Глава 2. Стальная правда
– Понимаешь, что-то в этой технике? – я спешно покинул салон «Рысака».
– Эту модель не знаю, но все эти Казанские примерно одинаковые, – Александр Растопин меня чуть опередил – открыл люк позади эрмимобиля с табличкой «Рысак Дельта» НМР 12095457. Казанский завод Яруллина». – Но, в любом случае, раньше, чем за полчаса не управимся. Если он так резко встал, то что-то с электрикой. Сразу включилось торможение – это у него схема безопасности такая.
– Полчаса многовато. Давай тогда так: я попробую связаться с извозом, а ты тормози все проходящие. Понаглее так тормози, – распорядился я, отстегивая эйхос. – Мы же тут, не абы кто, а практически люди Козельского, на службу едем.
– Есть, Антон Иванович! – Саня даже каблуками прищелкнул, хотя я образ Рубича еще на себя не натягивал. Да и не знал мой помощник, как это выглядит. Я пояснил ему лишь в общих чертах, что бы он понимал пути решения нашего вопроса. Разумеется, сначала я разузнал у Торопова, насколько надежен его человек. Ведь быть своим и проверенным в бою – это одно, а вот когда дело касается серьезнейших имперских тайн – это слишком другое.
На мой запрос через эйхос ответили, что самая быстрая из возможных подача эрмимобиля с учетом моего местонахождения – это 25 минут. В извозе Костина оказалось еще хуже – аж 40 минут. В общем мы серьезно влипли. И дорога, как назло, была пуста – все-таки суббота, утро.
– Вон едет кто-то! – подал голос Растопин. – Вижу издали: «Электра-30С». Хозяин явно не из бедных. Женщины такой транспорт любят, – начал просвещать меня Саша, будто я сам не знал, на примере Ленской, правда у нее модель чуть попроще.
– И дрыгаться в таком удобно, если приноровиться, – поделился я своим опытом.
Саня рассмеялся и поспешил к дороге, решительно махая рукой и почти преграждая путь машине.
– Поломались? Но я не помогу. Не понимаю в этой технике, – опустив стекло, отозвался мужчина с аккуратно стриженной бородкой. Его холеный вид и одежда выдавали в нем купца – не одевается так цветасто дворянство.
– Вы нас немного не так поняли. Нам нужно, чтобы вы нас подвезли. Здесь недалеко, заплачу щедро, – вступил я в разговор я, хватаясь другой рукой за ручку двери синей «Электры» и отмечай, что дверь не заперта.
– О, нет! Нет! Молодые люди, я не занимаюсь извозом ни за какие деньги, – отверг человек похожий на купца.
– Грубо? – тихо спросил Саня и я кивнул. – Тогда освободите место! – Растопин открыл дверь и рывком вытянул мужчину из салона.
– Во имя императора и всех богов! – провозгласил я, делая суровое лицо. – Мы сотрудники безопасности самого князя Козельского! Не в ваших интересах нам препятствовать. Получите свой эрмимобиль часа через полтора. Пока можете в нашем посидеть.
Разумеется, показывать ему свой дворянский жетон я не стал. Сейчас мне было куда разумнее быть человеком Григория Юрьевича.
– Но господа! Я очень спешу! У меня договор! – завозмущался он.
– Извоз вызовешь, – бросил я, садясь рядом с Растопиным.
«Электру» повел, разумеется, он – побоялся мне руль доверить.
Ехали быстро, бронзовая фигурная стрелка плясала возле отметки 110 километров в час. За съездом на поворот к дому Козельского, я попросил:
– Чуть притормози. По времени укладываемся.
И начал неторопливо и основательно активировать шаблон внешнего облика «Рубич».
– Ну как, похож?! – спросил я, когда все было готово.
Саня от неожиданности притормозил слишком резко:
– Ну вы даете! Одно лицо! И голос такой же! – дальше он повел эрмик осторожно и медленно. – Это что получается, вы можете так скопировать внешность, ну, допустим, главы Русич-банка и спокойно выйти с мешком денег?
– Растопин, ты такие идеи брось: мы на стороне чести и справедливости! – я даже как-то возмутился, но при этом вспомнил Родерика и себя, много жизней назад, когда имел подобный грех. Правда не банк обчистил, а частично сокровищницу одного из королей.
– Все-все, бросил! Это я так, чисто теоретически. Из-за эмоций, – он повернул направо, прямо к воротам рядом с небольшим кирпичным домиком, служившим пропускным пунктом.
