Великая русская буржуазная революция глазами очевидца - читать онлайн

• Вера в чудо как одно из главных качеств советского человека

• Почему в России нет коррупции

• О смысле слов

• Краткая история России в XX и XXI веках

• Общенародная собственность на орудия и средства производства – главная афера советской власти

• Что делать предпринимателю, чтобы не чувствовать себя преступником в феодальной стране

Говорят, что главными характерными чертами советского человека (homo soveticus) были злоба, зависть и вера в чудо. Когда-то и я любил повторять эту звонкую сентенцию. Однако, поездив по миру, встречаясь, работая и общаясь с людьми разных национальностей и социального статуса, я могу уверенно утверждать, что эти черты свойственны жителям разных стран. Это не снимает с нас ответственности, но позволяет отложить в сторону комплекс неполноценности и поговорить о главном: самое неприятное и опасное из трех вышеперечисленных качеств – это вера в чудо. Она выражается в очень многих базовых постулатах, на которых, действительно, строят свое отношение к жизни многие наши соотечественники:

• начальство (госуправляющие) думает и заботится обо мне. Особенно самый главный начальник. Если меня обижают, или если у меня что-то не получается, я могу обратиться к начальству, а лучше к самому главному – и они (и уж точно – он) исправят ситуацию;

• главная цель и задача людей, работающих на всех уровнях госвласти, – думать и заботиться обо мне, членах моей семьи и моих друзьях, а не о себе, членах своей семьи и своих друзьях. И я всегда могу переложить на них ответственность и обязанность решить мои проблемы. Причем не надо их заставлять, контролировать, создавать условия, чтобы они не могли уклониться от выполнения этой задачи. Они почему-то сами это знают и хотят;

• я самый хороший, самый умный, самый достойный, но очень недооцененный человек на свете. Я точно знаю, что такое справедливость, что хорошо, что плохо по всем важнейшим вопросам человеческой и государственной жизни. И нечего подсовывать какие-то факты. Не всякие факты надо принимать во внимание, особенно те, что мне противоречат. Природа, власть и люди должны вознаградить меня по справедливости (как я ее понимаю) за то, что я такой. И для этого я не обязан рвать себя на красные флаги. Просто по-другому будет нечестно, несправедливо и обидно;

• общественная, общенародная, государственная собственность принадлежит мне, несмотря на отсутствие у меня юридических документов, подтверждающих это право собственности. Поэтому я могу требовать свою долю в нефтегазовых и прочих доходах государства, хотя не понимаю, как это сделать;

• во всех окружающих меня странах (особенно, где сейчас живут побогаче и внешне покомфортнее) живут мои друзья, которые заботятся обо мне, хотят мне сделать лучше, хотят мне помочь и научить хорошему. Они нас поумнее (раз внешне побогаче), и надо только все делать как они, слушаться их советов, и мы тоже быстро заживем как они. Бояться ничего не надо. Они совершенно бескорыстные и любят нас как родных;

• для того, чтобы преуспеть в каких-либо профессиональных занятиях, в каких-либо видах бизнеса, совсем не надо много и серьезно учиться, регулярно, упорно и последовательно работать, корректно вести себя по отношению к партнерам, клиентам, персоналу, быть предусмотрительным и дальновидным, иметь репутацию. Надо просто оказаться в нужное время в нужном месте, иметь чудесным образом возникшие отношения с держателями заказов и финансовых ресурсов и получить толстые пачки дензнаков по мановению волшебной палочки.

Список этих чудесных истин каждый может продолжить самостоятельно. Можно долго спорить, почему вера в чудо управляет жизнью многих людей. Хочется избежать банальных объяснений вроде глупости, наивности или вышеупомянутых злобы и зависти.

Обратим внимание на несколько других возможных вариантов.

Одна проблема – семантическая. Похоже, что мы употребляем много слов и понятий, смысл которых до конца не понимаем. Или, по-другому, называем многие вещи и явления чужими именами.

Второе объяснение можно назвать благородной доверчивостью в соединении с нашей большой занятостью. Пишу слишком красиво, чтобы не обидеть в первую очередь себя. Проще говоря, слишком много доверия официальным версиям истории страны, лести и PR власти во всех СМИ, фантастическим жизнеописаниям бизнесменов. При этом не даем себе труда и времени сомневаться, а главное – сформулировать противоречия и с помощью фактов и логики проверить утверждения, кажущиеся истинными, и сформировать непротиворечивую картину мира.

В этом тексте хочется попробовать, сохраняя право на ошибку, назвать некоторые привычные явления и процессы своими, а не чужими именами и поделиться рядом накопившихся сомнений. Есть еще одна очень большая проблема: мемуарист, который не рассказывает исторических анекдотов[1] про свою и окружающую жизнь, очень рискует. Он либо большой храбрец, раз жертвует занимательностью в пользу теоретизирования и сухих обобщений, либо человек крайне недальновидный. Не то чтобы я был очень трусоват, но пора переходить от дилетантских рассуждений о человеческой природе к историческим анекдотам.

Анекдот о коррупции

В современной России нет коррупции. По крайней мере, в сколько-нибудь значимых для экономики и морального состояния общества масштабах.

Звучит анекдотично и издевательски. Это не может быть правдой. Тем не менее я в этом абсолютно уверен и готов попробовать это доказать.

Для начала попробуйте спросить любого жителя страны, что такое коррупция. Этот простой вопрос поставит в тупик подавляющее большинство сограждан. Как говорится – чует, а сказать не может. Оперируем неопределенным понятием. В сноске[2] приведены существующие сегодня определения, описание, значение, перевод этого термина. Из этого определения следует два любопытных вывода.

В РФ коррупция – понятие не уголовно-правовое, а собирательное, определяющее правонарушения самого разного вида: от дисциплинарных до уголовно-правовых. Поэтому в России сегодня нет ни одного человека, который юридически обвинен в коррупции и понес за это юридически определенное наказание. Еще раз, переведя с русского на русский, это означает, что такого преступления – коррупция – в России нет. Оно юридически не кодифицировано. Забавный и неожиданный факт. Почему под этим собирательным термином объединены такие разные правонарушения (см. сноску[2]), тоже непонятно.

Особый упор в разговорах о коррупции делается на действия госслужащих, чиновников. Это считается вопиющим проявлением коррупции и определяется как незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды для себя и для третьих лиц. Говорят еще о конфликте интересов на государственной или муниципальной службе. Звучит грозно, но в высшей степени неопределенно.

