Глава пятая

Первое, что бросилось мне в глаза, – это резная полка, на которой стояла вышивка. Пейзажи, натюрморты и животные, вышитые чьей-то рукой и заключенные в тонкую золотую рамку. И только потом я обратила внимание на то, что гостиная была декорирована в светлых тонах.

Мой взор вновь вернулся к вышивкам. Вот это талант! Стежки были настолько искусно выполнены, что на краткий миг почудилось, будто животные живые, изображенная река течет вдаль, а солнышко ярко светит, согревая своими лучами.

Я еле оторвала от них взгляд, желая выразить свое восхищение той, что создала это невероятное чудо, – почему-то я не сомневалась, что рукоделием занимается больная девочка.

Но первым делом обратила внимание не на ребенка, а на пыль, летящую с полок.

– Добрый день, – нежный голосок вывел меня из задумчивого состояния, – я рада вас видеть, брат и…

– Леди Оксана, – представил меня Кристиан и прошел к девушке.

Девочкой у меня язык не поворачивался ее назвать. Она выглядела примерно лет на шестнадцать. Золотистые локоны обрамляли круглое худое личико, а большие зеленые глаза, казалось, занимали пол-лица. Бледная кожа и едва заметный румянец на щеках. И то складывалось ощущение, что леди Тисса перед нашим приходом щипала свои щеки.

Девушка улыбалась широко и искренне, ее глаза с невыразимой нежностью смотрели на брата. Невольно сглотнула, вдруг почувствовав себя лишней в этом царстве теплоты и уюта. Впрочем, желание выпороть рыжеволосую мегеру вновь поднялось волной.

Окна, плотно задрапированные шторой, на поверку оказались немытыми. Что я делала у окна, спросите вы? Отошла, чтобы не мешать общению брата и сестры, которые вполголоса что-то обсуждали.

Судя по всему, Кристиан давно не навещал ее и наверняка сам не ожидал, что так выйдет, иначе бы позвал меня знакомиться позже.

– Леди Оксана, прошу нас простить, – немного виновато произнес он, – позвольте представить мою сестру, леди Тиссу. Именно о ней вам предстоит заботиться.

Медленно прошла к дивану. Честно говоря, я замялась. Кланяться не умею, приседать тоже. Не руку же ей пожать?

– Доброго дня, – искренне улыбнулась, – рада познакомиться с вами и надеюсь, что не стану для вас обузой.

Почему я так сказала? Девушка явно привыкла к пренебрежению здешних слуг и давно научилась справляться самостоятельно, понять бы еще, чем она больна.

– Вы забрали мои слова, – потупившись, произнесла она, – мне бы не хотелось…

Ее речь оборвал стук дверь, а затем в комнату ворвался Ристан.

– Тисса, – радостно крикнул он и тут заметил нас. – Прошу прощения, – сник мальчишка, – я…

– Ты вовремя, – прервал его Кристиан, – надеюсь, ты поможешь леди Оксане освоиться, а мне, к сожалению, пора.

С этими словами он наклонился к Тиссе и запечатлел нежный поцелуй на ее лбу.

– Я зайду к тебе вечером, – пообещал он и стремительно вышел из комнаты.

Что ж, так, наверное, даже лучше.

Настенные часы громко тикали. Мы молчали. Девушка внимательно смотрела на меня, Ристан бочком, как-то неуклюже прошел к сестре и сел подле нее.

Я задумалась. Еще во время обучения усвоила простую истину: никогда не лгать детям. В отличие от взрослых у них хорошо развита интуиция, и они практически все воспринимают на уровне чувств и ощущений. Если учитель хочет, чтобы дети его слушались и уважали, очень многое зависит от первого впечатления и того, как он себя представит. Можно запугать, можно быть слишком ласковой и сюсюкать. Но в любом случае это неправильные подходы. Потому как детская память сохранит страх на протяжении всей жизни, и первый учитель будет ассоциироваться с ужасом и отрицательными эмоциями. Выбрав второй вариант, в данной ситуации можно напрочь забыть об уважении.

