– Будь по-твоему, Медведица.
Боль в боку не исчезла, но Хейден произнес мое прозвище, которое сам же и придумал, и меня пронизал трепет. Было так странно и непривычно чувствовать себя девчонкой. Всплески эмоций, поползновения проявить заботу о нем – ничего подобного раньше я не ощущала и представить не могла, что когда-нибудь это почувствую. Неровные удары сердца, ощущение бабочек в животе наполняли меня незнакомым теплым чувством. Не стану отрицать: оно мне нравилось.
Подбородок у Хейдена был теплым. В глазах – какая-то беззащитность. Никак не думала, что однажды это увижу. И вот увидела. Я ничего не придумывала. Хейден продолжал стоять на коленях и пристально на меня смотреть. Запекшаяся кровь с лица никуда не делась, отчего мне еще сильнее захотелось поскорее все это смыть.
– Пошли, – тихо сказала я и еще раз погладила его по подбородку.
Моя ладонь оказалась рядом с его ладонью. Я осторожно приподняла руку Хейдена и только сейчас заметила, что и на ней есть порезы и корка засохшей крови. Я поглубже вдохнула и встала, стараясь не морщиться от боли. Хейдену не нравилось на это смотреть, и я не хотела добавлять ему переживаний.
Он бережно взял меня за руку и повел в так называемую ванную. Казалось, по моей руке, от пальцев к плечу, проскочила искра. А ведь меня очень давно не держали за руку! Только родители, в раннем детстве. С тех пор больше никто этого не делал. Прикосновение Хейдена было нежным и очень интимным. Его палец скользил по моему пальцу. Это напоминало молчаливое единение, подкрепленное столь невинным контактом.
Хейден не проронил ни слова. Я подвела его к небольшому тазу (нашей «раковине»), заставила нагнуться и прислониться к стенке. В тазу уже была вода. Я намочила полотенчико. Вода была холодной (мне бы такая не понравилась), но ничего не поделаешь.
Мой пульс участился. Я повернулась к Хейдену. Наши глаза встретились. Он все так же стоял у стены, расслабленно сложив руки на груди. Я робко шагнула к нему, сжимая мокрое полотенце, но вплотную не подошла.
– У тебя точно нет серьезных ран? – спросила я, заметив высохшую струйку крови, которая начиналась у нижней губы и тянулась по подбородку.
На шее обнаружились еще несколько засохших брызг крови. Правда, это могла быть и чужая кровь. Хейден вздохнул, разнял руки и подтянул меня ближе.
– Да, Грейс, – ответил он. – Я бывал в переделках похуже сегодняшней.
Мне вспомнилась его спина, исполосованная шрамами, – лучшее подтверждение правоты его слов. Он сам не знал, сколько ран успел получить, и куда более серьезных, чем рассеченная губа и содранная кожа на костяшках пальцев. Но факт оставался фактом: зрелище раненого Хейдена мне очень не нравилось.
Его рука так и застыла у меня на бедре. Я кивнула, приготовившись обмыть ему губы и подбородок. Что-то не давало мне начать.
– Посиди спокойно, – тихо попросила я.
На лице Хейдена появилась легкая усмешка.
– Да, мэм, – тоном послушного мальчика ответил он.
Мне было не оторваться от его внимательного взгляда, но я все же заставила себя опустить глаза и осмотреть поврежденную губу Хейдена. Сделать это было непросто: его рука буквально жгла мне бедро, однако я не прекращала попыток. Кровь успела запечься, да и сам порез не отличался глубиной, хотя губа немного распухла. Другой рукой я уперлась в подбородок Хейдена, не давая ему вертеть головой, и начала смывать засохшую кровь.
Он ни разу не вздрогнул и не дернулся, продолжая безотрывно смотреть на меня. Я кожей чувствовала, как Хейден молча изучает каждый уголок моего лица. О чем он сейчас думает? Вопрос вертелся у меня на языке, но остался незаданным.
