Глава 3. Именины и все, что к ним прилагается
Последним, что помнила Мира перед тем, как замертво упасть на кровать, была кровь, выступившая на месте содранного в душе волдыря. Первым же, что она почувствовала, когда проснулась, то есть, когда она вовсе не хотела просыпаться, было назойливое подергивание волос.
– Вставай и пой, красавица! – проворковала Инга, сидевшая над ней и, собственно, и дергавшая ее за волосы. – Тебе сегодня девятнадцать, а значит, можно еще смелее пить, курить и трахаться напропалую!
– С последним у нее проблем нет, – хихикнула Люся, сидевшая с другой стороны от подруги.
– Кто… вас… сюда… впустил? – сонно пробормотала Мира, вяло отмахнувшись от Инги.
А она-то наивная думала, что сможет провести день в тишине и покое, в чем ее заверил, очевидно, передумавший командир, естественно, знавший, про ее именины, но не посчитавший нужным сообщить ей, что это были еще и его именины.
– Мы с Феклой пришли сами, – игриво ответила последняя, щекоча Миру прядью блондинистых волос.
– Меня Клим пустил, – гордо ответил Люся.
– Рада за вас, – буркнула Мира, шлепнув Ингу по руке, – а теперь отвалите. Я спать хочу.
– Она все еще сердится за торт, – уверенно констатировала Фекла. – Кстати, спасибо тебе большое, что вовремя "предупредила", что у тебя с Климом днюха в один день, – с укором добавила она, приоткрывая окно.
По-зимнему морозный воздух первого весеннего дня шустро ворвался в комнату, и Мира поспешила сунуть под плед свесившуюся ногу.
– Ниче! – бодро заявила Инга, потянув Миру за ухо. – Пересердится! Мне, кстати, Клим еще месяц назад сказал, что у вас с ним днюха в один день.
– Отвали! – буркнула Мира, попытавшись пнуть ее ногой.
– Тебе надо почистить зубы, – сморщив нос, заметила она, ловко увернувшись от пинка. – Слыхали, девули? Ей надо почистить зубы! Мы не можем остаться в стороне, так что, – сунув холодную руку под плед, Инга ухватила Миру за лодыжку, – давайте, хватайте ее и тащите в душ!
– Пошла в жопу, Инга! – вскрикнула Мира, кинув в нее подушкой. – Дайте мне поспать! Имею я, в конце концов, право хоть один день в году отдохнуть и сделать что-то для себя!?
– Неа! – весело ответила Инга в один голос с Люсей и Феклой, и резко стянула с блондинки плед.
– Фу! Без трусов! – неодобрительно покачала головой Инга.
Люся с Феклой хихикнули.
– Да уйдите вы от меня!
Мира, каждая мышца которой все еще остывала и ныла, а волдыри на руках саднили после кулинарного челленджа, начала выходить из себя и браслеты на ней стали чуточку теплее.
– Какой дерзкий василек! – на манер Валеры воскликнула Инга, взявшая на себя в женском трио роль заводилы и главной проказницы. – Вставай, тебе сказали!
– Если я встану, – прямо прорычала Мира, обнажив рапиру, кончик которой замер в сантиметре от подбородка Инги, – тебе не поздоровиться!
– Так… – протянула Инга, пальцем сдвинув от себя острый конец оружия. – Девули, наш план с треском провалился.
– План "Б"? – коварно уточнила Люся, хитро потирая ладошки.
– Фекла, запускай!
Не успела Мира вникнуть в смысл фразы, как Фекла открыла дверь и на Миру навалилось сорок килограмм лохматого, грязного и вонючего счастья.
– Нет! – застонала Мира, пытаясь увернуться от слюнявого языка Лайлы. Такого она вынуждена была признать, не ожидала. – Нет! Уйди! Я только постель сменила после Валеры!
– Фууу! – в один голос прокричали подруги.
План "Б" не оставил Мире выбора и ей пришлось встать, и под строгим надзором подруг быть экстрадированной в душ, причем без штанов, за которыми потом со смехом сбегала Люся.
