Старший лейтенант Любава Залесская обожала весну. Нет, конечно, не март и даже не апрель, а май, когда зацветали сады. В это время она невольно замедляла шаг возле цветущих вишен и вспоминала сад своих родителей.
Вчера мама по телефону сказала, что черешни в Полтаве уже отцвели, и они с отцом очень надеются, что она приедет в начале лета, когда будут варить варенье.
О! Варенье из черешни – это песня! Темно-рубиновое, сладкое, с легкой кислинкой. Съешь ложечку, и сразу вырисовываются яркие картинки родного края. Просто хоть плачь! Но плакать Любава не любила, не тот характер.
Последний раз она плакала два года назад, в Москве, около Курского вокзала. Она просидела там несколько часов, постоянно набирая номер телефона на сотовом и слушая механический ответ: «Абонент не отвечает, позвоните позже». Это было невыносимо, боль сжала сердце в кулак, и Любава заплакала.
– Девушка, почему вы плачете? – раздался рядом мужской голос. – У вас что-нибудь украли?
Она хотела ответить – облегчить душу, но машинально схватилась руками за чемодан и отрицательно покачала головой.
– Опоздали на поезд? – продолжал он расспрашивать ее.
Она снова качнула головой.
– Вас кто-то обидел?
– Да, – выдохнула девушка.
– Кто?
– Он…
– Понятно…
– Он не пришел! – неожиданно громко выкрикнула она.
И столько отчаяния было в этом крике, что незнакомец невольно дотронулся до ее руки успокаивающим движением.
– Ну и шайтан с ним! – сказал он.
– Шайтан?
– Конечно, чего же еще может заслуживать проходимец, обманувший такую замечательную девушку.
Звучание его голоса как-то странно убаюкивало Любаву.
– Вы откуда приехали? – тем временем спросил он.
– Из Полтавы.
– О! Помню, Гоголь, «Вечера на хуторе близ Диканьки»…
Она невольно улыбнулась. И тут же спохватилась:
– Мне некуда идти, и я боюсь одна ночью ночевать на вокзале.
– Ну, это не проблема. Сейчас мы поедем в гостиницу и там переночуем.
Любава замерла, денег у нее на гостиницу не было, поэтому она потупилась и тихо сказала:
– Спасибо, но я лучше здесь.
Он догадался и произнес спокойно:
– Я вам оставлю свой адрес, и вы потом мне деньги вышлете. Вы, кстати, кем работаете?
– В милиции служила…
– А сейчас?
– Как ехать в Москву, уволилась.
– Замечательно, все равно мы с вами коллеги. Я служу в полиции. Кстати, разрешите представиться, Ринат Ахметов, капитан полиции. А как вас зовут?
– Любава, – и немного подумав, добавила, – старший лейтенант.
– Ну, что ж, старшой, будем трогаться? – улыбнулся он.
И не дожидаясь ответа Любавы, подхватил ее чемодан, взял саму девушку за руку и уверенно двинулся в сторону метро. Когда они оказались в гостинице, Любава уже еле держалась на ногах и не вмешивалась в действия невольного спасителя.
Решив все вопросы, он проводил ее в номер, сказал, что он через две двери от нее, оставил номер своего сотового и, произнеся «Йокы», направился к двери.
– Что? – растерянно переспросила она, глядя ему в спину.
– Спокойной ночи по-татарски.
– Рэхмэт, – произнесла она единственное известное ей слово.
– Зурус.
Она не стала переспрашивать, что он сказал на этот раз, догадалась сама, что это было – пожалуйста.
В 8 утра раздался стук в дверь. Любава еле разлепила веки, набросила халат, доползла до двери и открыла ее. На пороге стоял Ринат.
– Так рано? – жалобно произнесла девушка.
– Через три часа у нас поезд. Нужно успеть собраться и доехать до Казанского вокзала.
– Какой поезд? – спросила она недоуменно.
– Поедешь со мной, я звонил Гузель. Мы посоветовались, и она сказала, что я должен привезти тебя к нам.
– А кто такая Гузель? – спросила она растерянно.
– Гузель – моя любимая жена.
– У тебя их несколько?
– Ну, что ты, – весело рассмеялся он, – Гузель – единственная и неповторимая. Но у нас есть еще дочка Айгуль, Гуля.