Глава 5

Потом я была даже рада, что в зале так много народу. Когда я врезалась в стоявшего поблизости человека, он инстинктивно протянул мне руку, и, словно по мановению волшебной палочки, еще несколько мужчин в смокингах пришли мне на помощь. Я вдруг увидела море улыбок и встревоженных лиц. Пока я извинялась и рассыпалась в благодарностях, до меня дошло, что я ошиблась. Конечно, это был не Уилл, хотя волосы были того же цвета и так же подстрижены, да и кожа того же карамельного оттенка. Должно быть, я слишком громко вздохнула, потому что мужчина, которого я приняла за Уилла, сказал:

– Простите, неужели я вас напугал?

– Я… Нет. Нет. – Я приложила руку к щеке, по-прежнему не сводя с него глаз. – Вы… вы просто очень похожи на одного человека, которого я знаю. Знала. – Я почувствовала, что краснею. Алое пятно на груди поднималось все выше, заливая лицо до корней волос.

– Вы в порядке?

– Господи! Отлично. У меня все отлично. – Теперь я чувствовала себя форменной идиоткой. Мое лицо буквально пылало.

– Вы англичанка.

– А вы нет.

– И даже не ньюйоркец. Я из Бостона. Джошуа Уильям Райан Третий. – Он протянул мне руку.

– Вас даже зовут так же, как его.

– Простите?

Я пожала ему руку. Вблизи он совсем не был похож на Уилла. Глаза темно-карие, лоб более низкий. И тем не менее едва уловимое, но явное сходство напрочь выбило меня из колеи. С трудом оторвав взгляд, я поняла, что продолжаю держать его за руку.

– Извините. Я немного…

– Позвольте принести вам чего-нибудь выпить.

– Нет, не могу. Я должна быть с моей… с моей подругой. Вон там.

Он посмотрел на Агнес:

– Тогда я принесу выпить вам обеим. Тем более что вас… хм… будет нетрудно найти. – Он с ухмылкой тронул меня за локоть и ушел.

Я старалась не смотреть ему вслед.

Подойдя к Агнес, я увидела, как ее собеседника силой уволакивает прочь жена. Агнес подняла руку, словно собираясь что-то ему ответить, но увидела лишь необъятную спину в смокинге. Она повернулась, ее лицо стало похожим на маску.

– Прошу прощения. Застряла в толпе.

– У меня неподходящее платье, да? – прошептала она. – Я сделала колоссальную ошибку. – Она наконец поняла: в этом людском море платье слишком бросалось в глаза и казалось скорее вульгарным, нежели авангардным. – Что мне делать? Это катастрофа. Мне необходимо переодеться.

Я попыталась прикинуть, успеет ли она заехать домой и вернуться обратно. Даже без учета пробок на все про все уйдет не меньше часа. А кроме того, имелся очень большой риск, что она вообще сюда не вернется.

– Нет! Нет, никакой катастрофы. Отнюдь. Все дело в том… – Я замялась. – Понимаете, вы должны вести себя как ни в чем не бывало.

– Что?

– Нести себя. Идти с гордо поднятой головой. Словно вам глубоко насрать. – (Агнес выпучила от удивления глаза.) – Меня научил этому друг. Мужчина, на которого я когда-то работала. Он говорил, чтобы я с гордостью носила свои полосатые колготки.

– Твои – что?

– Он… Ну, он говорил, это нормально – быть не такой, как все остальные. Агнес, вы выглядите в сто раз лучше, чем все эти тетки, вместе взятые. Вы роскошная женщина. И платье потрясающее. Так пусть оно будет для них словно огромный средний палец. Понятно? Я ношу что хочу.

Агнес пристально на меня посмотрела:

– Ты так думаешь?

– Ну да, конечно.

Она сделала глубокий вдох:

– Ты права. Покажу им всем средний палец. – Агнес расправила плечи. – А мужчинам вообще плевать, какое на тебе платье. Ведь так?

– Всем до единого.

Лукаво улыбнувшись, она бросила на меня заговорщицкий взгляд:

– Их заботит лишь то, что под платьем.

