но не тут-то было. Позвонила плачущая подруга. Приезжай, говорит, приободри меня, а то конец мне. Я говорю, ну ладно, я никуда выехать не могу, чтобы с тобой посидеть, хотя понимаю, что иной раз такое нужно, но я уже вот-вот вырублюсь, но можешь сама приехать, только я уже одной ногой сплю. Она приехала, выпили по стакану воды, и мне пришлось ответить на вопрос «зачем жить?», придерживая при этом пальцами веки и еле выплевывая слова. Я говорю: ну как, есть у тебя все, ты не инвалид, есть физическое здоровье и есть некая проблема (в ее случае – биполярное расстройство, о котором я знаю только по сериалу «Бесстыжие»). Она, плачущая подруга, кстати, уверяет, что у меня та же самая болезнь, что она рыбака видит издалека.
В общем, я че-то промычал про то, что можно только давать пиздюлей каждому дню, делать любое дело, одно за другим, и ждать просвета, ждать, как что-либо озарит темень мрака, по которому все мы разбросаны. И радоваться, если еда в тебя лезет, если есть форточка, в которую можно высунуть ебло, потому что у кого-то даже нет ни ебла, ни форточки.
Потом пришлось напомнить о своих делах, отправить ее спать и самому ютиться где-то с краю. Однако сон был тревожен и нарушен. Даже если где-то рядом кто-то ворочается и страдает, изо всех сил пытаясь тебе не мешать, он действует как раздражитель. Но подруга рано ушла на работу, после чего я хорошенько поспал целых пару часов. Однако проснувшись по будильнику, тормозил. В результате не выспался, с утра тупил. Мне нужно было сделать сложное дело. Снять деньги, которые выслал мой друг детства, встретить оптовика, который бы привез три больших коробки сигарет, и отправить все это на Север, в населенный пункт Лабытнанги через компанию «ЖелдорЭкспедиция». Но была такая проблема: пока я снимал деньги, то захлопнул дверь, а ключ оставил дома. Если бы у меня с собой был паспорт, все было бы норм, поехали бы в «ЖелдорЭкспедицию». Оптовик должен был подъехать с минуты на минуту, а потом он бы довез меня до места отгрузки. Была только одна возможность забрать еще ключ – он был у знакомой, которая должна была вписываться у меня, пока я был не дома, и вообще, пока ей это необходимо. Но знакомая, видать, вернулась к своему парню или еще как-то зажила, вписка ей была не нужна, ключ, сука, вожделенный второй ключ, был сейчас лишь у нее. Скоро мне привезли эту партию сигарет, я проверил, все ли на месте, и остался на улице с 1500 пачек сигарет в трех коробках. Мне казалось, что я выглядел подозрительно в черной кофте и черной куртке с капюшоном. Вот я и маялся с этой оптовой партией сигарет, пытался дозвониться до данной знакомой бабы, чтобы узнать, где она. Короче, я пасся, ебать, это же три коробки, счас меня накроют и арестуют, подумал я, потом затащил их в подъезд, на этаж, и стал думать, че делать.
Наконец вызвонил Сынка, попросил его сесть в такси, взять паспорт и заказать такси мне, чтобы мы приехали в эту окаянную компанию по отправке груза. Выбрали самый близкий к его дому филиал – на Варшавской. За мной такси сразу приехало, таксист мне даже помог дотащить, хороший попался дядя. Потом я доехал до транспортной компании и, пока Сынок все еще не приехал, оформил все без паспорта. У меня не спросили паспорт за эту отправку. Можете что угодно отправлять, наркоту, все будет чики-мони. Такое дело. Я позвонил Сынку, дал отбой, он лишь пять минут в итоге провел в такси, так долго оно ехало до его дома. (А я там минут сорок маялся с этими накладными.) Потом ездил и гулял, пытаясь вызвонить бабу-ключницу. По ходу зашел в «Ходасевич», забрал там бабки, которые нужны, чтобы оплатить тираж книги «Клей».
