К счастью, госпожа Томас вернулась, когда процесс раздевания подходил к концу и Рид лежал на диване в одних боксерах и носках, снимать которые мне не понадобилось.
– Ах, – восхитилась пожилая женщина, узрев столь пикантную картину.
Я бы, может, тоже с удовольствием полюбовалась на худощавое, но сильное и поджарое тело с литыми мышцами, да времени совсем не осталось.
– Принесли? – быстро спросила я, игнорируя ее ахи-вздохи и потрясенные взгляды.
А также свое собственное неожиданно участившееся сердцебиение.
Что я, мужчин без одежды не видела? Видела. Многих лично лечила. И уж точно никогда не засматривалась. Но этот Рид… было в нем что-то такое, из-за чего взгляд то и дело возвращался. Хотя, казалось бы, ничего особо притягательного там нет. Обычная ведь фигура, да, крепкая, с рельефами и мускулами, но я все равно ловила себя на том, что не в силах оторвать глаз. Наверняка виной всему усталость. Стоит отдохнуть, и перестану думать о всяких глупостях.
– Да. Вот, пожалуйста.
Сделав три шага вперед, госпожа Томас вручила мне мою большую холщовую сумку на молнии, доверху забитую всякими нужными и полезными штуками.
– Спасибо.
Я, продолжая сидеть на полу, открыла сумку и принялась перебирать мешочки, баночки, разные склянки, а еще мини-горелку, котелок и мензурки для изготовления зелий. Намного удобнее было носить их с собой, поскольку ингредиенты чаще всего встречались практически одни и те же, но в разных пропорциях и сочетаниях. И вместо того, чтобы таскать с собой всю лабораторию появлялась возможность брать самый минимум.
– С ним точно все будет в порядке?
– Несомненно, – не отрываясь от своих сокровищ, отозвалась я.
– А может, нам стоит подождать? – переминаясь с ноги на ногу, неуверенно произнесла госпожа Томас.
– Мы, вероятно, могли бы и подождать, а вот он – нет, так что придется действовать. Не переживайте, ничего лишнего и опасного я делать не планирую.
– А что ты планируешь? – поинтересовалась госпожа Томас, внимательно наблюдая за тем, как я ставлю горелку на журнальный столик и включаю ее, водрузив сверху мини-котелок.
– Попробую привести его в чувство.
«Так, это надо, – подумала я, изучая надписи на склянках. – Это тоже. А вот это не понадобится. Его в сторону, чтобы не мешалось».
Главное, чтобы татуировка не навредила. Она больше не била меня разрядами, но как будто слегка потемнела.
– Не буду я снимать проклятие, даже не гляну в его сторону и тебя не потревожу, – прошептала беззвучно, чтобы случайная свидетельница не услышала лишнего. – Надо просто помочь ему прийти в себя, и все. Его резерв почти на нуле. Плюс холод, усталость и все остальное. Не помогу – защищать тебе будет некого.
Не знаю, то ли слова мои помогли, то или еще что, но татуировка вдруг посветлела.
– А что с ним? – продолжала допытываться госпожа Томас.
– Хочешь, я ее выгоню? – злобно зыркнув на старушку, предложила Белка.
– Нет. Она мне не мешает.
– Уверена?
– Угу.
Повернувшись к госпоже Томас, пояснила:
– Сильное переутомление, обморожение и еще так, мелочи. Принесите мне, пожалуйста, воды. Одного стакана будет достаточно.
Высыпав в ступку три порошка, я тщательно их перемешала, добавила немного пыли из мешочка и снова начала мешать, старясь как можно тщательнее все перемолоть. Крохотные песчинки баргулиса действовали лишь после измельчения, когда выделялись крохотные капельки масла. К слову, обладавшего сильными целебными свойствами.
– Вот.
Старушка вручила мне стакан и тут же отступила, остановившись в сторонке и прижав руки к груди. Губы у нее шевелились. Видимо, решила прочитать молитву. Ну хоть какая-то помощь.