– Я вас ненавижу! – зевнув, проворчала Мира, спускаясь по лестнице в центральный зал, где ее поджидали Руслан, Владимир и, конечно же, командир, гладко выбритый по случаю праздника.
– Опа! – гоготнула Инга, весело чмокнув Клима в щеку. – А где борода?
– Да вот, – улыбнулся он, подмигнув Мире, – решил сбрить и подарить ее своей протеже!
– Очень смешно! – фыркнула Мира, обнимая Руслана.
Кексик, сидевший у него на плече, нежно ткнулся в нее влажным носиком, а Маркиза, остававшаяся в стороне от всяких планов и тем более всяких "Б", энергично обвилась вокруг ее ноги пушистым хвостом.
– С днем рождения! – прокартавил он, отстранившись. Взгляд его излучал тепло и доброжелательность. – Желаю тебе любви…
– Кстати, про любовь… – перебила Люся. – А где же незабвенный Валера? – спросила она, даже не пытаясь скрыть в голосе пренебрежительное отношение к любимому стражу своей лучшей подруги.
– А! – отмахнулась Инга. – Наверное, тырит где-нибудь подарок для своего василька! Если не забыл, конечно, про ее днюху! – Она смешно вытянула губы, изображая поцелуй. – Кстати, про подарки…
Инга засуетилась и заглянула под стол, но Клим ее опередил и уже разворачивал перед Мирой серое пальто, элегантно приталенное, но свободно уходившее к низу, с… опа, капюшоном.
– Я знаю, что тебе очень нравиться мое пальто с капюшоном, так что мы с Ингой решили подогнать и тебе такое, – пояснил Клим.
Мира раньше думала, что капюшон был типа признаком власти, но оказалось, что его наличие было личным предпочтением командира. И да, оно ей безумно нравилось.
– Ооо! Смотрите, кто-то сейчас всплакнет! – ярко прокомментировал Владимир выраженное на лице Миры трогательное недоумение столь неожиданным подарком и вообще всем происходящим, хотя она все еще злилась на то, что ей не дали поспать.
– Она думала, что мы с тобой спим, – сказала Инга командиру. – Да, да! – усмехнулась она, перехватив смущенный взгляд Миры. – Я видела все твои не замечания наших с ним уединений. Ты уж прости, дружище, – она снова обратилась к Климу, – но ты не в моем вкусе.
– Прямо сердце разбивается от твоих слов, – картинно приложив руку к груди, ответил ей Клим.
– Ну, ты надень его! – настоятельно подергав Миру за локоть, сказал Люся. – Нам всем интересно, как оно сядет.
– Оно сядет, как надо, – обиженно ответила ей Инга. – Я мерки не снимала, но у меня глаз-алмаз!
– Не какой не алмаз! – фыркнула Люся, смерив Ингу сомнительным взглядом. – Это я тебе сказала, что параметры 90/60/90.
– Да, поэтому я пошила на 96, – ответила ей Инга.
– Не, – Люся почесала нос, оценивающе посмотрев на подругу, – бедра у нее уже.
– Да не бедра! – раздражилась Инга и махнула на нее рукой. – Надень, Мира. Не томи.
Мира, которая не участвовала в разговоре, сокрушаясь по поводу того, что не знала про день рождения Клима и не имела ничего, что бы можно было ему подарить, на автомате надела пальто, галантно поданное командиром.
– Застегни! – скомандовала Инга. – Руки подними! Нет, в стороны! Окей! Все отлично, – довольно вынесла она вердикт на основании того, что пройма не треснула, а пуговицы не отлетели. – Я же сказала, что глаз-алмаз, – гордо добавила она.
– Ну, тебе нравится? – неуверенно спросил Клим, всматриваясь в лицо своей протеже.
