Когда я заступила на смену, мне хотелось напиться. После такого ужасного дня я мечтала забыться, утопив свое горе в вине. Увы, я почти не сомневалась, что владелец бара «У Моны» совсем не обрадуется, найдя меня в отключке за барной стойкой прямо в разгар вечера.
Джексон Джеймс, более известный как Джекс, имя которого звучало так, словно его только что напечатали на обложке подросткового журнала, вложил в этот бар немало труда и упорства. До него это заведение было настоящей дырой – поговаривали, что в нем регулярно зависали наркоманы. Но теперь все изменилось.
Джекс обнял за талию свою подружку Каллу. Ее ответ не заставил себя ждать и поразил меня своей естественностью: она прильнула к Джексу, и вместе они улыбнулись другой парочке, стоявшей неподалеку от бильярдных столов.
Черт, парочки здесь были повсюду. Такое впечатление, что в баре объявили вечер пар, вот только мне об этом никто не сказал.
За одним из столиков сидели Кэмерон Хэмилтон и его невеста Эйвери Морганстен. Перед ним стояло пиво, а перед ней – стакан газировки. Они так и лучились счастьем. У Эйвери были невероятно прекрасные рыжие волосы и веснушки, она словно сошла с рекламного плаката фирмы «Нейтроджина», а Кэм воплощал в себе все американские представления о красоте.
Джекс и Калла разговаривали с Джейсом Уинстедом и младшей сестрой Кэмерона Терезой. Эти двое вместе смотрелись просто сногсшибательно, как Брэд Питт и Анджелина Джоли. Были еще Брит и Олли, светловолосые красавцы. Олли как раз объяснял одному из ребят с бильярдным кием, что в этом году ровно пятьдесят две пятницы или что-нибудь настолько же странное. Когда я в прошлый раз говорила с Олли, он рассказал мне, что собирается основать компанию, которая будет продавать поводки… для черепах. Вот так-то.
Поправив очки, которые мне, наверное, не стоило носить постоянно, я снова посмотрела на Каллу и Джекса. Наблюдать, как влюбляются друг в друга двое людей, которые заслуживали быть любимыми, было поистине волшебно. Я совсем растрогалась, когда Калла подняла голову и Джекс поцеловал ее в губы.
Сегодня был их вечер – точнее, ее. В понедельник она уезжала обратно в Шепард, поэтому Джекс решил закрыть бар и устроить прощальную вечеринку – ту самую, о которой я рассказывала Чарли.
Налив виски с колой для Мелвина, который был старше всех посетителей и уже прирос к своему стулу в этом баре, я улыбнулась, а он подмигнул мне и придвинул к себе стакан.
– Это любовь, – сказал он, перекрикивая старую рок-н-ролльную композицию и кивая в сторону Каллы и Джекса. – Такая любовь не ржавеет.
На самом деле казалось, что в этом баре разлили целую цистерну любви. Даже Деннис, который работал вместе с Рисом и его братом, сегодня привел с собой жену. Все сидели по парочкам. Но Мелвин был прав, и мне стало немного грустно, что вечером мне снова придется засыпать в одиночестве.
Ну да ладно.
– Это точно, – сказала я, поставив бутылку на место, и облокотилась на стойку. – Хочешь крылышек или еще чего-нибудь?
– Не, сегодня я ограничусь крепким, – ответил он и поднял стакан в ответ на мой безмолвный вопрос. – Хорошо, что они нашли друг друга, – добавил он, глотнув виски. – Эту девочку жизнь не баловала. Джекс… хорошо о ней позаботится.
Я придерживалась мнения, что Калла вполне могла бы обойтись без Джекса и сама позаботиться о себе, но понимала, что у Мелвина были старомодные взгляды. Достаточно посмотреть на Каллу, чтобы понять, что с ней случилось что-то ужасное. У нее на левой щеке был крупный шрам, который она уже почти не скрывала. Она рассказывала мне, как сильно обезобразил пожар все остальное ее тело. Трагедия случилась, когда она была совсем маленькой, и в результате она потеряла всю семью. Ее братья погибли в огне, мама пошла по наклонной, а отец ушел, не в силах вынести всей тяжести потерь.