Налив в котелок немного воды, я дождалась, когда она закипит, высыпала смесь и перемешала. Три раза влево. Два раза вправо. После чего быстро сняла котелок с горелки и отставила в сторону. Пусть остывает. Сама тем временем повернулась к инквизитору. Настала пора приступать к следующей фазе. Не зря же раздевала пациента.
Взяв мешочек с черной пыльцой с крохотными красными искорками, я вытряхнула его содержимое прямо на мужскую грудь. Впервые за столько времени Рид дернулся и слабо застонал.
– Что с ним? Больно?
Целительская магия всегда вызывала у пациентов не слишком приятные ощущения, а уж когда дело касалось инквизиторов или ведьм – подавно. Это людей не беспокоило, кто их лечит, они не чувствовали разницы. А вот представители магического сообщества всегда были куда разборчивее. Из-за плохого контакта с чужой магией, особенно противоположной, ведьмы и инквизиторы старались лечить себя сами.
Исключения составляли разве что мару. Несмотря на то, что лечить умели все, лишь у них дар целительства словно бы был в крови. Мару могли излечить одним прикосновением. Правда, и убить тоже, ведь жизнь и смерть всегда ходят рука об руку. Из-за таких способностей мару считались очень редкими и опасными ведьмами.
Впрочем, такие, как я встречались еще реже. Мир просто не вынес бы большого количества таких… монстров.
– Все хорошо, – поспешила я заверить госпожу Томас.
А потом положила обе ладони на мужскую грудь, пачкая их в порошке. Произнесла слова заклинания и принялась быстро рисовать символы на голом торсе инквизитора, плечах, запястьях и ногах. Это были, конечно, не ашарийские письмена, а вполне обычные, но весьма действенные руны, помогавшие соединить разорванные энергетические связи.
Господин Рид явно себя не жалел, превратив собственное энергополе в решето. А если добавить к этому изувеченную проклятием инквизиторскую сущность, то я вообще сомневалась, что смогу вытянуть его по эту сторону бытия.
Стоило начертить последнюю руну, как они мягко засияли черным, заставив госпожу Томас шептать молитвы с еще большим воодушевлением. Чтобы не смущать старушку, последние слова заклинания я произнесла как можно тише. После чего повернулась к котелку, перелила в пустой стакан зелье и, приподняв голову инквизитора, поднесла к его губам варево.
– Давайте, господин Рид, будьте хорошим мальчиком и выпейте все до дна. Это для вашего же блага, – тихо проговорила я, осторожно вливая зелье в его рот.
Он почти выпил лекарство до дна, но тут внезапно раскашлялся. А едва приступ кашля миновал, он вздрогнул, выгнулся и распахнул глаза.
Вот только они оказались не голубыми, а черными. Полностью. Даже белок.
– Ты точно все делала правильно? – испуганно спросила Белка, шустро отлетая в другой угол комнаты.
– Да! – рявкнула я, лихорадочно прикидывая, как исправить ситуацию.
В моей практике это был первый случай, когда пациент так реагировал на лечение. Правда, проклятых инквизиторов мне еще не приходилось лечить. Стоило задуматься, что могло послужить причиной и есть ли в этом моя вина, Рид сел и медленно повернул ко мне голову. Наши взгляды встретились.
– Я знаю, кто ты, – не своим голосом припечатал он.
И тут же схлопотал легким проклятием в голову. Хотя это было не совсем проклятие, скорее, заклинание, не грозящее принести существенный вред. Разве что обеспечит головную боль. А если учесть, что у инквизитора в ближайшие пару дней и так все будет болеть, то ничего страшного. Наверное…
Да и вообще, я не чувствовала себя виноватой. Нельзя заявлять такое ведьме с секретами. Ни за что! Особенно, если она устала, зла и вообще не в настроении.
В общем, проклятие соскользнуло с пальцев до того, как я успела глазом моргнуть. Само собой. Правда-правда. И в ту же секунду инквизитор закатил свои черные глаза и завалился назад на диван. А вот с тенями, которые потянулись к нему из всех частей комнаты, оказалось сложнее. Они не исчезли, более того, продолжили ползать и противно шелестеть.
– Что случилось?! – воскликнула госпожа Томас.