– Конечно, нравиться, – ответила за Миру Люся. – Она просто очень скромная, чтобы…
– Ага, – перебил Владимир, – мы все слышали о ее скромности. Особенно по ночам. – Он выразительно посмотрел на Миру поверх очков. – Валера, а давай так! – перекривлял он. – Валера, а давай… Ай! Она еще и дерется! Не слыханно! – возмутился он, потирая место удара. – Вот оставлю тебя без подарка…
– Переживу! – отрезала Мира и, вернув красноречивый взгляд командиру, положила руки на его широкие плечи, стала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Спасибо! – шепнула она, вновь окунаясь в серебро его глаз. – Извини, но у меня нет ничего взамен, – смущенно добавила она.
Клим снял ее руки со своих плеч и нежно обвел волдыри на них.
– Ты спекла торт, – сказал он. – Большего мне не надо.
Серебро в его глазах волнительно переливалось, а от рук вместе со статическими разрядами шло приятное тепло, проникавшее под кожу наравне с пониманием того, что Клим говорил не правду: большего ему очень хотелось.
Словно почувствовав, что Мира догадалась об этом его секрете, который, в общем-то, для многих посторонних наблюдателей секретом и не был, Клим в ответ без страха и смущения засиял глазами еще ярче, решительно укрепляя ощущение неловкости у Миры, невольно поймавшей себя на мысли, что она часто включала дурочку в отношении его чувств к ней.
– А мне вот надо! – вмешалась Инга, похлопав себя по животу. – Жрать охота. Фекла, тащи завтрак! Хоть поедим нормально, пока здесь не прибавилось дармоедов, – добавила она, озираясь по сторонам.
Покалывание на коже сохранилось даже после того, как Клим отпустил ее руки, но горячий завтрак и новый прилив смущения (и не только), вызванный вручением подарков отвлек Миру.
Владимир подарил ей свой автопортрет, получив вместо благодарности обещание сделать из него мишень для стрельбы. Руслан вручил большой кувшин с тугой пробкой, в котором было мыло по его личному рецепту, призванному избавить Миру от сухости кожи, о которой он типа случайно слышал от Люси, скорее всего, имевшей в виду себя и свою кожу.
Фекла с гордостью вручила ей тот самый клочок туалетной бумаги, на котором был записан рецепт торта, который она лично охраняла остаток ночи, дабы сохранить его первоначальный размер до непосредственно празднования.
Люся одним подарком не ограничилась и вместе с венком из лилово-золотистых страстоцветов, более известных, как цветы страсти, подарила еще и на редкость уродливый, косо-криво вырезанный деревянный гребень.
Первый подарок, едва оказавшись на голове, поспешил оправдать название цветов и вынудил волосы Миры так страстно обвиться вокруг ее шеи, что она уже думала, что сейчас глаза вылезут, но Клим вовремя успел снять с нее венок, рискнув остаться без рук.
Второй подарок, то бишь гребень, Руслан незаметно для Люси, взахлеб расписывающей его волшебные свойства, одним взглядом забраковал его, и Мира твердо решила, что тот кусок дерева не притронется не только к ее волосам, но и даже к рукам.
За веселыми разговорами в кругу самых близких друзей время летело быстро и Фекле пришлось удалиться на кухню готовить обед. Инга, выбрав в жертвы Владимира, стащила у него очки и они оба умчались на улицу. Руслан отправился инспектировать работу своего хитроумного устройства в душевой, и Климу пришлось идти с ним, оставив Миру на попечение Люси.
Последняя провела командира очень странным взглядом и не менее странно (хотя совсем не странно, ведь Мире был прекрасно знаком этот взгляд, не предвещавший ничего хорошего) посмотрела на подругу.
– Что бы ты не хотела сказать, – Мира предупредительно наставила на нее палец, украшенный очень крупным волдырем, – лучше молчи и не порть мне настроение.
Люся, уже открывшая рот, захлопнула его и картинно поджала губы, всем своим видом изображая поруганное достоинство.
– Тебе повезло, – обиженно растягивая слова, ответила она, – что у тебя сегодня день рождения. Иначе, – Люся сузила глаза, – я бы…
– Люся!