Затем выбрал место на стоянке, заполненной на треть эрмимобилями, и припарковался там. Здесь нам предстояло на время расстаться, и я надеялся, что это время не будет долгим и все пойдет по плану.
– Удачи вам, ваше сиятельство! – душевно сказал Растопин. – Буду за вас молиться Перуну, пока не вернетесь!
Хотел я было сказать, мол, Перуну не надо – не в ладах мы с ним, но промолчал. Подмигнул ему и вышел из «Электры».
Подходя к домику возле огромных фигурно-кованых ворот, я несколько разволновался. Волновался не за себя – чего будет Астерию? – но за весь мой непростой замысел. Все-таки сейчас определялось будущее Отечества, а не благополучие чьей-то задницы.
– Ты чего, Антон, разбогател что ли? – полюбопытствовал кто-то из мужчин в синей форме, поглядывая на новую, сияющую точно сапфир «Электру-С30».
– Да какой там. Мой «Рысак» не заводится. Товарища попросил, – отозвался я, глядя как Растопин плавно выезжает со стоянки на место новой дислокации – ее мы перенесли, ввиду новых обстоятельств.
– Давай, поторопись, тебя Замалеев ждет не дождется. Потом про богатых друзей расскажешь, – сказал рослый охранник с боевым остробоем на ремне.
Их имена я, разумеется, не знал, и это было одной из проблем. Как не знал, кто такой Замалеев. И сейчас мне было важно идти на встречу с каким-то там Замалеевым, а как-то подкрасться к служебной вимане князя Козельского. Поэтому я сказал так:
– К Замалееву схожу – еще время есть. Никто не находил мой эйхос? Потерял вчера. Или здесь, или скорее всего во время вечернего обхода. Там для меня очень важные сообщения.
– У тебя пять минут! Не думаю, что это много времени, – сердито сказал рослый охранник с остробоем.
– Ясно! Я Мигом! – пройдя насквозь через пропускной пункт, я направился по аллее по трехэтажному особняку. Масштабы здесь были поболее, чем у князя Ковалевского – даже никаких сравнений. Не думаю, что Козельский любил показной блеск, но его богатство, основанное на коррупционных схемах, и особые отношения с Глорией нанесли свой импозантный отпечаток.
Дойдя до ответвления от аллеи, ведущее вдоль розария к лужайке с виманами, я свернул налево. Обе виманы Козельского стояли здесь: бронзово-красная «Эльза-10-Макс» и огромная, с позолоченным куполом «Эверест-7» – она возвышалась над деревьями сада. Дальше стояло еще несколько виман, но меня они не интересовали.
Мне нужно было попасть именно в красную – в «Эльзу».
– Рубич! – окликнул меня кто-то в строгом сером костюме. – Немедленно к Замалееву!
– Да, сейчас. Эйхос при обходе выронил, подберу и сразу к нему! – пообещал я.
– Потом эйхос! Сейчас немедленно к Ильгизу Тамерхановичу! Или, по-твоему, он должен ждать тебя?! – мужчина в сером костюме засопел от раздражения.
И тут я заметил, что из дверей особняка, до которых оставалось менее полусотни шагов, вышел седой, чуть сгорбленный мужчина. То, что он маг, я понял даже с такого расстояния. Если он силен в ментале, то и меня он мог раскусить, как не просто «охранника Антона Рубича».
***
Первый выстрел пришелся в стену, на ладонь от плеча баронессы. Нажать второй раз на спусковую скобу мерзавец не успел. Держа двумя руками целый кирпич и подняв его повыше, Элизабет со всех сил обрушила его на голову своего преследователя. Издав короткий вскрик, он упал на обломки кирпичей. Жив он или нет, миссис Барнс не знала. Она тут же спрыгнула со штабеля. Хотела было налить ему на лицо «Hand of Saint», но передумала – подняла с земли остробой. Прошло пару минут, пока она разобралась с неизвестной ей моделью оружия, затем, почти не целясь, нажала на спусковую скобу. Раздалось три резких щелчка – незнакомец судорожно дернулся, всхрипнул и затих.
Элизабет опустилась на колени, молитвенно сложила руки на груди и заплакала.
– Демон мой, Алекс! Спасибо тебе! Ты хранишь меня и ведешь по этой жизни! Сама я слишком слаба без тебя, но я стану сильнее! Я обязательно вернусь к тебе и буду славить тебя пока жива! – причитала она сквозь слезы, при этом восторг наполнял ее. Все больше радости, такой яркой, которую баронесса переживала только в детстве или даже не переживала подобного и тогда.