– Слушай, я могу отвернуться, – предложила Белка. – А ты ее тоже упокоишь… ой, я хотела сказать успокоишь!
– Нет! Никого успокоить, а тем более упокоить мы не собираемся! – мысленно рявкнула я и, улыбнувшись бледной старушке: – Все хорошо. Это просто реакция на лечение. И все. Вы бы сели и отдохнули. Такой стресс губителен для организма. Особенно в вашем возрасте.
Госпожа Томас явно хотела поспорить по поводу своего возраста, но не решилась. Бросила взгляд на инквизитора, поежилась, поскольку теней не видела, но чувствовала, и послушно села на стульчик, положив руки на колени.
«Отлично! Одной проблемой меньше».
Встал вопрос с зельем, которое инквизитор так и не допил. Осталось, конечно, совсем немного. Пробовать влить или не стоит?
Я решила не рисковать. В конце концов, его и осталось-то на донышке. Вместо этого занялась изучением своих рун. Они восстанавливали энергетический баланс, но слишком медленно. Пришлось немного ускорить, добавив пару новых закорючек на руны и влив в это почти все свои силы.
Адреналин от произошедшего начал спадать, и я лицом к лицу столкнулась с последствиями своего поведения. Жутко заболела и защипала кожа на локтях. Аж слезы на глаза навернулись. К ней присоединилась боль в ногах, спине, в мышцах. Во всех мышцах сразу. Я даже и не представляла, что у меня их столько!
Следом застучало в голове и заломило в висках. Да так, что перед глазами все поплыло.
– Допрыгалась, – мрачно констатировала Белка, подбираясь ко мне.
По дороге она шипела и огрызалась на сущности, которые все не желали заползать обратно и вести себя прилично. Они словно наслаждались ситуацией, ползли, вытягивая свои жуткие морды, стремясь захватить все больше и больше, напитаться чужой болью и страданиями, усилить их.
– Кыш, – едва слышно прохрипела я.
Однако они ползли снова и снова. И теперь не только к Риду, но и ко мне. Вот только я не проклятый инквизитор, а ведьма. Пусть с печатями на руках, но все равно сильная ведьма.
Собрать остатки было сил не так сложно. Труднее оказалось сконцентрироваться, пропустить энергию через себя, закрутить, создать из нее то, что нужно мне. Заклинание я выбрала простое, но кто сказал, что сила заключена в сложности?
– Lux, – прошептала, приложив руку к губам и послав легкий воздушный поцелуй.
Но вместо него с моих губ сорвалась крохотная искорка, пролетела пару метров, а потом взорвалась яркой вспышкой. Просто свет. Ничего особенного, если не знать, насколько призраки и тени его ненавидят. К счастью, этого хватило, чтобы они с противным писком расползлись по дырам, словно крысы.
«М-да, этот дом еще чистить и чистить».
– Что произошло? – вскакивая, воскликнула госпожа Томас, для которой вспышка света стала полной неожиданностью.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но тут послышался вой сирен. А вот и помощь.
Забыв о своем вопросе, любопытная старушка рванула на улицу встречать гостей, ну а я…
Я решила, что с меня хватит. Побросала все свое имущество в сумку, благо на пузырьки и склянки догадалась нанести специальное противоударное заклинание, так что я не боялась, что они разобьются. Потом отползла к соседнему креслу, оперлась на него спиной, вытянула ноги и закрыла глаза, позволяя себе расслабиться и наконец выдохнуть. Белка тут же оказалась рядом. Забралась ко мне на руки и попробовала хоть немного поделиться силой.
– Все хорошо, правда. Не надо, – ободряюще улыбнулась я.
– Ага, как же, не надо ей. Бери, пока даю.
Но я упрямо мотнула головой, не найдя в себе сил объяснить, что сейчас мне даже подпитки не хочется. Вообще ничего не хочется.
Дальше события закрутились, словно в калейдоскопе. В ушах звенело от гула голосов, криков, шума, грохота и воя сирен. Но даже это не так раздражало, как собственная беспомощность и усталость.
