Умные устройства всё чаще порождают глупых людей.
Глава написана криптоэнтузиастом и создателем Synergis В. Поповым (aka Menaskop).
Web 3.0 не родился с первого раза: строго говоря, впервые о нём заговорили ещё в 2007 году, но на тот момент не было ясно, как именно соединить всё то, чем W3 должен отличаться. И всё же ряд наследственных звеньев – существуют до сих пор. Другой вопрос – можно ли их массово применять ныне?
Скажем, RDF (Resource Description Framework) – целая модель для представления любых, в том числе – и метаданных. Цитирую: «RDF является стандартом для кодирования в семантическом вебе (Semantic Web). Благодаря семантическому вебу компьютерные программы могут использовать возрастающие объёмы структурированных данных, распределённо и децентрализованно рассеянные по Сети в настоящее время. RDF представляет собой абстрактную модель, обеспечивающую способ разбиения знаний на дискретные части».
Зачем? В первую очередь для того, чтобы процесс получения знаний стал… децентрализованным: удивительно, как человечеству приходится раз за разом открывать и переоткрывать очевидные истины, но это факт50, и его нужно принимать во внимание.
Ещё три звена наследственности – DAML, OIL и OWL. Кратко и о них: первый расшифровывается как язык моделирования цифровых активов; второй – онтологический уровень выводов; третий – язык веб-онтологии. При этом онтология в данном случае понимается не в философском, а в сугубо прикладном значении как «попытка всеобъемлющей и подробной формализации некоторой области знаний с помощью концептуальной схемы».
OWL является своего рода переработкой OIL и DAML51, и в его случае вновь возвращаемся к Uniform Resource Identifier, то есть унифицированному идентификатору ресурса, поскольку OWL способен описать что угодно в модели «объект-свойство».
Но всё это прекрасно, пока не возвращаемся к тому, что указанные стандарты описаны и созданы W3C, а их практическое применение вне описанных концепций W3 – скорее теоретическое.
Другое же достижение прошлых лет – граф знаний, добавленный в Google в 2012 году. Подробное описание можно изучить по ссылке – во всё той же Википедии, но хочется отдельно акцентироваться на следующих моментах:
– Опыт – прекрасное подспорье для развития инноваций, но ещё важнее – контекст использования: если просто принять кем-то заданные стандарты, то это не решит основной проблемы – не сможем создать нескольких независимых (ещё точнее – положительно взаимозависимых) точек развития, как это есть на сегодня, когда IoT, AI / big data, ДРС развиваются и стандартизируются, но при этом не имеют уже столь сильной зависимости от гигантов экономики: включая и «железные»52 решения, поскольку open source сначала овладел ПО, а теперь перешёл и к оборудованию.
– Не стоит, с другой стороны, пытаться избавиться от субъекта как такового (ошибка тех, кто считает, что только (!) код – закон): всё же технологии создаются для человека, а не человек – часть технологии. Мысль звучит банально после «Матрицы», но, к сожалению, как показано в приложении №1 – всё ещё актуальная.
– Безусловно, можно вспомнить, откуда именно пошло понятие «семантический веб»53, но в рамках настоящей книги важно несколько иное: «Семантическая паутина изначально представлялась исключительно как надстройка над существующим Интернетом (тогда ещё, естественно, web 1.0). То есть в качестве носителя семантически размеченных данных мыслились обычные страницы и другой контент миллионов разношёрстных веб-сайтов. Предлагалось каждый объект – каждую веб-страницу, файл, описание офлайн-объекта на веб-странице – наделить унифицированным идентификатором и, используя эти ссылки, объединить весь сетевой контент в единую семантическую сеть… Так вот, даже этого знания о планах плетения семантической паутины уже достаточно, чтобы понять их бесперспективность. Очевидно, что самым слабым звеном в этом проекте является использование в качестве его основы обычных веб-страниц».
И именно поэтому, с одной стороны, важен процесс децентрализации, а с другой – изменение парадигмы представления, поиска и развёртывания информации внутри Сети нового поколения.
Выскажу по этому поводу ряд значимых соображений.
Недавно в очередной раз сражался с алгоритмом, играя в шашки на смартфоне, и обнаружил54 проблему, которая давно витала где-то, но не выкристаллизовывалась.
Дело в том, что скрипты игры были настроены так, чтобы побеждать, когда же речь шла о явной ничьей – начался изматывающий процесс: однотипные ходы по кругу. И уже через сорок-пятьдесят таких итераций мой мозг устал, а вот компьютеру было всё равно: на то он и компьютер?
