– Решим эту загадку потом, – наконец прерывает свое молчание человек в мантии, причмокивая и потирая уголки губ, – давай сейчас кто-нибудь покажет тебе комнату.
– Какую? – Тут же вздрагиваю я, еще держа в памяти разговор об экспериментах. – Может не надо меня в комнату?
Я медленно сползаю с каменной кушетки и озираюсь вокруг. Людей с наручниками рядом нет – уже хорошо, но расслабляться все равно рано. Старик лишь усмехается, глядя на меня и оставаясь неподвижным.
– Тебе нужно где-то жить этот год. Место в комнате выделим, на занятия запишем. Походишь на них для общего развития. Быть может, наш мир тебе еще понравится.
– Какой в этом толк, если, как вы сами сказали, я умру через пару дней?
– Ох, молодежь, – в голос смеется старик, вгоняя тем самым меня в краску от неловкости и непонимания ситуации. – Если выживешь, то ты можешь бояться весь этот год, скрываться от невидимых врагов, запираться за многочисленными замками, ожидая последних дней жизни. Но ведь есть и другой путь. Можно получать удовольствие, пока не истечет твой срок. Решать только тебе, как провести этот год.
– А вы не будете меня на корм чудищам пускать? – С опаской спрашиваю я, вцепившись в края своеобразной кровати, готовая выбежать пулей в эту же секунду. – Или экспериментировать над моей головой или другими частями тела?
– Пока не будем, – пожимает плечами собеседник и тяжело поднимается на ноги. Он уже выходит из комнаты, как поворачивается обратно на меня, окидывает взглядом, будто пытается запомнить это хрупкое человеческое тело, а потом закрывает за собой дверь.
– Ну дела-а-а … – Протягиваю я и ловлю взглядом женщину, которая тоже спешит покинуть это место. Я вскакиваю на ноги и спешу за ней. – Стойте! А мне куда?
– Подождешь, – спокойно отвечает она, и дверь закрывается пред моим носом.
Ну порядки здесь! И ведь никакого человеческого отношения! Мне уже не нравится этот мир. Странные жители с непонятными условностями. Если магия позволит остаться, то я не умру, иначе я здесь и не нужна. Кажется, не существует ни одного мира, где я была бы достойна жить. Дома меня могут лишь бить, упрекать и использовать, здесь уже пророчат скорую смерть. Ведь год – это действительно очень мало! Что я успела сделать за свои двадцать с кепкой лет? Да, считай, ничего! Даже пытаться не буду перебирать в памяти события и моменты, которые принесли бы мне удовольствие.
Я принимаю решение тоже выйти из этой пресловутой комнаты, в которой никто не хочет находиться. Делаю шаг через порог, и ничего не происходит. Неужели вот так просто я могу прогуливаться по коридорам, не боясь оказаться пойманной? Странная система безопасности в этом мире. Кажется, скоро придется заводить личный дневник, в котором я буду вести ежедневную колонку странностей.
– Эй, стой, ты куда, нельзя! – Раздается запыхавшийся голос, и весь коридор, который я толком даже не успела рассмотреть со всей его жизнедеятельностью, замолкает. Десятки глаз уставляются на меня, а ноги прохожих замедляются, но не останавливаются, будто бы так будет более подозрительно. Одинаково!
– Что смотрите? – Включаюсь в происходящее и я. – Идите по своим делам! Нашли тут феномен! Объект для изучения, блин! – Кричу я и отмахиваю в стороны руками, отпугивая тем самым зевак в школьной форме. Они еще сильнее удивляются, но испуг берет верх, и вот все ускоряются, чуть ли не пробегая мимо меня, будто боятся даже моим прикосновений. Сгорят что ли, если я дотронусь? Но это я бы еще проверила…
– Куда ты собиралась идти? – Звучит тот же голос, что привлек внимание нескольким минутами ранее, над ухом. Я поворачиваюсь на звук.
Передо мной стоит высокий человек, одетый в черный костюм, но не в официальный, а скорее уличный с намеком на спорт. Его такие же черные волосы зализаны и убраны в тугой низкий хвост. Глаза обычные, руки вроде тоже имеются, две ноги человеческие… Разговаривает тоже понятно. И ведь странно! Ведь я от него мало чем отличаюсь, но почему-то считаюсь вторым сортом, если не третьим.
– Осмотреться. Прогуляться. Нельзя? – Обращаюсь я к молодому человеку, выслеживая его реакции. Но, делая преждевременные выводы, кажется, занимаюсь бессмысленным делом.
– Нельзя! – Чуть ли не рычит он в ответ. Прокашливается. Подает руку для знакомства. – Мы не с того начали. Я – Нор рей’Ар! – Гордо произносит он. А затем… затем он смотрит на свою выставленную вперед руку, убирает ее, вытирая о брючину, и возвращает голову на место, смотря на меня нарочито свысока.