Брат с сестрой не пытались нарушить тишину, а я вдруг с ясностью поняла, что действительно хочу помочь им. А посему не позволю себе лукавить, как и садиться мне на шею. Ядреная смесь, если не знать, как воплотить это в жизнь.

Медленно встала напротив детей, с осторожностью взиравших на меня. Если взгляд Ристана был теплым, то Тисса смотрела с опаской.

– Позвольте представиться еще раз, – чуть улыбнувшись, начала я. – Мое имя Оксана Шабанова, я являюсь гостьей из другого мира. А если говорить вашим языком, – рабыня, которую сегодня на аукционе купил ваш брат.

Выдохнула, наблюдая за детскими лицами. Щеки девочки заалели, но я не дала вставить и слова.

– Моя огромнейшая благодарность Ристану, именно он захотел помочь мне. – Тут я снова улыбнулась вдруг застеснявшемуся мальчику. Какой он все-таки хорошенький! – Ваш брат дал мне не только крышу над головой, но и совершенно иной статус: я гувернантка его несовершеннолетних брата и сестры. Конечно, я не смогу дать вам образование, потому что воспитана в ином мире и незнакома с нравами Аскара. Но… – облизала пересохшие губы и в упор посмотрела на Тису, – могу стать вашим другом и помощником. Я не сторонник лжи и фальши и приветствую откровенность и искренность. И если я буду с вами честна и откровенна, то мне бы хотелось, чтобы и вы не лукавили. На все нужно время, буду очень стараться и надеяться, что и вы поможете мне освоиться здесь.

Замолчала. Не знала, что еще сказать. Требовать от детей тут же раскрыться мне – глупо, но обозначить свои чаяния все-таки стоило.

– Мне так жаль, – вдруг выдохнула Тисса. – Вы… вам… ведь так больно.

На меня словно небо обрушилось. Чего я не могла ожидать, так это сочувствия!

За все время, проведенное здесь, никто не смотрел на меня с жалостью. Никто не подарил теплой, нежной улыбки. И никто не понял всей катастрофы, которая случилась со мной. Я стояла, боясь пошевелиться. И дышала через раз, думая, что мне все чудится.

– Но теперь леди Оксана с нами, – робко подал голос Ристан, – и мы… мы не дадим ее в обиду.

Все! Меня можно было выносить. Едва справилась с тем, чтобы не осесть на ковер и не разрыдаться. Я несколько дней боролась со своими чувствами, не давая потоку слез вырваться наружу, а эти дети так легко сломали барьер!

– Можно я вас обниму? – вдруг тихо попросила девушка.

Я не посмела отказать ей, пусть для этого мне пришлось сесть рядом. Девчушка осторожно прижала мою голову к своей груди, две худенькие ручки мягко обвили плечи.

– Плакать не стыдно, – тихо произнесла она, – в себе нельзя держать свое горе. Поплачьте, леди Оксана, мы никому не расскажем.

Шок, неверие и облегчение – вот что я испытала в этот момент. Тисса продолжала удерживать меня, а затем осторожно погладила по волосам.

– Год назад погибли наши родители, – вполголоса начала она, – это по официальной версии, но мы с Ристаном надеемся, что они живы. Мама и папа совершали очередное путешествие в мир Асартан, с которым у нас заключен союз. На момент их отъезда мне только исполнилось двенадцать лет, Ристану еще не было и девяти. Мы хорошо понимаем, что значит, когда твой мир и твоя жизнь рушатся как карточный домик.

По моим щекам побежали горячие слезы, сама не заметила, как, затаив дыхание, слушала исповедь тринадцатилетней девочки. А ведь я ошибалась, приняв ее за взрослую девушку, впрочем, рассуждала она совсем не как ребенок.

– Мы всегда жили здесь. В нашем поместье царили гармония и любовь. Несмотря на высокое положение в обществе, наши родители не были обременены частыми поездками на великосветские мероприятия, торжественные приемы их больше не прельщали. Однажды они уже сделали ошибку и не желали повторять ее с нами.

Девочка помолчала, а потом вновь погладила меня.