– Мэм, ваше платье – просто улет! – Рядом со мной появился Джошуа. Он протянул нам по изящному бокалу. – Шампанское. Единственным желтым напитком был «шартрез», но уже при одном взгляде на него меня начинает подташнивать.

– Благодарю. – Я взяла шампанское.

Мой новый знакомый протянул руку Агнес:

– Джошуа Уильям Райан Третий.

– Вам непременно нужно чуть подкорректировать имя. – (Они оба удивленно уставились на меня.) – Такие имена годятся разве что для мыльных опер, – заявила я и, спохватившись, поняла, что начинаю озвучивать свои мысли.

– Ну ладно. Можете звать меня просто Джош, – согласился он.

– Луиза Кларк, – произнесла я и тут же добавила: – Первая.

У него слегка сузились глаза.

– Миссис Леонард Гупник. Вторая, – сказала Агнес. – Хотя вам наверняка это известно.

– Действительно известно. Вы у всего города притча во языцех. – Его слова могли показаться излишне суровыми, но он произнес их с удивительной теплотой в голосе.

Я заметила, что Агнес слегка расслабилась.

Джош сообщил нам, что сопровождает свою тетю, так как ее муж в отъезде, а ей не хотелось идти одной. Он работает на фирму, занимающуюся управлением рисками для брокеров и хедж-фондов. И специализируется в области акционерного капитала и долгов корпораций.

– Если честно, я без понятия, что это значит, – заявила я.

– Должен признаться, я тоже.

Спору нет, Джош был само очарование. И атмосфера в зале вдруг стала не такой холодной. Он родился в Бэк-Бэй, пригороде Бостона, недавно переехал в Нью-Йорк, поселился, по его словам, в кроличьей норе в Сохо и со времени переезда набрал два килограмма: уж больно хороши рестораны в центре города.

– А как насчет вас, Луиза Кларк Первая? Чем занимаетесь?

– Я, собственно…

– Луиза – моя подруга. Приехала погостить из Англии.

– Ну и как вам Нью-Йорк?

– Мне нравится, – ответила я. – У меня до сих пор голова идет кругом.

– И Желтый бал – ваше первое светское мероприятие. Так, так, так, миссис Леонард Гупник Вторая, вы явно не размениваетесь по мелочам!

Тем временем вечер шел своим чередом, и после второго бокала шампанского стало немного легче. За ужином я сидела между Агнес и мужчиной, который так и не сумел назвать мне свое имя и заговорил со мной лишь один раз, поинтересовавшись у моих грудей, с кем они тут знакомы, но, узнав, что практически ни с кем, повернулся к ним спиной. Выполняя просьбу мистера Гупника, я внимательно следила за тем, что пила Агнес. Я незаметно поменяла ее полный бокал на свой почти пустой и с облегчением увидела едва заметную одобрительную улыбку мистера Гупника. Агнес слишком оживленно разговаривала с мужчиной справа от нее, ее смех был чуть-чуть громче, чем нужно, ее жесты – нервными и порывистыми. Я исподволь наблюдала за присутствующими женщинами и видела, как они смотрят на нее и многозначительно переглядываются, словно желая подтвердить вынесенный в частном порядке обвинительный вердикт. Все это было ужасно.

Мистеру Гупнику, сидевшему напротив жены, было до нее не дотянуться, но я видела, как он бросал на Агнес настороженные взгляды, даже когда улыбался, и пожимал руки, и с виду казался самым спокойным человеком на этой земле.

– Где она? – (Не расслышав, я наклонилась к Агнес поближе.) – Бывшая жена Леонарда. Где она? Луиза, ты должна выяснить. Я не смогу расслабиться, пока не узнаю. Я буквально кожей ее чувствую.

Фиолетовый код.

– Ладно, я выясню план рассадки. – Извинившись, я вышла из-за стола.

Я остановилась у огромного стенда у входа в обеденный зал. На схеме значилось более восьмисот напечатанных мелким шрифтом имен, а я даже не знала, сохранила ли миссис Гупник фамилию бывшего мужа. Черт! И тут возле меня возник Джош.

– Потеряли кого-то?

