Папа всегда просыпался первым. Он плавал, пробегал две мили до магазина, возвращался с газетой, варил кофе, а затем полчаса выискивал какого-нибудь соню, чтобы покомандовать им. Мама, если не спала, присоединялась к нему и тоже плавала, а потом Малколм и Хоуп приходили к ним пить кофе. Все, кому еще не было двадцати, просыпались медленно, один за другим. Сначала те, кто помоложе, а потом старшие. Все это повторялось каждое утро.
С той только разницей, что теперь Мэтти выбиралась из кровати раньше обычного, в плохом настроении и с тяжелой головой, и, вместо того чтобы ложиться на большую софу в ожидании того, кто принесет ей чай, совала ноги в шлепанцы и шла в направлении дома Мэла и Хоуп.
Роман Мэтти и Кита начался с притворства. Мэтти появлялась в доме Хоуп, делая вид, что ищет ее, хотя только что видела, как та идет в противоположном направлении.
Она усаживалась ждать завтрака в обществе Кита, но вместо того нарывалась на Хьюго. Ей не было нужды демонстрировать свою неприязнь к нему, тот едва замечал ее. Обратите внимание, что она никогда не преследовала Кита, а просто выходила на сцену. Если ты выглядишь как Мэтти, то легко прийти к кому-то на завтрак без приглашения, и это будет скорее очаровательно, чем неуместно. Больше всего меня раздражало, что она ничего не сделала для того, чтобы родиться прекрасной, – никаких тебе стараний, умственной работы, силы воли. Просто тупая везучесть. А это такая валюта, которую часто путают с моральным превосходством.
Если Кит стремился к бездумной летней интрижке, то Мэтти, в своем бледно-желтом, с оборками купальнике, прекрасно подходила для этого. Но поначалу трудно было понять, чего хочет Кит. И потому все было так интересно. По крайней мере, для меня.
Однажды утром я услышала под башней чьи-то голоса и выглянула в окно выяснить, что происходит.
– Скажи ты. – Это был голос Мэтти.
– Нет, ты, – ответил Кит. Он шел рядом, но не прикасался к ней.
– Хорошо. Разумеется, он будет стоять на берегу моря, и у него будут круглые окна и лестница, по которой я смогу подниматься, когда устану от компании… Например, твоей, – сказала она, взглянув вверх и увидев меня.
Кит проследил за ее взглядом и встретился со мной глазами. У парня был талант – смотреть в упор. Я поспешила отступить в глубь комнаты.
– А еще оранжерея с экзотичными растениями и прыжковый бассейн…
Прыжковый бассейн?
– А внутри – стена из стекла, хотя на самом-то деле это будет аквариум для тропических рыб. И…
– Вау! – воскликнул Кит. – Это куда интереснее, чем моя идея.
– Это дом моей мечты, – серьезно сказала Мэтти. – Я всегда хотела прыжковый бассейн и стену с рыбами.
– Меня просто поражает твое воображение, – улыбнулся Кит. И в его голосе не было ни малейшего намека на иронию. – Может, тебе стоит стать архитектором.
– Я уже решила, что займусь медициной. А ты?
– Кино и театр, – ответил Кит. – Я больше ни на что не способен.
– Ты достигнешь больших успехов в любом деле, каким займешься. Чтобы получить что-то, надо просто это захотеть.
Я стояла недалеко от окна и быстро рисовала их. Теперь мне были видны их спины, они шли дальше по берегу. Чтобы получить что-то, надо просто это захотеть? А как насчет игры на скрипке или операций на мозге? Или, скажем, онкологии? Чтобы достичь чего-то, надо: а) иметь способности к этому, б) много и тяжело работать или же в) если дело касается рака, то тут должно очень уж не повезти. Пока Мэтти везет, но какие ее годы?
Внизу Алекс выбрался из-под крыльца и распрямился, слегка пошатываясь при этом.
– Привет, Алекс!
Он посмотрел вверх.
– Ну как там жизнь животных?
– Неплохо. – Он повернулся и показал на берег: – Что с ними такое?
– Мэтти влюблена.
– Хмм, – моргнул Алекс. – Кто бы мог подумать, что любовь бывает такой скучной?
Я подумала над его словами.
– Может, ему просто хочется получить часть стены с тропическими рыбами?
– Тьфу. Как я себе это представляю, влюбленные должны разговаривать на всякие интеллектуальные темы, по большей части о летучих мышах. Эти двое ничего не понимают в любви.