– Знаешь, Мира, – подруга скрестила руки на груди и пустила в ход самую тяжелую артиллерию – губы бантиком, – я всегда восхищалась твоей удивительной способностью в нужных ситуациях проявлять, как ум, так и включать дурочку, но…
Мира закатила глаза и просто обняла подругу.
– Я так рада, что ты здесь!
– Хитро ты так с темы съехала, – укорила Люся, обнимая ее в ответ. – Слушай… На меня что-то брызнуло.
– Да? Блин, наверное, еще один волдырь лопнул, – печально вздохнула Мира, не выпуская подругу из объятий.
– Фу! – взвизгнула Люся, не переносившая всякие биологические жидкости. – Отпусти! Отпусти, негодная девчонка!
Сжалившись, Мира со смехом ослабила объятия.
– Гадкая, гадкая Мира! – прошипела Люся, брезгливо отодвинувшись от нее.
А волдырь у Миры и, правда лопнул, закрепив тем самым за словом "фу" статус девиза дня, и даже волшебные мази Руслана, которые он прихватил с собой в качестве подарка для Клима, и его же заботливые руки, аккуратно забинтовавшие несколько особо опасных волдырей на пальцах Миры, не вытеснили слово "фу" из обихода Люси.
Воссоединившись за обедом, компания принялась активно перетирать командирскую бороду, обещанную Мире в подарок, и, конечно же, торт, который все предвкушали попробовать, уговаривая именинников, как можно скорее начать его, чтобы и другие могли.
Мира смеялась со всеми, но мысли ее были далеки и от торта, и от друзей, и от крепости вообще. Они были где-то там, где был ее любимый страж, заставлявший ее в столь важный день себя ждать.
Внезапно об ее руку ударился бумажный самолетик. Мира огляделась по сторонам в поисках того, кто мог это сделать, но, не обнаружив ничего подозрительного, она внимательнее присмотрелась к самому самолетику.
Вот было в нем что-то такое манящее, что Мира, недолго думая, препарировала его и обнаружила внутри три коротких слова, написанных корявым почерком: я тебя вижу.
Мира огляделась по сторонам еще раз и только тогда додумалась посмотреть на лестницу, грубые перила которой подпирал Валера, на удивление очень серьезный.
– О-о! – Инга проследила за ее взглядом. – Народ, мы ее теряем!
– Извините… – пробормотала Мира, не обратив внимание ни на корчившую рожицы Ингу, ни на открывшиеся для возмущений губы Люси, ни тем более на взгляд командира, серебро в котором непроницаемо застыло. – Мне надо отойти…
– Мне надо отойти, – весело перекривляла Инга, шлепнув уходившую подругу по заднице.
Теряясь в догадках по поводу серьезности стража и одновременно предвкушая то, что будет, когда они окажутся наедине, Мира прошла зал и, ступив на лестницу, вложила свою руку в протянутую руку Валеры.
– Что с руками? – спросил он, осмотрев бинты.
– Обожглась.
– Всего то?! – ухмыльнулся страж, хитро стрельнув взглядом ей за спину. – А я-то думал, что мой бесстрашный василек вступил в неравный бой с одной чудовищной бородой и вышел из него, хоть и раненым, но с победой.
Мира неодобрительно покачала головой, но тоже улыбнулась. Поднявшись еще на одну ступень, она поравнялась с Валерой и с чувством прижалась к его губам, сразу же углубляя поцелуй.
– Фууу! – раздалось за ее спиной, но ни Мира, ни страж не обратили на это внимание.
– У меня есть для тебя подарок, – шепнул страж, неохотно отстранившись от Миры.
Тело его хотело продолжать поцелуй, но на уме у стража было что-то другое. Настораживающее и одновременно волнующее другое.
Миру кольнула вина за то, что она отдавала предпочтение Валере вместо того, чтобы проводить время с Люсей, с которой они хоть и общались через чашу каждый день, но уже не были так неразлучны, как раньше в силу ее службы и того, что Люся теперь была счастливой женой прекрасного человека, то бишь Руслана, но, не оглядываясь, Мира без единого сомнения пошла следом за стражем в комнату, которую они делили на двоих.