Пока толпа медиков кружила вокруг Рида, ко мне подошел один из инквизиторов. Пожилой, с густыми седыми волосами и внимательными серо-зелеными глазами, окруженными сеткой мелких морщинок.
– Помощь нужна? – спросил он, присаживаясь рядом со мной на корточки.
– Мне бы домой, – глухо ответила я.
– Может, сначала лекаря? – Он указал взглядом на мои изувеченные руки.
Я покачала головой.
– Домой.
Дома у меня была бабуля, а она точно знала, как помочь своей глупой внучке.
– Я вас отвезу, – заявил он и подал мне руку.
Впрочем, встала я сама, даже не покачнулась. Все-таки упрямство – великая вещь. Пусть только оно у меня на данный момент и оставалось. Это же упрямство помогло мне добраться до машины и сесть в нее. И, собственно, все. Я отключилась. Просто на миг прикрыла веки и провалилась в темноту, забыв о том, что неплохо бы назвать свой адрес.
Очнулась я лишь, когда авто остановилось у знакомого дворика и совсем рядом раздался знакомый, полный тревоги и облегчения крик:
– Кассандра!
Я дернулась, приходя в себя, а когда резко распахнула глаза, увидела бабулю, которая каким-то чудом сумела на своей коляске выбраться на улицу и подъехала к самому краю тротуара.
– Ба.
«Ей же нельзя волноваться!» – промелькнуло в голове.
Не знаю, как вышло, но я за секунду выскочила из машины и, подбежав к ней, крепко обняла.
– Все хорошо, ты только не волнуйся! Со мной все в порядке!
– Как же ты меня напугала, – прошептала ба.
А потом вдруг замерла и напряглась. Словно обнаружила нечто неприятное.
Обернувшись, я увидела зеленоглазого инквизитора, который тоже выбрался из машины и теперь стоял, наблюдая за нами.
– Гедеон Форд, – устало проговорила она.
На что инквизитор улыбнулся и произнес:
– Здравствуй, Дженни.
– Ого! – протянула Белка, кружа над нами, словно маленький белый ураганчик. – А твоя бабуля не промах. Неужели она когда-то крутила с инквизитором?
– Помалкивай, – беззлобно огрызнулась я, с любопытством рассматривая ба и Гедеона Форда.
Судя по всему, между ними когда-то действительно что-то происходило. Не обязательно роман, но случайных знакомых настолько красноречивыми и пылкими взглядами не одаривают.
– Ну а что? Вдруг он и есть твой таинственный дед? – продолжила фонтанировать идеями сова.
– Глупости. Этого не может быть.
– Почему же? Ты ведь так и не знаешь, кто он. И твоя мать не знала. Дженевра Холт тщательно охраняет свои секреты.
– Белка, уймись!
Я так заболталась с фамильяром, что едва не упустила беседу.
– Какими судьбами в нашем захолустье, Форд? – сдержанно поинтересовалась бабуля, доставая трубку со своим зельем.
Затянулась и выпустила струйку фиолетового дыма, ехидно рассматривая своего собеседника.
– Да вот, проезжал мимо, а у вас тут кто-то высшими проклятиями балуется.
– Надеюсь, ты не думаешь, будто это я?
– Я никогда не считал тебя злой, Дженни, – мягко отозвался инквизитор.
– Во-о-от! – завопила Белка на соседнем дереве. – А я что говорила?! Ты только глянь, как он на нее смотрит! Тут точно какая-то тайна! Представляешь, если в тебе действительно течет кровь инквизиторов.
Меня аж передернуло от нарисованной перспективы.
– Как смешно.
Я вздрогнула от очередного порыва ветра. Моя куртка так и осталась в доме Рида. Хорошо хоть перед выходом успела кое-как натянуть свитер. Между тем на улице был не май месяц, к тому же вечерело.
– Прощу прощения, – подала я голос, привлекая к себе внимание. – А может, продолжим разговор дома?
– Господин Форд уже уезжает! – припечатала бабуля, поворачиваясь ко мне. – А ты давай быстро домой. Посинела вся от холода. На ногах с трудом держишься. Тоже мне нашлась защитница сирых и убогих!