Как я и сказала, было приятно наблюдать, что человек, заслуживающий любви, наконец-то отыскал ее в этом мире.
Мелвин повернул ко мне морщинистое лицо, когда я снова поправила очки.
– Что насчет тебя, Рокси?
– Это ты о чем? – нахмурилась я, оглядывая полупустой бар.
Он улыбнулся во весь рот.
– Когда ты тоже будешь обнимать какого-нибудь парня?
– Не скоро, – фыркнула я, не в силах сдержаться.
– Не зарекайся, – ответил он, поднося стакан к губам.
– Да нет, я серьезно, – усмехнувшись, возразила я.
Нахмурившись, Мелвин слез со стула.
– Я видел, как на прошлой неделе ты ходила с каким-то мальчишкой в тот итальянский ресторан. Как его зовут?
– Я предпочитаю думать, что не встречаюсь с мальчишками, – отмахнулась я, – так что понятия не имею, о ком ты говоришь.
Мелвин осушил стакан с такой решимостью, которой не могла не гордиться его печень.
– Ты много с кем встречаешься, юная леди.
Пожав плечами, я не стала возражать. Встречалась я действительно много с кем, а некоторые парни и правда вели себя как мальчишки, полагая, что дешевый ужин в «Олив Гарден» гарантирует им продолжение банкета. Боже, всем давно стоило зарубить себе на носу, что без филе-миньон и омара ни одна девчонка и пальцем к себе притронуться не позволит.
– Тот паренек был совсем желторотиком. Рыжий такой, – продолжил Мелвин. – Да, точно, рыжие волосы и пушок на щеках.
Пушок на щеках? Мама дорогая! Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, потому что поняла, кого он имеет в виду. С бородой у этого бедняги действительно ничего не выходило.
– Ты о Дине?
– Да какая разница, как там его, – отмахнулся он. – Мне он не нравится.
– Ты его не знаешь! – Я отошла от стойки и улыбнулась. Мелвин закатил глаза. – Вообще-то Дин – хороший парень. К тому же он старше меня.
– Тебе нужен настоящий мужчина, – пробурчал Мелвин.
– Предлагаешь свою кандидатуру? – парировала я.
Он рассмеялся глубоким гортанным смехом.
– Будь я помоложе, девочка, я бы тебе показал!
– Еще бы, – усмехнулась я и скрестила руки на груди, закрыв слова «Пуффендуй круче», написанные у меня на футболке. – Хочешь еще выпить? Но только пиво: с крепким тебе явно пора завязывать.
Он улыбнулся мне, но тотчас стал серьезным.
– Тебя кто-нибудь провожает до машины после смены?
Вопрос показался мне странным.
– Кто-нибудь из ребят всегда меня провожает.
– Хорошо. Тебе следует быть осторожной, – продолжил Мелвин. – Уверен, ты слышала о той девушке из Кинг-оф-Пруссии. Она примерно твоего возраста, живет одна, работает допоздна. Какой-то парень увязался за ней, и все закончилось очень плохо.
– Я вроде слышала об этом в новостях, но мне показалось, что она знала этого парня. Он был ее бывшим или что-то вроде того.
Мелвин покачал головой и взял бутылку пива, которую я ему предложила.
– Насколько я знаю, это не подтвердилось. Сейчас думают, что они не были знакомы. До Пруссии отсюда рукой подать. А помнишь, месяц назад пропала другая девушка? Кажется, ее звали Шелли Уинтерс. Она жила в Абингтоне. Ее так и не нашли. – Он чуть наклонил бутылку в мою сторону, и я припомнила, что видела фотографию той девушки в посте на «Фейсбуке». Если память меня не подводила, она была хорошенькой: с голубыми глазами и темными волосами. – Будь осторожна, Рокси.
Я нахмурилась, облокотившись на стойку, а Мелвин отошел. Такого жуткого поворота нашего разговора я и не предвидела.
– Хочешь, поспорим?