И в этот момент явственно ощутил, что таких аспектов, когда машине безразлично, а человек должен мобилизовать всю свою выдержку, терпение и прочие сопутствующие качества, будет крайне много.
Взять хотя бы Siri или Алису: не раз приходилось слышать, как они заблуждаются насчёт речевых обращений своих «хозяев». И в итоге – раздражение. Но как бы ни извинялись помощницы – они не испытывают эмоций. Никаких. Поэтому приходится констатировать, что в подавляющем большинстве случаев при ничьей у роботов возникает явное преимущество.
При чём тут W3?
Если принять во внимание глобальную систему репутации (см. ниже), где объект и субъект изначально равны, то получим, что на самом деле ситуаций подобного паритета будет с каждым годом всё меньше и меньше, за счёт как количественного увеличения устройств (один только рынок IoT может насчитывать 30 млрд устройств при 8 млрд людей на планете), так и качественного, поскольку нейронные сети обучаются ежесекундно.
Но это далеко не единственный парадокс внутри W3 – рассмотрим и другие…
Недавно в Сети зашёл спор о том, что смарт-контракт есть ограничение свободы. Прежде чем развёрнуто ответить на тезис, а также вывести от него логическую связку к цифровому рабству, создаваемому через тестовый документ под вязкой аббревиатурой GDPR, обратимся к диаграммам Эйлера – два непересекающихся круга: обычно люди примерно так представляют уровни свободы индивидуумов, но на самом деле в 99% случаев выглядит это иначе – как круги пересекающиеся, и довольно плотно.
То есть из уровней «зависимость – независимость – взаимозависимость» высшим всегда остаётся последний. Поэтому взаимное ограничение свободы на основе полученного волеизъявления и есть то высшее благо, за которое должен бороться всякий мыслящий человек в эпоху тотального перехода к регрессии формаций по К. Марксу55.
Отсюда и возникает набор следующих условий:
– Смарт-контракт как определённая степень взаимных ограничений ради достижения общего результата (ограничения не имеют в данном контексте негативного нарратива) достигается через обоюдную договорённость сторон и никак иначе: проще говоря, «спущенные сверху» умные контракты противоречат собственной природе, как и акцептованные в одностороннем порядке.
– Кроме того, цель смарт-контракта не есть ограничение свободы субъекта (или объекта), а именно автоматизация конкретных действий (в случае DAO – набор расширяется, в случае Dapps’ов – масштаб увеличивается до глобального), то есть тем самым создаются условия для устранения рутинных операций для, что крайне важно (!), высвобождения времени под социальные транзакции более высокого уровня – творческих и подобных. Но никак не наоборот!
– И именно по этой причине smart-contract’ы, созданные56 вне публичных блокчейнов или dag-подобных решений, не могут гарантировать ни собственного исполнения, ни взаимозависимости связанных через себя субъектов/объектов.
И в этом смысле W3 – не идеальное, возможно, но вполне допустимое решение, где каждая цепочка взаимосвязей может быть продиктована разной мотивацией и мотиваторами (будь то токены, социально полезная деятельность или что-то ещё).
Опять же, о полезности споров (но не дискуссий). Намедни, общаясь с одним из ведущих разработчиков, выявил два важных тезиса:
– Сайт может быть57 централизован, но отдать юзерам «управление» своим пространством.
– Единая авторизация58 предполагает и единый ключ шифрования данных для взаимодействия с другими участника.
Действительно, такой подход имеет место быть, но как он соотносится со степенями свободы, выраженными в разнопорядковых цифровых отпечатках личности?
Никак.
Потому как кастомизация интерфейса на сегодня доступна и в Web 2.0, а что касается единой авторизации, то это – техническая «надстройка» над Oauth 2.0 и аналогами. При этом всегда возникает вопрос «рубильника», потому как никакого распределения ответственности de facto не существует и администратор самостоятельно определяет правила, когда и кто имеет право на те или иные действия. Банальные чёрные списки (читай – антисписок Шиндлера).
Но важнее другое: никакая децентрализованная система не допускает ограничений для централизованных система apriori. Тогда как обратное – вполне объяснимо и существует сплошь и рядом.
То есть при доминирующем положении в Web 3.0 p2p-систем нового уровня (нечто подобное сейчас формируется в экосистеме BitTorent & Tron) сохраняется и возможность многомерного распределения, включая и классические, клиент-серверные архитектуры.
В противном же случае цифровая зависимость будет уже не красивым эпитетом, а реальностью, которая вкупе с VR/AR-действительностью поглотит нас в ближайшую четверть века. Нас – как объекты!
