Марианн шел долго. Ветер уныло завывал в лесу, и постоянно казалось, что вокруг кто-то есть. Когда начало светать, Марианн совсем выбился из сил. Дальше идти он не мог, к тому же хотелось спать. Бессонная ночь полностью вымотала его физически и эмоционально. Марианн приглядел укромное место под деревом, окруженным высокими сугробами.
«Хорошее место для временного убежища – нет ветра».
Он наскоро сделал в сугробе углубление и улегся. Опасаясь ужасной ночи, кошмара или еще чего в подобном духе, Марианн вспомнил о лекарстве, но в кармане его не оказалось.
Марианн предусмотрительно улегся на правый бок, чтобы во сне не раздавить Мигнис, и приоткрыл клапан кармана. Больше он ничего не помнил. Сознание провалилось в пропасть сновидений.
Снег и деревья. Это тот же лес. Кажется, это место мне знакомо.
Я вижу красную розу на снегу. Рядом прекрасный бутон неизвестного мне цветка. Я смотрю на них и чувствую прилив крови и тепла в груди, у самого сердца…
Я уже видел их раньше. Мне все это снится?
Это сон? Реалистичный яркий, но все же сон?!
И это его я чувствую… сейчас, под своим сердцем?..
Странный сон. Но мне нравится.
И откуда все это берется в моем мозгу?
Я наклоняюсь и рассматриваю внимательнее чудо.
Сорванный бутон, брошенный посреди снега. Лепестки его едва заметно раскрылись.
Покрытое тонкими белыми искорками бриллиантов прекрасное творение природы. Цветок. Симметрия формы и изогнутых линий рождают в воображении цветущий сад ярких цветов и запахов. А здесь белый снег и холод, безжизненный, замороженный лес. В воздухе тишина. Ни души в округе.
Откуда цветок взялся здесь? Кто его принес? Ведь кто-то его срезал, сорвал. Почему оставил здесь? А может, это не роза рядом с ним? Может, это все-таки…
Сквозь окутывающий холод в ногах, Марианн почувствовал, что пробуждается.
«Это сон… Всего лишь сон».
Проснулся Марианн поздним днем. Где-то громко перекрикивались птицы. Солнце ярко светило на ледяную поверхность замершего озера, и лед поблескивал множеством маленьких искорок.
Марианн чувствовал себя совсем озябшим. К тому же сильно хотелось есть и пить. Во сне он ни разу не сменил положения тела и теперь потирал окоченелые ноги. Мигнис выглянула из кармана, как только Марианн зашевелился, и уселась у него на плече. Усы мыши выглядели помятыми, и она принялась усердно тереть мордочку.
– Дурной сон? – спросила озабоченно Мигнис.
– Нет. Очень красивый. Жаль, что он закончился. Мне не хотелось просыпаться, – признался Марианн, прикрывая глаза и пытаясь удержать в памяти еще яркие образы. – И да. Немного дурной… Все как наяву, и я переживаю по-настоящему.
– Успокойся. Это был сон. Разбойников тут нет, – пропищала Мигнис, усаживаясь перед лицом Марианна.
– В нем не было разбойников. Только… Цветы… Во сне я нахожу цветок. Очень красивый. Настолько, что не аж мурашки по коже. Представляешь?
– А какой он, этот цветок? – спросила Мигнис, заглядывая в глаза Марианну.
– Сложно так сразу сказать. Хм… И белый, и желтый. Иногда в нем словно фиолетовые и розовые прожилки и линии проскальзывают. Как будто отблески на поверхности металла или шелка, стекла или зеркала. Может, это лучи солнца так играют на его бархатистых лепестках?.. Королевский цветок. Не знаю, почему я так его назвал, просто вертится на языке. Это самое подходящее для него название. А еще он постепенно замерзает, покрывается льдом. Я уверен, что сейчас он еще живой. Если его поставить в воду в теплом доме, под лучи солнца, он оттает и… Даст корни, будет жить.
Ведь так должно быть. Так и будет.
– Тебе нравятся цветы. Может, поэтому тебе они снятся.