По поводу незаконности действий см. пункт 1. Слово «коррупция» и закон никак друг с другом не соединены. По поводу законных интересов общества и государства тумана не меньше. Кто эти интересы определяет? Ни о каком законе об общественных и государственных интересах я никогда не слышал. Похоже, что интересы общества и государства определяют госслужащие, причем чем выше их должность, тем правильнее определение. То есть, действую ли я вопреки этим важным интересам, я решаю сам. Тоже очень забавный, но уже более ожидаемый факт. Ситуация становится безвыходной. Возникает естественный вопрос: откуда и для чего столько мутной воды? Ловится ли в этой воде какая-то рыба?

Есть еще третий важный психологический и поведенческий аспект проблемы коррупции. На словах все ругают коррупционеров и осуждают коррупцию в госаппарате очень живо и непримиримо. Но почему-то почти все готовы дать денег сотруднику ГАИ, чтобы при нарушении ПДД он не оформлял штраф или не отбирал права, а решил все своей властью. И не просто отдают деньги под угрозой смерти, а считают это совершенно нормальным и при успехе предприятия публично этим гордятся, иногда, впрочем, любовно поругивая оппонента.

Почему-то, когда нам надо решить какой-либо вопрос в органах госвласти, многие из нас стараются для себя упростить и ускорить процедуру, не выполняя все требования регламентов и законов. Стремятся улучшить для себя решение в сравнении с теми, у кого есть вопросы аналогичного характера. Госслужащий должен сделать это своей властью, и считается нормальным, что он должен быть нами в этом заинтересован. И снова в случае успеха мы повышаем свою самооценку и оценку окружающими наших способностей и умений.

В этом удивительном расхождении оценки так называемых действий коррупционного характера на словах и на деле заключается важное и требующее объяснения противоречие.

Как объяснить три этих удивительных факта? В чем их причина? Надо ли бороться и как победить коррупцию, которая вроде бы есть, но очертания врага размыты, точный адрес неизвестен, нет единства и упорства в рядах бойцов? Или мы, говоря словами песни Сергея Трофимова, «бьемся насухо с коварной менструацией»?

Для того чтобы попробовать выйти из идейного и организационного тупика, рискну предложить свое определение коррупции и ее сути применительно к госаппарату.

Я понимаю так, что речь идет о ситуациях, когда к госслужащему приходят люди или компании. Они предлагают органу госвласти для своих нужд купить их услуги или продукцию. Или просят предоставить им какой-либо ресурс, которым распоряжается госорган. Или просят решить какой-то важный для них вопрос. Госслужащий обладает властью и полномочиями обеспечить решение госоргана в их интересах. При этом продукция и услуги могут быть куплены госорганом на лучших условиях (ниже стоимость, выше качество) у конкурентов; ресурс может быть передан другому претенденту на более выгодных для госоргана условиях; решение вопроса может нанести ущерб или ущемить права других равноправных заявителей или самого госоргана. Госслужащий принимает неэффективное плохое решение, потому что он материально заинтересован обратившимся к нему лицом или компанией и ради этого нарушает закон, иные нормы права, сложившуюся практику делового оборота.

Таким образом, коррупция – это получение физическим или юридическим лицом в ходе деловых отношений с органом госвласти нерыночных, экономически не обоснованных преимуществ перед конкурентами незаконным способом. Госслужащий, формирующий решение госоргана, наносит экономический ущерб государству и обществу, обеспечивает получение необоснованной, неконкурентной прибыли (или другого полезного эффекта) физическим или юридическим лицом и за это получает от него материальное вознаграждение.

Из этого определения следует, что мы получили две группы новостей – хорошие и плохие.

Хорошая новость: в ходе акта коррупции двое стали богаче – госслужащий и физическое или юридическое лицо, получившее нужное решение. Когда кто-то становится богаче, начинает жить лучше – это хорошо.

Плохие новости:

• нанесен ущерб рыночной экономике, нарушены правила честной конкуренции;

• обществу и государству нанесен экономический ущерб, и есть критерий оценки ущерба – предложения конкурентов;

• нарушен закон и сложившаяся практика делового оборота;

• происходит растление, криминализация общества и государства.

Плохая новость о нарушении закона отпадает. Мы уже выяснили, что понятие «коррупция» и закон никак не связаны. Понятие коррупции не кодифицировано. В стране нет ни одного человека, осужденного по обвинению в коррупции. С остальными плохими новостями надо разобраться, причем в самой радикальной формулировке: действительно ли эти события случились, или их нет, а мы просто как маленькие дети в темной комнате пугаем себя злой букой.

Но для этого надо рассказать еще один исторический анекдот.

Анекдот в анекдоте. История России в XX и XXI веках

В последние несколько лет в разных аудиториях (студентам, предпринимателям, госуправленцам разного уровня, журналистам, военным и др.) я задавал четыре вопроса:

1. Когда в России ликвидировали крепостное право?

2. Существовало ли в России рабство, или мы всегда были свободными славянами?

3. Какая у нас нынче в России, пользуясь терминами Маркса, общественно-экономическая формация (строй) – феодализм, капитализм, социализм, коммунизм, родоплеменной, рабовладельческий строй?

4. Есть ли в России коррупция?

В 98-99 случаях из 100 я получал во всех аудиториях следующие ответы:

• Крепостное право в России отменено в 1861 году.

• Рабства в его классическом понимании в России не было.

• Нынче у нас в России капитализм (кое-кто добавлял бандитский, олигархический).

• Коррупция в России есть, и она проникла везде.

Удивительная статистика. Потому что все четыре ответа – неправильные. Жанр анекдота требует краткости. Поэтому историю России за последние 100 лет опишем коротко, обращая внимание только на решение вопросов о собственности, создании прибавочного продукта и формах госуправления.

Крепостное право в России первый раз действительно было отменено в 1861 году. А дальше случилось вот что. В феврале 1917 года была свергнута династия Романовых и ликвидирована монархия. Объявлена буржуазная демократическая республика. В октябре 1917 года буржуазная демократическая республика была упразднена большевиками. Место буржуазии как господствующего класса в новой советской демократической республике заняли рабочие и крестьяне. Частная собственность на орудия и средства производства, на землю была сохранена. В рамках НЭПа к 1928-1929 гг. частные предприниматели и кулаки восстановили хозяйство, разрушенное гражданской войной, накормили страну.

