Валя внимательно выслушала рассказ, начиная с того момента как я впустила Пашку в свою квартиру и далее по списку. Вино и ванна настолько меня разморили, что я выболтала ей все. Обо всем. Валя иногда даже присвистывала. А ее очень трудно удивить, если что.
После того как мы выжрали две бутылки вина, я насухо вытерлась и укуталась в халат, и мы переместились в гостиную. В которой тоже все сверкало чистотой. Аж бесит. Почему в жизни не может быть все так же просто как в уборке? Вынесла мусор и голова свободна от мыслей.
Мои глаза начали слипаться, и Валя повздыхала и вынесла мне диагноз, о котором я, итак, знала.
– Ты развратная женщина, воробей.
– Знаю. Только я это иначе называю.
– Ой не надо. Ненавижу ярлыки, а тебе просто любви захотелось, это нормально, – Валька позволила мне уложить голову на свое плечо, и мы так и сидели. – Иди-ка спать. Завтра другим человеком себя почувствуешь.
– Ага, больным, – промычала и досадливо поморщилась, когда подруга начала подниматься.
– Серьезно, поспи, Ир. Захочешь, завтра после работы еще встретимся, только сейчас думаю сон важнее трёпа.
– Ладно, – покорно пошла за Валей и, дождавшись, когда она оденется, обняла подругу на прощание и закрыла за ней дверь.
Медленно добрела до спальни и плюхнулась на подушки, закрывая глаза. Надо бы полотенце с волос снять, но так лень. А завтра высохнут некрасиво…
Потянулась и рука наткнулась на что-то твердое. Телефон.
Достала из под подушки и разблокировала.
Знакомый номер был в исходящих, я набрала и невольно затаила дыхание, не чувствуя ничего кроме пьяной дымки в голове.
– Говори, – голос Марка прозвучал натянуто, и мне в пору бы задуматься о целесообразности звонка, но дура же. – Случилось что?
– Марк, – шепотом выдала и замолчала. Такой родной голос. Слишком сильно кроет. Не знаю как удается себя в руках держать, может алкоголь туманит?– Ты где сейчас?
– Ир, ты зачем звонишь? – уже раздраженно. Теперь гораздо отчетливее это проскользнуло в тоне.
– Сама не знаю, – сглотнула ком в горле. Господи, до чего ты жалкая Журавлева! – Добавь мой номер в черный список, чтобы не надоедала.
Марк замолчал, и я тоже. И хорошо, потому что не могла уже справиться с эмоциями и стерла со щек соленые капли. А потом проморгалась, сделала вдох и заговорила.
– С Пашкой снова тусуетесь? – прокляла себя за упрек в голосе. Это же прямой путь к прекращению разговора. Марк, как только чувствует, что его загоняют в угол, сразу дёру дает. – За городом или в квартире?
– Ир, мне пора…
– А меня ты ни разу не звал на такие вечеринки. Почему?
– Ты бухая, давай не будем сейчас об этом. Ты же знаешь двери Пашкиного дома открыты для всех, и ты можешь приехать в любое время, – устало заговорил, перебивая музыку на фоне. – И давай еще раз попробуем разойтись мирно. Ты мне не звонишь, я тебя не тревожу, ладно?
– Что за бред ты придумал с расставанием, все же нормально было. Неужели тебя так бесит то, что я…
– Ир это Паша, – еще один знакомый голос, пославший к чертям мою нервную систему.
Суворова только не хватало!
– Марк тебе телефон спихнул? – психанула уже не стесняясь истерики. – Иди вы оба к черту!
Бросила трубку и расплакалась от собственной никчемности. Не надо было ему звонить! Надо вышвырнуть телефон в окно! К черту его!
Выключила аппарат и сдернув с головы полотенце сердито отшвырнула и его. А потом забылась сном, в котором были два ненавистных мужчины, которые методично и со вкусом подтверждали тот самый ярлык, что я на себя повесила.
Сон был таким реалистичным и пугающе сладким, что я не сразу смогла из него вынырнуть, когда услышала звонок в дверь.
Что за ерунда?
Открыла глаза и прошла в гостиную включая свет ударом ладони по тумблеру.
– Кто? – рявкнула, насколько позволял сонный голос и, услышав ответ, раздраженно стиснула зубы. – Проваливай.
Пашка заверил что не спешит и будет звонить пока не открою, и пришлось злобно подчиниться и впустить этого гада.
Ненавижу мужиков!
– Зачем пришел? – уперла руки в бока и сердито зыркнула на Суворова, но тот, как у себя дома, стянул с плеч пальто и повесил в прихожей. Потом подцепил меня за пояс халата и повел в кухню.
– Много выпила? – заметил на столе две бутылки и прицокнул. – Можно снова тебя пороть да? Без боя дашь?
Слова так обидно хлестнули, что я не обломалась и подлетев к Пашке хлестнула его по лицу, чувствуя, как ярость вытесняет все воспоминания и жалость к себе.
Сжечь их всех!
– Тебе вообще никогда больше не светит ясно? И вообще уходи, я видеть тебя не хочу! Вы все у меня поперек горла, кобели сраные!
Еще раз ударила, на третий Пашка сжал мою руку и не дал закончить начатое. Вместо этого встряхнул меня, что волосы хлестнули по лицу влагой.
– Я бы сейчас за каждый твой удар ответил ремнем, но ты бухая, не поймешь же нихрена!
– Ты… Да какое право ты… Да как ты… – не могла слов подобрать, меня бесил этот его самоуверенный тон, и я закусила губу, потому что слезы на глаза так невовремя накатились. – Козел…
Шмыгнула носом, опустила взгляд куда-то в район пашкиной груди, и ощутила, как губы дрожат.
– Иди сюда.
Не произнес больше ни слова, но меня порвало. Раскромсало на кусочки, бросило в истерику, и я начала всхлипывать.
– Журавлева, ты как ребенок, – произнес почему-то ласково и крепче прижал, а мне только это и надо было чтобы сильнее расплакаться в его объятиях. Суворов пах как дорогой кобель. Как мужчина, который знает себе цену и трезво оценивает свое нехилые возможности замотать любую девушку в свою постель. И выглядел он, кстати, так же как пах. Самоуверенный и дорогой вид самца. А я ему весь свитер слезами залила. – Тише, родная, тише…
Приподнял меня над полом и понес в спальню, а я слабо запротестовала, на что он хмыкнул и заверил.
– Не буду я тебя насиловать, – произнес ровно, и я крепче прижалась к нему, когда опустил на кровать и лег рядом, притягивая к себе. Слезы все катились, хотя я думала, что моя истерика прошла, но нет. Все так же плакала, а он сжимал, окутывал собой, своим сводящим с ума запахом, своей силой. И так тянуло в его руках забыться.
– Паш, зачем ты пришел? Я же не звала тебя.
– Не звала, – согласился и продолжил молчать, а я ждала его ответ так долго, что казалось проигнорирует, но он заговорил. – Спи Журавлева. Я никуда не уйду.
Эти его слова как мед подействовали на нервы, и я устроилась на его плече и прикрыла глаза, чувствуя влагу на ресницах.
– Я уже года два ни с кем не спала в одной постели… – философски изрекла и ощутила, как мерно бьется под ладонью пульс Суворова.
– А что был тот, с кем спала? – так же ровно спросил, не отрывая головы от подушки. Его дыхание щекотало мою макушку, и это неуловимо согревало.
– Был… – на большее сил не хватило, тело уже начинало отключаться, только мозг все еще работал.
– Идиот.
Ответил ровно и его слова согрели, и я безотчетно улыбнулась. А потом позволила сну затуманить мозг и отключить и его.