Мысль о том, что сюда может вернуться тот, второй негодяй в клетчатом сюртуке, больше не пугала миссис Барнс. Ведь теперь у нее был остробой. Она хотела купить подобное оружие днем, но тогда у нее не было ни денег, ни возможности предъявить документы. И вот этот вечер дал ей то, что было так нужно: оружие большой силы, с которым было нестрашно на темных улицах Портсмута. Баронесса повернула остробой так, чтобы на продолговатую боковую планку хоть немного попадал свет, и прочитала выдавленную на черном металле надпись: «Steel Truth ST-12». То же самое она произнесла вслух по-русски:
– Стальная Правда ЭсТи-12, – пора уже думать на языке Алекса.
Элиз не знала, что это за модель. Но судя по тому, что один из дротиков пробил ребра распростертому на земле мужчине, ее руку отягощало достаточно серьезное оружие – такое вряд ли продадут в магазине.
Обыскав лежащего в крови мужчину, баронесса взяла две запасных обоймы по семь 4-х дюймовых дротиков и бумажник. Деньги не интересовали ее, но в бумажнике могла быть какая-то информация, которая могла пригодиться. Например, кто эти, преследующие ее люди, с кем они связаны. Больше задерживаться здесь Элизабет не стала. Снова надела парик и шляпку, приподняв вуаль, чтобы лучше видеть в темноте, взяла сумку и пакет и направилась прочь из двора.
Темный проулок она миновала без проблем, не встретив ни одной живой души. Пошла на свет фонарей и фар, проезжавших недалеко эрмиков. Вскоре выбралась на Элдон стрит, где прождала минут пять, пока ей не удалось остановить проходивший мимо эрмимобиль извоза «Chankai Cab». Остробой распирал и оттягивал карман куртки, но Элизабет не убирала его в сумку, опасаясь, что может столкнуться с тем негодяем в клетчатом сюртуке. Она даже не стала ставить оружие на предохранитель.
– До воздушного порта довезете? – сказала баронесса, когда машина службы «Chankai Cab» остановился перед ней.
– Садитесь, госпожа, – пригласил мужчина за рулем, помогая открыть дверь.
Элизабет понимала, что сейчас нужно как можно скорее купить билет на любой дирижабль или любую виману, летящую на континент. Пока у нее был шанс воспользоваться паспортом Маргарет Берч. Даже если хозяйка отеля очнулась – что очень сомнительно – она вряд ли бы успела вызвать полицию. А если вызвала, то вряд ли полицейский передали данные паспорта миссис Берч по своим постам, вокзалам и портам.
Минут через 20 эрмимобиль остановился у центрального входа воздушного порта «Red Wings of Portsmouth». Заплатив два фунта и не взяв сдачу, Элизабет вышла из машины. Задержалась на миг, подняв голову и глядя на три башни, соединение широкими решетчатыми арками – туда садились рейсовые виманы и иногда большие виманы трансъевропейских линий. В сгустившемся тумане верх башен угадывался лишь по синим и красным пятнам сигнальных огней.
Билетные кассы располагались на втором этаже, и миссис Барнс, перевесив удобнее сумку и опустив вуальку, направилась к широкой двери. У лестницы, ведущей из холла к кассам, дежурило двое полицейских. Элизабет чуть сгорбилась, пошла шаркающим шагом – приблизительно так ходила ее бабушка. Страха встречи со стражами порядка не было. Теперь баронессе казалось, что она уже не боится ничего, даже самого черта. На миг мелькнул в сознании вопрос: «Как быть, если остановят, посмотрят паспорт на имя Маргарет Берч и поймут, что это не она». Элиз решила, что в этом случае она не сдастся – выхватит остробой. Быстро, но спокойно произведет по два выстрела в каждого и побежит на улицу. Там возьмет эрмик и уедет из Портсмута. Где-нибудь затаится на время, главное, деньги у нее есть. Ах, да, ее сокровища в камере хранения… За ними можно вернуться позже.