– Это не просто цветок. В нем что-то притягивающее. В этом сне есть что-то еще, чего я не вижу. Я кого-то чувствую. Не знаю почему, но это меня очень волнует.
Только тут Марианн ощутил, насколько сильно продрог. Хватит разговоров, пора действовать.
Первым делом он набрал веток и сложил костер. Но как ни старался разжечь его, ничего не получилось. Разгоравшийся огонек тут же угасал. Воздух был влажным и ветви тоже.
– Давай лучше я, – сказала Мигнис. Пробежала по руке Марианна к уложенному в центре веток труту. Марианн замер в изумлении. Мигнис снова удалось его удивить. Вспыхнул огонь. Не маленькая искра или язычок, а сразу большое и ярко-красное пламя. Марианн отдернул от костра руку с зажигалкой. Мигнис мгновенно прыгнула на рукав.
– Здорово! – искренне восхитился Марианн. – А ты еще что-то умеешь?
Он поспешил подложить веток в огонь, затем присел ближе к огню и протянул ладони.
– Может, и умею, – радостно сказала Мигнис, а потом добавила: – Огонь я люблю. Помню, всегда его зажигала, когда хотела.
Немного согревшись, Марианн и Мигнис позавтракали бутербродами с сыром, запили их водой из пластиковой бутыли. И Марианн с большим удовольствием съел шоколадный батончик. Мышь от своей доли отказалось. Она даже нюхать его не стала.
Настроение у Марианна поднялось, сил прибавилось. О вчерашнем пути напоминала боль в мышцах.
Марианн достал телефон. Как только взглянул на него, помимо воли вспомнился Виатор и его трагическая смерть. Марианн разблокировал телефон и посмотрел на экран. Он проделал зигзагообразный путь, зафиксированный на карте, и подался более на восток, чем на север. Марианн попытался найти Волчью гору или что-то похожее. Но тут карта была бессильна. Заряда аккумулятора оставалось тридцать три процента, и Марианн выключил телефон. GPS-приложение постоянно принимало сигналы от спутников, просчитывало координаты и, следовательно, потребляло много энергии. А заряд надо экономить, иначе телефон довольно быстро станет бесполезный.
Марианн решил лучше обследовать озеро. С открытого льда дальше видно все в округе. На севере лес шел вверх —там был высокий холм. А северо-востоке лес едва виднелся у самого горизонта. Гладь льда устремлялась туда и скрывалась за правым берегом, деревьев на котором было значительно меньше. Правый, восточный берег, был совсем близко. Марианн пошел по льду и почти сразу недалеко от берега на ровной глади льда увидел синее пятно – незамерзшую полынью.
Подойдя ближе, обратил внимание на то, что лед полыньи неровный, сбитый чем-то твердым по краям. Толщина льда около тридцати сантиметров. А сама полынья чуть меньше метра в диаметре. Для чего могла понадобиться такого большого размера дыра, Марианн не знал.
Озеро было глубоким. Вода казалась черной и неподвижной, манила к себе безмятежным очарованием. На миг сердце Марианна встрепенулось от волшебного умиротворения.
Марианн наполнил одну бутыль водой. Теперь не придется растапливать снег.
Вода оказалось не такой студеной, как ожидал Марианн. Он сделал несколько глотков. Отличный вкус, как из родника. Поверхность воды колыхнулась. Крупные пузыри газа из глубины потревожили гладь. Марианн склонился ближе к воде, но в ее тоще ничего не увидел.
Его беспокоило то, что кто-то этот «колодец» вырубил во льду и, возможно, еще придет сюда. Вчера выпал снег, и все следы замело.
Марианн поспешил вернуться к костру. Слабость еще сдавливала мышцы ног, но чем ближе надвигался вечер, тем меньше была боль. Марианн чувствовал себя все лучше, и спать совсем не хотелось.
– Как думаешь, Мигни, – обратился Марианн к своей спутнице, – отправиться в путь ночью – хорошая идея?
Мигнис сидела на ветви дерева, нависающего над костром, и дремала, вдыхая запахи дыма. Но тут же оживилась.
– Можно и ночью. Если идти так же вдоль берега, то в темное время суток даже спокойнее. Ночью нас сложнее увидеть.