Я понизила голос:

– Мне необходимо выяснить, где сидит первая миссис Гупник. Вы, случайно, не знаете, сменила она фамилию или нет? Агнес… хотелось бы знать, куда ее посадили. – Джош нахмурился, и я добавила: – Агнес немного переживает.

– Боюсь, ничем не могу помочь. А вот моя тетя – возможно. Оставайтесь здесь. – Джош легко коснулся моего обнаженного плеча и размашисто зашагал обратно в обеденный зал.

Я попыталась сделать вид, будто я не романтическая особа, которую бросает в краску от прикосновения незнакомого мужчины, а светская дама, внимательно изучающая стенд в поисках полдюжины близких друзей. Он вернулся буквально через минуту.

– Она по-прежнему Гупник. Тетя Нэнси говорит, что, возможно, видела ее у стола аукциониста. – Он пробежался наманикюренным пальцем по списку имен. – Нашел. Столик сто сорок четыре. Я специально прошел мимо. Там действительно сидит женщина, внешность которой подпадает под приметы миссис Гупник. Пятьдесят с хвостиком, темные волосы, стреляет отравленными стрелами, извлеченными из сумочки «Шанель», так? Они посадили ее на максимальном удалении от Агнес.

– Ой, слава богу! – обрадовалась я. – Ей сразу станет легче.

– Жуткое дело – эти нью-йоркские матроны. Поэтому я не осуждаю Агнес за то, что предпочитает не поворачиваться к ним спиной. Интересно, а в Англии высшее общество столь же кровожадно?

– Высшее общество? Ой, не знаю… Я не любитель светских мероприятий, – поспешно сказала я.

– Я тоже. Честно говоря, я ужасно изматываюсь за день и самое большее, на что способен после работы, – это заказать еду навынос. А вы, Луиза, чем занимаетесь?

– Э-э-э… – Я бросила растерянный взгляд на телефон. – Боже мой! Мне нужно вернуться к Агнес.

– Мы еще увидимся до вашего ухода? За каким вы столиком?

– За тридцать вторым, – ответила я и сразу прикусила язык, поняв, что совершила ошибку.

– Тогда увидимся позже. – Его улыбка на мгновение пригвоздила меня к месту. – Кстати, я собирался сказать, что вы очень красивая. – Он наклонился и, слегка понизив голос, произнес мне на ухо: – На самом деле ваше платье нравится мне гораздо больше платья вашей подруги. Вы уже сделали фотографию?

– Фотографию?

– Вот. – Он поднял руку и, прежде чем я поняла его намерения, снял нас, практически голова к голове, на телефон. – Отлично! Дайте мне ваш номер, и я пошлю вам фото.

– Вы хотите послать мне фото, где мы вдвоем?

– Как вам удалось разгадать мои тайные мотивы? – Он ухмыльнулся. – Тогда ладно. Оставлю фотографию себе. На память о самой красивой девушке в этом зале. Если, конечно, вы не захотите стереть снимок. Ну вот. Решайте, стирать или нет. – Он протянул мне телефон.

Мой палец завис над кнопкой. После секундного колебания я отдернула руку:

– По-моему, это невежливо – стирать кого-то, с кем ты только что познакомился. И вообще… спасибо вам… за разведданные о рассадке за столами. Очень мило с вашей стороны.

– Всегда к вашим услугам.

Мы улыбнулись друг другу. После чего я, чтобы не брякнуть лишнего, поспешила вернуться за свой стол.


Я сообщила Агнес благую весть и, услышав ее громкий вздох облегчения, села на место, чтобы съесть кусочек уже успевшей остыть рыбы и заодно унять звон в ушах. «Он не Уилл», – твердила я себе. Не тот голос. Не те брови. Он американец. И тем не менее было нечто такое в его манере держаться – самоуверенность в сочетании с острым умом, аура сильного мужчины, способного отбить любую твою подачу, и этот взгляд, от которого я вдруг почувствовала себя выпотрошенной. Я оглянулась, вспомнив, что не спросила Джоша, где он сидит.

– Луиза? – (Я поймала на себе пристальный взгляд Агнес.) – Мне нужно в туалет.