– Брат… Кристиан старше меня на семнадцать лет. Отец и мать мало уделяли ему времени. Предоставленный гувернанткам, множеству учителей и самому себе, он неотвратимо отдалялся от семьи. Неудивительно, что однажды он свел к минимуму общение с родителями. Появлялся лишь на официальных приемах. Брат делал карьеру, все свое время и силы положив на алтарь благополучия короны. Он даже стал владельцем лавки артефактов, что совершенно неприемлемо для аристократии.

Я знала, что последует дальше, поэтому уже сама обняла девочку.

– Смерть родителей и опека над нами стали для него потрясением. Брат слишком привык жить один и полагаться только на себя. Он не знает, что такое любовь и забота. Он приноровился откупаться деньгами, но…

Медленно подняла голову, чтобы взглянуть на заплаканное личико Тиссы.

– Он хороший человек, не судите его строго, пожалуйста.

То, что Кристиана сложно назвать злодеем, я и так поняла. Мне он показался человеком сдержанным и даже немного суховатым. Однако, учитывая историю его жизни и взаимоотношений с семьей, складывалась вполне понятная картина. Человек, не знающий любви и ласки. Уверена, что в нем сидит вся нерастраченная нежность, которую он просто не умеет выразить или, возможно, боится показаться слабым.

– Спасибо, – мягко отстранилась от девочки и протянула руку, чтобы вытереть слезы с ее лица.

Тисса не пыталась уклониться, зато на ее щеках заиграл румянец.

– Расскажите о вашем недуге, – тихо попросила я.

Глаза юной леди моментально потускнели, радость исчезла.

– Не знаю, как называется моя болезнь, и наши лекари разводят руками, но… – девочка нашла в себе силы улыбнуться, – на второй день после известия о смерти родителей я не смогла встать с постели.

Меня будто током ударило. Так вот почему ее поза показалась неестественной!

– Ты обязательно будешь ходить! – убежденно заявил Ристан и украдкой смахнул слезы.

Бедные дети!

– Как давно с вами эта мегера, – вздохнув, спросила и тут же одернула себя, – прошу прощения, леди Эльдера.

Ристан захихикал, Тисса тоже улыбнулась и грустно выдохнула:

– Вместе с братом приехала. В качестве новой экономки.

– Она рассчитала больше половины старых слуг. – Ристан едва сдерживался.

– Понятно.

– Тисса, а кто сейчас ухаживает за тобой? – Я вновь вспомнила о грязных окнах и пыли.

– Никто, – глухо отозвалась она, – мою сиделку леди Эльдера рассчитала еще полгода назад.

– Подожди, а кто же тебя одевает, купает, выходит с тобой на прогулки? – Только не говорите, что ребенок находится постоянно взаперти и в постели, а купают ее по торжественным событиям, таким, к примеру, как приезд хозяина.

– Эльдеру все боятся, леди Оксана, а из комнаты… я не выхожу. – Это было сказано так, будто все объясняло.

– Почему вы ничего не расскажете брату? Она запугала вас? – Других вариантов я просто не видела.

– Нет. – Ристан поджал губы и отвел взгляд.

– Шантажирует? – внесла новое предложение.

Ответом мне послужила тишина.

Даже словоохотливая до этого девочка словно ушла в себя.

– Вы же понимаете, что нельзя потакать порокам злых людей, – устало воскликнула, – а бездействие намного хуже, чем если бы вы нажаловались на безобразное отношение экономки. Вы ее госпожа и господин, понимаете?

Учитывая, что они отпрыски знатного семейства, раз уж родители часто бывали на великосветских приемах, то подобные Эльдере должны песок под их ногами целовать.

– Почему ваш брат позволяет ей так обращаться с вами? Разве он не видит, что вы страдаете? – Я не унималась. Во мне клокотал гнев напополам с горечью и обидой за этих детей. Целый год они, по сути, предоставлены самим себе. – Неужели он слепой?!

– Леди Оксана, – укоризненно пробормотала Тиса, – не нужно так ругать брата.

– А кого тогда? – Знаю, дети любят своих родителей и ближайших родственников, несмотря на их дурные привычки или мерзкое обращение.