– Кто ж тебе имя то такое придумал? – Стараясь изо всех сил сказать это без осуждения, я заглядываю ему в глаза, кажущиеся с антивысоты моего роста, полузакрытыми. Этим я ввожу нового знакомого в ступор.
– Это почетное имя, – выискивает он хоть какой-то ответ.
– Ну, как скажешь. А меня зовут Арина.
– Это твое полное имя?
– Нет.
Глаза, полные ужаса, утыкаются в меня, будто взгляд имеет способность материализоваться. Человечек пятится назад, но не рассчитывает траекторию, будучи поглощенным ужасом, и ударяется головой о серую стену.
– Прошу, скажи полное имя. – Чуть ли не умоляет он, скрещивая руки на груди.
– Арина Мейерхольд. – Пожимаю я плечами. – Германские корни… А, что я тут рассказываю. А у тебя проблема с именами? Чего ты так испугался?
Человечек вздыхает с облегчением. И даже делает шаг вперед! Он озирается вокруг, будто боится, что нас кто-то услышит, а такого позора он не переживет. И шепотом отвечает мне.
– Называйся только полным именем. Ничего не сокращай.
– Это еще почему? – В полный голос спрашиваю я, нарочно проваливая всю его конспирацию.
– Понимаешь… Сокращая имя ты… как сказать… ой, Деметра, дай мне сил… Ты сокращаешь дистанцию… Ну ты понимаешь, о чем я?
– Уединения в туалете я тебе не предлагаю, можешь не переживать, – закатываю я глаза. Но глаза Нора-как-его-там тут же, наоборот, выкатываются из своих орбит.
– Тш-ш-ш…
– Да поняла, поняла я, – смех пробирает меня, – веди уже, куда сказали. Сегодня ты мой экскурсовод.
– Экс… кто?
– Неважно. – Отмахиваюсь я, еле сдерживая себя от очередной реплики, которая обязательно вновь вгонит собеседника в краску.
И паренек выпрямляется, распрямляет перышки, так сказать, бросает на меня взгляд, полный важности, будто до этого момента ничего не было, и гордо говорит:
– Следуй за мной.
– Слушаюсь и повинуюсь, – ехидничаю я, незаметно закатывая глаза. Ему все равно, ровным счетом на это, а мне хоть какая внутренняя поддержка. Ну вот привыкла я так двигаться по жизни, и ничего уже с этим не сделаешь.
После стольких пережитых… событий я не могу все воспринимать серьезно. Нет-нет, да где-то проскользнет промасленное «ха-ха», облегчающее мне жизнь. Иначе уже давно головой поехала бы. Хотя… учитывая, где я сейчас нахожусь, возможно, этот момент как раз таки и настал.
Судя по всему, сейчас настает время очередного занятия, и коридор пустеет. Последние студенты перебегают расстояния между кабинетами, а потом и вовсе пропадают за ними. Появляется эхо, преследующее каждый мой шаг. И становится даже несколько неловко от такого уединения.
– Мы сейчас проходим по одному из коридоров Величайшей Академии, – начинает свою лабуду Нор-все-еще-не-вспомнила, которая совершенно мне неинтересна. И так как я не из робких, то мигом перебиваю его, из-за чего ловлю на себе презрительные взгляды.
– Коридор это, коридор там. Уверена, что тут еще с десяток коридоров. Расскажи что-нибудь более важное или что-то просто занятное. Например, откуда ты сам. Или кто здесь учится, зачем. Что за магия такая. Кто здесь главный, кого бояться, а кого лучше избегать.
– Мне кажется, ты не понимаешь всю серьезность…
– Ой, да все я понимаю. – Отмахиваюсь я и останавливаюсь, чтобы не разговаривать с движущейся спиной. – Но не хочу тратить свой год на изучение коридоров и определение оттенков краски стен.
– Ладно, – практически вскипая, выдыхает Нор-обязательно-полное-имя. – Сейчас я провожу тебя до комнаты, а потом выйдем в сад, и я отвечу на все твои вопросы.
– А вот это уже другое дело! Знаешь, ты мне начинаешь нравится, – усмехаюсь я и чуть ли не вприпрыжку следую за своим экскурсоводом, делающим слишком большие для меня шаги.
– Не дай Афродита, – еле слышно произносит он, тем самым давая мне повод расширить список вопросов.
Весь путь до моей комнаты мы преодолеваем в затянувшемся молчании. Сначала приходится пройти коридор до конца, затем мы куда-то поворачиваем, потом поднимаемся, спускаемся, вновь проходим коридор насквозь. Где-то на середине пути я бросаю все попытки запомнить дорогу обратно. Кто ж придумывал эти лабиринты и зачем? Жизнь что ли слишком скучная здесь? А так блуждание по коридорам – хоть какое-то развлечение и досуг. Других версий у меня нет.
– Мы пришли в женскую башню, – шепотом произносит Нор-как-его-там, – так что давай не будем шуметь. Мне здесь нельзя находиться.
