Я лежал, смотрел в небо и думал. И нечего фыркать в этом месте, что я – дурак, что ли?
Мысли были печальными и тоскливыми.
Ладно – капитан, ему терять нечего, да и награда может быть достойной при удаче. А вот я как попал во всю эту свистопляску?
Когда капитан предложил нам съездить за лордом Торвальда и убить его – мне дурно стало. Я аж слюной поперхнулся, хорошо хоть, стоял позади всех и незаметно было. Но сказать ничего не успел – и оно к лучшему. Иначе убили бы, как потом с Маки и произошло. Нам-то капитан доверял, на нас и решил это все взвалить.
Я и сам думал убраться в сторонку, но только шанса не подворачивалось, а уж когда Маки прибили…
На дороге я честно держался позади всех, стараясь не попасть под стрелы или мечи, стража у мальчишки оказалась зубастая и в кольчугах, так что кое-кого они положили, а уж когда оглушили капитана, стало понятно, что добра ждать не приходится, – и я удрал.
А теперь мы все изменники?
Э, нет, тут явно можно покрутить. Сбегать из родной страны потому, что двое лордов не поладили, а я не успел вовремя выскочить? Не много ль радости? Что дураки – это верно, а только за подчинение командиру голову не сносят. Даже когда мятежи случаются, победитель никогда солдат не казнит, потому как они по приказу сражались.
Сбежало нас четверо, но мне с остальными тремя было не по пути. По той тропинке пойдешь – навсегда пропадешь. Сначала чужое имя, потом чужая жизнь, потом дорога и чужое добро, а потом – веревка. Одна и личная, но болтаться на ней мне не хочется.
А теперь мы в жернова можем попасть. А можем и выскользнуть. Я могу…
Командира послушать – дело одно, тут никто меня не упрекнет. В бега податься – другое, на дорогах разбойничать – и вовсе третье.
Нет, на такое я не пойду. А вот куда пойду?
А отправлюсь-ка я к Колину. То есть к лорду. Брошусь в ноги, покаюсь, все расскажу, чему свидетелем был. Сразу они мне, как пить дать, не поверят, но потом, по прошествии времени…
Да в крайнем случае и уйти можно.
Но человеком же! Не предателем! Даже если и кару какую наложат – повинную голову меч не сечет. Крови на моих руках нет, совесть чиста – можно попробовать.
Как удачно, что все трое спят… Мне пора.