Обернувшись, я задрала голову и увидела Ника Дормаса. Он был высокий, темноволосый и поразительно угрюмый. Девчонки, которые заглядывали в бар, к нему так и липли. Он всем своим видом говорил: «Я разобью тебе сердце», – и все же это не отпугивало стайки его поклонниц. Я удивилась, что он решил со мной заговорить, потому что обычно он разговаривал только с Джексом. Честно говоря, я понятия не имела, откуда у него такой послужной список на личном фронте, ведь он вечно молчал, как истинный мим. Ник был из тех, кто поматросит и бросит. Однажды я услышала, как Джекс говорил ему, что не может прогонять из бара всех девиц, с которыми Ник переспал, просто потому, что Нику больше не хочется их видеть.
– О чем?
Взяв бутылку текилы, он кивнул в сторону Джекса.
– И недели не пройдет, как он рванет в Шепард.
Я улыбнулась и отступила в сторону, открывая ему путь к той полке, где стояли стаканы.
– И спорить не буду. Дураку понятно, что он туда рванет.
Ник тихо рассмеялся, что тоже было странно, ведь смеялся он крайне редко. Не знаю, почему, но этот мрачный тип, который уж точно не годился на роль верного парня, мне все-таки нравился.
– Знаешь что? – сказала я.
Он приподнял бровь.
– Банан.
– Это что, какое-то кодовое слово? – спросил он, криво ухмыльнувшись.
– Нет. Мне просто захотелось его сказать. – Я взяла полотенце и вытерла со стойки маленькую лужицу выпивки. – Но в БДСМ такое слово прозвучало бы странновато. Представь, что девчонка прокричит «банан» в разгар секса! Неловко получится.
Ник недоуменно посмотрел на меня.
– Я как-то читала книгу, где девушка кричала «кошка», прямо перед тем как покувыркаться в постели, – сказала я. – Вот умора.
– Понятно, – пробормотал он и удалился.
Джекс уже стоял возле стойки, удивленно подняв брови.
– О чем вы, черт возьми, говорили? – спросил он.
Я улыбнулась ему и Калле.
– О кодовых словах, которые используют в БДСМ.
– Э-э, ясно, – сказала Калла, округлив глаза. – Такого я точно не ожидала.
Тут я хихикнула и мгновенно почувствовала себя гораздо лучше, чем за весь этот день.
– Хотите что-нибудь выпить? – Я взглянула на Каллу и улыбнулась, как Джокер под кайфом. – Может, текилы?
Она отпрянула, и мне показалось, что она вот-вот набросится на меня.
– Черта с два. Я это дьявольское пойло пить не буду.
Джекс усмехнулся, приобнял ее за плечи и притянул к себе, словно защищая. Боже, как это было мило!
– Не знаю, не знаю, – сказал он. – По-моему, ты мило обнимаешься с бутылкой.
Вспыхнув, она положила ладонь ему на живот.
– Нет уж, я лучше воздержусь.
В итоге я открыла бутылку «Бада» для него и лимонада для нее.
– Классная футболка, – заметила Калла, поднося бутылку к своим пухлым розовым губам. – Мне будет не хватать тебя и твоих футболок.
– Я тоже буду по тебе скучать! – воскликнула я. Если бы я могла перебраться через стойку, я бы точно заключила ее в объятия. – Но ты ведь вернешься? Мы здесь все за тебя в ответе.
– Вернусь, не успеешь и глазом моргнуть, – рассмеялась она. – Ты даже не соскучишься.
Но я знала, что скучать буду ужасно.
– Я тоже приеду, когда она вернется, – сказала Тесс, которая тоже подошла к стойке, проводя рукой по своим блестящим темным волосам. – Мне здесь нравится.
Калла взглянула на Джейса, болтавшего с Кэмом.
– Надеюсь, ты его не бросишь в одиночестве, ведь вам это на пользу не пойдет.
– Ни за что, – ответила Тесс и повернулась ко мне. – Его приятнее возить с собой.
Я снова посмотрела на сероглазого красавчика, известного как Джейс, и сказала:
– Это точно.
– Ладно, мне, пожалуй, пора, – вздохнул Джекс и поцеловал Каллу в щеку. – Но Джейс прекрасен! Я бы с ним покувыркался.
Он сказал это достаточно громко, чтобы Джейс озадаченно взглянул на нас, не растеряв своей сексуальности, и я разразилась безумным смехом.
Тесс покачала головой и наклонилась к Калле.