Но меня тревожило, что я не успеваю в типографию. (Туда-то меня не пустят без паспорта.) Я хотел сегодня ночью ехать в СПб, но в результате пришлось отложить все на завтра. Че, делать было нечего, обошел весь центр, купил себе билеты на день позже. Потом еще пересекся с Сынком в метро, забрал у него немного необходимых мне книг «Ил-мьюзик» и сборник с дневниками и «Парижским сплином» Бодлера. Тут наконец-то написала баба, что отдаст мне ключ через два часа, еще прогулял час, потом просидел один час, пил огромный чай в одном месте на районе, читал «Парижский сплин», спиздил один образ и накатал какой-то стишонок. Несколько его кривых частей теперь хранятся в папке Drafts в моем «Нокио». Потом додумался созвониться с хозяйкой, чтобы отдать ей квитанции, которых скопилось уже очень много, и это дело выгорело на вечер. Потом я уже запутался, в какой последовательности эти шары летали, и заодно пришлось отложить на завтра забирание книги из типографии. И такое облегчение испытал, что удалось отпиздить этот идиотский день, что я даже поблагодарил этот день, что он вытряхнул меня из кокона. Уже отпизженному дню помог подняться, пожал руку и сказал:
– Спасибо за бой, пес.
Ночью, когда я уже почти заснул, позвонила знакомая. Вот такое второй раз подряд, не поверите. Но, к счастью, не плакала, и ехать никуда не звала, и даже не собиралась ко мне. Зато у нее был день рождения, невыносимый для нее праздник, она напилась и решила (осмелилась) немного поделиться со мной. Ты, говорит, отличный писатель (не думаю, что она хорошо разбирается в литературе), репер (здесь я согласен, что у меня есть потенциал) и добрый (даже к ней со своей стороны не замечал такого) человек, зря ты себя окунаешь в дерьмо. Вот у меня с детства, говорит, одно дерьмо (не буду вдаваться в подробности, че хотите, то представляйте, но я не по-доброму охуел, пока слушал о ее жизни), а у тебя все хорошо. Но ты его везде ищешь, окунаешься. Вместо того чтобы задрать подбородок и подумать: «Я пиздат», и тем самым сотворить себя таким. О нет, пришлось перевести тему. Обсудили что-то, и разговор закончился. Отвлекся от своих тревог на ее тревоги, но и от сна тоже отвлекся. В результате чего проебланил часов до трех, чередуя Бодлера с перепиской ВК. Потом все-таки выпил полтаблеточки, но все равно не получалось уснуть еще долго.
Утром надо было в типографию. Проснувшись по будильнику, решил отложить поездку на пару часов, но сон не вернулся. Малыш, давай же, подзывал я его. Типография никуда не убежит. Хуй тебе, отвечал он. Поехал, хуле, на Текстильщики. Накануне договорился, что позвоню от проходной, а мне помогут – подкатят книги куда-нибудь на рохле, а я вызову такси и не успею ошалеть от тяжести. Однако менеджер, которая имеет со мной дело, забыла вчерашний разговор, просто взяла деньги, дала пропуск на выход и подвела к стопке книг. Забирайте и уходите, сказала она.
Я не стал ерепениться, лень было капризничать. Прикинул, двести небольших книжек, не знаю, уж сколько они весили. Эти рассказы ведь почти что мои, я издал их, это мой друг Кирилл «Сжигатель Трупов» Рябов, и я с его книгами пройду через любые испытания. Две пачки по тридцать штук сунул в рюкзак (спина болит до сих пор, сучка), остальные сто сорок упаковал в большую черную сумку. И медленными шагами пошел к проходной. Там набрал такси «Максим» (номера другого такси у меня не было), и мне предложили подождать 25–30 минут. Тогда я решил, что лучше сэкономить.
Добирался долго и тяжело, но это такая терапия. Давай, хули, вчерашний день был жесток, но ты его одолел, сегодняшний день гораздо легче, но хотя бы дарует такую славную физическую нагрузку.