Я послушно поплелась домой. Короткий сон в машине лишь слегка подпитал мои силы, но теперь они вновь оказались на нуле.
– До встречи, Дженни, – многообещающе протянул инквизитор, явно намекая на то, что новая встреча состоится в ближайшем будущем.
Но ба даже не оглянулась и мне не позволила.
– Принес же его ветер! – забормотала она, закрывая дверь и быстро направляя коляску в небольшую каморку, где мы хранили все необходимое. – Столько лет тишины и спокойствия. И на тебе! Явился. Улыбается еще!
– Помочь? – вяло предложила я, присаживаясь на диван.
Пусть и слышала бабушкино ворчание, но уже с трудом понимала.
– Сиди уже!
Я кивнула и начала медленно заваливаться на бок. Спать хотелось страшно. Даже боль в руках, да и в остальных частях тела так не тревожила, как жуткая усталость.
– А ну сядь!
Дернувшись, я снова села и попробовала проморгаться.
– Свитер снимай, – прозвучала следующая команда.
– Угу.
Я послушно стянула свой многострадальный свитер и слегка зашипела от боли, когда ткань коснулась отекшей, покрытой волдырями кожи.
Бабуля, увидев мои раны, скрипнула зубами, но ничего не сказала. Лишь покачала головой. Смерила меня усталым взглядом и велела ложиться на живот.
Я была только рада принять горизонтальное положение.
– Ба, – пробормотала я, балансируя на грани сна и реальности, – а ты откуда знаешь этого Форда?
Она как раз наносила заживляющий состав, и я сразу почувствовала, как дрогнули на мгновение ее пальцы.
– Встречались как-то.
– Давно? – продолжала допытываться я, проявляя удивительное упрямство.
– Лет сорок назад, может, больше, – скупо ответила она. – Не помню.
Затуманенным сознанием я попыталась провести вычисления. И пусть пример был легким, но в таком состоянии давался с огромным трудом. Цифры скакали перед глазами, отказываясь вставать по порядку, и даже затеяли чехарду.
– До рождения мамы?
Вновь небольшая пауза. Я слышала, как зазвенели склянки, и щелкнула, загораясь, горелка. Бабушка готовила целительский отвар.
– До, – наконец произнесла она.
Когда с мазью было покончено, ба положила сверху пропитанные специальным составом ткани. Они помогали коже генерировать и не прилипали к ней, не создавая болезненных ощущений. После чего принялась быстро и ловко забинтовывать мои руки.
Я тихонько вздохнула. Лекарство начало действовать, и боль почти утихла, перестав терзать мое измученное тело.
– Ба…
– Ну что еще?
– Слушай, а как так получилось, что имея семь мужей, ты умудрилась родить ребенка вне брака?
– Кассандра Холт, прекрати думать о глупостях.
– Ну почему же глупостях? – обиделась я, поворачивая к ней голову.
Ба тут же наклонилась вперед и убрала непослушные пряди с моего лица. Совсем как в детстве, когда я сходила с ума, пытаясь принять свой дар. Я тогда месяц пролежала в горячке.
– Выпей.
Она поднесла к моему лицу мензурку с новым зельем, которое я выпила.
– Знаешь, Белка вообще решила, будто этот Форд вполне может оказаться моим дедом, – с трудом ворочая онемевшим языком, прошептала я и хихикнула.
Всему виной усталость и зелье, которое затуманило разум. Я никогда не лезла в бабушкину насыщенную жизнь, не спрашивала ее о мужьях, любовниках и прочем. Если хотела, она сама рассказывала. Причем иногда чересчур откровенно и подробно. Я слышала такие подробности о каждом из ее мужей, что, не будь ведьмой, со стыда бы сгорела. Ба говорила о них легко и свободно. Обо всех, кроме того, кто стал отцом ее единственной дочери.
– Твой фамильяр – непроходимая дура, так ей и передай, – фыркнула бабуля, ничуть не удивившись. – Форд не твой дед. Он же инквизитор.
– А кто тогда?
– Неважно. Спи.
Я послушно прикрыла отяжелевшие веки и начала засыпать. И где-то на грани сна и реальности услышала ее тихий голос: