– Мирко! Выключи эту хрень! – крикнул я, мчась в рубку управления, из которой звучали переливы входящего вызова.
– Это не хрень, это народная цыганская музыка! – откликнулся мой напарник.
– Да господи ты боже мой, – я старался перекричать то, что Мирко называл музыкой, – это орган! Откуда у кочевого народа мог взяться орган? Как цыгане его за собой таскали?!
– Да что ты понимаешь в кочевой жизни…
– Просто выруби музыку! Или я разберу твою аудиосистему и вышвырну ее в шлюз! – Я ухватился за очередную петлю и толкнул свое тело вперед. Я пулей летел по центральному коридору, торопясь ответить на вызов. Прямо в полете я развернулся ногами вперед и попал в десятку, приземлившись точно в кресло. И шлепнул рукой по панели, принимая вызов.
– Служба помощи астронавтам Солнечной, – как можно более дружелюбно и солидно произнес я, – чем мы можем вам помочь?
В компании СПАС числилось всего два сотрудника. Я да Мирко. Но нашим будущим клиентам об этом не стоило знать.
– С кем я говорю? – не оценил моего радушия собеседник.
– Капитан корабля Данил Гвоздев.
– Вы главный на борту?
– Да. – Мне не нравился высокомерный тон собеседника, но что поделать – заказчики не выстраивались в очередь в СПАС, несмотря на наши демократичные цены.
– С вами говорит координатор третьего ранга компании «Рейнбоу Ресерч». Нам надо, чтобы ваш корабль провел спасательную операцию. Наш транспорт из-за технической неисправности двигателей вынужден был покинуть общий конвой и остаться на орбите Весты. Вы должны помочь экипажу отремонтировать корабль или взять его на буксир и проследовать до станции «Рейнбоу-семь».
Обычно наши клиенты более детально обсуждали заказ, а тут – «должны», и все. Хотя понятно почему: «Рейнбоу Ресерч» входит в десятку крупнейших корпораций Солнечного Содружества. И даже заместитель начальника смены ночных уборщиков этой конторы может разговаривать с капитанишкой какого-то там спасательного корабля свысока.
– Хорошо, мы согласны решить вашу проблему.
– Я высылаю вам стандартный договор, в котором прописаны все условия. Поставьте подпись и перешлите назад, – сказал координатор и отключился.
Я открыл полученный договор на экране пульта управления. Сорок три страницы, и все они написаны мелким шрифтом. В рубку просунулась голова. Мирко был крайне суеверным человеком и считал, что бритье в космосе – дурной знак. Мне казалось, что дело не в суевериях, а в лени, но так или иначе борода у него отрастала до груди, и чтобы она не мешала в невесомости, Мирко заплетал ее в тонкие косички. Стоит ли говорить, что он не стригся тоже и поэтому напоминал гнома из сказок. Орлиный нос и карие глаза, в которых зрачок был почти неразличим, усиливали это впечатление.
– У нас есть заказ?
– У нас есть заказ, – подтвердил я, – от «Рейнбоу». Я подписал с ними контракт.
– От «Рейнбоу»?! Ты хоть прочел его?
– Зачем? Мне и без контракта ясно, что, если мы облажаемся, нам вывернут яйца.
– Это же «Рейнбоу»! – Мой компаньон все еще не верил, что мы получили заказ от одной из крупнейших корпораций в Солнечной. – Поэтому не вывернут, а оторвут! С корнем!
– Но платят они хорошо. – Я понимал, что «Рейнбоу» выбрали наш корабль только потому, что мы были рядом с местом происшествия. Так-то у гигантской корпорации имелись свои спасательные суда и буксиры.
– Значит… это наш последний заказ?
– Да, – ответил я, стараясь не смотреть Мирко в глаза. Вроде бы мой уход мы уже сто раз обсудили, но я все равно чувствовал немой укор моего напарника.
До Весты «Ржавый Ангел» добрался без приключений. Название нашему кораблю давал Мирко, а у него довольно специфическое чувство юмора. Свой выбор он объяснил так: «ржавый» – потому, что наша посудина была списанным из флота тридцать лет назад фрегатом. Ну а «ангел»… мы с Мирко ведем подсчет в виде белых «птичек», намалеванных на двери шлюза. Сто тридцать семь спасенных жизней. Мужчин, женщин, стариков и детей. Правда, этот счет скоро перестанет расти, ведь я летел на свое последнее задание.