– Я говорил, что люблю тебя?
Валера закрыл дверь и убрал волосы Мире за спину.
– Впервые об этом слышу, – ответила она, наполняясь чарами от его близости и мистического света еще вчера полной луны, освещавшей комнату.
– Так и знал, что что-то забыл, – улыбнулся страж, нежно поглаживая ее приоткрытые губы. – Я люблю тебя, василек, – добавил он, странно вибрирующим голосом. – Моя ланфрен-ланфра…
Глаза цвета моря переливались удивительной лазурью, которой раньше в них никогда не было.
– Сегодня у тебя день рождения, а через какой-то месяц с небольшим у нас вторая годовщина знакомства. Ты помнишь этот день? Ты с подругой так смешно пряталась за шторой, а на следующий день мы столкнулись в доме.
Мира улыбнулась вспоминая, с чего начались ее умопомрачительные приключения, подарившие ей любовь.
– Меня никогда не привлекали блондинки и та твоя стрижка… Она совсем тебе не шла, но ты так смотрела на меня… Я думал, что умру на месте, просто исчезну в омуте твоих васильковых глаз, а уже день спустя я и правда умирал. По крайней мере, я так думал, но твои глаза, которые я все время видел перед собой, звали меня и привели прямиком к тебе. Ты спасла меня тогда, а я отплатил тебе самым скверным образом, наградив этими проклятыми браслетами. Я не должен был идти на поводу твоих желаний тогда в Осени и, встретив Клима у мельницы, должен был все ему рассказать, умолять, если надо, чтобы он снял с тебя браслеты, спас твою подругу и вернул вас домой, в безопасность, но я не смог… Не смог признаться даже себе, что ты околдовала меня своей красотой, добротой, смелостью, преданностью и умом. А признавшись, пошел на крайние меры, чтобы сохранить тебя только для себя, на вечно, чем добился обратного результата, да еще и так обидел тебя, разочаровал. Ты не представляешь, как я себя за это ненавидел! Но ты дала мне второй шанс, фактически спасла снова.
Валера сжал ее лицо и прислонился к ней лбом. Он нервничал, что было совсем на него не похоже.
– У меня ничего нет, василек, – прошептал он. – Я не могу купить для тебя дом, не могу его построить, потому что не умею, не могу отдать тебе сердце и душу, потому что они и так твои на вечно. Не знаю, сколько я буду нужен тебе такой, если нужен вообще даже сейчас, но…
Страж убрал одну руку и нежно провел ею за ухом Миры. Между пальцев у него появилось толстое, серебряное кольцо.
– Но я очень хочу быть нужным тебе столько, сколько ты будешь того хотеть, – выдохнул он.
Мира, давно забывшая, как дышать, заворожено следила, как он брал ее за правую руку и…
– Надо же… – озадаченно пробормотал он, нахмурившись. Особо солидный кусок бинта, намотанный на безымянный палец Миры, не давал кольцу налезть. – Не налазит… Василек, а ты не могла обжечь другой палец?
Мира не сдержала смешок.
– Ну, извини, – посмеиваясь, ответила она.
– Ладно, – сдался страж, – давай левую. Я все равно католик.
Мира засмеялась и подала ему левую руку, безымянный палец который с легкостью принял подарок.
Вообще, для стражей, живущих вечно, брак не имел особого значения и как союз заключался очень, очень редко, то есть никогда. К своим любимым, если они были из других миров, стражи наведывались, время от времени, никогда не забывая о том, что любовь к ним не принесет ничего кроме страданий, когда смерть возьмет свое, а вечная жизнь и служба в братстве свое.
Поэтому, даже, несмотря на то, что невеста командира никому не нравилась, к их свадьбе относились с восхищением, достойным двух людей, рискнувших пожелать связать себя любовью на веки вечные.
