Солнце бьёт весной лучом в окошко.
Утро раннее.
Всего лишь семь часов.
Кажется, что началась суббота
или выходной на крайний счёт.
Но сегодня средний день недели
и до
уик энд
ещё бежать.
А какой же смысл
дни недели
самому себе считать?
В память близким
Ушёл из жизни человек,
раскрыв собой её поспешность.
Земля дарует миг тепла души,
окутав позже в холодность и вечность.
И в свете дня горбОм чернеем мы,
венком прикрыв в заснеженной пылИ
родную горсточку судьбы,
как знак чудовищной игры,
в которой силы не равнЫ,
но правит, всё же, человечность.
Не гоняйте любовь по крыше.
Это скользко-дурной поступок.
Если нет дел
у вас свыше,
значит вы – простой недоумок.
А любовь любит
ветер, солнце
и ласкающий взгляд обмана;
лунный свет, рассекающий ночи,
без стандартного шумного спама.
Живу и не живу как-будто,
в себе миксуя явь и сон.
Осталось долго ль видеть в цвете
сквозь хрусталя зрачок
небесный небосклон?
А он, то солнцем залит ярко,
то ватным облаком укрыт.
В надежде буду пребывать я,
что прах мой птицей полетит!
Туда,
туда,
за горизонты,
где есть свободно-добрый мир
и где не надо думать больше:
живёшь ты или раньше жил.
Мир, размягчённый градусом —
искажённая призма времени.
Я плыву
словно в лодке с парусом
без проблем, суеты и бремени.
Кратковременен миг достоинства:
завтра снова в пучину слабостей.
Как велик, всё же, круг ничтожества;
как же мал свет душевных благостей.
Есть в жизни картинной
с морщинкой слеза
под огненно-рыжим названьем
«весна».
Сковано небо тАлостью льда;
в землю сырую легли облака.
Головоногие мехом придавлены —
утро морозом сквозит натощак.
Спелой усталостью мир одурманенный
вжиться пытается в новый аншлаг.
Прыгают блохами тысячелетия
в глупой надежде в удачливый шаг.
Надо платить за достаток столетия,
а по-другому не выйдет никак.