Я медленно водила мокрым полотенцем по теплому подбородку Хейдена, убирая остатки засохшей крови. Оставалось вытереть чистой стороной полотенца у него над губой. Зеленые глаза Хейдена так и сверкали. Чувствовалось, в его мозгу проносилась тысяча и одна мысль, и все они были для меня полной загадкой. На мгновение я оцепенела и не могла разорвать эту связь.
Все это было таким неожиданным и нереальным. Хейден – мой враг в недавнем прошлом, мой пленитель. И тем не менее сейчас я стояла перед ним, считая такое положение вещей вполне нормальным. Должен же быть рядом с ним кто-то, кто обмоет ему раны и к кому он может прислониться в минуты слабости. Я не сомневалась: Хейден еще никому не позволял видеть себя в таком состоянии. Я ведь тоже не позволяла, чтобы меня видели раскисшей. Мне казалось, я получила незаслуженный приз.
Хейден слегка сдавил мне бедро. Я заморгала, судорожно глотнула воздух и опять заработала полотенцем. Раны не обнаружилось. Значит, кровь была чужой. «Памятка» о его столкновении со Зверями.
– Обычно я это делаю сам, – тихо сказал Хейден, не сводя с меня глаз.
Я мельком взглянула на него и продолжала убирать кровь с его щеки.
– Раньше делал, – ответила я, смывая последний островок крови. – Теперь не будешь.
Хейден молчал. Я еще раз осмотрела его лицо. Больше ни пятнышка. Оставалось промыть содранные костяшки. Полотенце я бросила в таз, а сама потянулась к его руке.
– Ближе, – попросила я, подтягивая Хейдена к тазу.
Я медленно погрузила его исцарапанную руку в холодную воду. Почти сразу же в воде появились розовые разводы. Зная, как болят отбитые костяшки, я осторожно отмыла их от крови. Костяшки успели покраснеть и вспухнуть. Кроме содранной кожи, имелись и порезы. Завтра все это побагровеет.
Хейден все так же пристально следил за моими движениями. Я изо всех сил старалась не добавить ему боли. Может, и добавила, но он не жаловался. Все слова куда-то подевались. Правда, и Хейдена не тянуло на разговор. Он пребывал в странной задумчивости, будто думал сразу о многом, но ничего не мог высказать.
– Ну вот и все, – сказала я, в последний раз коснувшись его содранных пальцев. – По-моему, отмыла.
Я вытащила наши руки из воды и стала осторожно вытирать сухим полотенцем, что висело рядом. Оглядев лицо и руку Хейдена, я осталась довольна. Порезы не смыть, зато кожа теперь чистая.
– Спасибо, – тихо сказал Хейден.
Я поднесла к губам его руку и прижалась к покалеченным костяшкам, словно пыталась вытянуть оттуда боль. Хейдену наверняка было больно. Он смотрел на меня. Пылающие зеленые глаза следили за моими нежными прикосновениями, отчего у меня неистово колотилось сердце.
– Не стоит благодарности, – пробормотала я.
К моему удивлению, он тоже намочил тряпку.
– А теперь отмоем тебя, – сказал Хейден и решительно шагнул ко мне.
Он запрокинул мне голову. Холодная тряпка коснулась виска. Я и сама чувствовала, что оттуда шла кровь.
Настала моя очередь наблюдать за сосредоточенными движениями Хейдена. На его лице и сейчас еще отчетливо читалась тревога за мое состояние. Смывая с меня кровь, он от усердия выпятил челюсть. Не подумала бы, что этот человек способен на такие нежные и осторожные прикосновения. Хейден явно боялся сделать мне больно, поэтому не столько мыл, сколько промокал мне кожу тряпкой. Но ему действительно удавалось умывать меня, не причиняя боли.
Я не могла отвести от него глаз, пока он это делал. Вот он в последний раз провел тряпкой по моему лбу и отстранился, оценивая результаты. Судя по всему, остался доволен, поскольку тряпка шлепнулась в таз, а он снова взглянул мне в глаза.