У меня ушло не меньше минуты, чтобы сообразить, что моя обязанность – проводить туда Агнес.

Мы медленно прошли через зал в сторону дамской комнаты. Усилием воли я заставляла себя не вертеть головой в поисках Джоша. Буквально все присутствующие в зале не сводили глаз с Агнес, и не только из-за кислотного цвета платья, а скорее, из-за того, что от нее исходил некий магнетизм, невольно притягивающий взгляды.

И как только мы оказались в дамской комнате, она рухнула в кресло в углу, жестом попросив меня дать ей сигарету:

– Боже мой! Ну и вечер! Я точно умру, если мы в ближайшее время не уйдем домой.

Служительница – женщина лет шестидесяти – при виде сигареты выразительно подняла брови и отвернулась.

– Э-э-э… Агнес, я не уверена, что здесь можно курить.

Но Агнес, похоже, было наплевать. Если вы реально богаты, для вас не писаны правила, действующие для обычных людей. Да и что, собственно, ей могли сделать? Выставить вон?

Агнес прикурила сигарету, затянулась и облегченно вздохнула:

– Фу! Это платье жутко неудобное. И трусики «танга» врезаются, словно струна сырорезки. – Она задрала платье и, извиваясь перед зеркалом, сунула под подол ухоженную руку. – Эх, зря я надела нижнее белье!

– Но вы хорошо себя чувствуете?

Она улыбнулась мне:

– Я хорошо себя чувствую. Сегодня вечером некоторые гости вели себя очень мило. Этот Джош очень милый, и мистер Петерсон, который сидел рядом со мной, был очень дружелюбным. Все не так плохо. Может, рано или поздно люди примут как факт, что у Леонарда новая жена.

– Им просто нужно какое-то время.

– Подержи-ка. Я хочу сделать пи-пи. – Она протянула мне недокуренную сигарету и исчезла в кабинке. Я осторожно зажала сигарету между пальцами, как раскаленный уголь. Мы переглянулись со служительницей, она пожала плечами, будто желая сказать: А что тебе остается делать?

– О боже! – послышался из кабинки голос Агнес. – Мне придется снять чертово платье. Его невозможно задрать. Потом поможешь мне застегнуть молнию.

– Хорошо, – ответила я.

Служительница вновь подняла брови, мы обе с трудом сдерживали смех.

Вошедшие в туалет две дамы средних лет бросили неодобрительный взгляд на мою сигарету.

– Вся штука в том, Джейн, что им словно шлея под хвост попадает, – произнесла одна из дам.

Она остановилась перед зеркалом поправить прическу, в чем, собственно, не было особой необходимости: волосы были так густо залиты лаком, что даже десятибалльный шторм вряд ли сумел бы их растрепать.

– Знаю. Все это старо как мир.

– Но обычно им, по крайней мере, хватает воспитания не вести себя вызывающе. Именно это больше всего и расстраивает Кэтрин: вызывающее поведение.

– Да, другое дело, если бы это был кто-то более-менее из нашего круга. А этой явно не хватает класса.

– Верно. Он повел себя как в плохом анекдоте.

И в этот момент головы обеих дам повернулись ко мне.

– Луиза? – донеслось из кабинки. – Не могла бы ты подойти ко мне?

Я поняла, о ком они говорили. Сразу поняла, когда увидела их лица.

В туалете повисла напряженная тишина.

– Надеюсь, вы понимаете, что здесь не курят? – с нажимом произнесла одна из дам.

– Разве? Я дико извиняюсь. – Я затушила окурок в раковине и залила водой.

– Луиза, ты можешь мне помочь? У меня заело молнию.

Они тоже все поняли. Сложили два и два, после чего их лица окаменели.

Прошествовав мимо них, я постучалась в кабинку, Агнес меня впустила.

Агнес стояла в бюстгальтере, желтое платье-футляр обмотано вокруг талии.

– Что… – начала она, но я приложила палец к губам и молча показала на дверь.

Агнес прищурилась, словно могла видеть, что там за дверью, и нахмурилась. Я развернула Агнес спиной к себе. Молния, уже на две трети расстегнутая, застряла на талии. Я потянула за «собачку» раз, другой, третий, потом достала из вечерней сумочки телефон и включила фонарик, чтобы понять, в чем дело.

