Прощание с матерью и сестрой затянулось. Так, что мой провожатый уже начал терять терпение, хотя и старался не подавать виду. Но было неизвестно, как долго продлится наша разлука, и на всякий случай мы готовились к худшему. Ведь некогда предсказуемая жизнь теперь ушла в прошлое, и никто не знал, что нас ждало завтра.
И я в особенности.
В пути мы были всего пару дней, но я успела порядком устать от седла. И когда на горизонте замаячили огни костров, в нетерпении пустила лошадь галопом. Гонец едва успел догнать меня и всё же проводил к отцу в шатер.
Сначала я даже не узнала его. Некогда черные как уголь волосы теперь стали совершенно седыми. За те месяцы, что шла война, он словно постарел на десяток лет. Вождь, отец Люка, выглядел не лучше. Его лицо пересекал красный шрам, а взгляд сделался угрюмым.
Моего возлюбленного в шатре не было, а гонца и двоих незнакомых мне мужчин вождь попросил выйти. Теперь мы остались втроем, и эта странная секретность меня пугала.
– Ниа, – начал отец. – Спасибо, что приехала так быстро.
– Что случилось? – я села на ящик, покрытый шкурой.
– Мы проигрываем, – объявил вождь.
От его замогильного голоса внутри похолодело.
– Как? – я слабо пискнула. – Не может быть.
– Может, Ниа, – отец вздохнул и сел на ящик рядом. – Наши разведчики докладывают, что имперская армия разделилась. Пока мы отбивались от них с юга, часть отправилась на север. Они вот-вот зайдут к нам в тыл. А у нас недостаточно людей, чтобы их встретить. Мы потеряли слишком много. Муж Алиссы… – он печально глянул в сторону.
К моему горлу подкатил ком.
– Н-но… – я хотела возразить, но так и не придумала, как.
– Но выход есть, – продолжал отец. – Враг пока не знает, насколько мы уязвимы. Они предложили мирные переговоры.
– Так, – я сглотнула комок. Неужели есть надежда?
В шатре на минуту повисла пауза, и дальше заговорил уже вождь:
– Мы заключим союз с Ангорской империей, – проговорил он и поморщился, явно страдая от того, что вынужден был произнести.
Я открыла рот, но он поднял руку, останавливая меня.
– Это наложит на нас неприятные обязательства. Мы должны будем принять их деньги, разрешить их миссионерам проповедовать и строить храмы, а также ежегодно отправлять караваны с товаром. И если придется, с солдатами тоже. Но это остановит кровопролитие и спасет сотни жизней.
– Сейчас нет ничего важнее, – добавил отец.
– Старейшины согласны? – уточнила я.
– Мы это обсуждаем, но иного выбора всё равно нет, – качнул головой вождь. – Переговоры уже идут, и ты в них сыграешь важнейшую роль.
– Я? – я несколько раз моргнула.
– Чтобы скрепить союз, обе стороны обменяются подарками. А дочь вождя выйдет замуж за младшего брата императора.
Вот это новости!
– Но у вас нет дочери, – напомнила я.
– Она есть у меня, – проговорил отец и посмотрел на меня так выразительно, что я разом побледнела.
– Нет… – вырвалось у меня.
– Ниада, это единственный выход, – проговорил вождь. – Ты спасешь наш народ от уничтожения.
– Поверь, – отец накрыл мою руку своей, – это решение не далось легко. Последнее, что я хотел бы, это отдать мою девочку зверям с юга. И поэтому… – он вздохнул и бросил короткий взгляд на вождя. – У тебя есть выбор.
Я горько усмехнулась. Выбор! Какое пафосное слово. Но какой тут может быть выбор? Моя жизнь против жизни сотен людей?
– Ангорцы предлагают хорошую сделку, – сказал вождь, видя мои сомнения. – Твой будущий муж не кто попало, а член императорского дома.
– Их армия истощена, – добавил отец. – Подступает зима, у них вряд ли осталось много провизии, а чтобы удержать уже завоеванное, может просто не хватить людей. Если мы промедлим, им могут прислать подкрепления, и вот тогда ни о каком союзе уже не будет речи.
Да уж. Сначала заверили, что у меня есть выбор, а сами продолжают давить.
Я потерла лицо ладонями. Часть меня не хотела верить, что это происходит. Работая в лечебнице, я видела, что мы не побеждаем. Слишком много привозили раненых. И всё же надежда была, что каким-то волшебным образом все вдруг разрешится.
– Ты устала, – заметил отец. – Я попросил приготовить тебе палатку. Поспи. А утром поговорим.
– Спасибо, – я поднялась на ноги.
– Только помни… – начал было вождь.
– Поверьте, я помню.