Поравнявшись с полицейским, стоявшим справа, почувствовав от него запах чеснока и еще какую-то неприятную вонь, Элиз с удивлением обнаружила, что она больше не любит мужчин. Нет, не так: теперь она их ненавидит. Ненавидит настолько, что без сожаления выстрелит в любого, кто будет представлять для нее угрозу. С этого дня она всей душой ненавидит графа Кальвера, капитана Картера, извозчика Эндрю, истязавшего ее князя Мышкина, все прочих своих любовников. Особо ненавидит своего мужа. И лучший способ получить с ним развод без всякого адвоката, это убить его. Исключение из этого бесконечного списка знакомых ей и незнакомых мужчин составлял только Майкл и ее демон. Майкл – ее брат, и просто безобидный мальчишка. Его-то и мужчиной можно назвать с натягом. А Алекс… Он вне списка, потому что он бог и демон в одном лице, и его она любит всем сердцем и готова посвятить ему всю жизнь.
Пройдя мимо полицейских, Элизабет даже обернулась, усмехнувшись, и пошла дальше, понимая, что прежняя Элизабет Барнс осталась где-то там, в темном дворе возле убитого негодяя или еще раньше – где-то в поместье виконта Уоллеса. Нет, она не стала холодной, полностью бесчувственной дрянью. Наверное, у нее еще ни раз потекут из глаз слезы, когда она будет вспоминать эти жуткие дни, но в ней больше нет слабости и желания сдаться кому-то кроме Алекса, но это будут уже другие слезы.
Поднявшись к кассам, миссис Барнс глянула на часы и на расписание. Менее чем через час отходила вимана по линии Портсмут – Марсель – Барселона. Направление не очень удобное, хотя из Барселоны легко переправиться в Марокко, и там ее не достанет британская полиция. А через два часа пять минут отправлялась вимана по линии Портсмут – Амстердам – Гамбург. Вот это куда привлекательнее: можно полететь до Амстердама, славного почти полной свободой от британских правил и ставшего пестрым европейским притоном. Но лучше до Гамбурга, а там эрмимобилем к Варшаве – а это уже Россия и граница там пока не закрыта.
– Мне билет на семьсот третью до Гамбурга, – миссис Барнс протянула паспорт девушке с крашеными, ярко-синими волосами.
Та взяла паспорт, открыла его и попросила:
– Пожалуйста, госпожа, поднимите вуаль. Я должна видеть ваше лицо.
– Я беру билет для моей мамы. У нее болят ноги и она не может подойти к кассе, – с легким возмущением сказала Элизабет. Она знала, что основная проблема ждет ее при посадке на виману: там более строго проверяют билеты и паспорта. И пока она не слишком представляла, как выкрутится. Наверное, положив в паспорт крупную купюру, этак в 300 или даже 500 фунтов, будет убеждать служащего, что ее лицо опухло после того, как ее избил муж. В общем, недавняя проверенная выдумка. Будет давить на жалость – это делать миссис Барнс умела. Попросит проверяющего не позорить ее перед пассажирами, не показывать лицо, украшенное синяками, чуть приподняв вуаль.
– Госпожа, я очень сожалею, но у нас строгие правила. К тому же, билетов на сегодняшний рейс до Гамбурга нет, – девушка с синими волосами вернула паспорт.
– Как нет? – миссис Барнс даже на секунду растерялась. Такого поворота она не ожидала. Ее сознание было так занято всем тем важным, потрясающим ее последние два дня, что такая проста мысль, как "билетов может не быть" даже не пришла на ум.
– Так нет. Их разобрали еще вчера полудня, – пояснила кассирша.
– Черт! Мне очень нужно! Дайте тогда на пятьсот сорок первую до Барселоны! – сердито сказала баронесса.
– Тоже закончились. Есть только на завтра на вечерний рейс, – отозвалась девушка за кассой, переводя внимание на другого клиента, ставшего рядом с миссис Барнс.
Помрачнев, Элиз отошла от стойки. Возникла мысль воспользоваться внутри-островными линиями, перелететь в Эдинбург и попытать удачу там.
Отойдя несколько шагов от стойки, миссис Барнс поймала на себе взгляд черноволосого парня лет двадцати пяти, смуглого, вернее меднокожего. Черты его лица выдавали в нем ацтека. Последнее время их развелось в Англии много, особенно в Лондоне. Говорят, лезли как тараканы, старались занять места, где можно что-то украсть или легко заработать, как правило, незаконно.
Элизабет повернулась к нему, глядя через вуаль и вспоминая жреца Махуизоха, бившего ее, связанную, со всей злости по лицу.
– Чего тебе надо? – с вызовом спросила она, чувствуя, как в душе поднимается желание всадить в него дротик из остробоя.
– Тебя надо. Иди сюда, – он поманил ее движение руки к малолюдному проходу к служебным помещениям.