– Ты можешь ее починить? – прошептала Агнес.

– Я пытаюсь.

– Ты должна. Я не могу появиться перед этими женщинами в таком виде.

Агнес, в крошечном лифчике, стояла совсем близко от меня, от ее бледной плоти теплыми волнами поднимался аромат дорогих духов. Косясь на заевшую «собачку», я пыталась обойти Агнес то так, то этак, но все было бесполезно. Требовалось больше свободного пространства, чтобы стянуть платье и дать мне возможность поработать над молнией. А иначе все было без толку. Я посмотрела на Агнес и пожала плечами. На ее лице появилось страдальческое выражение.

– Агнес, не уверена, что смогу сделать это в кабинке. Здесь негде развернуться. И абсолютно ничего не видно.

– Но не могу же я выйти в таком виде. Они скажут, что я шлюха. – Она в отчаянии закрыла лицо руками.

Давящая тишина снаружи говорила, что две дамы затаились в ожидании нашего следующего шага. Они даже не делали вида, будто им нужно справить нужду. Мы оказались в ловушке. Чуть отступив, я задумчиво покачала головой. И тут меня осенило.

– Средний палец, – прошептала я.

У Агнес округлились глаза.

Тогда я посмотрела на нее в упор и едва заметно кивнула. Она нахмурилась, затем ее лицо просветлело.

Я распахнула дверь кабинки и отступила в сторону. Агнес сделала вдох, выпрямила спину и продефилировала мимо оторопевших дам, точно топ-модель у задника сцены, верх от платья по-прежнему был закручен вокруг талии, бюстгальтер – два крошечных треугольника – практически не скрывал белую грудь. Она остановилась в центре комнаты и наклонилась вперед, чтобы я смогла осторожно стянуть с нее платье через голову. Потом, практически обнаженная, если не считать двух тонких лоскутков нижнего белья, выпрямилась, демонстрируя абсолютную безмятежность. Не решаясь взглянуть на лица тех двух дам, я перекинула желтое платье через руку и неожиданно услышала, как одна из них театрально, с громким всхлипом, втянула в себя воздух.

– Ну, я… – начала она.

– Мэм, может, дать вам набор для шитья? – Возле меня появилась служительница.

Пока она открывала пакетик с иголками и нитками, Агнес элегантно сидела в кресле, вытянув в сторону сжатые с притворной скромностью длинные бледные ноги.

В туалет вошли еще две дамы. При виде полуобнаженной Агнес они оборвали разговор. Одна из них поперхнулась на полуслове, обе демонстративно отвернулись и, спотыкаясь, кое-как продолжили обмен банальностями. Тем временем Агнес полулежала в кресле, явно пребывая в блаженном неведении.

Служительница вручила мне булавку, и я, орудуя острым концом, зацепила попавшую в «собачку» тонкую ниточку и осторожно вытащила ее, освободив наконец молнию.

– Готово!

Агнес поднялась и, опираясь на руку служительницы, вступила в лежащее на полу платье, которое мы общими усилиями натянули на ее стройное тело. Я легко застегнула молнию, Агнес расправила платье вокруг своих длинных ног, и оно элегантно заструилось по коже.

Служительница взяла баллончик с лаком для волос.

– Вот. Позвольте вам помочь. – Наклонившись вперед, она прыснула лаком на зацепку. – Теперь она никуда не денется!

– Огромное спасибо за вашу доброту. – Вытащив из сумочки пятидесятидолларовую банкноту, Агнес вручила ее служительнице, потом обратила ко мне сияющую улыбку. – Луиза, дорогая, ну что, пожалуй, пора вернуться за стол? – Царственно кивнув опешившим дамам, Агнес решительно вздернула подбородок и неторопливо зашагала к двери.

В туалете повисла напряженная тишина. Затем служительница повернулась ко мне и с широкой улыбкой сунула деньги в карман.

– Вот это и есть, – неожиданно громко и отчетливо произнесла она, – самый настоящий класс.

Загрузка...