– Прекрасно, – лаконично произнес он.
– Спасибо, Хейден, – прошептала я.
Сама не знаю, почему я не могла говорить громко. Должно быть, от напряжения, окружавшего нас, у меня сдавило горло.
– Рад был помочь. А теперь пора укладываться.
Он легонько погладил меня под подбородком, повернулся и пошел в нашу комнату. Я отправилась следом. Хейден зажег свечу и поставил ее на столик у кровати. Я была готова камнем упасть в постель, такую уютную и зовущую. Но Хейден меня задержал.
– Погоди… – он повернулся к комоду, достал рубашку и бросил мне. – Переоденься. Та, что на тебе, вся в крови.
Оглядев себя, я поняла, что он прав. Я как-то забыла, что в больнице Хейден отдал мне свою футболку с запекшимися пятнами крови. Кровь принадлежала Зверям, с которыми он сражался.
– М-да, – пробормотала я, подтащив к себе чистую рубашку.
Но вначале требовалось снять футболку. Едва я взялась за кромку, меня прошило болью. Руки сами опустились, и я скривилась. Такое от Хейдена не скроешь.
– Давай помогу, – сказал он.
Через мгновение Хейден очутился рядом, предотвращая мои новые попытки. Я судорожно выдохнула, стараясь хоть как-то унять боль, и нехотя кивнула.
Хейден осторожно взялся за кромку футболки и так же осторожно, не торопясь потянул вверх, обнажая мне живот и прикрытую лифчиком грудь. Он высвободил мне руку с неповрежденной стороны, после чего полностью стащил с меня футболку.
И вновь я оказалась перед ним в одних шортах. Мои ощущения смешались; уязвимость соседствовала с другим, очень приятным чувством. Хейден перевел взгляд на мой поврежденный бок и болезненно поморщился, увидев пурпурный кровоподтек. Это «украшение» занимало весь бок; повязка, наложенная на рану, прикрывала лишь малую часть.
– Черт побери, Грейс… – хмуро произнес он.
Хейден присел на корточки. Его лицо теперь было на одном уровне с раной. Его пальцы едва касались поврежденной кожи, но не так, как пальцы Докка. Тот действовал целенаправленно, как врач. Пальцы Хейдена несли успокоение и исцеление. Огрубелые подушечки чуть притрагивались к кровоподтеку. Мне не было больно, но по спине полз холодок. Затем Хейден наклонился еще ниже.
У меня перехватило дыхание. Хейден осторожно поцеловал мою рану. За одним поцелуем последовал второй, третий. Снова и снова он целовал мне вспухшую кожу, пока не покрыл поцелуями почти все место кровоподтека. Мое сердце было готово выпрыгнуть наружу. Поцеловав меня в последний раз, Хейден встал и выпрямился.
– Ложись отдыхать, Грейс, – тихо сказал он. – Я очень хочу, чтобы ты скорее поправилась.
Нежные слова и такие же нежные прикосновения были столь непривычны, что это почти убаюкало меня. Я лишь сумела вяло кивнуть. Хейден принялся меня одевать. Вначале продел в рукав руку с поврежденной стороны, затем другую. Я не заметила, как мягкая ткань окутала меня всю.
– Отдыхай, – повторил Хейден, кивнув на кровать.
– Слушаюсь, – вяло улыбнулась я.
Мне казалось, что мы уж слишком серьезно отнеслись к случившемуся. Я совсем не хотела добавлять Хейдену забот. Я же видела, как на него подействовала моя рана, и даже почувствовала себя виноватой, что испортила ему настроение.
Кровать чуть скрипнула и прогнулась под моей тяжестью. Я заползла на свою сторону и накрылась одеялом. Легла я, естественно, на здоровый бок, чтобы не давить на сломанное ребро. Я терпеливо ждала, пока Хейден тоже ляжет, но, к моему удивлению, он достал из комода другую рубашку и торопливо натянул. Я и глазом моргнуть не успела.
– Что ты делаешь? – в замешательстве спросила я.