Веста нам сюрпризов не преподнесла. Надо сказать, что когда мы только организовали СПАС, в моей голове летали фантазии о том, как я спасаю какую-нибудь кукольную блондинку из лап злобных зеленых пришельцев, но реальность оказалась более прозаичной – все аварии, на которые мы вылетали, происходили по большей части из-за человеческой глупости и головотяпства. Вот и возле изрытого кратерами астероида не мотался по орбите инопланетный крейсер, грозящий погубить все человечество. Правда, и корабля, который требовалось спасти, наши радары тоже не засекли.
– Как ты думаешь, – задумчиво спросил Мирко, – господа из «Рейнбоу» сильно любят шутить?
– У нас контракт, – напомнил я ему, – так что не думаю, что они хотели над нами подшутить.
– Их юристы выбьют из нас пыль, остатки денег и все дерьмо, если мы попытаемся обратиться в суд с претензией. Давай свяжемся с ними и узнаем, зачем они нас сюда пригнали?
– Может, проявим профессионализм и сами попробуем разобраться в ситуации? – сказал я и включил систему внешней связи. – «Рубин-16», «Рубин-16», вас вызывает спасательное судно «Ангел», прием.
Ответом мне был шорох помех в межзвездном эфире. Этих помех стало существенно больше после того, как в Солнечную систему залетел Белый Странник – комета, траекторию которой просчитали и, убедившись в том, что она не представляет угрозы для космической инфраструктуры и планет, забыли о ней.
– «Рубин-16», ответьте, вас вызывает «Ангел». – Слово «ржавый» я предпочитал не произносить на заданиях, чтобы зря не пугать людей.
– Надо сделать пару витков вокруг Весты, а потом все-таки связаться с «Рейнбоу», – предложил Мирко.
Однако долго крутиться на орбите нам не пришлось: уже на первом витке мы обнаружили искомый корабль на поверхности астероида. После безуспешных попыток его вызвать мы начали готовиться к высадке.
– Какого черта они приземлились? И молчат? – недоумевал Мирко.
– Выясним, – ответил я, облачаясь в скафандр.
По роду деятельности мы оба спасатели, только я спасал и ремонтировал технику, а Мирко латал людей. Что бы ни случилось на «Рубине», проблема была явно технического характера, поэтому и спускаться на Весту надо именно мне. А напарник оставался страховать меня на «Ржавом Ангеле».
На нашем корабле имелось целых три бота – из них два десантных, рассчитанных на перевозку восьми человек с удобствами или двадцати человек вповалку. По данным, которые мы получили из «Рейнбоу», экипаж «Рубина» составлял восемь человек. Но если их корабль окончательно вышел из строя, нам придется эвакуировать с него и груз. Поэтому я взял транспортный бот с обширным грузовым отсеком.
– Маячок «Рубина» работает, но на связь они до сих пор не выходят, – сообщил Мирко, как только бот отошел от «Ангела».
Ситуация была странная, но мы и не такое встречали. Повреждение в двигателях могло привести к отказам в энергосистеме, вот корабль нам и не отвечал.
Для работающих с перебоями двигателей «Рубин» приземлился довольно удачно. Прямо в центре большого кратера на ровной площадке. Но зачем понадобились все эти сложные маневры, если оказывать им помощь на орбите нам было бы гораздо удобнее? Даже если принять за условие, что у них отказали системы связи и их не уведомили, что помощь уже в пути, зачем им понадобилось садиться? На Весте не было ни воды, ни кислорода, ни станций обслуживания. Астероид был пустынен и выглядел как сгоревший в печи у нерадивой хозяйки колобок. Помощь на этом булыжнике оказать было некому.
Прежде чем сесть, я дал полный круг над «Рубином», осматривая его корпус. Судно небольшое, исследовательское, о чем говорили ангары для автоматических зондов и широкая надстройка, усеянная разнообразными сканерами. Внешних повреждений визуально я не нашел, пробоин обшивки – тоже, корабль выглядел целым. Я попробовал еще раз вызвать его экипаж, но снова в ответ получил гробовое молчание.
– Сажусь рядом. Иду внутрь, – уведомил я о своих действиях Мирко.
– Возьми с собой резак, – посоветовал он. Не у меня одного были фантазии на тему злобных инопланетян, захватывающих в плен земных красавиц и ученых.
– Зачем? – Плазменный резак можно было использовать и как оружие. При определенной настройке он выдавал факел около двух метров в длину. – Кого там резать? Зеленых человечков? Скорее всего, экипаж перепугался, посадил корабль и выключил все системы. А сам ушел в криосон.
Паника в космосе – обычное дело, особенно когда до ближайшей станции миллионы километров. Избалованные жизнью сотрудники «Рейнбоу» решили сложить лапки и переждать беду в криокапсулах. Судя по назначению корабля, настоящим «космическим волком» среди них мог быть только капитан, остальной экипаж, скорее всего, состоял из исследователей.
– Возь… ми, – настаивал на своем Мирко.
– Плохо слышу тебя, – речь моего напарника прерывалась треском помех, – у нас тоже аппаратура связи барахлит?
Это было из ряда вон, львиную долю заработанных средств мы вкладывали в корабль. Иначе никак, иначе кто будет спасать самих спасателей?
– Все нормально с техникой, это комета, будь она трижды проклята, дает помехи.
Комета Белый Странник как раз сейчас двигалась где-то между Юпитером и Марсом и действительно негативным образом влияла на связь, что было странно и необычно для комет, но эта загадка не нашего ума дело, пускай вон «Рейнбоу» ее и разгадывает. А нам деньги надо делать.
Я посадил бот прямо возле «Рубина». Взвалил на плечи рюкзак с инструментами и диагностическим оборудованием и вышел в шлюз. Ну как вышел – едва я сошел с трапа, как воспарил. Сила тяжести на Весте низкая, при желании я мог и «Рубин» перепрыгнуть.
Подойдя к входному люку, я откинул панель на обшивке. На дисплее светилось сообщение, что люк заблокирован изнутри. И что для его открытия требуется код. Я нажал на кнопку внутрикорабельной связи, чтобы обрадовать экипаж, что за ними пришли.
– Люк заблокирован, люди не отвечают, – доложил я Мирко.
– Странно. Хочешь ты или нет, но нам надо связаться с «Рейнбоу», чтобы получить код доступа. Ты рез-з-зак с с-с-собой вз-з-зял? – последнюю фразу напарника разорвало помехами.
– Отстань, – отмахнулся я. – Хорошо, жду от тебя коды.
Ожидая, пока Мирко преодолеет бюрократическую машину и свяжется с нужным нам исполнителем, я вынужденно пялился на окружающий ландшафт. Хотя по большому счету рассматривать там было нечего. Серость под ногами, чернота с вкраплениями звезд над головой. Но космос смог меня удивить: среди звездочек, отличавшихся друг от друга только яркостью, двигалась одна диковина, оставлявшая за собой большой пышный хвост. Белый хвост.
Ага, засранец, значит, это ты ответственен за то, что у нас проблемы со связью. Я залюбовался кометой и не сразу заметил еще одну странность. А как только свет моего налобного прожектора ее высветил, я тут же связался с Мирко.
– Слушай, тут следы! – Я наклонился над серой, будто цементной пылью, чтобы получше их рассмотреть.
– Какие еще следы?!
– Человеческих ног. Мирко!
– Что?!
– Цепочка следов ведет от корабля. Их много. И, Мирко, на них не было скафандров!
– Что ты… – связь опять засбоила, – несешь? Как они могли выйти наружу без-з-з скафандров?!
– Я что, следы скафандра от ботинок не отличу? – Хотя я бы предпочел, чтобы мои глаза мне врали. Люди, вышедшие из корабля без скафандра, в одних кислородных масках, неминуемо должны были погибнуть.
– И что это было? Массовый суицид? Эх-х-х, плакали наши премии! Ты трупы видишь?
Я высветил прожектором цепочку следов, они поднимались на стену кратера и исчезали.
– Нет. Я пойду их искать, на всякий случай готовь реанимационные камеры.
– Но резак у тебя с-с-с с-с-собой?
– Да, – я не стал тратить время на бесполезные препирательства с Мирко, – если найду экипаж – сообщу.
