Совсем не вовремя в голове возникает мамин любимый вопрос: "Дорогая, ты в порядке?"
Вопрос, на который у меня есть ответ. Ответ, в котором она не нуждается. Мама спрашивает об этом ради приличия, а не потому что ей интересно, что творится у меня в жизни. И уж тем более маме не нужна правда.
Она не узнает о том, что я не в порядке, а я сейчас постараюсь забыть об этом.
Усмехнувшись своим совсем не веселым мыслям, я залпом выпиваю шот текилы, тут же протягивая пустую стопку за добавкой. Сегодня я не закусываю, потому что так меня быстрее "возьмет" и я наконец-то забуду обо всем, что меня тревожит.
Я хочу скорее заполнить пустоту своей души, чтобы не чувствовать неприятный сквозняк в груди.
Я проглатываю еще один шот, как немое восклицание и отрицание мрачной действительности. Я пью очередной шот и чувствую, как быстро размываются границы в моей, уже затуманенной, голове. И это как раз то, чего я сейчас хотела: лучше совсем ни о чем не думать, чем позволять мыслям съедать себя изнутри.
Поставив на стол пустую стопку, я иду танцевать. Хочу немного подвигаться в толпе под мощные биты, чтобы еще сильнее забить жуткий гул в голове.
Неловко споткнувшись о свои же ватные ноги, я медленно выровнялась, когда ощутила на своей талии чужие руки и подняла затуманенный взгляд на своего спасителя. Я старательно пыталась всмотреться в расплывчатые черты незнакомого лица и поздненько поняла, что не в силах увидеть лица парня, который только что храбро спас меня от позорного падения.
На мгновение представив, как нелепо бы я смотрелась распластавшаяся на грязном полу, неожиданно для самой себя, я громко рассмеялась. От души заливаясь глухим смехом, я, чтобы опять не упасть, крепко держалась за плечо незнакомца. Парень, что-то шептал мне на ухо, его горячее дыхание не приятно щекотало шею. Я попыталась отстраниться от него, но мужская рука, наоборот еще сильнее сжалась на моей талии в жалкой попытке удержать меня на месте и это так по-идиотски выглядело даже в моей пьяной голове, что я снова невольно взорвалась смехом.
Он что-то пытался мне сказать, но я не смогла разобрать его бормотание. Я даже не старалась, потому что мне плевать на него.
Крепче сжав худощавую руку, когда меня внезапно прошибает сильной дрожью, я все-таки веду незнакомца к толпе, а тот беспрекословно последовал за мной.
Протиснувшись сквозь танцующую толпу, поближе к колонкам, чтобы еще сильнее заглушить саму себя долбежкой в уши, я смело прижалась к груди парня, сжимая его запястья.
Мне не нравится, когда меня удерживают.
Мое тело не спеша начинает двигаться в такт музыке, мгновенно срываясь в дикий ритм: движения рваные, безумные, отвязные. Самое то, чтобы перестать думать.
Я стараюсь забыться в музыке, утонуть в оглушающих битах, продолжая танцевать, но скоро понимаю, что это все напрасно и мой мозг продолжает работать.
Я быстро смекнула, что танцы мне не помогают и резко прервав наскучившее бесполезное дрыганье, я вернулась обратно к столу, чтобы выпить еще алкоголя. Хотя мне казалось, что выпито было уже достаточно.
Увы!
Окинув стол рассеянным взглядом, я, не задумываясь, схватила первую попавшуюся бутылку и сделала большой глоток прямо из нее.
Я хочу забыть свое имя, какой смысл заморачиваться и искать пустые бокалы? Это все бессмысленная трата времени.
Я так устала.
После третьего глотка, я снова чувствую, как жар от выпитого алкоголя, спешно разливается, по-моему, уже разгоряченному телу.
Ведомая желанием залить пустоту в своей груди хоть чем-нибудь и побыстрее, я делаю большие, жадные глотки и мне хорошо до тех пора, пока у меня резко не вырывают бутылку из рук. От неожиданности случившегося, я шатаюсь и выровнявшись, довольно улыбаюсь, понимая, что сейчас самое то. Ненадолго, но я все же притупила свое целое ничего внутри.
Надеясь, что на сей раз чувство не обманчиво, я не обращаю внимания на того, кто забрал у меня столь желанную бутылку, потому что, во-первых, мне похуй, а во-вторых, мое желание изменилось. Сейчас мне хочется другого.
Я знаю, чего хочу.
Оттолкнув надоедливого "наблюдателя", я снова пробираюсь сквозь толпу и взглядом ищу того, кто должен быть здесь.
Я знаю, кого хочу.
Я ищу того, кто обязан быть здесь.
Ян обязан и Ян здесь.