– А зачем вызвался тогда помочь? – В полный голос отвечаю я, ведь, судя по логике, мне-то здесь шуметь можно.
– Вызвался? – Оборачивается паренек на меня и прищуривает один глаз. – Помочь? Все несколько сложнее.
– Ага. – Руки на груди складываются сами собой, а ноги оказываются в стойке «я здесь главная», где опора приходится на бедро. – Поняла я твои сложности. Заста-а-авили. А я все думаю, что за волонтер такой нашелся, который руку даже боится пожать при знакомстве. Теперь-то все встало на свои место.
– Нет. Сложнее. – Стоит на своем важный студент, косясь на меня уже исподлобья. Эх, перегнула я, пристыдила его. Ну, придется привыкать. Сами меня сюда притащили, теперь пускай расплачиваются за свои грехи.
– Так, а где комната? Мы же сюда для этого пришли, помнится мне.
Я оглядываюсь по сторонам. Всё такие стены, пол, потолок. Разве что дверей больше. В остальном никаких отличий от других коридоров. Ну, и удивительно, конечно, что мы уже находимся в другой башне. Значит, их здесь несколько. Интересно, сколько и чем они «знамениты».
– Вот. – Показывает Нор-нор-нор вывернутыми ладошками вверх на ближайшую дверь.
– Я могу войти?
– Сейчас? – Его голос дергается, а глаза раскрываются в страхе. Эхом по этажу раздается, как он сглатывает слюну.
– Ну, а когда ж ещё? Зря шли сюда столько? Да и как я вообще потом смогу найти путь сюда, если даже двери-то не открою?
– Я… отойду. Только недолго там. Мне здесь нель…
– Да помню я. Память меня еще не подводила настолько.
Мысленно я осекаюсь, но вида не подаю. Память не подводила… Ага, конечно. Этот молодой человек мне только представился, как я уже забыла половину его имени. А в остальном винтики в голове ведь прекрасно функционируют! Да и мало ли какой стресс я испытала, могу что-то и напутать после всего.
А почему вообще я сама перед собой стою и оправдываюсь, когда нужно просто открыть дверь? Кому это всё? Надеюсь, что тут мысли никто читать не умеет, а то будет неловко.
Да сколько можно отвлекаться! Ух. Вот злюсь сама на себя, а всё равно ничего не делаю.
– Ты долго еще будешь дверь запоминать? – С надеждой в голосе спрашивает Нор-когда-то-вспомню.
– Вот пытаюсь. Но, знаешь, сложно. Они же все одинаковые.
– Так постарайся, – чуть ли не цедит он сквозь зубы и тут же разворачивается.
А я тем временем дотрагиваюсь до деревянной ручки и толкаю дверь. На удивление, она поддается. Никаких кодов и паролей у меня не спрашивают. И я уверенно захожу внутрь.
Комната оказывается вполне просторная. Я бы даже сказала, что слишком. Она условно поделена на три сектора, выступающими стенами, служащими разделителями территориями. На каждой из них расположено по две кровати. Методом вычисления понимаю, какая из этих кроватей свободна. Она идеально заправлена, на тумбочке, стоящей рядом, также не стоит никаких принадлежностей. Но садиться и проверять на удобство будущее место для сна я не тороплюсь. Прохожу вокруг, изучаю пространство.
Сразу же на глаза попадается стена за кроватью. Она желтая. И почему-то такая только одна. Вся комната окрашена в нежно-голубой цвет, но именно моя стена – желтая. Ненавижу этот цвет всей душой! Нужно будет что-нибудь придумать, иначе ночевать придется на коврике у двери, которого, кстати, здесь нет. Значит, кровать передвину! Все, что угодно, лишь бы не желтый цвет в моей жизни.
Этому, к слову, никакого объяснения нет. Вот просто не нравится. Раздражает. До истерики доводит. Серые стены куда приятнее, чем этот неприятный, стоящий комом в горле, гнойный цвет.
Раздается стук в дверь. От неожиданности я подскакиваю на месте, в моменте даже думаю затаиться, притвориться, что комната пуста. Но тут до меня доходит – Нор-экскурсовод меня ждет. И, вероятно, это он меня торопит. А я тут зациклилась… Но всегда ведь можно заблудиться и в эту комнату не возвращаться.
Не успев рассмотреть ничего другого, я выхожу обратно в коридор, находя успокоение для глаз и всего тела в сером цвете.
– Ты слишком долго. Нужно идти.
– Так веди. Я всё равно не знаю дороги.
И человек в черном выводит меня обратно на тот этаж непонятно какой башни, с которого и начался весь путь. Еще пара шагов, и мы оказываемся на улице. Нор-ронор-нор подводит меня к ближайшей лавочке и садится, выдыхая слишком много воздуха, словно всё время до этого он не дышал.
– А теперь ты мне все расскажешь, – с широченной улыбкой пропеваю я, выискивая искорки страха в его глазах.