Я не верил, что смогу обнаружить хоть одного выжившего. Минут двадцать мы крутились вокруг Весты, потом я потратил время на погрузку в бот и на посадку. Столько времени человек в открытом вакууме не протянет. Все, что я найду, – так это только синюшные тела с ледышками-глазами. Что поделать – стопроцентно успешных операций не бывает.
Из-за пониженной силы тяготения путь был легок, мне даже не пришлось вышагивать по стенке кратера, я попросту запрыгнул на нее. Удивительно, но ушедших от корабля людей я за ней не увидел. Они как-то умудрились пройти дальше.
– П-п-пришел о-о-ответ от наших з-з-заказчиков, – связь с «Ангелом» становилась все хуже, я еле слышал Мирко, – пере… те… коды доступа к их кор…
На счастье, файл пришел в мой шейный имплант связи неповрежденным.
– Мирко, ты пропадаешь.
– Я пытаюсь наладить связь, перехожу на другой канал. Ты меня слышишь?
– Да, намного лучше.
– Они также прислали список экипажа и грузовую накладную. Экипаж шесть человек, груз – ты не поверишь, что мы спасаем!
– Ну и что же? – Я шел по следам, которые огибали большую трещину в грунте.
– Синтеты! Представляешь? Их корабль вез синтетов!
– И в чем ирония?
– Мы спасаем то, что скоро сделает нас с тобой безработными!
Слухи о том, что «Рейнбоу» готовится выпустить на рынок андроидов, превосходящих людей во всем, давно витали по Солнечной. Сенат Земли и император Марса уже наложили запрет на использование синтетических людей в армии, не желая в итоге получить восстание машин. Тогда ушлые дельцы из «Рейнбоу» заявили, что синтеты будут использоваться на самых опасных работах. То есть теоретически мы сейчас спасаем то, что завтра может оставить нас без заработка и куска хлеба.
– Давай так – людей и корабль спасем, а синтетов выбросим в космос, – предложил я.
– Да?! Так можно?!
– Нет, «Рейнбоу» через суды сделает нас нищими быстрее, чем ее синтеты. Погоди! – остановился я, увидев, что следы свернули в разлом, похожий на пещеру.
– Что там? Видеосигнал от тебя совсем не проходит, – пожаловался напарник.
– Похоже, это пещера.
– Они могли там устроить укрытие?
– Чисто в теории – может быть. Взяли с собой герметичный кокон, воздух в баллонах, обогреватели. Но они прошли четыреста метров без скафандров! Туда могли дойти только мумии.
– Будем надеяться на лучшее. Я глянул контракт, за спасение экипажа положены очень приятные бонусы.
– Будем, – ответил я, хотя не испытывал никаких надежд. Пройти в вакууме, развернуть спасательный пункт и при этом забыть захватить рацию? Да и ушли они недалеко, поэтому должны были услышать меня. На всякий случай через каждые десять шагов я их вызывал. – Я иду внутрь.
– Хорошо, докладывай каждые тридцать секунд, а то мне не нравится… – Фразу Мирко как ножом обрезало. Связь с «Ангелом» пропала окончательно.
– Мирко! Мирко, ты меня слышишь? – Рядовая спасательная операция превращалась в черт-те что. У меня был вариант вернуться к боту, чтобы перегнать его к пещере, связаться с Мирко при помощи более мощных станций, а уже потом лезть в развал. Но в этом плане было одно большое но – экипаж «Рубина» мог этих манипуляций и не пережить. Если уж им и оказывать помощь, то нельзя терять ни секунды!
Зайдя в пещеру, я включил наплечные осветители, ведь мрак там был полнейший. У меня возникло желание остановиться, снять ранец, достать из него плазменный резак и навесить его себе на пояс – не люблю темноту с детства. Однако ни исчерченных тайными письменами стен, ни пришельцев, увешанных оружием, я не встретил. Разлом как разлом. Естественный, треугольного сечения, уходящий под небольшим углом под землю.
– Мирко? Слышишь? – Я решил успокоить друга, а заодно и себя самого. Но не судьба – связи не было от слова совсем. Я пошел вниз, морально готовя себя к виду восьми трупов. Сколько бы раз я их ни видел, но все равно это зрелище меня пробирало, да так, что меня заранее колотила лихорадка.
