Мы остались за столиком и некоторое время молчали, а я втайне радовалась, что удалось на время избавиться от Асмодея, в присутствии которого язык прилипает к небу, а в голову лезут дурные мысли.
Когда на смену быстрым композициям пришли медленные, Кафриэля прорвало. Он рассказал о важности инициации, хотя весьма смутно, и я ничего не поняла. О важности выбора стороны, о необходимости благодетельства и каких-то церемониях, которые хорошо сказываются на душевном покое и карме. Похвастался шабашами.
Я смотрела, как он непринужденно пьет мой кислющий сок и даже бровью не ведет.
Оказалось, молодые ведьмы появляются редко. Бывает ни одной за пять лет, но случаются и урожайные периоды, когда удается разыскать десяток за год. С чем это связано – никто не знает, но охранники трясутся над каждой и радеют, чтобы вносили имена в базу данных.
Когда спросила, зачем это надо, белобрысый с важным видом ответил:
– Таким образом Круг знает, где и когда искать нужную ведьму. В жизни бывает всякое и нужно быть готовым.
О значении инициации Кафриэль тоже говорил много, но подробностей не рассказал. Лишь твердил о том, как это нужно и важно. Смогла понять лишь, что после нее ведьма открывает полную силу и принимает сторону.
Пока Кафриэль вещал, я глазела по сторонам, потому, что смотреть на идеально чистого ангела почему-то неловко. Костюм настолько белоснежный, словно пылинки сами от него отскакивают. При всей белокурости, он не альбинос и весьма даже ничего, если забыть слова демона о его бесполости.
– Значит, – решила уточнить я, – ведьма может и не обрести силу?
– Может, – согласился ангел. – Точнее, сила у нее останется, но не полная, а как бы в зачатке. Для раскрытия требуется инициация.
Я покачала головой, вздыхая.
– Говоришь, будто эта инициация самое важное в жизни ведьмы.
– И это не преувеличение, – проговорил Кафриэль значительно. – Но не стоит забывать, что выбор стороны определит ресурс, которым будешь пользоваться, а также дальнейшие взаимодействия с союзниками. Поэтому сто раз взвесь, прежде чем определиться.
– Тьма или свет? – уточнила я.
– Именно.
– Как-то не густо.
Брови Кафриэля приподнялись, он спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Не люблю, когда загоняют в рамки и ставят перед фактом, – пояснила я.
– Гм… Неожиданно.
Он немного помолчал, словно переваривал услышанное, потом перешел к рассказу о предыдущей подопечной.
Пока он вещал, я заметила незнакомца у бара. Он облокотился на стойку и поглядывает в стороны, словно кого-то выискивает. Невысокий, лет тридцати, с хитрым лицом и красным шрамом под глазом. Одет в кожаную куртку, через голову перекинута сумка, которая плохо сочетается с остальным образом.
Он посмотрел в нашу сторону, и у меня пробежали мурашки по спине. Уже готова была отбиваться метлой, если окажется очередным демоном, но игра теней сыграла на руку. Незнакомец нас не заметил и отвернулся.
Мне стало душно, будто в кабинке закончился кислород. Попробовала глубоко вдохнуть, но перед глазами поплыли круги, повело в сторону.
– Мне надо на воздух, – проговорила я.
Белобрысый посмотрел на меня и сказал:
– Отец небесный! Да ты совсем бледная!
Он взял мои вещи, попытался помочь с метлой. Но я, помня взгляд Асмодея, когда собиралась оставить метлу в гардеробе, решила не отдавать.
Выбравшись из-за стола, Кафриэль повел меня в противоположную от выхода сторону, стараясь держаться в тени.
Я подозрительно взглянула на белобрысого, тот виновато улыбнулся и сказал:
– Там второй выход. Не стоит толкаться с народом, который ломится в клуб.
Решив, что это вполне обосновано, я успокоилась. Проходя мимо бара, бросила короткий взгляд на незнакомца. Тот крутит в пальцах стакан с виски и делает вид, что разглядывает лед. Вроде ничего подозрительного – ну мужчина, ну пришел в клуб. Что тут такого? И все же страх завертелся у меня в груди, как волчок.