Dapps’ы (децентрализованные приложения) широко пиарятся ныне, не хуже ICO в 2016—2017 гг., но чем именно они так хороши? Задумывались ли вы, что сама по себе архитектура дапсов позволяет им быть фактически бесконечно вложенными?59
Что имеем сегодня: есть, допустим, Facebook & Instagram – взаимозависимые приложения. Но их вложенность минимальна: можно делать перепосты, есть ретаргетинг, указание профиля и всё в этом духе. Для пользователя всё равно два разных сервиса. Даже банальные юридические формальности – разные.
С dapps’ами всё не так: в них имеем возможность не только вертикального, но и горизонтального масштабирования, за счёт связок decentralized applications решений. Но и это не всё.
Как помним, W3, в отличие от создаваемой псевдодецентрализованной системы от корпораций (почитайте про blockchain от Facebook и криптовалюту JP Morgan), даёт пользователю возможность самостоятельно генерировать для нужной степени вложенности свой цифровой отпечаток и распоряжаться им по временному, количественному и прочим измеряемым критериям.
Например, псевдоним Menaskop: сегодня ник есть на том же Facebook’е и Хабре, но что могу? На Хабре чуть больше: помимо лайков/плюсов можно заработать карму и рейтинг. Но как насчёт срока действия аккаунта? Либо удаляюсь и теряю всё (к тому же – более одного раза невозможно даже обнуление на Хабре, а на FB его и вовсе нет), либо принимаю правила и работаю «как есть».
Но это ведь мои (!) данные: даже уже GDPR (General Data Protection Regulation, правила защиты персональных данных, принятые в Европе) и ФЗ №152 в РФ приняли и подтвердили, что мои. Но только на бумаге: de facto всё хуже: корпорации зарабатывают на этом миллиарды, я – ничего, кроме набившей оскомину рекламы. Подписки ещё создадут прецеденты цифровой нетерпимости, но пока все упорно делают вид, что толерантны. Донельзя!
И вот здесь помогают цифровые слепки W3: сам определяю, когда и сколько хочу взаимодействовать с конкретным сервисом.
Первые шаги к этому – сервисы децентрализованной идентификации, социального майнинга (SportCoin, Bitradio, Brave), медиаблокчейны (Steem, Golos60, Decent, UOS). Соответственно, в любой момент времени могу:
– ограничить ширину/глубину взаимодействия конкретного цифрового слепка;
– установить временной лимит (простейший пример – через смарт-контракт);
– удалить/восстановить конкретный слепок.
Таким образом, Menaskop всегда будет в конкретном децентрализованном или распределённом приложении, но ровно по тем параметрам, которые задам ему я. Кроме того, для dapps’ов на Ethereum будет, например, слепок с полномочиями из набора №1 – предельно широкий, для EOS – из набора №3, с минимальными полномочиями, а для Sia – №2. И, соответственно, связки Ethereum + EOS + Sia начнут работать от большего к меньшему.
Схема взаимодействия «цифрового слепка» пользовательских данных в Dapps в различных блокчейнах: что это даёт?
Помимо правильной с архитектурной точки зрения системы саморегулирования – ещё и практическую схему неразрывной взаимосвязи принципов децентрализации, анонимности, открытости и транзакционной репутации.
А что дают эти принципы?
Во-первых, главное – свободный Интернет. Хотим этого или нет, но сегодня Сеть61 стала несвободной для большинства. Да, есть те, кто ежедневно отстаивает общие интересы, но пока общий процент минимален. W3 вкупе с другими тенденциями позволит этот процент удесятерить.
Во-вторых, подобный формат создаёт безграничные возможности для предпринимателей. Можно:
– объединять усилия и достигать синергии уже не на словах, а на деле: истинные DAO (на основе методик «бирюзовых организаций») – следующий шаг вперёд;
– придумывать новые общественные решения, невозможные в заданной сейчас системе координат и в принципе, и в конкретике;
– наконец, не бояться отключения со стороны провайдера, потому как они способны создавать ГЛС – глобальные локальные сети.
Wi-Fi Aware, предрасположенность 5G к мэш-сетям (как и bluetooth-стандарта), развитие инфраструктуры для IPFS/Filecoin62 – следующий63 шаг, которого так не хватало: покрыть физический уровень альтернативными (Интернету) сетями – задача ближайшего десятилетия.
И в этом смысле W3 – уже не логичное продолжение W2, но и модель противостояния тем негативным тенденциям, которые заложены в современном социуме: будь то управляемые цветные революции, законы о едином цифровом профиле гражданина или вовсе – мировой рейтинг, созданный по непонятным правилам непонятными структурами.