– Мне нужно проверить дежурных на башне, – пояснил он, отбрасывая волосы со лба.
– Тогда я…
Я уже собралась встать, но Хейден покачал головой.
– Ты никуда не пойдешь, – торопливо заявил он. – Тебе надо отдохнуть, и это не обсуждается. Я долго не задержусь, а тебе незачем со сломанным ребром лезть на башню.
– Помнится, ты заставил меня туда подниматься с огнестрельным ранением, – возразила я.
Это было сказано в шутку, однако Хейдену сейчас было не до шуток. Он наградил меня очередным хмурым взглядом.
– Та ситуация была другой, – отрезал он, не вдаваясь в объяснения. – Мне нужно идти. Но прошу тебя… не исчезни.
Хейден с легким прищуром смотрел на меня. Чувствовалось, он про себя решает, способна ли я предать его доверие. Даже после всех передряг, через какие мы оба прошли, он не очень-то был готов оставить меня в хижине одну. Я подперла щеку кулаком, облокотившись на постель. Мне жутко захотелось выпучить на Хейдена глаза, но я удержалась.
– Хейден, я никуда не сбегу.
Он продолжал смотреть на меня и хмуриться, покусывая нижнюю губу. Потом решительно кивнул:
– Договорились.
Хейден пошел к двери, но тут же остановился, словно передумав. Повернулся ко мне, замер, открыл рот, однако ничего не сказал и снова закрыл. Я с изумленной улыбкой следила за битвой, происходящей у него в душе. Не знаю почему, но мне были очень дороги эти редкие мгновения его растерянности. Хейден тяжело вздохнул, тряхнул головой и шагнул ко мне. Нежно сжав в ладонях мое лицо, он прильнул губами к моим, отчего у меня застучал пульс. Я закрыла глаза. Не убирая ладоней, Хейден нежно меня поцеловал.
– Я быстро вернусь, – тихо сказал он. – Отдыхай, Медведица.
Большие пальцы Хейдена еще раз скользнули по моим щекам. Я не успела произнести ни слова. Дыхание и то перевести не успела. Хейден быстро вышел из хижины, оставив меня одну в своей постели.
Неожиданный всплеск адреналина так и гонял кровь по моим венам. От спонтанно возникшего желания поцеловать Грейс перед уходом мой пульс бешено стучал в висках. Я чувствовал себя абсолютным идиотом, злясь на свою нерешительность. Но не скажу, чтобы я жалел об этом поцелуе. Всякий раз, когда ее губы касались моих, в сердце начинался салют.
Меньше всего мне сейчас хотелось тащиться на башню и проверять дежурных, однако ранение Грейс не освобождало меня от обязанностей. Конечно, я предпочел бы лежать сейчас с нею рядом, обнимать и успокаивать, но позволить себе такое я не мог. По крайней мере, сейчас.
Я резко тряхнул головой, прогоняя подобные мысли, и стал торопливо подниматься по башенной лестнице. Хотелось поскорее закончить проверку. А мысли продолжали лезть, совершенно дурацкие и несвоевременные. Одно дело перестать юлить перед собой и наконец признаться, что у меня есть чувства к Грейс, и совсем другое – желание все бросить, чтобы подольше быть с нею. Именно этого я и боялся, когда чувства только-только просыпались, но я твердо решил не пренебрегать своими обязанностями. Если я перестал сопротивляться влечению, это не означало, что нужно полностью выпадать из реальности.
В окна башни глядела темнота, озаренная только луной. В притихшем Блэкуинге кое-где светились неяркие точки керосиновых ламп. Чем выше, тем ощутимее становился ветер. Сегодня он не был сильным и приятно ерошил мне волосы. Наконец я выбрался наверх и увидел Дакса, несущего дежурство. Он стоял ко мне спиной, вглядываясь во тьму.
– Эй! – окликнул я.
Дакс вздрогнул и стремительно повернулся, глядя на меня во все глаза и зачем-то хватаясь за грудь.
