Мне нужен был ледяной душ, нужно было остыть, а я, наоборот, вскочил в седло, и мы с Тамерланом бросились в стремительный галоп.
Если бы ветер, бьющий в лицо, мог остудить!
Я сгорал. Сгорал рядом с ней. От близости с этой девушкой, от ее аромата с ума сходил. Голова кружилась.
Смотрел на ее губы и умирал от желания прижаться!
Такая нежная! Такая… не мог понять, почему, но на ум одно слово приходило – родная. Моя.
Она моя. Будет моей, и точка.
Я уже предупредил брата, после той истории на вечеринке, чтобы он и думать забыл о Светлячке!
Где это видано? В драку влез, да еще так, что девчонке пришлось за него заступаться! И с сережками этими поступил как… идиот!
Кто так делает? Он меня иногда поражал своей… тупостью! Как будто не я сам его воспитывал!
Да, конечно, когда я уезжал на пару лет за границу, учился, бизнес строил, отец и мать вместо того, чтобы Илика держать в ежовых рукавицах, разбаловали совсем.
Ладно. Мне в этой ситуации даже проще.
Ильяс сам дал мне карт-бланш. Светлячок свободен.
А я… Я настойчив.
Летел по полю, дороги не разбирая, полагаясь на чутье Тамерлана, краем глаза зацепил – девочка моя у края поля стоит, смотрит.
Наклонился ниже, почти к уху своего вороного прижался:
– Давай, парень! Покажем ей, какие мы с тобой, а?
Мы неслись, почти парили над землей. Полет ахалтекинца – невероятное зрелище!
У меня сердце било как барабан, кровь в ушах шумела.
Повернул назад, чтобы ехать к ней, и увидел, что Ильяс ей что-то нашептывает, трогает за лицо! Мгновенно почувствовал, как глаза кровью наливаются!
Стоять! Не сметь! Моя!
«Моя» дернулась и быстро побежала в раздевалки.
Этого еще не хватало? И что этот придурок малолетний себе думает?
Подлетел к краю, спешился. Пошел на брата.
– В чем дело, Ильяс? Что ты ей сказал?
– Сказал, что она очень красивая и тебе понравилась.
Кретин.
Сцепив зубы, пошел в раздевалку, не думая, дверь толкнул и…
Только секунду смотрел на ее тело, а жар опалил так, что пошевелиться не мог.
– Выйдите. Немедленно!
Как ушат воды ледяной вылила!
Так тебе и надо, Там!
Вышел, прислонился к стене.
Умаров, тебе тридцать лет! Ты ведешь себя как пацан малолетний! Все как в первый раз!
Стоял и думал: а ведь на самом деле такое со мной впервые!
Чтобы вот так меня… от одного вида, взгляда, просто от того, что эта девушка рядом в машине сидит! Меня всего «клинило»! Я дышал с трудом!
И больше всего хотел… Нет, даже не этого самого с ней хотел! Не банально взять!
Обнять хотел. Зарыться в ее волосы золотые, дышать ею.
Вот такие мысли были.
Вышел, увидел брата – вот кому по голове настучать!
Всю малину мне… испоганил!
– Ильяс, ты что ей сказал? Почему она уходить собралась?
– Ничего такого я не сказал!
– Ильяс!
– Что? Что ты орешь? Сами разбирайтесь!
– Послушай, брат…
– Это ты послушай, Там! Ты поиграешь с ней, и все! Ты ведь понимаешь, она не такая, как наши девочки! Она не… Не важно. Она другая.
– Думаешь, я не понимаю?
– Не понимаешь! Ты поиграть хочешь! И все! А она… Она ведь подумает, что ты всерьез! Она… Ей замуж надо. Ей все эти игры неинтересны!
– Илик, давай я сам разберусь, да?
– Как? Женишься?
– Ильяс!
– Нет, конечно! Ты же не дурак, брат! Зачем жениться, когда можно и так?
– Хватит! Рот закрой!
– Я-то закрою. А ты…
– А ты сам жениться на ней хотел? Или так? Тоже поиграть? Что молчишь? Правильно молчишь, сказать нечего. Езжай домой, Илик. Я с Зоей сам разберусь.
