Женьке нравилось ходить в школу. Она чувствовал себя совсем взрослой, старалась выполнять все задания учителя, а домашнюю работу проверяла несколько раз.
Ведь когда отец приедет и заберет её в Волгоградскую школу, городскую, там будут и требования строже, и учителя другие, поэтому ей очень важно будет там не ударить в грязь лицом, как говорила бабушка.
По воскресеньям Женька садилась за свой письменный стол и старательно писала на тетрадном листе письмо папе, благо писать она научилась еще до школы – мама научила…. Девочка очень старалась выводить каждую буковку, чтобы папа увидел, какая она молодец, Женька шептала вслух слова, боясь ошибиться.
– Деда, а можно я твой словарь возьму? Покажи мне, как им пользоваться, – попросила она деда Николая и с того дня каждое непонятное слово проверяла по словарю.
Лучшая подруга Женьки, Маша Лукьянова, которая жила с родителями на той же улице, где и Женькины бабушка и дед, уже заранее очень горевала, что собирается Женька уехать к отцу.
– Как же я останусь, одна, без тебя, – горько вздыхала Маша и грустно смотрела на Женьку, – Уедешь, а я до дома одна как стану ходить, Димка Конев проходу не даёт, дерётся. Двоих-то нас он не трогает, опасается, только старой картошкой из-за забора кидается… да и вообще, Женька, как я буду без тебя…
– Маш, ну что ты, я тебе писать буду, и на лето приезжать! А на Конева мы найдем управу! Вот подкараулим его и побьём вместе этой самой гнилой картошкой! После побоится к нам подходить. Да и родителям его скажем, отец у него строгий – выпорет, так у Димки всё желание пропадёт девочек обижать.
Но Маша всё равно грустно смотрела на подругу и в глубине души даже немного завидовала ей. А самой Женьке было и грустно, и радостно одновременно при мыслях о будущем переезде к отцу.
Однажды зимним днём возвращалась Женька домой из школьной библиотеки, слегка синеватые зимние сумерки уже спускались на пригород, лес за речкой отбрасывал на снежное покрывало причудливые тени. Женька шла, прижимая к себе две новые книжки, и думала о своём. Сегодня ей еще нужно сходить на почту и опустить в синий ящик письмо для папы.
Письмо лежало у неё в кармане, бережно завёрнутое в чистый тетрадный листок, почта была по пути, и Женька радостно прибавила шаг. Вдруг из-за забора прямо на неё наскочил раскрасневшийся от бега Димка Конев. Не ожидавшая столкновения Женька упала на спину, книжки отлетели в сторону вместе с её варежками.
– Тимофеева! Куда прёшься! – крикнул Конев и подопнул ногой одну из Женькиных варежек, – О, а это что такое?
Димка подобрал выпавший из Женькиного кармана конверт и присвистнул, прочитав адрес:
– Папаше что ли пишешь? Да нужна ты ему со своими писульками! У него там уже новая жена, и новые дети! Собралась она, разбирай чемоданы, дурочка!
Разорвав конверт, Димка бросил его в сугроб, пнул выпавшую у Жени библиотечную книгу и рванул вниз по улице. Ошарашенная услышанным Женька так и осталась сидеть на снегу.
Меланья Фёдоровна всё чаще поглядывала в темнеющее окно – внучка должна была уже вернуться домой.
– Дед, чего-то Женьки нет долго, – позвала она мужа, – Темнеет уж…
– Да поди к Лукьяновым зашла по дороге, да с Машей заигралась. Подождем полчаса, если не придёт, дойду до них, – отложив в сторону газету, отозвался Николай Николаевич.
Вскоре во дворе скрипнула калитка, и Меланья Фёдоровна украдкой облегчённо вздохнула. Послышался скрип шагов по морозному снегу, Женька отряхнула валенки лежащим на крыльце веником и вошла в дом.
– Внуча, ты что так задержалась, я уже и волноваться начала. Хотела деда отправлять тебя встречать…
– Да ничего, бабуль. Просто шла медленно, – ответила Женька, прижимая к себе порванные обложки книг.
Женя достала клей, чистую кисть и бумагу, разложила на столе покалеченные Димкой библиотечные книги и молча осматривала повреждения. Меланья Фёдоровна внучку свою знала хорошо, и почувствовала напряжение в её взгляде.
– Жень, пошли чай пить? До ужина еще долго, а ты с морозца согреешься. Тю, а это что же за варвар такое с книгами сотворил?
– Бабуль, а правду говорят, что у папы в Волгограде новая жена есть, и дети?
– Это кто тебе такое сказал? – Меланья Фёдоровна не сразу и слова нашла, чтобы ответить.
– Димка Конев сказал, – ответила Женя и посмотрела на бабушку вдруг в одночасье ставшими такими взрослыми глазами.