– Да, это верно. Но мы идем на север. Здесь берег уходит на северо-восток. Придется идти лесом. Ты слышала про Волчью гору, что находится на севере?
– Не припомню… – ответила Мигнис через минуту. – А там есть большой и теплый дом?
– Да, конечно, именно за этим я и иду. Искать в нем защиту. – А сам прикинул, что не знает ничего об этом месте. Только то, что на Волчьей горе предстоит найти убежище, что там есть такие же, как он, не как обычные люди, а оборотни, вселяло большую надежду. И то, что там понравится Мигнис, Марианн не сомневался.
– Ночью, так ночью, – сказала мышь. – Тебе решать.
– Скоро начнет темнеть. Подождем немного и в путь.
Ожидание было невыносимо скучным, но Марианн решил дать отдых ногам перед длинной дорогой.
Для костра требовались новые ветки. Погода была хорошая. Мигнис тоже отправилась с Марианном, сидя у него на плече. Ей хотелось посмотреть лес. Марианн увлекся сбором веток и углубился дальше от места стоянки, чем рассчитывал. Дело в том, что он приметил большую старую ель, ветви которой свисали низко над снегом. Возвращаясь назад, Марианн пошел напрямик. Он заходил к своему костру с противоположной стороны, когда увидел…
– Мимарианн! – пропищала Мигнис. – Смотри!
«Следы! Свежие».
Они располагались выше места стоянки, были укрыты от него высокими сугробами, которые защищали костер от ветра. Марианн выронил часть собранных веток, хотел их поднять, но потом спохватился и бросил.
Мигнис покинула свое место на левом плече и забралась на верхушку капюшона.
«Тут кто-то есть. Следы оставлены человеком. Разбойником?»
Шаг мелкий, наверное, некто подкрался и наблюдал за Марианном, близко не подходил, держал дистанцию. Потом этот неизвестный ушел обратно своей же дорогой. Марианн двинулся к дорожке следов, внимательно оглядываясь по сторонам. Он вспомнил о ноже и нащупал его в кармане. Кто это может быть? Он был уверен, что ушел от преследователей и теперь ругал себя за наивность.
Следы были большими, бесформенными. Конечно, этот наблюдатель был в снегоступах. И куда он делся сейчас? Может, покинул это место, а может, и затаился до темноты в засаде. Теперь в лагере небезопасно. А туда необходимо вернуться за рюкзаком и потом бежать отсюда. Сейчас перед Марианном встал новый выбор: возвратиться в лагерь путем, каким сюда пришел, или пойти дальше по следам, посмотреть, куда они его приведут.
Первый вариант казался безопаснее. Если идти по чужим следам, очень высока вероятность столкнуться лицом к лицу с неизвестным наблюдателем. Был и третий вариант, но он еще более не прельщал Марианна: напрямик пойти по сугробам в лагерь. Благо дымку костра видно. Но тогда он окажется меж двух огней. С одной стороны в спину мог зайти неприятель, с другой стороны этот же неприятель мог поджидать уже в лагере или около него.
Марианн поспешил отойти путем, которым пришел, и, прежде чем забрать рюкзак, решил внимательно изучить обстановку вокруг издалека. Собранные им ветки остались лежать на снегу и бросались в глаза. Это Марианну пришло на ум слишком поздно, когда он делал крюк вокруг деревьев и в десятый раз обернулся. Зря он их не присыпал снегом. Назад к ним он не пошел – дорога́ была каждая минута – и надеялся, что с противоположной стороны ветки не так заметны.
Мигнис спустилась с головы Марианна и уселась на плече. Марианн видел, когда оборачивался, как она привстает на задние лапки и шевелит длинными усами. Мигнис была его глазами сзади.
– Ты видишь кого-нибудь? – едва слышно прошептал Марианн.
Мигнис подползла к уху и сказала:
– Ни-ко-го.
Марианн кивнул. Хвост Мигнис скользнул по щеке, и мышь пропала. Юноша подкрался к озеру и оглядел свой лагерь.
«И правда никого. Куда подевался этот человек? Ушел или прячется где-то поблизости?»