В общем, чтобы не зачахнуть дома, отдыхать долго не стал. Взял уже всего тридцать книг Кирилла Рябова в рюкзик плюс еще десять каких-то и прошел пешком маршрут: «Серпуховская – Циолковский – Ходасевич – Фаланстер». И так же обратно. Еще купил старенькую книжку «Френни и Зуи», по-моему, «Зуи» я давно не перечитывал, уже лет восемь. Хотя в 2012-м пытался перечитать все повести о Глассах, Зуи я тогда упустил (ну и «16-й день…» читал всегда только кусками). Меж тем уже настал вечер. Собрал вещи, которые нужно взять в Петербург, скоро на поезд. Надеюсь, этот день выкинет какой-нибудь внезапный финт, который оглушит меня, свалит с ног и отправит в крепкий и сладкий сон. И таким образом, я, упав на верхнюю полку в плацике, как на маты, все же одолею данное, 30-е, сентября.
Ноутбук с собой не брал, а у Максима Тесли, у которого я ночевал, не работает клавиатура. Пришлось делать пометки в блокноте, как это делает большой мастер прозы Александр Снегирев.
Короче, в четверг приехал в Петербург. Проснулся, уже когда люди выходили из вагона. Наконец поспал без всяких таблеток. Сон в поезде, конечно, – это не совсем пиздатый сон, из-за духоты. Просыпаешься как будто ватой набитый, но зато проспал необходимые семь или восемь часов. Потом гулял, хотя со здоровенной сумкой это было нелегко. Нужно было скоротать время до двенадцати, в двенадцать передать посылку и съесть «антикризисный обед» за 150 рублей в Las-Veggies на Владимирском. Посылку передал, обед съел, надо признаться, он меня не очень впечатлил. Раньше там было вкуснее, раньше там был лучший из веганских обедов, всего лишь год назад. Но и цену за этот год они подняли всего на 15 рублей, так что удивляться тут нечему. Сейчас уже выбирать салат нельзя.
Потом я занес книги во «Все свободны» и пошел к Максиму Тесле, реперу из групп «Он Юн» и «Щенки», человеку с моторчиком в жопе. Принял холодный душ (горячей воды не было) и почалился.
Потом сидели с Максимом, Феликсом Бондаревым и Кириллом Рябовым в «Маяке». Они неспешно выпивали водку, я – гранатовый сок. Сожрал две порции картошки с горошком и еще порцию риса с изюмом. Я много дней хавал плохо и тут вдруг разогнался. Оттуда Феликс поехал домой, а мы втроем пошли презентовать книгу Кирилла «Клей».
Пришло человек двадцать, мы с Кириллом перед ними неловко расселись. Я сказал что-то, Кирилл что-то сказал. Вот такая книга, такая серия, такое издательство. Но тут подоспел Валера. Книгу он еще не успел прочесть, но у него на спине есть специальные ручки-крутилки, я выкрутил «реализм» на 90, «нуар» на 40, «любовь» на 70 и еще несколько кнопок нажал, так что из Валеры потекла речь, и он спас вечер, рассказывая о Кирилле и его прозе. Он робот-оратор.
Потом я еще погулял с Валерой, излил ему всю душу, о своей сложной любви рассказал, короче, про то, что я прячу между строк этого идиотского дневника, и ночью пошел спать к Максиму. Максим был пьян, как бог, и мы еще погуляли. После этого он показал мне по серии хороших сериалов, которые я не смотрел: «Массовка», «Жизнь так коротка» и «В норме». Еще мы смотрели стенд-апы Дага Стейнхоупа, это действительно великий человек.
После чего я лег спать на полу на матрасе. Максим разговаривал во сне. Я постоянно пытался ему ответить, но оказывалось, что это он сам с собой. Потом вдруг он соскочил со своего кресла-кровати, наступил мне на голову, я сказал:
– Мудила, ты мне на голову наступил!