– Шутки в сторону, нам обоим здесь очень нравится. Кэму и Эйвери – тоже. Сюда всегда приятно приехать.
– А ты можешь приезжать к нам в гости, – сказала мне Калла.
Я рассеянно кивнула, и тут дверь отворилась. Сегодня в баре ожидали лишь тех, кто был близок Калле и Джексу, так что я приготовилась увидеть Кэти, которая еще не заглянула на огонек, но пришла не она.
В бар вошел Рис, одетый почти так же, как и днем. Мое глупое сердце подпрыгнуло в груди. Была пятница, а он работал помощником шерифа. Разве ему не следовало быть на службе?
Проклятье.
Он даже не взглянул на парней, которые собрались за одним из столов, и сразу повернулся к стойке. Мы встретились глазами. Мои интимные места затрепетали.
И снова проклятье.
Стоило мне на него посмотреть, как у меня перехватывало дыхание. Может, все дело в его походке? Вот черт, он направлялся прямо к стойке! Я развернулась и посмотрела на Ника.
– Пойду, проверю, что у нас на складе.
– Настанет день, когда ты объяснишь мне, почему ты так делаешь, – пробормотала Калла, но других ее слов я уже не расслышала, потому что со всех ног рванула прочь.
Возможно, я поступала по-свински, ведь он проявил немалую чуткость, когда утром приехал, чтобы поскорее сообщить мне новости. Я думала об этом целый день. Об этом и о том, что Генри Уильямс вдруг захотел загладить свою вину.
Как будто это было возможно.
Боже, мне было просто смешно. Пробежав по коридору, я нырнула на склад, закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и наконец выдохнула, убирая фиолетовые и каштановые пряди, которые упали мне на лицо. В этот момент мне не хотелось думать о Генри, да и о Чарли – тоже, как бы ужасно это ни прозвучало. Настроение у меня было отличное, а до конца моей смены оставалось еще несколько часов, так что уютная постель мне пока не светила.
Поэтому я снова задумалась о Рисе, гадая, зачем он специально приехал, чтобы сказать мне о Генри. Да, в какой-то момент мы были близкими друзьями, но последние одиннадцать месяцев между нами пролегала полоса отчуждения. Он нарушил ее, и теперь я не знала, как это понимать. Скорее всего, это ничего не значило, да и не могло ничего значить, и все же… одиннадцать месяцев назад Рис украл частицу моего сердца.
Хотя сам он об этом не знал.
Подождав минут пять и решив, что Рис уже успел получить свою выпивку у Ника, я отошла от двери, заправила за ухо прядь волос и повернула ручку.
– Негодяй! – вскричала я и попятилась обратно на склад.
Рис стоял в коридоре, держась руками за дверной косяк. Низко опустив голову, он играл желваками. Он явно был недоволен.
– Может, хватит прятаться?
– Я… вовсе и не пряталась. П-правда. – Я густо покраснела. – Я просто проводила учет.
– Ага.
– Правда!
Он изогнул одну бровь.
– Неважно. Мне все равно пора возвращаться, так что уйди, пожалуйста, с…
– Нет.
У меня от удивления открылся рот.
– Нет?
Рис выпрямился, но, вместо того чтобы отойти, сделал шаг вперед и взялся за дверную ручку. Его правый бицепс напрягся, когда он резко захлопнул дверь.
– Нам нужно поговорить.
Мамочки.
– Слушай, друг, нам не о чем говорить.
Рис шел прямо на меня, а я отступала. Не успела я понять, что делаю, как наткнулась спиной на стеллаж. Бутылки на полках звякнули, а Рис оказался прямо передо мной, так близко, что я почувствовала свежий запах его одеколона.
Упершись руками в полку по обе стороны от моих плеч, он приблизился ко мне еще ближе. Я почувствовала его теплое дыхание на своей щеке, и по спине пробежал холодок. Ого. Все интимные места затрепетали, разгорячились и подготовились ко взлету.
Да, я была просто обязана хорошенько себе врезать.
– Я слишком долго терпел все то, что происходит между нами, – сказал он и пронзил меня взглядом. Его глаза были не просто синими, а кобальтовыми. Этот оттенок синего было сложно смешать и запечатлеть в акварели.
