– Никита! Ну наконец-то! – широким шагом рассекаю расстояние до Скворцова и приветствую друга. Жмем руки. – Я думал, что тебя не дождусь, – добродушно сообщаю ему.
– Дождался? – спрашивает с немым укором во взгляде.
Скворцова всего трясет, он едва сдерживает гнев и я никак не могу понять причину столь странного поведения друга. Он словно наелся белены и обезумел.
Когда мы расставались Ник был нормальным, шутил. А теперь…
Кошусь с опаской.
– Как видишь, – отвечаю настороженно.
Смотрю на резко побледневшую Элли, ловлю на себе полный ужаса ее взгляд и в груди просыпается странное чувство. Я хочу защитить эту девушку, подставить свое плечо и позволить опереться на него.
Очень странное чувство.
Ник сверлит Элли полными ненависти глазами, его взгляд аж пылает. Друг не контролирует себя, его аж потряхивает от охватившей ярости.
Интуитивно делаю шаг в сторону и тем самым встаю аккурат между ним и ей. Если Скворцов окончательно свихнется, то кинуться на девушку ему не позволю.
– Ты с Игнатовым по поводу завтрашнего дня поговорил? – пытаюсь вытащить Ника из странного состояния.
Если он сорвется, то никому не будет хорошо. Игнатову попадет по первое число, а у Никиты начнутся довольно крупные проблемы.
Лишние скандалы в отделении не нужны и без них наша работа напряженная слишком.
– Да, – рычит. Кошусь на ходящие желваки на скулах, на сжатые до побелевших костяшек кулаки и понимаю, мне нужно немедленно спасать друга.
– Мне нужно к нему зайти, – осторожно ступаю вперед. Слежу за малейшим изменением реакции Ника. – Пойдем со мной, – предлагаю ему.
– Иди, – кидает мне, а сам по-прежнему не отрывает внимания от Элли.
Он в ней вот-вот дыру прожжет!
– Не уходи, – с мольбой во взгляде одними губами шепчет девушка.
Тихо зверею.
Не понимаю, что за фигня, но ради нее я готов кинуться на своего лучшего друга. Мой внутренний зверь рычит и встает на задние лапы. Он желает во что бы то ни стало Элли защитить, отказывается кого бы то ни было к ней подпускать, а при взгляде на разъяренного Ника вообще желает вытолкнуть его за пределы видимой досягаемости и конкретно так остудить ему пыл.
Охрененно, блин!
Я даже в самом страшном кошмаре представить не мог, что мне хватит одного единственного взгляда на девушку, чтобы присвоить ее.
– Мы пойдем вместе, – отрезаю безапелляционно, иду прямо на друга.
Ник бросает на меня обезумевший взгляд.
– Я остаюсь здесь, – рыча заявляет. – Нам поговорить надо. Да, Элли? – щурится зло.
Элли становится белее накрахмаленной простыни. Крутит головой в разные стороны.
– Нам с тобой не о чем разговаривать, Скворцов, – говорит пряча за своей спиной сладко спящую дочь.
Ее испуганный, дрожащий голос закручивает мою волю в бараний рог, я не могу не подчиниться велению сердца.
– Нет, ты идешь, – сурово смотрю на Ника напирая на него. Хватаю под локоть и силой выталкиваю из палаты.
Скворцов упирается, покрывает меня трехэтажным и пытается дать отпор. Но разве это возможно, когда за мной преимущество по силе и весу?
– Пусти меня! – рычит сквозь плотно стиснутые зубы. – Ты не понимаешь куда лезешь!
– Разберусь, – не уступаю ему. – Отвалил от нее. Живо! – требую
Стоим напротив, сверлим друг друга убийственными взглядами. Ни один из нас не отступает назад.
Напротив, в любой момент мы готовы кинуться с кулаками на соперника.
Обстановка накалена до предела, аж искры летят. Вокруг нас пульсирует воздух.
– Не лезь не в свое дело! – продолжает упираться Ник. Делает попытку вырваться, но не тут-то было.
Блокирую удар, осуществляю захват. Мой организм натренирован и я действую уже на голых инстинктах.
Разворачиваю Скворцова, впечатываю его лицом в стену, заламываю руку и не позволяю дернуться.
– Чтобы я тебя рядом с ней больше не видел, – гневно рычу ему прямо на ухо. – Ты понял?
– Иди нахрен! – прилетает в ответ.
Чуть сильнее выкручиваю сустав. Знаю, что больно.
Мы оба словно потеряли рассудок и творим настоящую дичь. Не понимаю, что происходит и откуда во мне весь этот гнев, по какой причине я накинулся на лучшего друга.
Но внутри аж пульсирует, гнев кипит. Сдерживать его не получается совершенно.
– Живо разошлись! – за спиной раздается суровый мужской голос. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять кому он принаджежит.
С этим человеком лучше не спорить.
Появление Саши Хмельницкого срабатывает на меня как ушат студеной воды. Моментально отрезвляет и возвращает рассудок.
Разжимаю захват, отпускаю Никиту и делаю шаг назад. Перекрываю собой возможность беспрепятственно проникнуть в палату.
– Пожали друг другу руки, – Саня давит нас взглядом.
Стоим и не двигаемся с места. Ни один из нас не желает уступать.
– Живо, – произносит с нажимом.
Стоим.
– Мне силой заставить? – Хмельницкий недобро смотрит на каждого из нас и вопросительно выгибает бровь.
– Не нужно, – произносит Никита.
Стиснув зубы до скрежета делаю шаг вперед и первым протягиваю ладонь.
Пожимаем друг другу руки.
– Совсем другое дело, – немного расслабляясь говорит Санек.
Он смотрит на нас, кидает взгляд в сторону палаты, где за закрытой дверью стоит перепуганная Элли и покачивает головой.
– Идите за мной, – жестко говорит Хмельницкий, разворачивается и направляется в ординаротскую.
Мы с Ником переглядываемся, он первым начинает движение.
Уходим.
Вечером, сидя дома, я задумчиво кручу в руках телефон, то блокирую экран,то снимаю блокировку.
Мне бы позвонить и узнать, что за фигня, почему друг как с цепи сорвался, увидев Элли. Но что-то внутри останавливает меня.
Где-то глубоко внутри я не хочу знать ответы на свои вопросы.