Пещера оказалась неглубокой, образовавшейся, скорее всего, от соударения с другим небесным телом. Десяток шагов – и вот оно. То, чего я опасался. Тела, долбаные тела! В белых комбинезончиках! Но вот чего я не ожидал, так это того, что тела эти будут разорваны на части. Руки. Ноги. Головы. Нет, я понимаю, что экипаж «Рубина» решил в полном составе устроить забег суицидников. Может, им зарплату урезали или вообще сообщили об увольнении. Но зачем, добежав до тупика в пещере, отрывать друг другу конечности? Ведь никого другого я в этом тупике не видел! Хотя… а это еще что такое?!
Куски ребят с «Рубина» только на первый взгляд были раскиданы в хаотичном порядке. На самом деле они образовывали окружность, в центре которой лежал кристалл. Большой, с мою голову, наверное. Причем, когда я его только увидел, он был тусклый, матово-белый. Но вдруг внутри него появилось свечение. Сначала едва заметное, как уголек. Но свет внутри вытянутого кристалла разгорался и разгорался, пока не достиг того уровня, что мой шлем автоматически затемнил забрало, как при проведении сварочных работ. И только благодаря этому я не ослеп и увидел, как из земли появились две светящиеся «змейки», состоящие из роя светящихся искорок. Змейки завились вокруг кристалла, образовав нечто похожее на спираль ДНК.
– Мирко… здесь какая-то хрень… – пробормотал я, забыв о том, что связь отрубилась. – Мне нужно…
Договорить я не успел. Змейки закрутились быстрее. Потом собрались в единый рой, который понесся ко мне.
– СОС! – успел крикнуть я, и тут вся эта светящаяся орава вонзилась в кирасу моего скафандра.
Я почувствовал, как мою грудь прошивает тысяча пуль одновременно. Боль была такая, что мне захотелось орать не останавливаясь, но мышцы свело судорогой. Я смог лишь прохрипеть, и тут мой мозг решил перед смертью проявить милосердие. Мир потемнел, пошатнулся, а потом я провалился в беспамятство.
В чувство меня привело неприятное жжение в груди. Неприятное, но терпимое. Как будто мои легкие изнутри покусывает стадо мурашей. Я открыл глаза и увидел перед собой что-то серое в пятнах. Сфокусировав взгляд, я понял, что это каменный свод, освещаемый прожекторами скафандра.
Я лежал на спине и был вроде бы жив. Поднеся к глазам медицинский монитор, закрепленный на левом запястье, я убедился, что, как ни странно, и невредим. Все индикаторы горели зеленым.
– Носитель найден!
Опа, а откуда у меня тогда слуховые галлюцинации? Этот гадский фейерверк повредил мне мозг?!
– Даня! Ответь! Ты куда пропал?! Богом клянусь, если ты не ответишь сию же секунду, то я…
– Мирко, – я не понял, что он там говорил про «носителя», но очень рад был услышать его голос, – тут…
– Господи, ты жив?! Ты почему молчал?!
– У меня тут нестандартное… – Я осмотрелся и осекся.
Как выяснилось, я развалился возле оторванной ноги одного из членов экипажа. И сейчас я отчетливо видел, что конечность не была человеческой. На изломе вместо кровавой каши был виден какой-то голубоватый студень. А кусок торчавшей кости отсвечивал полированной керамикой. Я приподнялся и посмотрел на то место, где лежал кристалл. Та-а-ак, и что за закидоны устраивает моя психика? Вместо сияющего кристалла в серой пыли валялся какой-то обломок пород неправильной формы.
– Что – «нестандартное»? – заволновался Мирко.
Говорить ему, что несколько минут назад я бредил наяву, не стал. Надо сначала выяснить, что же случилось на самом деле. Забарахлили фильтры скафандра и я надышался какой-то дрянью?
– Я нашел андроидов. Синтетов. Они… разорваны на части.
– Кем?! И как?!
– Понятия не имею, зато у нас появился шанс спасти людей. Я возвращаюсь к «Рубину».
– Я спускаюсь к тебе…
– Нет! Оставайся на орбите для подстраховки! – Какая бы дичь на Весте ни творилась, мне будет спокойнее, если Мирко останется на «Ангеле». Вдруг это излучение? Или таинственная инфекция, способная проникать даже в наглухо загерметизированный скафандр? Ну не с ума же я схожу на самом деле?