Перед Советской Россией встали грандиозные задачи: осуществление мировой революции – свержение власти буржуазии в странах Европы, Африки, Азии; защита советской республики от внешних врагов. Для этого нужно было произвести модернизацию страны, создать тяжелую и оборонную промышленность, энергетику, транспортную инфраструктуру, новую промышленную базу на Урале и за Уралом, недоступную для потенциального противника, перевооружить армию, обеспечить армию и страну продовольствием. Нужны были финансовые ресурсы, твердая валюта для закупки оборудования, технологий, товаров, которых не было в Советской России. Нужны были трудовые ресурсы для выполнения огромных объемов работ. Производство всех основных видов товаров и услуг следовало организовать у себя, чтобы не зависеть критически от мировой буржуазии и враждебных стран.

А еще внутри страны имелось большое количество непримиримых врагов большевиков и советской власти, различных оппозиционеров. И эти люди имели опыт революции и гражданской войны. Они были готовы и могли вести политическую борьбу с властью, а если надо, и войну вооруженную.

Денег для решения этих задач требовалось много, в том числе – твердой валюты. Кредиты были недоступны. Экспорт был достаточно прост по номенклатуре: зерно, лес, металлургическое и энергетическое сырье, произведения искусства и драгоценности из Эрмитажа, Гохрана и других собраний.

Относительно главного источника дохода – зерна и сырья – к 1928-29 гг. выяснилась неприятная деталь: частные предприниматели (нэпманы) в добывающих и обрабатывающих отраслях не горели желанием даром или по бросовым ценам отдавать свою продукцию большевикам во имя мировой революции. Рабочие на госпредприятиях тоже не хотели работать бесплатно или за нищенскую зарплату даже из чувства пролетарской солидарности. Могли забастовать, а то и просто уйти с заводов и шахт.

А на селе те, кто производил товарное зерно в нужных объемах, оказались классовыми врагами – кулаками. Они не только не отдавали зерно для экспортных поставок во имя коммунизма, но и на внутреннем рынке продавали его на своих условиях. Все это товарищ Сталин узнал лично во время своей первой и единственной поездки по стране и непосредственного общения с народом. По свидетельствам очевидцев все, что простой советский народ думал об экономической политике и планах большевиков, ему сказали прямо в глаза и не раз. Это было одним из главных и самых тяжелых оскорблений, нанесенных умному, властному, безжалостному и крайне злопамятному человеку в его жизни.

Судьба НЭПа, кулаков и пути дальнейшего экономического и политического развития Советской России были решены: индустриализация на основе национализации промышленности, коллективизация, полная ликвидация частной собственности в промышленности и сельском хозяйстве. В госуправлении – при продолжении внешне демократической риторики – выстраивание жесткой вертикали власти на основе создания партийной, советской и хозяйственной номенклатуры и четкого объяснения всем правил и отношений внутри властной иерархии.

Практически эти лозунги (они же – задачи) были претворены в жизнь следующим образом.

В 1929 году в стране было восстановлено крепостное право. Коллективизация, создание колхозов сопровождалось тем, что у крестьян были отобраны паспорта и им было запрещено без специального разрешения властей покидать места постоянного проживания. В процессе раскулачивания была национализирована и переведена в разряд государственной практически вся частная собственность (включая землю) в сельском хозяйстве. Крестьяне были обязаны (под страхом в том числе и уголовного наказания) работать в колхозах за трудодни, которые были оплатой только части их труда. Все остальное присваивалось государством. По своей экономической и организационной сути это являлось отработкой барщины[3] в феодальном хозяйстве.

Для того чтобы скрыть от населения страны восстановление крепостного права и феодальных отношений собственности и управления, советские идеологи создали удивительную в своей простоте, наглости и эффективности конструкцию – общественную собственность на орудия и средства производства. В одночасье стало «все вокруг – народное, все вокруг – мое».

Почти никого не смущало, что ни у одного жителя СССР не было на руках никаких имеющих юридическую силу документов, подтверждающих право его собственности на то, что принадлежало государству и было объявлено общественным, общенародным достоянием, достоянием всех и каждого. Последовательно игнорировалось то, что при отсутствии юридически определенных прав собственности физических лиц – жителей СССР – на это общенародное достояние фактическим владельцем госсобственности становился госаппарат, его конкретные руководящие работники, которые управляли объектами общенародной государственной собственности и принимали решения об использовании доходов от их функционирования. А вопрос управления и общенародного контроля изящно решался с помощью диктатуры пролетариата под руководством Коммунистической партии в лице ее руководящих органов и лично руководителя партии. Таким образом, в демократической советской республике (в ее хозяйственной части) вместо свободной экономической деятельности каждого гражданина на базе частной собственности появилась хорошо знакомая система феодальной собственности, принадлежащей царю (генеральному секретарю ЦК ВКП(б) – впоследствии КПСС) и служилому феодальному сословию (секретарям обкомов и ряду других избранных представителей советской бюрократической иерархии).

Республиканская система управления при сохранении всех внешних демократических атрибутов в виде выборов, народного представительства и т. д. стала стремительно превращаться в феодальную монархию. Собственность по Марксу – вопрос определяющий.

В советских городах и промышленности прошли аналогичные процессы. Частная собственность была ликвидирована, все отрасли промышленности стали государственными, была введена система прикрепления работников к предприятиям с помощью институтов прописки, трудовых книжек, обязательных характеристик с места работы, борьбы с тунеядством, разных видов пайков и других (включая карточную) систем распределения продуктов и потребительских товаров. Система оплаты и получения прибавочного продукта точно так же представляла собой феодальную барщину, от которой работник не мог уклониться, так как был жестко прикреплен к предприятию и не имел и не мог иметь других источников существования.

Барщина в городе и деревне стала финансовым источником индустриализации и первых пятилеток. Восстановление в стране феодальных отношений сформировало источники средств для решения задач советской власти, но резко обострило идейную борьбу в обществе: оппозиция активизировалась в партии, органах госуправления и, что было самым опасным, в руководстве Красной армии. С убийством Кирова в 1934 году руководство компартии приступило к ликвидации оппозиции в стране. Количество репрессированных, сосланных, помещенных в лагеря стало исчисляться сотнями тысяч (по другим данным – миллионами). Точные цифры здесь очень важны, но даже минимальный порядок величин поставил перед феодальной коммунистической элитой два последовательных вопроса:

• Как кормить и содержать эти огромные количества людей в местах заключения?