Перебивать его было невежливо, но в ту минуту мне уже было нечего терять. Я знала, что никакого выбора у меня нет. Можно было не тратить время и соглашаться сразу, но внутри вдруг заклокотало от обиды. Почему я? Это из-за того, что в мою сторону никто не смотрит? Мол, сбагрим ее, и никто скучать не будет. Нет, мама будет. И хотелось надеяться, что и Алисса. А вот папа…
На глаза навернулись слезы, и я поспешно покинула шатер. Словно что-то почуяв, отец вышел за мной следом и легко нагнал.
– Я покажу, где палатка, – объявил он и посмотрел виновато. – Поверь, Ниа, мне тоже тяжело. Иногда легче самому на плаху, чем отдавать родного ребенка. Ты поймешь, когда сама станешь матерью.
При мысли о том, что до меня будет дотрагиваться посторонний мужчина, меня передернуло. Я больше думала о том, что уеду на чужбину и не увижусь со своей семьей. А вот об этом аспекте замужества я пока подумать не успела.
Ну спасибо, папа. Теперь вообще буду спать великолепно!
Отец показал мне палатку, где было обустроено небольшое ложе из сена и шкуры, а в углу стояло ведро с холодной водой. Пожелав родителю спокойной ночи, я ополоснула лицо и, не раздеваясь, легла.
Я была уверена, что не засну. Слишком волнующими оказались новости. Я всё думала, какой он, этот младший брат императора? И можно ли мне с ним встретиться до того, как доверять ему свою жизнь? Хорошо бы. Правда, вождь дал понять, что решать надо сейчас.
Точнее, даже не решать, а отвечать утвердительно. Потому что скажи я «нет», им пришлось бы спешно искать другую невесту. А за ней надо ехать, ее тоже надо уговаривать. А как мне четко дали понять, времени было в обрез. Нельзя ждать, пока имперская армия разобьет нас с севера или получит подкрепление с юга.
От волнения меня затрясло, и я обняла себя за плечи.
Ну что ж, если у меня нет выбора, то чего маяться? Остается принять как есть.
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Надо поспать. Силы мне во всех случаях еще понадобятся.
Мои веки отяжелели, и я почти провалилась в сон, как снаружи послышался хруст. Через минуту в палатке появился темный силуэт и двинулся прямо ко мне.
Я резко села, так что даже голова закружилась, но встать не успела. Широкая мужская ладонь закрыла мне рот.
– Тсс, Ниа, не кричи.
Куда там кричать, впору было падать в обморок.
– Люк?
Я сощурилась, надеясь разглядеть его в темноте. Интересно, изменился ли он?
– Извини, что напугал, – он уселся на край ложа.
Так близко, что мое бедное сердце забилось еще чаще.
– Ты пришел спросить, как дела дома? – предположила я.
– Нет, то есть не только. Тут есть свечи?
– Не знаю…
Люк снова поднялся на ноги и, засуетившись, умудрился что-то в полумраке найти. Я увидела искру от огнива, и через мгновение в палатке зажегся огонек.
Люк поставил свечу на бочку рядом с ложем и повернулся ко мне.
Его лицо почти не изменилось. Разве что стало мужественнее, утратив юношескую смазливость. Даже светлая щетина стала как будто гуще.
Я заметила, что Люк тоже меня рассматривает. Так, словно видел впервые. Словно мы не были много лет знакомы. Чего это он? Решил меня совсем смутить?
– Хм, – я прочистила горло.
– Прости, давно тебя не видел, – Люк коснулся моей ладони.
Как будто невзначай, но руку убирать не стал. Я не шевельнулась, и он легонько провел большим пальцем по моим костяшкам.
Это простое движение ввело меня в ступор.
– Т-ты чего? – кажется, я начала заикаться.
– Ты очень красивая, – он накрыл мою ладонь своей.
– Неправда, – пробормотала я, опуская взгляд.
– Я и раньше это видел, – Люк провел другой рукой по моей раскрасневшейся щеке. – Но не разрешал себе на тебя засматриваться.
От удивления я вскинула голову. Мне хотелось спросить Люка, почему, но я так и застыла, завороженная. Его глаза, голубые, как небесная синева, смотрели прямо на меня. Я, должно быть, заснула. Это не могло происходить на самом деле.
– Твой отец – правая рука вождя, – проговорил Люк. – Я не мог ухаживать за его дочерью.
Почему? Что в этом такого? Разве мой папа был бы против?
– Но мой отец… – начала я.
– Тсс, – Люк приложил палец к моим губам. – Теперь это неважно. Мы здесь и сейчас только вдвоем.
Он чуть сжал мою руку и склонился к лицу.