Назаров стоит в дальнем углу комнаты в объятиях девушки, которую я прежде не видела. Она меня не волнует, а взгляд Яна, затянутый пеленой распаленного желания, волнует сильно. Не отрывая взгляда от его манящих глаз, смотрящих на меня с ожиданием, я иду к нему, неуклюже расталкивая руками всех, кто мешался мне на пути.
Его взгляд опьянял куда сильнее, чем полбутылки хорошего алкоголя.
К черту все! Сегодня слетают все маски.
Подойдя к нему вплотную, я заметила, что теперь Ян смотрит на меня с нескрываемым вожделением. Он уворачивается от настойчивых поцелуев девушки стоящей рядом с ним, и делает шаг мне навстречу прежде, чем я толкаю его обратно к стене. Ян неотрывно смотрит на меня и не спешно проводит языком по своей нижней губе.
Медленно. Вызывающе. Играючи.
Завороженно наблюдая за этим движением, я закрываю его собой от чужих взглядов и целую в губы. Он не теряет времени, и мгновенно откликается на невинное касание от которого приятно жгло кожу.
Ян ловко пытается перетянуть инициативу на себя, но я не разрешаю. Прервав поцелуй, я медленно прижимаюсь к его припухшим губам, и пока он открыт для меня я делаю то, о чем подумала в первый день нашего знакомства, когда увидела его пухлые губы.
Тайно, но мне всегда хотелось попробовать их на зуб. Обычно я сдерживаю себя в желаниях, но сегодня же слетают маски, разве нет?
Я хочу искусать их. Сжать зубами нежную кожицу, почувствовать резкий выдох Яна, провести языком и сильнее впиться зубами в кожу, ловя вибрации его бархатных стонов.
Пока что, слегка прикусив нижнюю губу парня, я едва оттягиваю ее и уже на своих губах чувствую протяжный стон охмелевшего Яна. Неожиданно, но его реакция сильно меня подстегивает, и я понимаю, что готова пойти дальше, чем просто укусы.
Я чувствую, как Ян, положив руки на мои бедра, пытается прижать меня ближе к себе, но нам мешала девушка, нагло прильнувшая к его боку.
Ха! Подруга, ты кое-что не заметила. Жаль это сообщать, но теперь он мой.
Легко оттолкнув мешающую нам преграду, я вплотную прижалась к Назарову. Мы не говорим ни слова. Сейчас они лишние и без слов все прекрасно понятно – я хочу его, а он хочет меня. Все верно идет своим чередом, зачем мешать словами? Но заговорить все-таки пришлось.
Мы слишком самозабвенно целуемся, продолжая стирать границы друг для друга, совсем забывая о том, где находимся. Когда руки парня опускаются на внутреннюю часть моего бедра, приподнимая и так задравшееся платье, я резко хватаю его за запястье.
– Давай уйдем, – шепотом предлагаю я. Крепко сжав волосы на его затылке, когда губы Яна перешли на мою шею, я вздрагиваю и теряюсь в своих ощущениях от его незатейливых ласк. Обычно мне не нравится, когда меня целуют в шею, чаще всего это щекотно и неприятно, но черт возьми, когда он проводит по чувствительной коже языком, у меня ноги сами собой подгибаются.
– Пошли, – тихо говорит он, ощутимо касаясь губами моего уха. Нежно проведя ладонью по моей талии, останавливаясь на бедре, Ян берет меня за руку и ведет на второй этаж по лестнице.
Мы зашли в комнату, и пока Ян покрывал мои плечи поцелуями, я вялыми руками пыталась запереть дверь.
Нас ведь никто не должен потревожить, верно? И, когда замок наконец-то щелкнул, я снова вернулась к его губам.
Бездумно зарываясь пальцами в его, пшеничного цвета, жесткие волосы, сжимая их в кулаке, я оттягиваю назад голову послушного парня, чувствуя, как он довольно мычит мне в губы.
Почти у подножия кровати, Ян медленно расстегивает мое платье, осыпая оголенную кожу короткими поцелуями и помогает мне его снять. Когда мы избавились от лишней одежды, я сама сделала шаг к Яну и вновь вернулась к желанным губам. Я буквально горела от предвкушения и мне не нравилось, что Ян продолжал улыбаться, пока я медленно сходила с ума под его руками.
Отпустив волосы Яна, я не спеша прошлась непослушными пальцами по его оголенному торсу, медленно спускаясь к ремню, пока он в легком недоумении, жадно следил за каждым моим движением.
Взгляд Яна был полон неподдельного желания.
В этой жизни можно подделать все: и любовь, и ненависть, но желание в глазах – нет. Оно не поддается притворству – желание или есть, или его нет.