• Можно ли использовать их как дополнительный источник рабочей силы в советском модернизационном проекте?

Сталин и его соратники безжалостно расправлялись со своими противниками и не обременяли себя моральными принципами, но были людьми умными и прагматичными. Они использовали две концепции своих идеологических противников и личных врагов.

Во-первых, было широко внедрено в практику изобретение англичан времен англо-бурской войны – концентрационные лагеря. Во-вторых, конечно без упоминания автора, была реализована концепция трудовых армий Льва Троцкого. Он предлагал использовать большие массы людей, мобилизованных и подчиняющихся приказам на принципах армейской службы, для решения хозяйственных задач в ходе социалистического строительства.

Обе концепции были творчески развиты и превратились в использование огромных масс заключенных, содержавшихся в лагерях Гулага, на различных работах в советской экономике: в добыче сырья (лес, разнообразные виды полезных ископаемых), строительстве (промышленные объекты, жилье, инфраструктура и т. п.), других отраслях – вплоть до научных исследований и разработок (знаменитые «шарашки»). Труд заключенных (ЗК) не оплачивался. Они имели место на нарах в бараке, примитивную одежду, минимальное питание. ЗК не имели никаких личных прав, полностью подчинялись администрации лагерей, без суда могли быть наказаны администрацией вплоть до физического уничтожения. Сами заключенные и все результаты их труда полностью принадлежали советскому государству. В терминах экономики и общественных отношений это было рабство[4] в его классической форме.

По разным оценкам, через систему советских лагерей в период с середины 30-х до середины 50-х гг. ХХ века прошло и было задействовано в рабском труде до 30 миллионов человек (очевидно, надо принимать в расчет и военнопленных Великой Отечественной войны – иностранных и вернувшихся из немецкого плена советских). Цифра требует уточнения, но бесспорно, что использование рабского труда заключенных было экономически значимым сектором советского хозяйства, одним из важных источников создания прибавочного продукта.

Демократическая советская республика последовательно превращалась в феодальную монархию, основанную на крепостном праве в городе и деревне, и рабовладельческую империю, широко использовавшую труд государственных рабов-заключенных в ходе социалистического строительства. Очень важно в данном рассмотрении просто последовательно констатировать факты. Слова «крепостное право», «рабство», «империя», «монархия», «феодализм» сегодня в общественном сознании несут отрицательный смысл. На самом деле это только термины, которыми обозначаются определенные виды экономических отношений и систем госуправления. Их оценка относительна. Хочется напомнить анекдот советских времен: демонстрация в Древнем Риме. Идут рабы, несут огромный плакат: «Да здравствует феодализм – светлое будущее всего человечества!».

Многим информированным людям, в свою очередь, сейчас не очень ясно, как лет через 50-100 будут оценивать демократию, христианство, ислам, буддизм, какие изменения произойдут в концепции прав человека, как будут локализованы территории варварства и цивилизации.

Но вернемся к истории России.

В 1953 году у гроба умершего вождя – императора (тов. Сталина) собралась партийная, хозяйственная, военная элита страны, руководители силовых ведомств. Я не был на этом собрании (да и было ли оно в том виде, как я его опишу), но это мой анекдот, и содержание исторического момента видится таким. Они сказали друг другу: «Товарищ Сталин умер. Подведем итоги. Нас устраивает практически все, и нам есть чем гордиться. Мы провели модернизацию России и построили великую страну – одну из двух признанных мировых лидеров. Мы победили в самой великой и страшной войне современной истории. Именно мы спасли мир от ужасов фашизма. Наша идеология, наша вера – коммунизм – одна из самых сильных религий современного мира, с огромным числом приверженцев на всех континентах. Красная армия сильна как никогда. Партийный и советский аппарат управляет страной. Внутренние враги подавлены. НКВД контролирует все. Народ послушен нам, готов к любой работе и любым лишениям ради достижения наших целей и разделяет их в своем большинстве. Мы – победители! Плохо одно. В любой момент любой из нас по решению одного человека – вождя – может стать без суда и следствия лагерной пылью, бесправным рабом с полным забвением всех старых заслуг и достижений. Это, с нашей точки зрения, несправедливо, неправильно и категорически нас не устраивает. Но вся система настроена и работает именно так. Что делать?»

В таких случаях толковое начальство во всех странах мира созывает мудрецов, ученых, спрашивает у них совета и просит дать предложения. Позвали и у нас. Пришли ученые из Института марксизма-ленинизма, МГУ, Академии общественных и других наук, советники аппарата ЦК Компартии. Они выслушали взволнованных начальников и ответили им: «Ваш вопрос достаточно простой. Исторический ответ на него хорошо известен. Вы совершили один лишний шаг в формировании системы госуправления – создали рабовладельческую империю, в которой правами на жизнь, собственность, управленческие решения обладал только один человек – император товарищ Сталин. Он и работал как проклятый, и нес этот тяжкий императорский крест. К счастью, товарищ Сталин умер, и среди вас нет второго такого человека с безусловным авторитетом, подавляющей всех вас волей, хитростью, безжалостной жестокостью. Меняется внешняя и внутренняя обстановка. Устали не только вы. Народ тоже устал от рабства в лагерях. Да и начинается мировая научно-техническая гонка. Атомная бомба нивелировала подавляющее превосходство Красной армии 1945 года. Надо лететь в космос. На упряжке с рабами туда не улетишь. Предлагаем следующее: ликвидировать рабовладельческую империю и установить абсолютную феодальную монархию. Власть короля (генерального секретаря) будет абсолютной, но с представителями феодальной элиты (партийными, советскими, военными номенклатурными работниками) будет заключаться ленный договор[5]. В ленном договоре 4 основных пункта.

1. На вверенной феодалу-леннику (секретарю обкома, директору завода, генералу и т. д.) территории (зоне ответственности) не должна оскорбляться личность короля (генерального секретаря) и подвергаться сомнению догматы господствующей церкви (марксизма-ленинизма).

2. На вверенной феодалу территории должен поддерживаться порядок. Народ не должен бунтовать.

