Когда Быстрова проснулась, было уже что-то около двенадцати. Яна вспомнила свои ночные бдения и сперва даже подумала, что это все ей приснилось…
Внизу снова слышались какие-то звуки, но уже приглушенные, никто не кричал, ничего не разбивалось…
«Наверное, уже помирились, – подумала Быстрова и приступила к «полусамурайской» (как она сама назвала упражнения) зарядке, которую уже почти десять лет исправно совершала, чтобы не ныла спина.
Сделав зарядку и с аппетитом позавтракав, Яна поняла, что у нее закончилась настойка валерианы, которую она по утрам и вечерам принимала уже более двадцати лет, и, решив не пропускать вечерний прием этого чудодейственного средства, оделась и порысила в аптеку.
Но едва приоткрыв тамбурную дверь, Яна обомлела: перила лестницы повсюду были оплетены бело-красной полосатой лентой, а на лестничном нижнем пролете стоял совсем молоденький полицейский, широко расставив ноги и, важно глядя прямо перед собой, держал руки на ремне бушлата.
Яна попыталась было решительно спуститься по лестнице, но бравый полицейский не разрешил, вежливо порекомендовав воспользоваться лифтом.
Быстрова всегда спускалась и поднималась по лестнице пешком, потому что не любила лифты – вечно они застревали, да и к тому же были скопищем грязи и плевков. И теперь она стояла в горестном раздумье: идти ли ей в аптеку или нет…
Но любопытство взяло верх над лифтофобией, и Яна решилась воспользоваться лифтом.
Но сначала, перегнувшись через перила, она увидела, что на лестничной площадке этажом ниже, кроме бравого полицейского, на полу стоит полупустая бутылка виски в кровавых разводах, рядом с ней валяется окровавленный нож, вокруг которого расположилось довольно большое пятно крови.
Судорожно сглотнув, Яна рискнула спросить представителя закона о том, что произошло: «А что, там убили кого-то?»
– Почему сразу убили? – внезапно насторожился полицейский.
– Но потому что вон кровь, нож и сейчас оттуда явно слышится женский плач, да и всю ночь какая-то женщина кричала…
– Да у соседки сапоги украли, – осклабился юный представитель закона, и, заметив, что Яна нахмурилась, продолжил, – да она пьяная, неуравновешенная, вот и плачет…
– Вы прикалываетесь что ли? – удивленно вскинула брови Быстрова. – Какие еще сапоги?!
– Проходите, женщина, проходите, не мешайте следствию, – пробурчал полицейский.
– А-а, значит, все-таки кого-то убили, раз «следствию не мешайте», – проворчала Яна, но, поняв, что юный представитель закона ни за что не откроет ей эту самую «тайну следствия», вздохнула и, поднявшись на одну лестничную площадку выше, вызвала лифт. В их доме, которому было уже более пятидесяти лет, лифты останавливались между этажами, что было не совсем удобно для новичков – они взмывали на самые верхние этажи, нажав наивно «нужную» кнопку.
Двери лифта открылись, и Яна с ощущением некой брезгливости шагнула в кабину. На стенах, полу и даже на кнопках лифта, повсюду виднелись кровавые разводы. Яна усилием воли сдержалась, чтобы не вернуться обратно в квартиру.
Превозмогая чувство брезгливости и страха, она спустилась на лифте на первый этаж, в темпе вышла из подъезда, глубоко вдохнула морозного воздуха и бодро зашагала в аптеку.
Возвращаясь из аптеки домой, Яна еще издали приметила стоящую машину скорой помощи прямо у подъезда, но без сирены и с выключенным внутри светом.
Недобрые предчувствия закололи в носу, Быстрова интуитивно замедлила шаг. И правильно сделала, потому что буквально через несколько секунд дверь подъезда распахнулась и четверо дюжих молодцов в спецовках «судмедэкспертов» выволокли огромный куль на улицу, подтащили его к машине скорой помощи и положили прямо на снег. Из плохо упакованного куля неожиданно свесилась бело-серая рука с покрытыми красным лаком ногтями…
Яна ускорилась. Стараясь одновременно разглядеть содержимое «куля», она сиплым от волнения голоском спросила:
– А скажите, кого все-таки убили?
Судмедэксперты ответили ей дружным молчанием. Самый наглый из них смерил взглядом Быстрову и недружественно хмыкнул.
– Ну что же вы молчите? – взъярилась отчего-то Быстрова, – неужели так трудно ответить?
– Женщина, – продолжил диалог «наглый», – идите к полицейским, в квартиру и спрашивайте их, кого убили.
И все четверо дружно показали Яне спины в спецовках, закуривая.
– Аа, – задумчиво протянула Яна, – значит, все-таки «убили»…
Яна хотела было сказать громко и много о том, что она думает по этому поводу, но вовремя сдержалась, вспомнив, что, вероятно, судмедэксперты скорее всего давали какую-нибудь хитрую подписку о неразглашении сведений.
Поэтому она ограничилась лишь испепеляющим спины «подписантов» взглядом и быстрым шагом зашла в подъезд.
Взлетела на второй этаж, но, увы, там никаких полицейских уже не было. Даже юный представитель закона в бушлате, столь рьяно охранявший «подследственную территорию», куда-то испарился.
И хотя дверь в тамбур была приоткрыта, Яна не решилась на «штурм».
Покусывая от разочарования губы, она вспорхнула по лестнице на свой этаж и скрылась в квартире.