Для Валеры же подобные мысли были из ряда вон и когда он впервые заговорил еще зимой о браке, Мира не восприняла это всерьез, но теперь… Теперь она поняла, что ошиблась: Валера был настроен серьезно и целенаправленно… пометить ее вот таким вот банальным, Банальным, БАНАЛЬНЫМ образом.
– Валер, а где ты его взял? – спросила она, рассматривая кольцо.
Страж выкатил глаза и поджал губы, тем самым подтверждая ее догадку.
– Украл, да?
Валера скорчил невероятно милую мордочку.
– Можешь меня за это наказать, – муркнул он, не двусмысленно окатив хищным взглядом ее грудь.
Мира закусила губу, прекрасно понимая, что своим следующим вопросом может испортить волшебство момента, но все же не спросить она не могла, ведь в ее понимание уж если и было тырить, то что-нибудь получше.
– Валер… А почему… Почему оно без камня?
Страж удивленно выкатил глаза, забыв про ее грудь, к которой уже тянул шаловливые ручки.
– Ах, вот, значит, какой ты у меня василек! – наигранно возмущенно сказал он, продолжая изображать удивление и даже укор. – Камушки ей подавай! Я в шоке!
– Да нет… – поспешила оправдаться Мира, сама удивившись, что она такое ляпнула. – Я не это имела в виду… – пробормотала она.
– В виду она имела! – запричитал страж, заключая ее в достаточно грубые объятия и целясь укусить за шею. – Сейчас я введу, что имею!
– Валер! Валер, ну, не кусайся! – засмеялась Мира, пытаясь сопротивляться его страстному напору. – Валера!
И вот так вот плавно волшебство перетекло в пошлость и не одну, но абсолютное ощущение счастья не покинуло комнату даже тогда, когда снизу стали доноситься настойчивые и очень голодные намеки стражей на десерт, хотя и с основной порцией ужина еще не справились.
Весть о том, что командир был не единственным именинником, быстро облетела замок и несколько очень нехороших редисок, взявших на себя смелость побеспокоить влюбленных, уже молотили в дверь.
– Выходите, подлые трусы! – вкрадчиво сказала Инга, неприятно царапая чем-то дверь.
– А то мы зайдем, – поддержала Люся, – и…
– Надерем вам зад, – закончила за нее Инга.
Мира поправила подтяжки и с улыбкой посмотрела на Валеру, надевавшего сапоги и всем своим видом показывая, что никакой зад и никому, кроме своего василька он драть не даст.
– Так! Все! – решительно заявила Люся из-за двери. – Я захожу! И мне все равно, чем вы там занимаетесь, и что меня, скорее всего, от этого стошнит!
Мира к своему великому сожалению стоявшая как раз возле двери, причем лицом к ней, как-то не подумала отойти, за что и поплатилась.
– Ой!
Дверь бамцнула ее не столько сильно, сколько неожиданно и она закрыла лицо руками.
– Ой! – вторила ей Люся, цепко выхватив взглядом кольцо на руке подруги.
– Ай! – повторно вскрикнула Мира, когда Люся схватила ее за руку, жестоко убив еще один волдырь, скрытый под бинтом.
– Фу! – фыркнула Люся, неодобрительно посмотрев на Валеру, расслабленно наблюдавшего за всем происходящим. – Даже не золотое! И без камня!
Инга, также не оставшаяся в стороне, оценила подарок Валеры и кинула на него понятный только ей и ему взгляд.
Мира же, не заметившая в этом ничего такого, вернула себе руку и с нежностью посмотрела на кольцо.
– Не всем это нужно, уважаемая Людмила, – игриво ответил страж и хлопнул ее по плечу. – У тебя и такого нет, – ехидно добавил он.
Люся брезгливо сбросила с себя его руку и смерила очень недоброжелательным взглядом. В Осени обручальных колец не было и они с Русланом носили тонкие шнурки, повязанные на запястья.