– Ты тут часто бываешь? – спросила я ангела, пока мы продвигались к выходу.
– По долгу службы, – произнес он важно.
– И знаешь всех завсегдатаев?
Он покосился на меня и произнес:
– Бог с тобой. В мире около семи с половиной миллиардов людей. Я не знаю всех лиц. Только голоса, если позовут. Почему ты спрашиваешь?
Тряхнув головой и пытаясь выгнать тревожные мысли, я произнесла:
– Да так. Нервы расшалились. Пришел мужик в бар после работы, расслабляется, пьет виски. В этом нет ничего криминального. А я напридумала себе страхов.
Лицо Кафриэля осталось невозмутимым, но заметила, как он напрягся и завертел головой. Я тоже оглянулась, но незнакомец на баре исчез.
– Кого ты видела?
– Не знаю, – сказала я. – Говорю же, это нервы. У меня был трудный день и такая же ночь.
Белобрысый задумчиво промычал и ускорился.
Когда приблизились к темной стене дальней части клуба, я недоуменно покосилась на него. Ангел шагнул вперед, куда-то нажал, стена качнулась и с тихим шорохом пошла в сторону. С нескрываемым удивлением я наблюдала за этим средневековым девайсом и не понимала, как такое сохранилось в наши дни.
Видя мое замешательство, ангел осторожно обнял за плечи и мягко, но настойчиво подтолкнул вперед. Едва ладони белобрысого коснулись спины, по коже растеклось блаженное тепло, захотелось лечь и не двигаться, отдаваясь безмятежной неге.
Лишь выведя меня на улицу, Кафриэль убрал ладони со спины. Ощущение пропало, а я глубоко вдохнула. Свежий ночной воздух потек в легкие, как живительный эликсир. Головокружение быстро прошло, а пятна перед глазами исчезли.
– Тебе лучше? – поинтересовался ангел участливо.
– Значительно, – отозвалась я. – Если бы еще поставить этот день на паузу и перевести дух, было бы вообще здорово.
Кафриэль покачал головой.
– Это, к сожалению, не в моей власти, – проговорил он серьезно. – Есть другой ангел. Как раз этим заведует.
Подняв на него оторопелый взгляд, я сказала:
– Вообще-то, я пошутила.
Я огляделась. Здесь какой-то задний двор клуба. Рядом контейнеры с мусором, чуть дальше припаркованы машины, видимо, жильцов соседнего дома. Массивная постройка сталинских времен исполином высится над ночной улицей, а на самом верху в свете прожекторов сияет звезда. Из-за огней города небо кажется фиолетово-синим, звезд не видно, зато дворы залиты желтым светом фонарей. Откуда-то доносится шум машин, но так тихо, что кажется далеким и нереальным.
– Как спокойно, – заметила я.
– Если покой внутри, – произнес ангел, поняв палец, – то и вокруг мир спокоен.
– Да уж…
Из-за мусорки вышла пятнистая кошка. Взгляд остановился на мне, она заинтересованно пригнула голову и понюхала воздух. Затем перевела внимание на Кафриэля, который ковыряется в кармане, пытаясь что-то вытащить. Когда он, наконец, справился, в его ладони оказался кусочек кошачьего корма. На мой вопросительный взгляд, ангел ответил непринужденной улыбкой – мол, всегда ношу с собой что-нибудь для зверушек.
Он бросил подушечку кошке. Та сначала дернулась и хотела убежать, но любопытство пересилило страх. Осторожно переступая лапками, кошка приблизилась и понюхала подарок. Затем лизнула и захрустела кормом, послышалось тихое мурчание.
Я оперлась плечом на стену и прижала метлу к груди. Почему-то теперь она кажется родной и любимой, словно всю жизнь была со мной.
– Почему инквизиторы охотятся на ведьм, если даже ангелы с ними сотрудничают? – поинтересовалась я у белобрысого.
– Кто? – изумился он. – Ангелы с инквизиторами?
– Ангелы с ведьмами.
Чистое лицо Кафриэля стало печальным, ангел поднял глаза к небу и сложил руки.