Я сидела застывшая, так и не понимая, что происходит. Что за странный сон? Мое воображение играет со мной. Вроде я ничего ж такого не ела и не пила.
Лицо Люка оказалось совсем близко. Он на секунду заглянул в мои глаза, словно хотел что-то спросить. Но я смотрела на него, как завороженный удавом кролик. Не знаю, такого ли ответа он ждал.
Через мгновение его губы коснулись моих. Он легонько раскрыл их языком, но, словно замороженная, я не знала, что делать. Надо было как-то отвечать, но я не представляла, как. Очень боялась, что он разочаруется во мне из-за неумелости.
И все же первый поцелуй. С Люком. Это можно вот прямо сейчас умереть от счастья.
Парень провел рукой по моему предплечью, и я почувствовала, как кожа покрывается мурашками. Его ладонь, словно генерал, заставляла волоски вставать по стойке смирно.
– Ты дрожишь, – заметил Люк, чуть отодвинувшись.
– Я никогда… – я посмотрела виновато. Хотя чего тут стыдиться? – Я ждала тебя.
Эх, Алисса всегда говорила, что женщине не стоит признаваться в чувствах. Надо сохранять загадочность и оставаться неприступной. А я вот всё прямо сейчас и выдала. Не выйдет из меня соблазнительницы!
– Это твой первый поцелуй? – перевел Люк мой невнятный ответ.
Я кивнула.
Он взял мое лицо в свои ладони и снова поцеловал. На этот раз куда настойчивее, заставляя и мой язык двигаться.
Теперь мне стало жарко. Сердце колотилось так, что даже Люк это, кажется, чувствовал. И вместе с тем меня сковывал страх. Я ступала на неизведанную доселе территорию и совершенно была к этому не готова. Несмотря на годы мечтаний, реальность застала меня врасплох.
– Ну чего ты? – Люк улыбнулся. – Не бойся.
Облизнув два пальца, он затушил свечу, и мы снова оказались в полной темноте. И ощущение, что мне все это снится, только усилилось.
Люк снова принялся меня целовать, но на этот раз его руки нащупали шнуровку моего сарафана. Он двигался так быстро и умело, словно каждый день раздевал девушек. Впрочем, может, и…
– П-погоди, – я уперлась ладонями ему в грудь.
– Ниа, – прошептал он на ухо, обдавая меня горячим дыханием.
С трудом, но я заставила себя отодвинуться.
– Нет. Я не могу. Всё слишком быстро.
Мне было чудовищно стыдно за свою трусость, но поддаваться его страсти было еще страшнее.
Люк отстранился и взял меня за руку.
– Я знаю, что отец хочет отдать тебя чужакам, – мрачно проговорил он.
– Знаешь? – удивилась я.
– Ты невероятно храбрая, – Люк провел большим пальцем по моей ладони. – Уверен, какая-нибудь Джетта точно не согласилась бы. А ты… Ты меня восхищаешь.
Он обнял меня за талию и прижал к себе.
– Правда? – теперь мое ухо было на уровне его груди, и я слышала его сердце.
Ту-дум. Ту-дум. Совсем как мое.
– Простить себе не могу, что не стал за тобой ухаживать, – Люк поцеловал меня в макушку.
Его ладонь переместилась к моему бедру и нежно прошлась вдоль ноги. Эти прикосновения, такие новые, заставляли меня чувствовать неизведанное. Мне вдруг захотелось, чтобы Люк коснулся меня и в других местах. Кажется, я даже спину выгнула от удовольствия.
Люк снова поцеловал меня и, осторожно придерживая, повалил на спину. Он гладил мою грудь, живот и бедра, пока его губы безжалостно подчиняли мои.
И мне захотелось… О, северные боги! Как мне захотелось прыгнуть в этот омут…
Но остатки разума, удивительным образом не утонувшие в пучине страсти, застучали во все барабаны.
Нельзя! Нельзя! Нельзя!
Я снова отстранила Люка и, чтобы уж наверняка, скатилась с ложа на пол.
– Что не так? – он сел, и в темноте я видела его силуэт с растрепанными волосами.
Это казалось очень милым.
Я поднялась на ноги и принялась поправлять вконец сбившийся сарафан.
– Меня не просто так отдают чужакам, – сказала я, потянувшись к шнуровке. – Меня выдают замуж.
– И? – не понял Люк.
– Замуж, понимаешь? Я должна быть… – пикантные слова давались мне с трудом. – Я должна быть девственницей.
Парень шумно выдохнул.
– Ну чего ты убежала? Садись, поговорим, – он похлопал по ложу рядом с собой.
Но я от греха подальше осталась стоять. Люк не стал настаивать.