– Разберись. Она у нас девушка разборчивая. Смотри, не уехала никуда, – Ильяс кивнул в сторону здания, и я увидел Светлячка. Она была в том костюме, который я для нее заказал. Он шел ей невероятно. Глаз не оторвать. Во рту пересохло, так хотелось быть рядом, дотронуться хоть раз…
– От богатеньких кавалеров не сбегают, да, брат?
Придурок!
– Ильяс… – чувствовал – не сдержусь, ударю. – Уезжай. И не смей больше так говорить о ней, ясно?
Илик ухмыльнулся зло, развернулся и пошел к старому внедорожнику, который я ему оставил. А я… я понял, что предстоит непростой разговор с Зоей.
Я ошибся. Она сама закрыла тему Ильяса, сказав, что готова попробовать себя в качестве наездницы.
А я-то как был готов!
И все-таки червячок скользнул – реально ведь не уехала! Почему? Только ли потому, что решила на лошадках покататься?
Мы час занимались, я учил ее разным штукам, которые обычно говорят новичкам. А сам думал, как забыть ощущение ее мягкого девичьего тела в руках – сам ведь ее на Золотинку подсаживал?
Смотрел туда, где мой конюх Тамерлана водит.
Нет, Умаров, даже не думай! Нельзя!
Но… так хочется!
Помог ей спешиться, стараясь не задерживать руки на талии, она начала благодарить, намекать на то, что ей пора, а я…
– Ты не хотела бы попробовать покататься на Тамерлане?
Видел, как глаза загорелись, и в то же время в них был страх.
– Но… разве можно? Он ведь… он такой…
– Можно. – Старался говорить без эмоций, спокойно. – Со мной. Готова?
Она внимательно, без улыбки посмотрела на меня, кивнула, потом перевела взгляд на моего Тамерлана и улыбнулась ему…
– Спокойно, спокойно, Там, тебе понравится. Тише…
Гладил своего вороного по морде, успокаивал. Хотя и видел, что Светлячка он принял сразу. Почему-то я был уверен – так и будет! Хотя мой ахалтекинец был парнем с норовом. Не любил чужих.
Ухаживал за ним один и тот же пожилой конюх, Юсиф. Под седлом Тамерлан был только у меня и у него.
Зоя стояла рядом, смотрела на жеребца улыбаясь.
– Не боишься?
– А должна? – теперь ее улыбка была адресована мне.
Должна. Только… не коня. Другого Тамерлана. Меня.
– Нет. Я не позволю никому обидеть тебя. Даже Тамерлану. – А про себя думал: лжец ты, Умаров, лжец…
– Спасибо. – Мне показалось, какая-то тень промелькнула на ее личике.
Юсиф держал Тамерлана, я помог Зое запрыгнуть в седло, сам вскочил следом, опустившись сзади прямо на спину ахалтекинца.
Конь забеспокоился, завертел мордой, поняв, что это я на нем – смирился.
А я… обвил рукой талию Зои, осторожно придвинулся к ней.
– Извини, по-другому не получится. Я должен тебя держать, – шептал ей на ухо, чувствуя себя…
Черт, чувствовал себя каким-то змеем-искусителем!
Я ведь ее на жеребца взгромоздил не для того, чтобы прокатить, совсем не для того…
Прижал ее крепче, одной рукой крепко держа поводья, сжал бедра, давая Тамерлану команду двигаться вперед.
Он сделал шаг, Зоя чуть отклонилась назад, еще сильнее вжимаясь в меня. Ойкнула, отпрянула, но я не дал ей отодвинуться далеко.
– Тише, Зоя, все хорошо. Я держу тебя. Мы пойдем медленным шагом. Бояться нечего.
И снова я бессовестно лгал.
Ей надо было бояться меня!
– Я не боюсь, просто… Не привыкла.
Не привыкла к чему? Это мне было очень интересно. Не привыкла ездить верхом или… не привыкла сидеть вот так, прижимаясь спиной к груди мужчины, который…
У которого зубы сводит от желания впечатать ее в себя, заклеймить…
Ох, Светлячок… Что мне с тобой делать?
Мы двигались вперед, Там шагал медленно, словно понимая: его хозяин не намерен спешить.
Я прижимал к себе Зою, наслаждаясь моментом близости.
Она была такой теплой, мягкой в нужных местах. Касался я ее аккуратно, осторожно, но все равно сумел все оценить. Фигурка у нее была что надо. Стройная, подтянутая, но женственная. Свои роскошные волосы она убрала в хвост, сейчас они были укрыты специальным шлемом.