Покидая свой мир, Люся оставила в нем много надуманных заморочек, включая девичьи мечты о гламурной свадьбе, и такие мелочи как шнурок вместо кольца ее уже не волновал, но не скорчить обиженную мордочку больше адресованную Мире, чем Валере, подруга все же не смогла.
– Даже не надейся! – грозно сказала она стражу, едва тот по-хозяйски потянулся, чтобы взять Миру за руку.
Мира засмеялась и приобняла свою лучшую подругу. Вчетвером они спустились вниз, где Миру ждала толпа голодных мужиков, которым Клим при помощи Феклы, вооруженной половником, не давал начать праздничную трапезу без второй именинницы.
Не очень культурные чавканье второй порцией праздничного ужина чередовались с самыми невероятными пожеланиями именинникам, лидером среди которых был Никколо, отец Клима, подарившей сыну одну штуку, подозрительно напоминавшую куклу вуду, а Мире бесценный урок итальянского языка.
Мира, без преувеличения пребывавшая на седьмом небе от счастья, связанного не только с Валерой, но и с атмосферой, царившей в зале, не переставала улыбаться и очень лояльно относилась к тому, что Люся, игнорируя Руслана, всеми способами старалась единовластно завладеть вниманием подруги.
Страж на удивление тоже был очень лояльным и время от времени шептал ей на ухо всякие нежности, подкрепляя их пылкими поцелуями. Он тоже был счастлив, давно оставив в прошлом смены настроения, и даже не проявил привычной колкости, когда дошло до торта, и командир попросил Миру помочь его разрезать.
Для Миры осталось загадкой, как Фекле удалось протащить через узкую кухонную дверь массивной стол, на котором на фольге лежал торт, но, не утруждая себя лишними мыслями, она спокойно и, главное, уверенно взялась левой рукой за большой нож, услужливо поданный ей браслетом.
Клим, как еще один именинник, имевший не меньше прав на разрезание торта, накрыл ее руку своей, дабы помочь, но не успел он коснуться ее, как тут же отдернул.
– Неужели я в коем-то веке ударила тебя током? – усмехнулась Мира.
– Похоже на то, – невозмутимо ответил Клим, глядя на Валеру, отвечавшему ему безукоризненной улыбкой и поднятием кружки, мол, за твое здоровье.
Торт отлично пропитался и бесподобно таял во рту, оставляя шоколадно-клубничное послевкусие, но, как и предполагала Мира, был очень сладким.
– Как торт, командир? – глотая слюни, в нетерпении выкрикнул один из стражей.
Клим, с откровенным наслаждением попробовав кусочек, пальцем снял с ножа в руке Миры остатки крема.
– Самый лучший из всех, что я когда-либо пробовал, – с улыбкой ответил он. – Спасибо, Мира. И с днем рождения тебя.
Командир наклонился через ее плечо и сочно поцеловал в щеку, оставив на ней немного крема, который поспешил стереть пальцем и с удовольствием облизать.
Зал взорвался одобрительными возгласами, и самый лучший торт был пущен по рукам.
Мира же, едва осознав, что только что сделал Клим, причем, при всех, встретилась взглядом с Валерой. Выражения глаз цвета моря она не рассмотрела, но на его лице были все признаки приближавшейся бури, если не цунами.
Секунда и его лицо преобразилось, сменив бурю на улыбку, и он вернулся к разговору с Русланом.
Успокоив себя тем, что в такой эмоциональный вечер, наполненный любовью и счастьем, Валера наконец-то понял, что она принадлежала только ему, Мира вернулась к обязанностям именинницы и продолжила принимать поздравления и комплементы в адрес торта, уверенно игнорируя царапавшее внутри дурное предчувствие.
Постепенно суета начала сходить и сытые стражи, немного разгоряченные сидром, выпитым с позволения командира, расползались, кто куда.
Какое-то время Мира еще видела Валеру и слышала его смех, но в один момент зал опустел, а серого стража и след простыл.
– А как вообще у вас проводят свадьбы? – не отставала от Клима Люся, в своей свойственной манере не замечая беспокойства подруги и через раз наступая на хвост Маркизе.
