Глава 10

Дождь припустил не шуточный. Косые струи били в лицо, не давая поднять глаз. Если бы не умница Матильда, я бы сама вряд ли добралась до дома без увечий. Дождевик я оставила в конторе охотхозяйства, когда так торопливо его покинула. И даже не вспомнила о нем, пока лошадь не остановилась у крыльца дома. Я поспешила завести ее в сараюшку, превращенную в маленькую конюшню. Протерла ее как следует сухой тряпкой и засыпала немного овса. А сама пошла растапливать баню. Надо было как следует прогреться, иначе простуда мне будет обеспечена. А болеть я не планировала. Пока занималась печью в бане и таскала воду, постоянно про себя повторяла: «Это меня не касается, это уже позади.» Но, увы, сердце было не согласно с разумом и стучало так, что грозило выскочить из груди. В его ритме можно было расслышать: «Он здесь, он здесь …»

Слишком много было напутано в нашей жизни, чтобы все это можно было просто и легко забыть. Через год, после его предательства, я решила, что клин клином вышибают. Не знаю, кто придумал такое, но со мной это не сработало. Я попыталась выйти замуж. Было пошито платье, мы уже съездили и познакомились с родителями. Я старалась убедить себя, что я буду ему хорошей верной женой, что постепенно все наладится и забудется. Но, когда мы прощались очередной раз «до новой встречи», он попытался меня поцеловать. Я с ужасом поняла, что не могу. Я просто не могу этого сделать! Я не хочу чувствовать его прикосновений, не хочу видеть его глаз. Я не смогу!!! И, не придумав ничего умнее, я начала что-то мямлить про то, что «конечно, я буду верной женой, хорошей хозяйкой, но я не смогу его любить». Вот уж глупость то была несусветная! Помню, какой недоуменный и растерянный сделался у него взгляд. Какая боль появилась в его глазах. Я мысленно проклинала себя, но уже ничего не могла изменить. В этот же вечер он разбился на машине. В ГАИ сказали: «Не справился с управлением». Но, я-то знала, ЧТО на самом деле произошло той ночью. И эта боль резала меня на куски, как тупым ножом, каждый день. А ночи … Я боялась ночей, боялась закрыть глаза. Но, уже ничего не могла с этим поделать, и ничего не могла изменить.

Все это вихрем кружилось в моей голове, какими-то отрывками, истерзанными клочьями. Все чего я сейчас хотела, это просто забыть, не думать, не слышать, не видеть и не жить.

Я остановилась, как скаковая лошадь на бегу. Так, стоп. Эдак, черте до чего можно додуматься! А я собралась начать новую жизнь. «Вот и начинай!» – Прикрикнула я мысленно сама на себя. –«И нечего тут слюни распускать!» Это подействовало. Руки перестали дрожать. И я уже спокойно закончила дела на улице. Быстро заскочила в дом, чтобы снять мокрую одежду. Айра, завидев меня, нерешительно вылезла из-под стола. Я присела на корточки перед волчишкой.

– Бедная моя. Перепугала я тебя. Не волнуйся, все наладится. Я справлюсь. Вот увидишь, мы тут с тобой заживем лучше прежнего.

Айра нерешительно лизнула мне руку.

– Ну, вот и славно. Я в баню пошла, а ты дом стереги. -Потрепала я ее по голове.

Стянув мокрые вещи и, бросив их прямо на пол, закутавшись в большую простынь и прихватив полотенце, я побежала в баню. Напарившись как следует душистым веником, и выгнав, весь холод из тела, я побежала домой. Налила горячего чая, и стала его прихлебывать маленькими глоточками, ловя себя на том, что, то и дело, кошусь в окно.

Подсознательно я все время ждала. Думаю, он не мог просто так уехать, не попытавшись поговорить со мной. Я боялась этого так, как мало чего боялась в своей жизни. Мне хотелось забиться в какую- ни будь щель, чтобы обо мне просто забыли. Я усмехнулась. Это вряд ли. И как будто в ответ на мои мысли Матильда заржала в сарае, а Айра зарычала и шмыгнула под стол. Это означало только одно, на кордон приехал чужой.

На стук в дверь, я постаралась спокойно ответить «открыто», хотя сердце грозило выскочить из груди в любую минуту. Пригибаясь в дверях, чтобы не зацепить головой за верхний край дверного проема, вошел Володя. Остановился на пороге и с удивлением огляделся. Я не предложила ему пройти или присесть. И он так и стоял у дверей, растерянно оглядываясь, словно гадая, куда это он попал, в этой своей бравой и неуместной здесь, милицейской форме с майорскими погонами.

Я не пришла ему на помощь и не начала, ничего не значащего разговора, типа: «как твои дела» или еще чего-ни будь в этом же роде. Я просто сидела за столом и выжидательно смотрела на него. Когда пауза затянулась настолько, что оставалось, либо развернуться и уйти, или начать говорить, он закашлялся, и попросил воды. Я не двинулась с места. Просто сказала.

– Вон, ведро на скамье, ковшик там же.

Поняв, что ничего внятного он сейчас не способен сказать, не без едкости, я проговорила:

– Владимир Дмитриевич, у вас ко мне дело какое-то, или вы так, водички попить заглянули?

Он укоризненно посмотрел на меня.

– Зачем ты так?

Я не стала поддаваться на провокацию и отвечать вопросом на вопрос, с огнем в очах, «Так это как?», или что-ни будь похожего. Просто молча продолжала смотреть на него спокойным (как мне казалось) взглядом. Он слегка смутился, и нелепо забормотал:

– Ты же знаешь … В конце, концов, мы же взрослые люди! Давай просто поговорим. – В голосе появились просительные нотки.

А я вдруг, почувствовала себя такой уставшей и какой-то, древней, что ли. Как будто, за моими плечами было не двадцать девять, а все сто лет. Мне захотелось прекратить этот никому не нужный спектакль. И я просто сказала, глядя прямо ему в глаза.

– Послушай, мне нечего тебе сказать. И у меня нет желания слушать, что скажешь ты. Я просто тебя прошу, оставь меня в покое. – И я, встав со скамьи, принялась убирать хлеб со стола в большой деревянный короб, так, как будто, я была в доме одна.

Не хочу даже вспоминать, чего мне стоили эти простые жесты и движения, а также, сколько усилий я потратила на то, чтобы мой голос звучал ровно, без дрожи. В его глазах была такая мука, что мне стало трудно дышать, и я поспешно отвернулась, чтобы не видеть его лица.

– Я просто хочу, чтобы ты знала. Я развелся.

– Мне это не интересно. – бросила я равнодушно через плечо.

Звук закрывшейся двери, раздался громовым раскатом в моей голове. И я без сил опустилась на скамью, не в силах больше дышать, не в силах больше жить. Из-под стола раздался тоненький вой Айры.

Загрузка...