– Вот что я расскажу тебе о них, – произнес он, глядя куда-то вдаль. – Прежде они назывались иначе. И вообще, у инквизиторов было много названий. Охотники, ассасины и куча других. До нынешних времен дошло только первое. Это не важно. Дело в том, что они обычные люди, считающие любое превосходство потенциально опасным для миропорядка. Ведьмы, колдуны, волшебники, чародеи, по их мнению, представляют угрозу для простого человека, который не может защитить себя.
– А человек и правда не может? – решила уточнить я, вспомнив водителя «хаммера» и бывшего мужа.
Кафриэль подозрительно покосился, словно понял мои мысли.
– Недостойно желать людям зла, – сказал он с укором.
– Один мерзавец протаранил мне машину и едва не отправил на тот свет, – напомнила я, чувствуя, как внутри начал закипать праведный гнев. – А второй ушел и даже не явился на развод. Такие люди должны нести ответственность.
– И ты считаешь себя в праве карать?
Я подняла на него недоумевающий взгляд и сказала:
– Карать? О чем ты? Я вообще-то полицию и суд имела в виду. Уж не знаю, как муж умудрился все так быстро провернуть. Наверное, нашел себе молодую дурочку и сбежал. Мужчинам сложно соображать, когда видят грудь, а у этой, видимо, четвертый размер.
– Ты должна простить, – наставительно произнес Кафриэль.
– Я никому ничего не должна.
Из-за угла вышла другая кошка и угрожающе уставилась на первую. Пятнистая зашипела и выгнула спину, готовая к атаке. Кафриэль прикрикнул на обеих и замахал руками, а кошки с мяуканьем бросились врассыпную, высоко задрав хвосты.
– Вообще-то, – сказал он, беря меня под локоть, – если вернуться к теме защиты людей от ведьм, существуют некоторые способы. Раньше вешали смоляные крестики на дверь. Говорят, помогало. Некоторые, сыпали мак. Думали, что ведьмы собирают зернышки. Когда рассказал об этом членам Круга, те неделю по полу от смеха катались.
– Так, значит, от ведьмы защититься нельзя?
– Можно, но об этом потом, – проговорил Кафриэль. – Пойдем, пройдемся. Негоже стоять возле отходов.
Мы двинулись сквозь дворы мимо пустых лавочек и светящихся окон. На некоторых нет занавесок и можно наблюдать, как хозяйки копошатся на кухнях, толстопузые мужики тыкают пульт телевизора, кто-то таращится в монитор.
Когда двор закончился, перед нами зашумел проспект. Целую вечность ждали светофор, наблюдая бесконечный поток машин, непонятно откуда взявшийся в такое время. Даже хотела применить метлу, но Кафриэль положил ладонь на черенок и покачал головой.
– Слишком много свидетелей, – сообщил он.
Наконец, когда светофор изволил зажечься зеленым, мы быстрым шагом перебрались на другую сторону.
Я пробормотала:
– Водители совсем охамели.
– А что не так? – поинтересовался ангел.
– Заезжают за стоп-линию. Вот сейчас с удовольствием применила бы ведьминские штучки.
Кафриэль проговорил:
– Лучше пока не торопиться.
Пройдя еще немного, вошли в парк, который в темноте кажется настоящим лесом, правда лавочки и фонари портят эффект. Впрочем лишь это напоминает, что я нахожусь в мегаполисе, а не в выдуманной фантастической стране. Парк давно опустел, только влюбленная парочка обнимается на дальней скамейке. Деревья тихонько шелестят кронами, шум проспекта остался позади, и теперь тоже кажется далеким и нереальным. Воздух свежий и немного сырой, видимо, где-то овраг.
Повернув на пустую аллейку, засыпанную мелкой крошкой, мы двинулись вперед. Фонарей мало и кажется, тропинка теряется где-то во тьме.
Я прислушалась к ощущениям. В отличии от Асмодея, который будоражит кровь, баламутит мысли, ангел вызывает чувство безопасности и покоя. Но я твердо решила следовать совету каркуратора даже относительно белобрысого.
Под ногами тихо шуршит гравий, волосы колышет ночной ветерок, рядом вышагивает Кафриэль с видом благородного достоинства.
– Значит, – произнесла я задумчиво, когда мы в очередной раз повернули, огибая заросли кустарников, – я могу испускать огненные шары, телепортировать предметы и швыряться лазерными лучами?