Позади, из-за озера, раздался протяжный вой. Волчий. Мертвенный холод пробежал по коже Марианна. Этот гортанный звук ворвался в покой леса как раскат грома в солнечный день. Казалось, иголки посыпались с веток елей.
Источник этого звука был рядом, где-то за деревьями на том берегу или ближе.
Марианн кинулся бегом к своему рюкзаку, забыв про опасения войти в лагерь. Накинул его на плечи и кинулся на ель. Марианну показалось, что это единственный выход.
На свое удивление, Марианн очень скоро оказался почти на верхушке дерева. Дальше лезть было нельзя – ветви опасно изгибались, клонились вниз и трещали. Ладони были исцарапаны, куртка усыпана снегом и мелкими еловыми иголками.
Марианн посмотрел вниз. Сквозь множество ветвей внизу угадывалось место костра. Слабая дымка поднималась от того места. Костер почти угас. С дерева открывался превосходный вид на озеро. Никого в округе. Ни волка, ни человека.
«Может, волк пройдет мимо?»
Марианн и не подозревал, что боится волков. Поддавшись панике, Марианн забыл обо всем. Сейчас он обрел самообладание.
– Мигни? – С ней все в порядке. Ее нос виднелся из дырочки кармана. К тому же Марианн должен был засыпать костер снегом и скрыть следы своей ночевки. Волки, наверное, могут долго ждать под деревом, если смекнут, куда он девался.
И тут до слуха Марианна донесся крик. Сначала тихий. Затем громкий крик боли. Это был голос человека, не волка. И он звал на помощь. Не раздумывая, Марианн кинулся вниз. Он слетел с дерева, ударяясь о толстые ветви и царапаясь о грубую кору, бежал на крик. Это было недалеко. На снегу лежал человек.
«Разбойник!»
Если судить по одежде, один из них. Снег под ним был ало-красным. Человек барахтался на спине и хрипел, держась за горло. На шубе разбойника сидело какое-то животное размером с собаку. Шерсть у него переливалась серебряным отблеском, когда оно трепыхалось. Гигантская рыба с лапами ящерицы драла разбойнику грудь лапами и пастью, а тот пытался сбросить с себя эту тварь. Марианн быстро достал нож. С криком: «Прочь! Уйди!» – бросился к рыбе-ящерице и замахнулся ножом. Когда он полоснул тварь по блестящей спине, она дернулась, ощетинилась и вцепилась еще сильнее в руки и шею своей жертвы. Марианн ударил снова и снова. Тело твари выгнулось и упало на снег. Перед лицом Марианн предстала окровавленная пасть с длинными острыми зубами. Тварь противно завизжала, переходя на свистящий шепот. Марианн шагнул назад, споткнулся и упал на локти. Рыба-ящерица неестественными движениями поползла прочь, оставляя за собой кровавую линию. Марианн вскочил на ноги, выставив перед собой нож. Но тварь не думала атаковать. Она уползала и все так же противно шипела. Марианн чувствовал, как что-то давит на грудь. Это Мигнис не могла найти место в грудном кармане.
– Тише-тише. Она ушла. Ее больше нет, – тихо проговорил Марианн, словно боясь, что тварь кинется на его голос. Затем повернулся к раненому разбойнику. Вид у того был ужасный.
Марианн упал на колени перед человеком и прикрыл рану на груди руками. Он видел в образовательном фильме, как оказывать первую помощь пострадавшему, но в реальности понял, что беспомощен.
Шея человека была исцарапана, шуба на груди изорвана на мелкие лоскутки. Кисти рук пострадавший сначала держал перед лицом, затем осторожно положил на снег. На обеих руках были серьезно повреждены пальцы. То, что от них осталось, походило больше на фарш. На Марианна уставились напуганные глаза уже немолодого мужчины. Лицо его было так же в крови, рот искривлен от боли.
Марианн прокричал:
– Помогите! Кто-нибудь! – Возможно, разбойник здесь не один. Тогда его друзья придут на помощь. – Помогите!
Марианн кричал и кричал, пока не выдохся. Никто не явился и не крикнул в ответ.
Человек тяжело дышал и смотрел на Марианна. По ранам и кровопотере было ясно, что он не выживет без медицинской помощи.
