Петров оказался не таким благородным, как мне казалось, и даже бутылка конины, стрельнутая у финансисток, не умаслила эту наглую морду.
– Ну что ты мне тут взятки толкаешь, Журавлева? – он уже отшмонал сумки и теперь сидел тихонько в дежурке и смотрел НТВ. При моем появлении правда поднялся и соизволил даже звук выключить. – Я же не пью, две недели как в завязке, так что можешь даже не предлагать.
Вздохнула, понурила плечи, начала убирать бутылку обратно, но Серега, так внезапно поднялся и мою руку сжал, что вздрогнула.
– Ладно, поставь на стол, шучу я, шучу, – он был выше меня, и эта разница в росте сейчас показалась немного пугающей, хотя с чего бы, да? Суворов выше него, но не так пугает. Но тот и не смотрит так вожделенно как Серега. И почему я вообще о нем вспоминаю сейчас? – Думал, может мы по-другому договоримся, все-таки залёт не маленький…
– По-другому? – почему-то именно в моменты, когда надо было активнее думать у меня включалась дурочка, и мозг отказывался идеи дельные подкидывать. Я обычно пост фактумом разговоры в голове прокручивала и выбирала фразы для ответа уже после, а вот сейчас в мозгах вата и нифига не от милой растерянности, а от начинающей зарождаться паники. Она медленно и неотвратимо прожигала кожу зудом, хотелось поежиться и выдать дрожь, но вдруг я все неправильно поняла?
– Ну, иначе… – Серега шагнул ко мне и забрал сумку из ослабевших пальцев, подталкивая меня к столу, оглянулась через плечо, прикидывая что около полуметра и я в засаде, и нервно улыбнулась, поднимая взгляд.
Когда мне было лет восемь, стайка одноклассников дразнила меня и пугала. Мама уверяла, что они так заигрывают, но стоило мне пойти в магазин, они окружали меня и… Становилось так же неприятно как сейчас. Больно они мне не делали, вообще не делали ничего, за что их можно было бы наказать, но я до сих пор помню, как меня бросало в дрожь при их появлении. И как старалась обойти их по соседней улице, чтобы не увидели. И руки у них были липкие и неприятные. И казалось, они упивались моей беспомощностью… Хватали, зажимали, щипали, трогали, фу.
– Сереж, отойди, – произнесла с ноткой паники невольно срываясь на истерику.
– Да ладно, Журавлева, ну что ты маленькая что ли? Не понимаешь, к чему веду? – и словно ощутив мой страх, Петров почувствовал себя самцом и перешел к активным действиям. Сжал талию, опустил на бедра свои противные руки и подтолкнул меня к столу, задирая юбку выше. Ударила его по рукам, поправила одежду, а он видимо принял этот жест за набивание цены и рывком дернул на себя одной рукой, второй успевая облапать грудь. – Давай быстренько. Никто не узнает, слово даю.
– Сер-р-реж, отпусти! – спасибо бабушке, которая научила меня бить мальчишек коленом в пах в любой непонятной ситуации. Петров загнулся, я отпрыгнула в сторону, сцапала сумку и выскочила из дежурки, едва не снеся дверь. Ощущение было такое, что меня пережевали и выплюнули, а что было бы, если бы он оказался сильнее, а я замешкалась? Дрожь отвращения сотрясла тело, и я поежилась, почти бегом направляясь к своему кабинету. Там можно закрыться и сделать вид что аврал. Смогу побыть одна, и никто трогать не будет своими липкими руками.
Козел похотливый.
Поворачивала ключ с таким остервенением, будто все черти ада гонятся за мной. Влетела в кабинет и закрылась, благо коллега на совещание ушла. Подошла к кулеру и залпом опрокинула в себя стаканчик воды. Жалко не водка, сейчас бы в кассу зашла.
Выдохнула. Кажется отпускать начинает, но все равно внутри еще как-то неприятно. Надо занять себя работой.
Прошла к столу и села, делая еще один глубокий вдох.
Даже если доложит – ну и хрен с ним. Ну подумаешь, процентовки лишат. Ну выговор, ну и Бог с ним. Это не конец света. Не спать же с ним в самом деле?!
Перебрала документы в столе, разобрала шкаф со старыми отчетами, накормила шредер. В одной из папок на столе лежало заявление коллеги Марка на отпуск. Скоро в декрет уйдет, нужно замену подбирать.
Подошла к столу коллеги, Катюхи, взяла папку с кандидатами. В принципе можно эту, по характеристикам подходит, и фамилия знакомая. Суворова.
Нахмурилась, изучая личное дело. Дарья Олеговна. Сестра Пашки? Странно, почему он не говорил, что она собралась к нам? И любопытно что ее папа все еще на нас не вышел с рекомендацией дочу на службу как можно быстрее пропихнуть. Хотя может, с Катюхой такой разговор был. Надо у нее уточнить. Еще раз окинула взглядом резюме. Красный диплом, вышка. Почему за девочку никто не просил? Может все же однофамилица…
Стук в дверь заставил вынырнуть из раздумий. Поднялась с места и в три шага преодолев расстояние до двери, открыла, впуская Катю.
– Журавлева, ты сейчас упадешь! – произнесла так, будто новость на миллион. Даже немного заинтриговала.
– Что, меня уволили?
– Ой, типун тебе на язык! Круче! – интересно, что может быть круче? – Крёмлев морду Петрову в курилке начистил, говорят, тот про тебя трепался.
Ключ выпал из рук и сердце к горлу подскочило.
Сережа рассказал?
Марк его избил?
Вслух произнесла только:
– В смысле?
– В прямом. Петров говорил, что с тобой развлекался, а Марк психанул. Скажи честно, между вами что-то есть? Вы вместе? Я помню тот корпоратив, не отвертишься. Вы тогда вместе уехали…
– Ой, Кать, не сочиняй. Мы не вместе, так один раз пересеклись…
Помертвевшими руками подняла с пола ключ и сунула в скважину. Мысли как рой пчел рассыпались и никак не удавалось собрать их воедино. Поэтому решила пока не думать о том, что сказала Катя.
– Слушай, там у тебя анкета Суворовой Даши, не знаешь, кто такая?
– Я еще не разбирала этих кандидатов. А что? – Катя села за стол, опуская на него папку, что несла в руках.
– Да нет, ничего. Я тогда сама займусь ей. В среду на собеседование приглашу… – медленно подошла к столу, отмечая на стикере дату. Послезавтра. Надо ей позвонить.
Ладно, сдаюсь, лимит моего терпения исчерпан.
Упала на стул и устало выдохнула.
– Ну расскажи подробнее, что там было в курилке?