Клим сверлил взглядом Миру и, кажется, вообще не слышал вопроса. О том, имел ли его поцелуй мотив кроме благодарности и поздравления, Мира не думала и на него вообще старалась не смотреть, молча собирая в таз оставленную стражами грязную посуду.
Руслан перехватил ее взгляд и пожал плечами. Исчезновение Валеры он, конечно, заметил и, скорее всего, безошибочно связал это с выходкой Клима, но, к сожалению, это не помогло ему уследить за другом и уберечь того от ответной выходки.
– В братстве свадеб не бывает, – ответила вместо Клима Инга. – Должна была быть одна, – она скосила на командира глаза, – но не состоялась, так что выбор за влюбленными.
Инга перевела взгляд на Миру, выразительно дав понять, что разделяла ее беспокойство, но, как и Руслан, понятия не имела, куда делся ее брат.
– А мне кажется, – вставила и свои пять копеек Фекла, – что вообще ничего не надо проводить. Счастье, как говориться, любит тишину, – уверенно добавила она.
"И отсутствие посторонних!" – добавила про себя Мира, схватившись одновременно с командиром за одну тарелку.
Клим уступил, и она отвела взгляд, успев заметить отблеск стали в его глазах. Тогда-то она и поняла, что как минимум еще один мотив лезть к ней с поцелуями у него был, и нарастающее дурное предчувствие подсказывало ей, что за его выходку расплачиваться будет она и сто процентов не поцелуями.
Решив не ждать, когда буря придет к ней, а самой пойти к буре, дабы скорее окончить столь чудесный день ссорой и сексом в честь уже окончания ссоры, Мира отдала Фекле таз с посудой и поднялась наверх, надеясь застать Валеру в комнате, но там его не было.
Однако стоило ей переступить порог пустой комнаты, как из коридора ее раздались шаги, дверь с грохотом закрылась, и ей в спину ударил мощнейший шторм, заправленный алкоголем.
Обреченно вздохнув, Мира повернулась к стражу, упорно цепляясь за надежду уладить все мирно, но при первом же взгляде на Валеру поняла, что оказалась ни перед штормом, а в самом его эпицентре.
– Как дела, василек? – хриплым голосом спросил страж, обдавая ее морским ветром порывистой ревности. – Со всеми перецеловалась или только с нашим доблестным командиром, для которого пол ночи тортик пекла? А может быть, я чего-то не знаю и вы не только целовались? А, василек?
Мира промолчала и отошла от него на шаг в сторону двери. Кажется, до нее начало доходить, что уладить все мирно не получится, а общаться с пьяным стражем у нее не было никакого желания.
Алкоголь проявлял в нем не самые лучшие качества из его богатого арсенала, и ссора с ним в таком виде могла обернуться серьезными последствиями.
– Куда это ты собралась? – Валера сделал шаг к ней, закрыв тем самым дверь. – А, василек?
– Валер, ты пьян.
– Так и есть, – не стал спорить он, делая еще шаг к ней. – Я не такой идеальный, как некоторые наши общие знакомые. – Глаза стража неприятно сверкнули. – И не такой идеальный, как ты. Скажи, ты поэтому к нему так тянешься? Потому что он идеальный? – Последнее слово Валера выплюнул с добрым содержанием яда.
– Не говори глупостей, – ответила Мира, четко понимаю, что теряет контроль над ситуацией.
– Какие же это глупости! – ухмыльнулся Валера. – Наш командир тебе жизнь спас, под крылышко свое взял, обласкал и обнежил, пальтишко новое подарил, даже бороду сбрил, чтобы тебе угодить. Кто ж тебя осудит за то, что ты поддалась его чарам?
Страж сделал еще один шаг и склонил голову на бок, задумчиво глядя на Миру, которая, в свою очередь, как в замедленной съемке смотрела на открывавшуюся за его спиной дверь.
– Знаешь, что я скажу тебе, василек, – он скривил губы, – ты самая обычная, падкая на внимание, патас…