3. На вверенной феодалу территории должны производиться определенные товары и услуги, генерироваться доход. Согласованная часть этого дохода по оговоренной процедуре должна передаваться в королевскую (центральную) казну.

4. В случае возникновения внешней военной или внутренней угрозы королевской власти на вверенной феодалу территории собирается всенародное ополчение для безоговорочной трудовой, военной и моральной поддержки короля и государства.

Если эти четыре пункта в процессе службы выполнялись князем Владивостокским, маркизом Бурят-Агинским, герцогом Ленинградским и другими членами советской номенклатуры, то на вверенной территории они – полноправные хозяева проживающего там населения. Судили, закрывали или, наоборот, широко раскрывали глаза на правонарушения, распоряжались ресурсами, подбирали и передвигали кадры, следили за порядком, решали, что является идеологически правильным или неправильным. В общем, были носителями знаний, что такое хорошо и что такое плохо, и вершителями судеб с самыми широкими полномочиями. Они становились носителями права, закона.

И их уже нельзя было посадить в лагерь или убить без суда и следствия. Их можно было судить только партийным судом – а это суд административный, сословно-феодальный, судивший по партийным нормам, а не по законам СССР, действующим для всех остальных. Все проступки, кроме нарушений ленного договора (по сути – партийной дисциплины), этот суд мог легко простить. Наказанием обычно был партийный выговор (с занесением или без занесения в личное дело). Сегодня это штука непонятная и экзотическая. Но тогда работало как неотвратимый жирный минус в резюме. Самым строгим наказанием был перевод на менее ответственную и значимую работу в рамках номенклатурной иерархии (что-то вроде ссылки в деревню или удаление от царского двора в феодальной монархии) или отправка на пенсию.

Рабство отменялось путем ликвидации системы ГУЛАГа в ее сталинском виде. Из лагерей была выпущена основная масса заключенных. До конца жизни они были поражены в правах и несли клеймо преступников, но стали лично свободными, хотя многие были ограничены в передвижении по стране, выборе работы и места проживания.

Рабство перестало быть экономически значимым сектором экономики. Основой дохода и прибавочного продукта осталась барщина, т. к. крепостное право в городе и деревне было сохранено.

В медиапространстве для общественного мнения было проведено аккуратное осуждение сталинских перегибов, объявлено о восстановлении в каноническом виде единственно верной религии – марксизма-ленинизма и объявлено о новом окончательно справедливом походе к светлому будущему всего человечества – коммунизму.

Огромный величественный линейный корабль «СССР» совершил поворот и двинулся на всех парусах в космос, холодную войну, гонку вооружений, экономическое соревнование с Западом во главе флотилии стран мировой социалистической системы. Под прикрытием «железного занавеса»[6].

В середине 80-х гг. назрел очередной кризис.

Как-то незаметно в «железном занавесе» образовались дырки, через которые советские люди неожиданно для себя узнали, что они – победители во Второй мировой войне и жители самой передовой страны в мире – живут хуже (в первую очередь в материальном отношении), чем проигравшие в этой войне немцы, итальянцы, японцы, чем младшие союзники по социалистическому лагерю – поляки, венгры, югославы, восточные немцы.

Второй неприятной новостью стало то, что доходов от барщины стало катастрофически не хватать на гонку вооружений, распространение социализма и коммунизма в странах третьего мира, на производство и распределение среди советских людей продуктов питания, одежды, обуви, необходимых потребительских товаров. Советские люди стали очень плохо (непроизводительно, с низким качеством) работать в системе феодальных отношений, плохо отрабатывать барщину. Это был самый настоящий экономический кризис. Страна стала стремительно залезать в долг к идеологическим противникам и критически зависеть от импорта продовольствия, ширпотреба, оборудования и технологий с Запада.

Попутно отметим, что крепостное право в сельской местности в его наиболее жесткой незавуалированной и оскорбительной форме было отменено в 1974 году с окончательным возвращением крестьянам паспортов и формальным разрешением свободно перемещаться по стране.

Третьим аспектом кризиса стал кризис веры. Веру в коммунизм и социализм как наилучшую систему жизни, единственно справедливую, обеспечивающую материальное равенство всех и равенство всех перед законом, подорвала система привилегий, в первую очередь – закрытые распределители продуктов и потребительских товаров для партийной и советской номенклатуры и ее фактическая неподсудность в рамках советской юридической системы. Все это представляло собой социальное и экономическое расслоение общества, которое в догматах коммунистической веры – идеологии постулировалось недопустимым.

Наконец, в середине 80-х годов стал абсолютно виден и неоспорим результат многолетней отрицательной селекции в партийном и советском аппарате. На руководящих постах образовалась критическая масса людей, не обладавших необходимыми профессиональными компетенциями и человеческими качествами для эффективного, результативного управления экономикой и общественными процессами огромной страны. Особенно удручающим было положение в самом верхнем эшелоне власти. Члены Политбюро ЦК КПСС и генеральные секретари первой половины 80-х гг. представляли из себя кучку престарелых, смертельно больных маразматиков, которых уже никто не боялся и не уважал. Их даже не жалели. Над ними смеялись. А власть, которую не боятся, которую презирают и над которой смеются, – это основа революции.

В руководстве КПСС, в советском аппарате понимали грозную необходимость перемен, но в соответствии с монархическими правилами были вынуждены дожидаться естественной смерти всех законных наследников престола старой династии. Опасная потеря времени, но господство регламента, ритуала, косность системы и ситуативное распределение сил во власти не дали другого выбора.

Наконец, после последовательной смерти Брежнева, Андропова и Черненко в 1985 году генеральным секретарем ЦК КПСС стал М. Горбачев. С ним пришла группа руководителей нового поколения и состава.

Были объявлены перестройка и гласность: демократические реформы – свобода слова, собраний и т. п., равенство перед законом – обещали бороться с привилегиями, заговорили об открытости власти и «социализме с человеческим лицом». Это улучшило моральную обстановку в обществе и отношение к верховной власти. Горбачев стал фантастически популярен.

Но оставалась нерешенной самая главная проблема: фактическое банкротство страны, катастрофический экономический кризис, который углублялся с каждым годом и каждым месяцем. Неловкие движения вроде антиалкогольной кампании только усугубляли положение. Стало ясно, что Высшая партийная школа – абсолютно недостаточное экономическое образование для руководителей страны. И снова, как раньше, начальники собрали совет мудрецов. Собрались ученые из Института США и Канады, Института экономики мировой социалистической системы, МГУ, советники и помощники из аппарата Политбюро ЦК КПСС.