– Вы тут один? – спросил Марианн. – Вам нужен доктор. Скажите, где ближайшее селение или хоть один человек, и я схожу за помощью!
Разбойник молчал. Марианн огляделся. Никого не видать. Попробовал убрать руки от раны, но кровотечение усилилось. Пришлось снова надавить на грудь.
Человек высунул язык, потом сглотнул и спросил:
– Так ты не убивал Кэссиуса?
– Что? Кого? – не понял Марианн.
«Что он говорит? О ком? Разве сейчас время думать о каком-то Кэссиусе?»
– А Барклей рассвирепел. Думает, ты убил его топором. – На миг улыбка мелькнула на губах человека. – Я не верил в это… А Барклей считает иначе. Будь он проклят со своими идеями! Я вижу, ты совсем ребенок, ты такое не мог сотворить.
– Кэссиуса? Может, вы Виатора имеете в виду? – не понял Марианн. – Не убивал я никого! Не убивал! – Его била дрожь. – Скажите лучше, где мне найти ваших друзей. Я приведу их, они вызовут врачей, спасателей. Они вам помогут!
Человек помотал головой.
– Все кончено. И угораздило меня податься сюда. В такие дела… Тут нет никого. Даже дикие звери обходят эти места… Вот и моя расплата. А еще эта проклятая Волчья гора совсем рядом. Чтоб ей неладно было!
Человек путался в мыслях, но брошенные в агонии слова о горе насторожили Марианна.
– Вы знаете, где Волчья гора? – выпалил Марианн. – Там есть люди? Они могут помочь?
– Волчья гора? Я видел ее издали. Какое там люди! Нелюди! Вот кто там есть. Странное место. Проклятье для любого. Нет, там люди не живут. Выглядят, как я и ты, но они не такие. Даже звери чуют их и боятся. Никому неизвестно, сколько их там и откуда взялись…
Человек выдохнул и закрыл глаза.
– Орен Хэдлей. Так меня зовут. Скажи людям, если выберешься отсюда, что я умер. Расскажи, где это случилось.
– Почему вы не говорите, где искать помощь? – спросил Марианн, не замечая, что кричит. Теперь он был уверен, что это один из вчерашних разбойников. – Где ваши друзья? Они рядом? Я позову их…
Орен помотал головой и прохрипел:
– Может, перед смертью совершу хоть один добрый поступок. Уберегу тебя. И мою душу отправят в рай. Но на сердце все равно тяжело…
Марианн не знал, что на это сказать.
– Тебе надо покинуть эти места. Иди на восток. – Орен попытался кивнуть в нужную сторону. – Рано или поздно выйдешь на дорогу. По ней придешь в город.
Марианн отрицательно покачал головой. Слезы потекли по его щекам.
– Только на восток! Слышишь? На восток!
Орен замолчал, закрыл глаза. Казалось, он уже отошел в иной мир, но грудь еще слабо вздымалась.
– Держись подальше от любого, кого встретишь… – совсем слабым голосом проронил Орен. – Разные здесь типы встречаются. Не доверяй ни кому и…
Грудь замерла. Губы Орена больше не шевелились.
«Орен Хедлей».
Марианн медленно слез с залитого кровью тела. Посмотрел на свои окровавленные ладони. Ему было очень жалко Орена, он был впечатлен смертью этого чужого человека. Чтобы чем-то отвлечься от переживаний, он стал вытирать руки о снег, не замечая холода.
Где-то послышался знакомый звук. Мотор мотоцикла.
Рокот двигателя становился громче. Марианн привстал. По льду озера кто-то ехал на снегоходе. За ним следом появился еще один. Марианн хотел помахать руками и закричать. Но Орену уже не помочь.
«Вдруг это вчерашние разбойники?»
Они рады будут, если Марианн попадется к ним в руки. Он опасался любого человека в этих местах. Если он что уже и успел уяснить, так это то, что надо держаться подальше ото всех в этом лесу.
Марианн поспешил отступить с открытого места, затем бросился бежать к своему лагерю. Возможно, они его еще не заметили. Звук стал уже совсем громким. Марианн пригнулся у дерева и посмотрел на озеро.
