Определенно, этот день был еще хуже вчерашнего дебоша. После пары по английскому меня откачивали ввосьмером: почти оттащили на лестницу, уходящую с пятого этажа на крышу, поили минералкой, какими-то таблетками и обмахивали сразу тремя учебниками корейского.
– Нинка, ну ты что, – на разные голоса причитала группа, а я даже сформулировать не могла; кто-то, кажется, Катька, хлопнул себя по лбу и унесся в Старбакс за нормальным кофе “для нашей героини”.
– Слушай, Нин, – растерянно проговорил Костик, – ну ты же Белова сделала, просто вчистую, чего теперь в обмороки падать.
Белова, то есть, Алексея Михайловича, я, может, и сделала, но какой ценой. Он всю пару надо мной измывался, гоняя по грамматике, лексике, орфоэпии, начиная временами и заканчивая артиклями. Расспрашивал на житейские темы, заставил рассказывать про школу, самое несчастливое воспоминание, потом перескочил на кризис и мировую политику. Я не молчала ни секунды, и где-то через полчаса возроптала даже Юлька, не слишком-то меня жаловавшая. Алексей Михайлович, впрочем, только цыкнул и продолжил наказание.
Маринка вылила воды на дорогущий платок и протерла мне лоб. Лучше не становилось, по телу будто вчерашний лимузин проехал.
– Ну перестань дурить, – попросил Костик совсем жалобно, и тут на него сорвались со всех сторон.
Пришлось брать себя в руки, преодолевать слабость и выпивать залпом остатки минералки:
– Прекратите гомонить, а. Перенервничала. С кем не бывает. А ты вот, Кость, что бы сделал, устрой тебе Белов подобный разнос? Сомневаюсь, что притворялся бы огурчиком.
– Нин, он тебе зачет поставил и сказал, что вы с ним теперь увидитесь на госе. Зачет получила, второго сентября. Можешь на пары не ходить.
– Ну и балда ты, Коштоянц, – протянула Женька манерно и села на ступеньку пониже меня, потрепала по ноге.
Смешная она девчонка, из богатой семьи, с дорогими сумками, а отзывчивая и славная. Вот кто мамочка у группы. Точно не я.
– Сам как будто не понимаешь.
– Нет, не понимаю, – взвился Костик. – Что сразу балда-то?
– Я и говорю, балда, – заключила Женька. – Кто в кого был влюблен половину бакалавриата?
Я застонала в голос:
– Жень, может, не надо?
– Да все знают, за исключением вот этого вот. Правильно, Алексей Михайлович в Нину, а Нина в Алексея Михайловича, только они друг друга по-взрослому решили ненавидеть. Ну, чтобы не дай бог, не жениться и не родить детей.
– Да ладно! – Костик аж закашлялся. – Тогда понятно, чего он так набросился, Нинка же с корейцем новым стояла и на пару не шла. Я бы тоже что плохое подумал.
Костика все-таки надо было убить. Судя по тому, как вспыхнула Маринка, инстинктивно отодвигаясь от меня, дела обстояли несколько серьезнее, чем я предполагала.
– Слушайте, может, хватит мою личную жизнь полоскать? Тоже мне, всевидящие оки. А с Чжаёном я так просто стояла. И вообще.
Но ситуацию было уже не спасти: Маринка просочилась сквозь народ, и мне только и оставалось, что ловить пальцами воздух. Еще и лучшая подруга обиделась. Здорово, ничего не скажешь. Зачет тоже не радовал. Как он был получен, с какими словами и интонациями, вот это имело значение и задевало даже сейчас.
Явилась Катька с кофе (не иначе, бежала всю дорогу), я сделала глоток и сразу почувствовала, как живительное многокалорийное тепло делает свое дело.
– Давай мы тебя прикроем, – сказал Костик. – Вали домой, раз такая заморочка.
– А где Нина? – спросили из коридора по-корейски.
Спрашивал, конечно, Чжаён. Девчонки переглянулись, Костик бросил на него тяжелый взгляд через плечо, но пройти дал.
– Все в порядке?
В порядке, не в порядке, а мне нужно было с ним поговорить и принять решение.
– Прикрывайте, бог в помощь.
Я не без труда встала на ноги, кивнула и двинулась к Чжаёну. Костик только брови поднял. В общем, без меня меня женили, и Маринка сегодня еще наслушается. Узнать ради такого дела, есть ли кто у красавца-хварана?
– Я домой пойду, а Чжаён вон до первого этажа проводит. Бегите уже, Елена Дмитриевна ждать не любит.
Мы пошли по ступенькам вниз, и через пару пролетов я поинтересовалась (не на русском, а на той языковой магии, которая странным образом включилась, когда я поверила в происходящее; вот и учи после этого иностранные языки):
– Пройдешься со мной?
– Без проблем, – отозвался он.
Мы вышли на все еще зеленую, но довольно холодную улицу, и я приложилась к стаканчику с кофе. Вот черт, деньги забыла отдать. Не то чтобы у меня их много оставалось после вчерашнего.
– Все нормально прошло? Ты какая-то молчаливая. И, извини, но слегка зеленоватая.
– Отлично прошло, – среагировала я, подавляя тяжелый вздох. – Я уж не знаю, учился ты или нет…
– Учился, конечно! – возмущенно перебил Чжаён. – Все учатся. И Нари по-настоящему в “Самсунге” работает, всего добилась сама.