– Ты, наверное, об этом не задумывалась, – заговорил он. – Но я знаю, что для девушек первый раз значит очень много. Может, даже больше, чем для нас, мужчин. Да не может, а точно больше…
– Первый раз должен быть с мужем, – ответила я почти с интонацией тети Розы.
– В идеальном мире, – Люк качнул головой. – Но мы уже давно не в нем. Ты уверена, что готова? Чужой мужчина, враг будет тебя касаться.
Я нахмурилась. При всей любви к Люку мне казалось странным это с ним обсуждать.
– Может, и не готова, – я скрестила на груди руки. – Но этот брак должен будет принести мир. И эту цель я под удар не поставлю, – я выдохнула. – Даже с тобой.
– Мужчина не всегда может определить… – сделал еще одну попытку Люк, но я уже отступила к выходу из палатки.
– Прости, – я отдернула вход. – Но тебе лучше уйти.
– Ниада.
То, как он это сказал, резануло мое бедное сердце. Я столько лет мечтала, чтобы Люк однажды так произнес мое имя.
Но нельзя. Нельзя! Нельзя!
– Пожалуйста, – мой голос дрогнул. – Уходи.
Люк наконец поднялся на ноги и принялся заправлять выбившуюся рубашку.
Мне снова стало стыдно. Как будто я его приманила, а теперь сама же давала от ворот поворот. Даже если он думал так же, я была благодарна, что не озвучил это вслух.
Приведя себя в порядок, Люк направился к выходу. Я испугалась, что он просто пройдет мимо, разозленный, но он остановился.
– Ладно, чего ты? Не унывай, – он щелкнул меня по носу. – Если передумаешь, моя палатка рядом со знаменем. До рассвета время есть, и пока ты на нашей земле.
Я облегченно выдохнула и расплылась в улыбке. Как хорошо, что Люк на меня не сердился!
Когда же он вышел, меня охватила тоска. Внутри стало так пусто, словно из меня вытащили кусок.
Люк… Столько лет я жила им. Столько лет мечтала о нем. И вот он пришел ко мне. А я отказала.
Я присела прямо на земляной пол палатки и обхватила голову руками.
Конечно, в любви он не признавался. Да мы и не женаты. Так что не будь этого договора с чужеземцами, всё равно не стоило бы. И всё же правильно ли я поступила?
Я ведь больше никогда его не увижу.
Мне представилось, что было бы, ухаживай Люк за мной по-настоящему. Какое это было бы блаженство. Мне бы тогда уже ничего другого в жизни не было нужно.
Но мы не в идеальном мире…
По щекам заструились слезы, и я уткнулась лбом в колени.
За что мне это? Ладно, не каждая девушка получает мужчину своей мечты. Считать, что я особенная, было бы совсем уж наглостью. Но далеко не каждую приговаривают к браку с врагом. Обрекают на всю оставшуюся жизнь.
Что, если этот младший брат императора старый и страшный? Нет, это было бы полбеды. Что, если он жестокий и любит причинять боль? Добрые люди не нападают на другие народы.
Теперь мне стало не просто обидно, но и жутко. Чужак убьет меня или покалечит. И никто ничего не сделает, потому что я буду далеко.
Нет.
Я вытерла ладонями слезы.
Нет, я не собираюсь сдаваться. Мир, конечно, важно заключить. Но я не стану жертвенной овцой. Я выживу. Во что бы то ни стало.
Мне вспомнился император из моих снов, и я сжала кулаки. Или, на худой конец, отомщу.
Я встала.
Да, я отомщу. Сделаю все, что в моих силах.
Была самая середина ночи, но настроение у меня было что ни на есть боевое и решительное. Хоть прям сейчас запрыгивай на коня.
Я даже вышла из палатки, так мне захотелось свежего воздуха.
Только чем больше я об этом думала, тем сложнее было в это поверить. Я слишком слабая, что я могу? Вождь потому меня и выбрал, что знал, я не стану артачиться. И жениха у меня не было. Как раз очень удобно.
Я снова вернулась в палатку и улеглась на ложе, как мне казалось, еще теплое после Люка.
Меня шатало всю ночь. От боевого рвения до уничижающего уныния, и наоборот. Хотя я умудрилась как-то заснуть, к утру проснулась совершенно разбитой.
– Ниада, – в палатку вошел отец. – Поднимайся. Нам прилетела весточка. Ангорцы предлагают встретиться. Это будет отличный повод представить тебя жениху.
Кажется, папа вчера говорил про выбор… Что же он забыл спросить, что я, собственно, выбрала?
– Сегодня? – только и выговорила я.
– Давай, милая, от этого зависит исход переговоров, – он окинул меня взглядом, и я торопливо пригладила растрепанные волосы. – И постарайся выглядеть красиво.