На снегоходах были люди, облаченные в белые комбинезоны – зимний камуфляж. Они мчались по льду озера и были на виду. Подъехав ближе, сбавили ход и разъехались в разные стороны. Потом один, тот, что был ближе к мертвому телу, закричал. Люди на снегоходах подъехали и бросились к Орену.
Марианн расслышал слова одного из них:
– Кто это был? Кто на тебя напал? Это был оборотень? Говори! Видел ты здесь оборотня?
– Он уже мертв, ты что, не врубаешься?
– Да-а, только что дух испустил. Это наш оборотень поработал?
– Ха, это слишком круто для молокососа!
И оба захохотали. В руках люди держали какие-то короткие ружья, обернутые белой тканью. Первый ткнул оружием на снег рядом.
– Смотри. Что это? Похоже на чешую. Ага! Вот и след идет по льду. Саблезубая рыба!
– Тут еще следы.
Двое в камуфляже стояли спиной к Марианну и, пригнувшись, разглядывали находку.
Марианн бросился к своему лагерю, ища укрытия.
Он подскочил к вырытому в снегу углублению – норе, в которой спал ночью, и кинулся в нее. Начал быстро рыть в ней снег вглубь. Секунда, еще одна. Времени слишком мало. Марианн ударил в крышу норы. Она осыпалась, укрыв его комьями снега.
Юноша прислушался.
Снег был тонким, сквозь него просачивался свет заходящего солнца.
Марианн боялся, что его укрытие мало́ для него и люди в камуфляже его заметят. А еще снег мог осыпаться неровно, где-нибудь сильнее, мог оголить ноги или плечо и выдать Марианна.
Шаги подошли совсем близко. И тут он услышал то, что нагнало еще больше страха, если бы он и так не был напуган до полусмерти.
Громкое частое сопение. Этот человек нюхал воздух. Сопение стало громче. Марианн затаил дыхание. Его учуяли. Небольшой комок снега перед глазами сместился, открыв маленькую дырочку наружу. Марианн увидел ботинки подошедшего человека.
– Не там ищешь, Ерсус! Его породу надо искать на деревьях, а не под ними. Смотри, вон ветви ели как замяты. На нее точно кто-то взбирался.
Шаги раздались чуть дальше. Ботинки затоптались на месте.
– Никого. Тьфу. Опять ноль!
– Смотри, там тоже следы. Посмотрим там?
– Подожди, я за снегоходом.
Минуту была тишина. Ботинки скрылись из виду, и Марианн надеялся, что они наконец-то ушли. Но опасался вылезти из сугроба. От теплого дыхания снег таял, дырочка в сугробе стала больше. Марианн весь вжался в свою куртку.
Второй из людей завел двигатель и подъехал к первому.
Ботинки появились снова.
– Ну, чего нашел?
– Нет там никого!
– Я сейчас осмотрю тот участок! – Конец фразы потонул в реве двигателя. С минуту рев раздавался в округе, то удалялся, то приближался. Человек, что был около Марианна, отошел к соседнему дереву.
Раздался щелчок рации и характерные шумы. Потом из нее донесся новый голос, похожий на рычание:
– Как у вас дела? Напали на след парня? Нет?
– Он будто в воду канул.
– Ну-ну, – усмехнулся человек из рации. – А у меня лучше не бывает. Я поймал Джунию Клер!
«Джуния Клер! Девчонка из параллельного класса! А она что тут делает?»
Марианн не верил своим ушам.
– Ого! Ловко ты. И где она… – Но голос из рации перебил человека в камуфляже.
– Кого из вас разодрало там выть днем? Вы выдаете этим себя! Показываете свое присутствие!
– Не сдержался. Сегодня ночью будет отличная Луна. Я ее уже чувствую.
– Давайте сюда, ко мне. Нужна ваша помощь. Она кусается как уличная кошка! И чтобы без воя! – Треск в рации пропал.
– Ерсус, слышал? – крикнул первый издалека. – Погнали. Здесь чисто!
– Мог бы и в рацию сказать, – буркнул недовольный Ерсус. Шаги поспешно удалялись. Раздался рокот снегоходов. Затем он стал удаляться.