«Что делать?» – спросило перепуганное начальство, стоявшее на краю экономической бездны. Мудрецы степенно ответили: «Да, распустился народ. Раз не хотят как следует работать на барщине, стимула у них нет, – пусть-ка платят оброк[7]. Разрешим им частный бизнес, раз уж во всем мире это такое прибыльное и эффективное дело. Пусть открывают автосервисы, столовые, швейные мастерские. Конечно, командные высоты в экономике – заводы, банки, инфраструктуру – оставим в своих руках. Но в сферу обслуживания их пустим. Да и теневиков-цеховиков[8] наших тоже оброком обложим вместо того, чтобы их сажать».

Опытные люди из КГБ, МВД, прокуратуры резонно возразили: «Так не станет никто заниматься частным бизнесом. Мы же за это расстреливаем. Обещаниям, что расстреливать и сажать не будем, не поверят. НЭП еще помнят. Гарантий потребуют, гады».

«Да, – согласились умные советские хозяйственники, – народ у нас бывалый. Знают, что нужно будет придти к князю (секретарю обкома, председателю горисполкома) за разрешением. А если купят тисочки, добудут золотишко, камушки и будут без разрешения колечки делать и продавать, а с барщины уйдут, то приедет князь с дружиной (ОБХСС), тисочки отберет, морду начистит, может баб обидеть. А если говорить серьезно, даже если они и получат разрешение от низового советского и партийного органа, то монархия у нас абсолютная, вся власть у генерального секретаря. Отменит он решение низовых начальников и все – опять тюрьма, расстрел. Без гарантий сверху – никуда, а где же их взять?»

Тут опять взяли слово мудрецы и сказали: «А мы дадим первостатейную, самосильнейшую гарантию. Мы превратим нашу абсолютную[9] феодальную монархию в монархию конституционную[10], ограничим самодержавие. Введем законы, которые будут выше власти генерального секретаря. Они будут гарантировать право частной собственности и свободу предпринимательской деятельности, права личности. Пусть себе буржуи трудятся, платят оброк-налоги, но власть и командные высоты в экономике оставим у нас с вами – у феодального государства. Барщину оставим – пусть на государственных (феодальных) предприятиях трудятся. Сколько наработают – все наше».

На том и порешили. Приняли в 1988 году закон о кооперации, который легализовал частную собственность и частнопредпринимательскую деятельность, и стали ждать оброка. Правда, пришлось организовать реально работающий парламент – Верховный совет – и избрать генерального секретаря ЦК КПСС (царя) М. Горбачева Президентом СССР – главой новой советской конституционной монархии.

А дальше все пошло вразнос. Советское царство, организованное как союз национальных республик, начало последовательно расходиться по национальным квартирам. Республики стали декларировать независимость и становиться самостоятельными государствами. Этот процесс решительно ускорился и стал необратимым в результате крайне неловкой, глупой и некомпетентной попытки госпереворота, предпринятой в августе 1991 года группой коммунистических функционеров второго ряда, оставшихся в органах госвласти СССР. Эти люди – финальный продукт отрицательной кадровой селекции периода позднего СССР – уже совсем ничего не умели, не пользовались поддержкой народа, армии, силовых структур и за три дня сумели провалить и проиграть все. Осенью 1991 года коммунистическое советское начальство окончательно разбежалось, бросив страну на произвол судьбы. Горбачев повис в воздухе. СССР – страны, президентом которой он был, больше не существовало. Последний коммунистический советский царь упразднился вместе с царством. 14 национальных республик бывшего СССР отправились в историческое плавание в неожиданно свалившемся на них море самостоятельной государственности. На развалинах государства осталась одиноко стоять русская республика – РСФСР – далее просто Российская Федерация.

В этот трагический момент истории первым конституционным монархом (президентом) новой России стал Борис Ельцин. Он был первым русским царем, искренне, последовательно, деятельно преданным идее конституционной монархии, ответственной перед народным представительством – в противовес монархии абсолютной. Он первым ясно и четко, не на словах, а на деле сменил концепцию царской власти в России: это не самодержавная власть, врученная царю богом, а власть, сознательно врученная ему народом и конституционно ограничиваемая народными представителями – парламентом (Верховным советом, а затем – Государственной Думой). Ельцин доказал это всей своей жизнью. И в этом – одна из его величайших исторических заслуг перед Россией.

Почему я называю его царем? Потому что в момент его прихода к власти феодальные отношения собственности (госсобственность) и создания прибавочного продукта в стране (барщина и оброк) оставались незыблемыми. Частнопредпринимательская деятельность была только что разрешена, еще не была как следует развернута и не являлась экономически значимым сектором российской экономики. Частная собственность была всего лишь легализована, но еще не была сформирована, наработана. В регионах правили феодалы (председатели облисполкомов и горисполкомов), опиравшиеся на остатки старого бюрократического аппарата и силовых структур. Они, правда, уже подвергали сомнению условия ленных договоров (а их надо было перезаключить с новым царем), готовы были перехватить как можно больше власти у ослабевшего центра. Над страной вставала угроза феодальной раздробленности. Социальная структура российского общества практически полностью копировала советскую: царь (президент), феодалы (управленческий госаппарат в территориях и экономике), подданные, отрабатывающие барщину на госпредприятиях (в системе феодальных экономических отношений собственности) или платившие оброк за пользование в своей самостоятельной предпринимательской деятельности объектами и ресурсами, которые принадлежали государству (других просто не было). Новый социальный слой предпринимателей, работников частного сектора и самозанятых только начал формироваться, был статистически незначителен и не мог предложить никакой самостоятельной политической и экономической повестки дня, принять значимого участия в постановке задач и управлении страной.

Во главе старой феодальной экономической, социальной и управленческой конструкции под названием Россия и оказался царь Борис. Двигаться, опираясь на нее, дальше было нельзя. Она только что показала свою катастрофическую несостоятельность, приведя к полному экономическому и политическому краху Советский Союз. Это была ясная теория. Но была и не менее ясная практика. Осенью 1991 года страна была накануне реального голода, полного коллапса транспортной, коммунальной, снабженческой инфраструктуры. Финансовая система была полностью разрушена советскими управленцами: огромный внешний долг, отсутствие валютных поступлений в минимально требуемых для критического импорта продовольствия размерах. Система внутренних расчетов была дезорганизована. Никто уже не хотел рублей, которые начинали стремительно девальвироваться. Над страной вставала заря бартера[11] – примитивных товарообменных операций, снижавших и без того низкую эффективность экономики. Промышленность потеряла сбыт и начала останавливать производство. Разваленное коммунистами сельское хозяйство не давало никаких позитивных надежд.