Он тут же лег обратно и, кажется, даже не проснулся. Я на всякий случай оттащил матрас подальше и хорошо выспался без происшествий. Правда, мы спали слишком долго и не пошли на суд над Павленским, на который Максим очень желал сходить.
Ладно, мне нужно было сделать ряд дел, съездить в один магазин, потом в клуб «Мод», обсудить реп-план «макулатуры» с нашим директором Мишей, потом забрать бабки из «Все свободны». Вернулся к Максиму, почитал Бодлера, пока Максим опять вырубился с похмелья. Наконец приехал Феликс, и мы принялись делать реп-музыку.
Сначала час слушали черновики Феликса, потом полтора часа собирали из них треки. Собрали шесть черновых треков для нового ЕР «макулатуры».
Пошли в «Ионотеку». Там Максиму и Феликсу бесплатно наливают. Встретил там знакомого Леху, который в прошлой жизни спас меня от пятнадцатилетней девочки. В «Ионотеке» можно курить, там играл какой-то нойз или построк, я не разобрал, потому что трезвый начинаю паниковать в таких местах, еще этот сигаретный туман, мрак и куча пьяных людей. Мы вышли на улицу, стояли там, разговаривали, и тут меня узнал какой-то парень, лет восемнадцати, выходящий из «Ионотеки».
– Женя! – говорит. – Я купил твою последнюю книгу. Ты меня разочаровал. Вот «Камерная музыка»…
– «Камерная музыка» – параша! – говорю я.
– Она лучшая!
– Ладно, считай так, – говорю, пытаясь спрятаться от парня.
– Дай хоть обнять тебя, – отвечает он.
– Так разочаровал же, – отрезаю и все прячусь от него за стоящим рядом человеком, как за деревом.
– А как же кемеровский андеграунд?! – крикнул мне парень, когда его друзья или девушка (я уже так разволновался, что не понял ничего, да и темно уже было) уводили.
В общем, я решил лучше погулять перед поездом. Не торчать в таком месте.
Но такой ветер хуярил, что я съел в какой-то столовой вегетарианский борщ и ржаную булочку с чесноком и пошел в метро. Приехал на Ладожский вокзал (так вышло, что уезжал оттуда), почитал немного Бодлера. Дождался поезда. Залез на верхнюю полку, зачем-то подумал о жизни, уснул. А что еще мне оставалось?
Очень хорошо выспался впервые за долгое время. Потом принялся за уборку. Снял со шкафа какие-то местные пылящиеся штуки, обернул их в полиэтилен, чтобы не пылились. Потом вытащил из шкафа и сложил аккуратно все вещи, разобрал книжную полку, протер пыль, все отпидорасил, собрал заново, помыл плиту, помыл полы, постирал шторы, сменил постельное белье, отжался, и настало время ехать на книжную презентацию. В одном вагоне метро заметил подряд двух мужиков с книжками Макса Фрая (разными, но из одной серии в похожем оформлении). Я был фанатом в подростковом возрасте, собственно, это то, с чего я начал читать книги в 99-м году. Даже перечитывал («Гнезда химер» и «Мой Рагнарек» прочел раза по четыре, почти все книги серии «Лабиринты Ехо» по два раза), но сейчас почитал немного из-за плеча второго мужика, не заманило совершенно. Доехал до бара «Дич». Там мы как-то провели презентацию с грехом пополам. Сынок че-то поговорил, Антон «Секси» Секисов поговорил, великий Сенчин поговорил, я сказал пару слов, продали четырнадцать книг, выпили водки (я пил чай) и разошлись. Секси пошел ночевать ко мне, дошли пешком от Китай-города до Серпуховской. Еще успели в «Дикси», купили там мороженных цветной капусты и брокколи, а еще овощного сока. Поужинали, пытались посмотреть фильм «Двойник» с Джесси Айзенбергом, но словили тухляка. Посмотрели две серии «Жизнь так коротка», на том решили послать этот день подальше и лечь спать.