Самое трудное было проходить полосу препятствий в послеполуденное время. Пот заливал глаза, прокладки под бронещитками намокали и прилипали к телу, а автомат тяжелел с каждой минутой.
– Давай-давай, Аффризи! Представь, что ты под огнем противника. Спасай свою задницу! – кричал сержант.
Опираясь о землю трясущимися от напряжения руками, Бен вскочил на ноги и, пробежав по проложенным через овраг узким мосткам, оказался в долгожданной прохладной тени.
Несколькими мгновениями позже закончил дистанцию и Джо.
С трудом расстегнув застежку шлема, он смахнул с лица крупные капли пота и улыбнулся Бену.
– Чего радуешься?
– Думал, упаду, – признался Джо, еле переводя дыхание.
– Ты же под обстрелом, парень! Опусти задницу, а то тебе ее прострелят! – наставлял сержант следующего новобранца.
Вскоре в тени большого дерева собрались все двенадцать молодых бойцов.
Неспешно, вперевалку, к ним подошел сержант Кнопфлер.
Это был невысокий крепкий человек с кривоватыми ногами, которыми он, без сомнения, крепко упирался в землю.
– Почему стоим с раскрытыми ртами? К вам обращаюсь, Аффризи и Миллиган.
– Мы отдыхаем, сэр.
– Так отдыхают не солдаты, а загнанные вьючные животные. Солдаты так не отдыхают! Неужели забыли, что я вам объяснял вчера? Рядовой Абрахамс, повтори, что я говорил по поводу отдыха?
– Я?
На Абрахамса было страшно смотреть. Его лицо позеленело, губы стали свинцово-серыми, а глаза налились кровью.
– Ну так что?
– Я не могу… вспомнить, сэр… И я плохо… себя чувствую…
– А это потому, рядовой Абрахамс, что ты вчера выпил солдатский лосьон после бритья – свой и рядовых Аффризи и Рулза. Не стоило пить его, Абрахамс. В нем нет ни капли спирта, об этом позаботились те, кто его изготавливает.
Абрахамс обреченно кивнул.
– Миллиган, ты что-нибудь помнишь?
– Да, сэр. В жаркую погоду во время отдыха солдат первым делом должен просушить прокладки бронепластин и обувь…
– Правильно, а зачем?
– Чтобы быть готовым продолжить марш и не натереть кровавые мозоли.
– Так какого же вы тут с Аффризи рты поразевали? Если прибежали раньше других, – сушитесь.
Из рощи вышел командир роты Эйборн, и сержант поспешил ему навстречу.
– Привет, Спайк.
– Здравия желаю, сэр.
– Как пополнение?
– Да ничего. Особо тупых нет, только Абрахамс выпить любит, но это не страшно. Понемногу постигают нашу науку. Через месяц уже можно будет сказать, кто из них потянет на командира отделения.
– Тут такое дело… – Капитан вздохнул, глядя на рассевшихся под деревом молодых солдат. – Такое дело, Спайк, нужно сократить программу подготовки.
– Подготовить по укороченной программе?
– Да. Но по очень укороченной.
– Что-то я не понимаю, сэр.
– У тебя чуть больше недели. Нужно натаскать новичков на бой в городе. Стрелковое оружие, гранатометы. Рукопашный бой опустим – на него нет времени. Само собой, выбрасываем плавание, радиодело и минирование. Противодействие штуцерам оставляем, борьбу со снайперами – выбрасываем. На пехотные минометы времени тоже нет. На трофейное оружие тоже.
– И что же мы получим, сэр? Пушечное мясо? – спросил Кнопфлер, непонимающе уставясь на командира роты. Ему все еще казалось, что это розыгрыш.
– Нам поставили задачу и дали совсем мало времени. Десять дней. Первый день был вчера.
– И что же это за задача, сэр?
– Гринбург…
– Гринбург?! Но Гринбург – это мясорубка! Они, эти птенцы, даже через три месяца не будут готовы к ней.
– Возможно, ты прав, но у нас приказ.