Вспомнить хотя бы тех же детдомовских, чьи предки в беспробудном запое не вспоминали о потребностях маленького организма, порой доводя ребенка до смерти. И все равно дети продолжали их любить и прощать. А на мой взгляд, прощения таким людям не вымолить даже детскими слезами. Пустые отговорки – так сложились обстоятельства, у меня была депрессия, мне было очень плохо – не являются оправданием тому, кто давно и безвозвратно потонул в собственном эгоизме. Когда на тебе лежит ответственность за чужую жизнь, не существует «не могу», есть – «надо».

И сейчас я совершенно не понимала Кристиана. Пусть забота о детях свалилась на него как снег на голову, пусть обида на родителей, что не уделяли должного внимания старшему отпрыску, горела в его груди, но он обязан был позаботиться о тех, кто от него зависит!

– Так сложились обстоятельства, – робко высказался Ристан.

«Ну начинается!»

– Брат, ты неправильно говоришь, – вздохнула Тисса. – Леди Оксана, часть вины лежит и на нас.

Промолчала, красноречиво выгнув бровь.

– Мы с первого взгляда невзлюбили Эльдеру, и сразу после ее приезда всячески отравляли ей жизнь.

– И ты тоже? – Мои глаза смотрели на немощные ноги. Да, понимаю, что напоминание о недуге не лучшая идея, но я должна была спросить.

– Я маг, леди Оксана, – гордо заметила она. – В любом случае наша неприязнь с экономкой взаимна, и не будь она… – тут девочка запнулась, – не будь она…

– Не будь она возможной невестой брата, – помог сестре Ристан и закусил губу.

– Да, – улыбнулась ему Тисса, – ноги бы ее в нашем доме не было.

Я задумалась. А действительно ли так противна эта Эльдера? Или это ее здоровая реакция на проказы детей?

Тряхнула головой, отбрасывая неподобающие мысли. Нет уж, какими бы ни были проказы, дети все равно остаются детьми. В конце концов, они в одночасье потеряли родителей и адекватно оценивать изменившуюся обстановку смогут не скоро. Душевные раны быстро не затягиваются, особенно когда дело касается родных и близких людей.

Сами посудите, вы практически всю жизнь провели под крылышком любящих матери и отца, и вдруг вместо них появляется брат, который очень редко бывал в поместье, а теперь обязан блюсти ваши интересы. А вместе с ним приезжает не отличающаяся ни манерами, ни учтивостью рыжеволосая леди. Что-то мне подсказывает, что Эльдера изначально повела себя с детьми неправильно.

– Леди Оксана, я вижу ауру всех рас, живущих в нашем мире, – промолвила Тисса. – У леди Эльдеры она черная, как клубящееся марево. Мама говорила, что от таких существ нужно держаться как можно дальше. А маме я верю.

– А разве Кристиан их не видит? – Усомниться в словах матери этой девочки – себе дороже, да и от магии я далека.

– Нет, – вместо Тиссы ответил Ристан, – у него другой профиль.

Как-то неправильно звучала эта фраза в устах мальчика. Как будто он в полной мере не осознавал их значения.

Тисса легонько рассмеялась и ласково потрепала макушку брата, чем подтвердила мои мысли: он явно повторял чьи-то слова.

– Он прав. Когда я сказала брату об ауре леди Эльдеры, он мне не поверил, – пояснила юная леди аль Ринн с легкой улыбкой. – У Кристиана дар другого уровня и направления. В народе людей с таким даром, как у меня, называют видящими, и в будущем, если я достигну определенного мастерства, смогу вступить в гильдию «Определяющих».

Глаза девочки при упоминании этой гильдии засияли. Она воспрянула духом, но затем, видимо, вспомнила о своем недуге и поникла.

– А я могу стать лордом «Дарующих», – восхищенно выдохнул Ристан.

Но задать вопросы о специфике гильдий я не успела. Без стука отворилась дверь, и нашу уютную атмосферу нарушила рыжеволосая бестия.

– Отлично, – поднимаясь, опередила нахалку, – вы-то мне и нужны.

Загрузка...