– Воу, воу. Я тебя ни в чем не обвиняла, я же понятия не имею, как это все у вас, сверхъестественных, происходит.
Очень захотелось обиженно замолчать, и я покрепче сжала стаканчик.
У Чжаёна заиграл телефон, – чем-то сладкоголосым и девчачьим – и мое выражение оскорбленной невинности пропало втуне.
– Да, Ямато. – Сердце сделало кульбит и застучало, как сумасшедшее. Вот аритмии мне только со всем этим не хватало. Пускай даже временной. – Нет, не знаю, почему не берет. Слушай, она учится, ты сам дал времени до завтра. Айщ. Айщ, Ямато! – Тут Чжаён сделал паузу, уставившись в землю, и я перестала теряться даже в догадках. – Хорошо, я все передам. Хорошо, я… Слушай, демон, еще раз такое скажешь…
И тут Чжаён протянул трубку мне, весь темный от гнева.
– Алло? – неуверенно произнесла я, прикладывая огромный смартфон к уху.
– И если ты еще раз… О. Какие люди. Прости, думал, с болваном этим разговариваю. Хвараном. Неважно. Так вот, красота неземная, ты что решила?
– Ничего не решила.
Я посмотрела, как Чжаён красиво опирается на стену дома рядом с нашим факультетом, картинка и топ-модель, и сжала губы. Что тут решишь.
– А чего мучиться? Я уже упоминал деньги, машины и дома? Могу упомянуть содействие любых наших специалистов по получению друзей и любовников. В полное распоряжение, дорогая. И нет, нет, без этих ваших дешевых приворотов, самолично выселил из Москвы десяток настоящих ведьм, но это же скучно, сделать из человека тряпку. У нас сработано будет гораздо тоньше. Нин, соглашайся.
– Ямато! – возмутилась я. – До завтра ведь времени было, а. И так день ни к черту, с подругой нелады, преподаватель пристал, да все еще это ваше до кучи, а теперь ты нарисовался.
– Во-первых, Мидзуно-сан. – В трубке засквозило холодом. – Во-вторых, не торопил бы, если бы китайцы не озверели. В Китай-город, кстати, пока не решишь, ночью не суйся, ну их. Да, им понравилось название, я в курсе, что это не Чайнатаун. В-третьих, все сделаем.
– А если мне кицунэ какой глянется? – воинственно брякнула я.
Чжаён вдруг хрюкнул, а в трубке изумились:
– Девушка, что ли? Вот не думал… Ну и девушку достанем. Согласись уже.
– Какая еще девушка, – не поняла я.
Чжаён смеялся в голос.
– Ну, кицунэ же только девушки. Как и кумихо. Хотя виды разные… А, я понял. Это тебе отсутствие знаний по японской мифологии мешает, организуем. И ёкая организуем, если очень надо будет. Не со стопроцентной гарантией, конечно, но постараемся.
– Ладно, Мидзуно-сан, я как раз собиралась пойти напиться в район Китай-города, так что согласна.
Ямато на том конце провода, кажется, что-то уронил. Или влетел в стену, хотя довольно странно, учитывая его невероятное чувство баланса. Чжаён метнулся ко мне и хотел было отнять трубку, но я не далась.
– Что вы все так удивляетесь? Давайте дело, будем решать.
– Вы где с хвараньим отро… с хвараном находитесь? – деловито спросил Ямато. – Я сейчас буду, только адрес продиктуй.
– В центре гуляем, а зачем ты сейчас будешь, Мидзуно-сан?
– Заканчивай с официальными названиями, судья. Нам нужно срочно разруливать одно дело, я приеду. И Нари тоже. Так что включи уже звук на своем престарелом мобильнике, мы мчим.
– Мчит, сказал. – Я пожала плечами и протянула телефон Чжаёну.
Тот схватился за трубку и чересчур сильно – за мои пальцы. Я ойкнула.
– Сейчас будут, два гонщика. Только в обморок не падай.
– Я уже нападалась сегодня, Чжаён. Пойдем, что ли, прогуляемся, какая разница, где нас искать, здесь или в паре километров отсюда.
Он подставил мне руку, и я очень уютно на ней повисла. Даже шаг был какой надо, не быстрый, а размеренный и доставляющий массу удовольствия.
– Зачем ты согласилась? – спросил он.
– Если честно, понятия не имею. Наверное, надоело плыть по течению. Меня сегодня так отчитал один… один человек, мимо которого я по этому течению проплыла, что жить вовсе не хотелось. А тут я хозяйка своей судьбы. Это же здорово, а?
Он чуть улыбнулся, сосредоточенно глядя вперед, будто высматривал Нари и Ямато.
– Слушай, – дернулась я. – Слушай, Чжаён, а у тебя девушка есть? Ты не подумай, я не поэтому интересуюсь.
– У Ямато нет, – невпопад отозвался он. – И у меня нет, но я не совсем… Словом, девушка есть, но не у меня.
Дослушивать я не стала, а только радостно написала Маринке, мол, девушки нет, горизонт почти чист – только чтобы получить ответное “Я и вижу из окна, как вы идете под ручку”. Я обернулась, поискала глазами нужный этаж, выругалась с большим вкусом. Взяла Чжаёна покрепче и пошла вперед, не оглядываясь.