С политической и государственной стороны дело было тоже очень плохо.

Драматически усиленный и ускоренный ГКЧП процесс развала СССР перекинулся и на Российскую Федерацию. Властная активность региональных феодалов, в первую очередь в национальных областях, сделала совершенно реальной угрозу распада РФ.

Явная возможность коммунистического реванша, крайняя идейная и психологическая поляризация общества, непримиримость позиций поставили в текущую повестку дня реальность кровопролитной гражданской войны в России. И это на фоне нищего, ничем не владеющего населения, которому нечего терять, и наличия огромного ядерного арсенала, потеря контроля над которым должна была бы закончиться гибелью человечества.

В общем, царю Борису, да и всем нам, не позавидуешь.

При взляде в прошлое из сегодняшнего дня кажется абсолютно невероятным, фантастически невозможным то, что мы избежали всех опасностей и успешно разрешили эти проблемы. В таких случаях любят говорить: «Мы чудом вышли из безвыходного положения».

Неправда. Само по себе ничего не делается. Особенно то, о чем идет речь.

Объясняется рукотворное чудо очень просто. Ельцин – великая историческая фигура мирового масштаба. В обстоятельствах национальной катастрофы он не растерялся, не запаниковал, вел себя решительно и твердо, не уходил от ответственности. Он лично дал всему точку опоры в распадавшемся мире. Это главное, что может и должен делать руководитель в критической ситуации.

Ельцин сумел в кратчайший срок собрать вокруг себя, объединить и дать возможность работать команде людей, которые восстановили госаппарат и госуправление в стране. Бурбулис, Гайдар, Чубайс, Черномырдин, Волошин, Глазьев, Нечаев, многие другие были очень разными личностями. У них были непростые отношения друг с другом и с Ельциным. Но все они были незаурядными людьми, и все они умели добиваться результата в самых сложных условиях. Впервые после 1945 года это была позитивная кадровая селекция.

Ельцин интуитивно выбрал Гайдара и поручил ему разработку стратегии и тактики развития страны, а потом дал ему краткий карт-бланш на реализацию планов. Это еще одна историческая заслуга Ельцина. Гайдар был совершенно нетипичным руководителем для советского номенклатурного госаппарата. Он был умен, хорошо образован, обладал личным мужеством и твердым несгибаемым характером, несмотря на свою негероическую внешность. Он совершенно не держался за власть. Она была нужна ему только для реализации того, что, как он считал, было необходимо для блага страны. Гайдар готов был реализовать неизбежные, правильные, но непопулярные решения и потом лично за них ответить. Он прекрасно понимал, что положительные результаты будут позже в силу естественной длительности экономических и социальных процессов, а неудобства и трудности – сразу, сейчас. Был готов стать козлом отпущения для врагов, ничего не понимающих и страдающих обывателей, завистников и дураков всех мастей. Он был честным и порядочным человеком. Так его воспринимал и воспринимаю я и многие мои товарищи. Это плохие качества с точки зрения сохранения власти и места в номенклатурной иерархии, но для общества, на службе которого такой человек, – это большая удача.

Кроме того, у него были новые идеи и план действий, обещавший выход из катастрофы. Он сумел внятно и убедительно объяснить его Ельцину. Ведь тот должен был принять или не принять план и взять на себя главную личную ответственность за решение.

Вот основное, что было сделано в тот короткий период, когда Гайдар руководил экономикой России.

1. Бесплатная приватизация жилья, стартовавшая с принятия законов 1992 г. В одночасье практически все жители страны стали настоящими частными собственниками. Не просто собственниками – миллионерами. Сегодня вряд ли найдешь квартиру, которая стоит меньше миллиона. Это был первый в многовековой истории России случай, когда власть сделала людям подарок, так резко изменивший их материальное положение. Люди, правда, почти тут же об этом забыли и стали воспринимать эту грандиозную революцию как должное. А ведь то, что людям стало что терять, помимо решения ключевого вопроса советского человека – жилищного – явилось одной из важнейших причин невозможности коммунистического реванша и в большой степени предотвратило кровавый кошмар новой гражданской войны.

2. Ваучерная приватизация 1992–94 гг. Каких только гадостей не было сказано с самых разных сторон об этом событии. Приватизацию называли несправедливой, бандитской, называли обманом, грабежом народа. Сейчас пена немного схлынула. О непримиримом противостоянии правительства Ельцина-Гайдара и Верховного Совета, в условиях которого принималась программа приватизации, забыли. Что же осталось в сухом остатке? Я думаю, что это было первое и, боюсь, единственное честное и справедливое распределение государственной собственности между всеми жителями страны за всю ее историю. Впервые каждый гражданин России получил документ, юридически подтверждающий право на владение долей так называемой общенародной собственности (она же государственная, она же феодальная). Чтобы был понятен революционный смысл этого события, расскажу одну личную историю.

В конце весны 2015 года к нам в гости пришла родственница. Время было нервное. Только что Центробанк во главе с Набиуллиной блестяще провел более чем двукратную девальвацию рубля. Кризис, падение экономики, начало санкционной истории. В доме был включен телевизор. По нему показывали знаменитый рекламный ролик: «Газпром – народное достояние». Родственница, посмотрев на телевизор, произнесла: «Деньги нужны. Где моя доля нефтегазовых доходов?» Сказано было так искренне и серьезно, с такой уверенной надеждой, что я понял: вопрос надо решать.

«Вопрос непростой, но решаемый, – ответил я ей, – у меня хорошие юристы. Придется повозиться, но мы получим с Газпрома все, что тебе причитается. Мне нужны юридические документы, подтверждающие твое право собственности на долю в Газпроме – акции, другие документы: облигации, возможно, твой договор с Газпромом, по которому он обязан отчислять тебе долю своих доходов или прибыли. С этими бумагами мы пойдем в Газпром, а если там начнут юлить, то в суд».