– Ну и напугал же ты меня, – признался он, шумно выдохнув.
Я усмехнулся. Дакса давно уже ничего не способно было напугать.
– Сожалею, что так получилось.
– Не выдумывай. Тебе ни капельки меня не жаль, – шутливо проворчал он. – А если бы я неудачно подпрыгнул? Мог бы свалиться с башни и разбиться насмерть. Вот тогда тебе было бы жаль.
– По-моему, ты малость переигрываешь, – сказал я, продолжая усмехаться.
– Посмотрим, как ты запоешь, когда меня не станет.
– Ладно, принцесса. Лучше скажи, как дежурство? Без неожиданностей?
Мне не терпелось вернуться к Грейс, однако я не хотел этого показывать.
– Похоже, сегодня гостей у нас не будет. Как состояние Грейс? Сломанные ребра не шутка, – сказал Дакс, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– Держится молодцом. Конечно, ей досталось, но Докк сказал, что сломано всего одно ребро. Думаю, она быстро поправится.
Дакс задумчиво кивнул. Он еще посмотрел по сторонам, затем повернулся ко мне:
– Слушай… когда ты перестанешь мне врать и честно скажешь, есть у вас отношения или нет?
Он плотно сжал губы и скептически выгнул брови, словно подзадоривая меня сказать, что у нас с нею нет никаких отношений. Я вздохнул, ущипнул кожу на лбу и запустил руку в волосы.
– Сам не знаю, – честно ответил я.
Грейс была мне симпатичнее других девчонок. Мне нравилось находиться рядом с ней. Но как это назвать? Между нами, вроде бы сами собой, завязались псевдоотношения, а как ими управлять, я понятия не имел.
– Но ты к ней неровно дышишь! – сказал Дакс, явно довольный собой. – Ха-ха, я так и знал.
– Заткнись, – потребовал я, сердито взглянув на него.
– Дружище, я говорю очевидные вещи, – пожал плечами он. – По вам обоим это видно.
– Ничего по нам не видно, – сухо возразил я.
– Ты у меня на глазах ее целовал, – напомнил Дакс.
Меня начинал бесить его довольный тон. Ишь, секрет раскрыл.
– Тогда мог бы не идиотничать, а сам понять, что к чему.
Дакс пожал плечами и улыбнулся во весь рот:
– А мне это нравится. Я думаю, Грейс тебе подходит. Может, теперь ты научишься полегче смотреть на жизнь.
– Это ничего не меняет, – резко ответил я. – Я по-прежнему должен заниматься тем же, чем занимался раньше.
– Знаю, можешь не повторять. Я всего лишь хочу сказать, что рад за тебя. Ты заслуживаешь счастья… хотя бы иногда. Даже если настаиваешь, что твоя жизнь должна быть мрачной и беспросветной.
Я покачал головой и снова усмехнулся, довольный тем, что Дакс высказал все это вслух.
– Только… никому не рассказывай. Договорились? Я не знаю, как наши к этому отнесутся. Формально она по-прежнему считается пленницей.
– Разумеется, языком трепать не стану.
– Вот и спасибо.
Я уже собирался проститься и уйти, как вдруг заметил в темноте вспышку. Секундную, словно кто-то чиркнул спичкой и тут же ее загасил, но я успел заметить. Улыбка тут же сползла с моего лица. Я продолжал вглядываться в темноту. Дакс сразу отметил перемену.
– Что ты увидел? – спросил он.
– Короткую вспышку света. – я указал направление.
От места вспышки до нас было не очень далеко. У меня сдавило сердце. В том направлении находился Грейстоун.
Дакс потянулся к стоящей возле перил винтовке и посмотрел в оптический прицел.
– Ничего не вижу. Темень непроглядная. Ты уверен, что тебе не показалось?
– Уверен, – на полном серьезе ответил я.
Да, я видел вспышку, и то направление, где она мелькнула, было важнее всего. Похоже, скоро у нас появятся незваные гости из Грейстоуна – родного лагеря Грейс.