Мой язык как будто отяжелел. Рис не был ко мне так близко с той самой ночи, когда мы заигрались с виски.
– Ничего между нами не происходит.
– Бред собачий, Рокси. Ты много месяцев меня избегаешь.
– Не-а, – выдавила я. Да, звучало паршиво, но его губы были совсем рядом, а я прекрасно помнила, как эти губы касались моих, твердые и мягкие одновременно. А еще я помнила, какой он сильный. Как он поднял меня в воздух и…
И мне не стоило сейчас об этом думать.
– Одиннадцать месяцев, – сказал он, понижая голос. – Одиннадцать месяцев, две недели и три дня. Ровно столько ты меня избегаешь.
Вот, блин, он это прямо для меня посчитал? Он был совершенно прав. Именно столько я его сторонилась, порой посылая его куда подальше.
– Давай вспомним, когда мы с тобой в последний раз нормально говорили.
О нет. Об этом вспоминать уж точно не стоило.
Рис наклонил голову, и его губы оказались прямо возле моего уха. Когда он заговорил, я крепче вцепилась в край полки, за который держалась как за спасательный круг.
– Да, милая, мы поговорим о той ночи, когда ты подбросила меня домой.
Я нервно хихикнула.
– Ты… имеешь в виду ту ночь, когда ты напился до беспамятства и мне пришлось поработать твоим шофером?
Рис поднял голову и впился в меня взглядом. Мы долго молчали, и я перенеслась во времени на одиннадцать месяцев, две недели и три дня назад. Он сидел в баре, и мы флиртовали друг с другом, как делали при каждой встрече, после того как он пришел из армии. Казалось, мы и не разлучались на несколько лет. Мысли о браке и детях постоянно крутились у меня в голове, хотя я велела себе не обольщаться безобидным флиртом. Но я была влюбленной идиоткой. Той ночью он попросил меня отвезти его домой, и я подумала, что он наконец решился сделать шаг. Способ он выбрал довольно странный, но это меня ничуть не смутило. Я целую вечность мечтала об этом парне и жаждала его внимания, так что я согласилась. Когда мы доехали до его дома, я вместе с ним вошла внутрь и… И в конце концов нужный шаг сделала именно я.
Набравшись мужества, я поцеловала его прямо в его квартире, как только он закрыл дверь. Все завертелось очень быстро. Одежда полетела на пол, наши тела встретились и…
– Я бы все отдал, лишь бы только вспомнить ту ночь, – продолжил Рис, глядя мне прямо в глаза и говоря все более низким голосом. – Я бы все отдал, лишь бы вспомнить, каково это – быть внутри тебя.
Со мной случилось сразу несколько вещей. Мышцы в самом низу моего живота напряглись, но в то же время волна разочарования смыла весь гнев, который нарастал у меня внутри. Я закрыла глаза и прикусила губу.
Рис верил, что одиннадцать месяцев, две недели и три дня назад у нас был секс, дикий, животный, спонтанный секс. Но он был слишком пьян, чтобы его запомнить. Слишком пьян, чтобы запомнить хоть что-то после того момента, когда мы скинули одежду у него в прихожей.
Я просто не поняла, что он так сильно набрался, что было весьма глупо с моей стороны, ведь я работала барменом и обычно замечала, когда клиентам нужно было завязывать с выпивкой. Черт, да он ведь даже попросил меня подбросить его до дома, куда уж очевидней! Но я была слишком им очарована. И дело было не в слепом обожании – все было гораздо серьезнее. Я влюбилась в него в пятнадцать лет, и за годы мои чувства не изменились.
Ту ночь я провела с ним, а когда он проснулся на следующее утро, страдая от похмелья и жалея о случившемся, я заметила, что он только и думает, как бы быстрее избавиться от меня, и мое сердце треснуло. После той злополучной ночи он несколько недель сторонился меня как чумы, и тогда мое сердце разбилось на тысячу осколков.
Но хуже всего было то, что Рис все неправильно понял.
Мы даже не дошли до того момента, когда деталь «А» входит в деталь «Б». Той ночью у нас не было секса. Он с трудом дополз до ванной и отключился, а я осталась с ним, потому что волновалась и думала… Впрочем, какая разница, что я думала, ведь секса у нас так и не случилось.