Лена была изумлена и обижена до глубины души: «Ты с ума сошел! Какие документы? Ты же видишь по телевизору! Это же общенародное достояние, принадлежит всем нам. Я же гражданка России!» Мне пришлось объяснить, что, если мои юристы придут в Газпром или суд с телероликом, их сочтут за сумасшедших или американских провокаторов. Телеролики, речи руководителей госкомпаний и правительства об общенародной собственности не могут иметь никаких юридических последствий. Они не предназначены для организации конкретных финансовых транзакций между госкомпаниями и жителями страны. Задача их медицинская, терапевтическая. Они должны успокоить нервных жителей, придать им уверенности, дать им надежду. Денег нет, но вы держитесь. Все хорошо. Вообще-то мы все богаты. У нас богатая страна. Это такая позитивная социальная реклама. Она нужна не для того, чтобы мы получили деньги, а чтобы деньги на свои нужды (инвестпроекты) получил Газпром. Он же наш, общенародный.

Но Лена не сдавалась. «А как же конституция?» – выложила она последний аргумент.

Старые опытные ГИПы в НПО «Уралсистем», вместе с которыми мы проектировали и внедряли АСУ на многих советских заводах, учили меня, молодого начинающего руководителя: если возникают споры и разногласия между исполнителем и заказчиком по поводу качества работ, обязанностей сторон, финансовых отношений в ходе проекта, надо брать документы (ГОСТы, технические задания, договора), регулирующие эту сферу деятельности, и читать их так, как они написаны, а не так, как понимает или хочет понимать кто-то из участников.

Мы определили, что у Лены на руках паспорт гражданки Российской Федерации. У меня, по счастью, дома есть Конституция РФ. Больше никаких документов, относящихся к этому делу, у нас нет. Мы сели и внимательно от начала до конца постранично прочитали оба документа. Мы не нашли ни слова про Лену, Газпром и их отношения. Ехать с этими бумажками в Газпром или суд было бессмысленно. От моих попыток объяснить, что общенародная государственная собственность ни Лене, ни мне не принадлежит, что это собственность феодальная, принадлежащая монарху, и доходами на законных основаниях распоряжаются поставленные им управляющие, стало только хуже. Лена была удручена, обижена, а, главное, мне показалось, что в глубине души она верит, что это не так, что Газпром принадлежит ей и что каким-то, пусть пока неизвестным, чудесным образом, и она и все мы должны и можем получить «живыми» деньгами свою долю нефтегазовых доходов страны безо всяких юридических глупостей.

Этот простой пример показывает, насколько революционно, честно и последовательно действовал Чубайс и все правительство Ельцина, раздавая ваучеры – документы, юридически обязывающие, юридически подтверждающие собственность владельца на долю в госсобственности, в том самом общенародном достоянии. С ваучерами можно было пойти не только в суд. С ними люди пошли на предприятия, и 40 миллионов человек стали акционерами советских государственных заводов и фабрик.

Можно обвинять Чубайса, Гайдара и Ельцина в том, что кто-то неправильно вложил ваучеры и не заработал, кто-то поменял их на бутылку водки, а кто-то, наоборот, собрал пакет ваучеров и стал владельцем заводов, газет, пароходов. Хорошо ли перекладывать свою ответственность собственника страны на других? Шанс был дан всем – равный и справедливый. Ни у кого ничего не забрали, напротив, всем дали юридическое право на общенародную собственность.

3. Реформы Гайдара предоставили десяткам миллионов людей возможность вести самостоятельную свободную экономическую деятельность, самим зарабатывать себе на жизнь и не зависеть от государства и начальника. Это подошло не всем. Многие мои родственники, друзья, знакомые не смогли оторваться от советской заводской трубы. Свобода оказалась жестоким испытанием. Самостоятельность, навыки предпринимательской деятельности были злом, с которым Советская власть успешно боролась 70 лет и во многих душах победила. Тем не менее, миллионы рискнули и преуспели. Главное, что эти люди не только поправили материальное положение своих семей, не только стали лично и финансово независимыми, самореализовались и стали делать то, что, по их мнению, а не по мнению начальства, делает их жизнь и весь мир лучше. Они спасли и преобразовали страну: привезли еду, одежду, обувь, выпивку, бытовую технику, компьютеры, медицинское оборудование, лекарства и еще тысячи видов продукции, которые не делал, или делал плохо, или не хотел делать Советский Союз. Они построили рынки, ларьки, магазины, офисы, в которых потребители могли все это увидеть, потрогать и купить. Они пришли на деморализованные советские заводы и фабрики, разогнали красных директоров, многие из которых только и умели, что молиться коммунистическим богам, не иметь своего мнения, производить то, что велело Министерство и Госплан, не думая, нужно ли это покупателям. Эти новые предприниматели стали на заводах и фабриках хозяевами, начали отвечать за все сами и производить то, за что люди были готовы платить деньги и в чем нуждались. Конечно, среди красных директоров были дельные, самостоятельные, предприимчивые. Те, кто сегодня представляет собой славу страны и российской экономики. Конечно, среди предпринимателей или, как их называли, «новых русских», было немало амбициозных наглецов и банальных мошенников. Но именно эта разношерстная, где-то смешная, где-то страшная, где-то героическая толпа неожиданно появившихся на исторической сцене новых русских предпринимателей совершила чудо. За какие-то 6-7 лет в первой половине 90-х они накормили и одели страну, наладили работу банковской системы, начали с позиции собственников организовывать дело в промышленности, сфере обслуживания, торговле. Они и работавшие у них люди составили новый социальный слой – русское третье сословие, частный бизнес. Следует сделать важное замечание: основная масса активов (земля, объекты инфраструктуры, большинство предприятий, банков и др.) по-прежнему формально принадлежали государству, были в феодальной собственности. Но старое коммунистическое начальство вместе со старым госаппаратом разбежалось, а новые руководители страны были приверженцами частной собственности, капитализма, свободного предпринимательства и демократии как формы управления государством. Поэтому предприятия госсектора управлялись как частные (вспомним Вяхирева и Газпром и многих других). Государство практически не лезло в экономику и дало ей развиваться свободно. А само занялось восстановлением госаппарата, борьбой с криминалом, который необычайно расплодился в условиях безвластия и стал угрожать нормальному функционированию экономики и предъявлять претензии на власть, пыталось выстроить новую политическую систему партий, начало обуздывать региональный сепаратизм.