Но никакой шлем не мог перебить их запах! Так хотелось зарыться в эту медовую волну! Утонуть в ней!
– Тебе нравится? – не знаю, о чем я спрашивал. О том ли, что мы едем на коне, о том ли, что мы наконец так близко друг к другу…
– Да, – ответила чуть слышно, и не ясно, к чему относилось это «да», к нашей поездке или к нашей близости…
– И мне, – не удержался, выдохнул прямо ей в ухо и… тут же почувствовал, как она напряглась, отстранилась.
Чёрт…
Она как норовистая лошадка. И… как же приятно будет ее приручить!
Я чуть сдавил бедра, давая Тамерлану сигнал, он пошел чуть быстрее. Зоя судорожно вздохнула.
– Не бойся.
– Я не боюсь.
– Тогда почему так напрягаешься? Расслабься!
– Легко сказать… – я не знал, к чему относились эти ее слова. К первой поездке на резвом скакуне или к первой поездке со мной.
– Я держу тебя крепко.
– Я это чувствую.
– Тебе неприятно? – мне нужно было услышать ответ.
– Я… я просто действительно не привыкла вот так…
– Я надеюсь…
– Что?
Зря я это сказал…
– Ты… все-таки боишься меня. Я понимаю. Не бойся. Я маленьких девочек не ем.
– Да уж… – я чувствовал, как напряглась ее спина. Разговор стал опасным.
Я ухмыльнулся сам себе. А ведь она права. Права в том, что не верит.
Я ем. Еще как… И выплевываю, даже не пережевав.
– Зоя…
– Что?
– Ты… Ты очень понравилась Тамерлану, – вроде бы я говорил про коня, но имел в виду не его.
Поняла ли она меня?
– Да, он… он мне тоже очень понравился, такой крупный, сильный. И, кажется, очень умный?
– Да, Тамерлан умный. Тамерлану нравится все самое лучшее.
И я прижал ее еще чуть крепче, наслаждаясь ароматом.
Мы поехали еще чуть быстрее. Где-то под моей горячей ладонью ее сердечко стучало, билось в груди, как пойманный в кулачок мотылек.
– Не бойся, мы тебя не обидим.
И снова я услышал судорожный вздох, почти всхлип. И бег ее сердечка стал еще стремительнее.
Я понимал, что нужно все это прекратить, вернуться, помочь ей спешиться и отвезти домой. И забыть.
Наверное, так было бы честно и правильно.
Но я… чёрт, я не хотел быть ни честным, ни правильным!
Тамерлан бежал не слишком резво, но достаточно, чтобы оценить его силу и мощь. Я обнимал Зою, впитывая каждое мгновение.
Кто бы мне сказал, что я буду кайфовать просто от близости тела! От аромата! От… от предвкушения!
Самое крутое в охоте – это погоня! Адреналин и страсть в этом.
Когда ты загнал добычу, уже не так интересно. Или… нет?
– Тамерлан… можно мы уже вернемся? – слышал, как дрожит ее голос, а в голове мысль: как же я буду без нее? Не чувствуя ее в руках?
– Устала?
– Да.
– Извини, я забыл, что ты совсем неподготовленная. Ноги будут болеть, скорее всего. Нужно будет массировать.
Она судорожно дернулась. Глупенькая, я ведь не предложил массаж. Или это так прозвучало?
Мы подъехали почти к самой конюшне.
Я видел, как вышел Юсиф, кивнул ему, чтобы он ушел – сам справлюсь.
Мне сейчас свидетели не нужны.
Спрыгнул, протянул руки и…
Утонул в ее глазах. Просто потерялся, поплыл, обо всем забыл.
И сердце остановилось. Вообще все вокруг остановилось. Весь мир остановился. Потому что она была так близко. Теплая, мягкая, податливая. Такая настоящая. И губы ее… припухшие, влажные, на которые невозможно просто смотреть.
Невероятно сладкие, нереальные! К которым так хотелось прижаться, припасть как к источнику, пить, наслаждаясь ароматом ее дыхания, ее свежести, чистоты!
Я ведь знал, что она тоже этого хочет!
Она так же, как и я, вся замерла в ожидании этого поцелуя!
– Зоя…