Ангел поправил воротничок и смахнул с плеча невидимую пылинку.
– Не совсем так, – ответил он, помогая мне спуститься с высокой кочки. – Ты говоришь о, так называемой, мужской магии. Она, как правило, очевидна и больше похожа на науку. Этим занимаются колдуны, волшебники, чародеи и прочие маги. Сила ведьм скорее природная. Это мудрость и управление стихиями.
– Ну вот, – фыркнула я. – Даже тут дискриминация.
– Ты просто еще не понимаешь, какая это мощь. Инквизиторы не просто так гоняются за вами не одну тысячу лет. Хотя есть некоторые женщины, которые неплохо овладели мужской магией. Но ведьмы из них никудышные. Но ты нарожденная. Это значит – бесконтрольная огромная сила, которую все хотят перетянуть на свою сторону.
– А инквизиторы? – поинтересовалась я.
Кафриэль искоса посмотрел на меня и произнес:
– Инквизиторы, как огня, боятся нарожденных. Хотя встречаетесь вы редко. Да и сила долго спит. Не каждая может вытащить ее из глубин себя. Потому до инициации нужна охрана.
Хотела спросить, как получилось, что женщины получили доступ к мужской магии, но промолчала, решив, что информацию, которая разрушает привычную картину мира, следует получать дозировано.
Ангел поднял голову и посмотрел на ветки, затем повертел головой. Лицо стало сосредоточенным, в голубых, как топазы, глазах мелькнула тревога. Он придержал меня за локоть, светлые брови сшиблись на переносице, ангел оглянулся и проговорил с напряжением:
– Что-то не так.
Я с озабоченностью покрутилась. Вокруг лишь темные деревья и одинокие фонари, которые плохо справляются с мраком.
На парк опустилась гнетущая тишина, даже шелест деревьев прекратился. Когда ветер стих, возникло ощущение, что мы в каком-то вакууме, а у меня в животе похолодело. Через миг из темноты аллеи послышались шуршащие шаги – кто-то движется прямо на нас и совершенно этого не скрывает.
Кафриэль задвинул меня за спину и опустил руки, растопырив пальцы. Шляпа с подушкой упали на землю и остались одиноко лежать у его ног. Шаги приближались, а мне все сильнее хотелось оказаться где-нибудь подальше от этой мистики, которая плохо укладывается в голове.
Через несколько мгновений из темноты вышел тот самый невысокий мужчина с сумкой наперевес, который зыркал по сторонам в клубе. Он остановился под фонарем и взглянул на ангела. Губы незнакомца скривились в ухмылке, шрам под глазом некрасиво изогнулся, потом он сложил руки на груди и заговорил низким голосом:
– Вот и наш ангел-предатель.
Он откинул короткую челку, всем видом говоря о презрении и ненависти, хотя сложно представить, как можно ненавидеть ангела.
Кафриэль выглядит спокойным, только пальцы немного подрагивают, выдавая напряжение.
– Это вы считаете меня предателем, – сказал он, глядя в темноту позади него.
Незнакомец кивнул и стал прохаживаться из стороны в сторону, словно учитель на уроке литературы.
– Считаю, – проговорил незнакомец с нажимом. – Тебя и остальных лицемеров, которые прикрываясь именем Его, славят грехи и пороки.
Лицо чужака покраснело, шрам налился так, что, кажется – сейчас лопнет. Он тяжело задышал, нагнетая ярость, руки опустились, пальцы сжались в кулаки, человек схватился за сумку и застыл в нерешительности.
Ангел поглядывает на него, но внимание приковано к темноте, словно отлично видит во мраке, как и Асмодей.
Пару секунд он молчал, потом произнес:
– Ты глупец, инквизитор. Мы все дети Его. У людей есть свобода выбора, но нам он не подвластен. Нелепо обвинять птицу за умение летать, а рыбу за способность дышать под водой.
Инквизитор криво усмехнулся и достал из сумки деревянную пластинку с отверстием. Я осторожно выглянула из-за плеча ангела, поддавшись любопытству, хотя сердце ухает, как кувалда.
Человек со шрамом поднес пластинку к лицу и глянул в отверстие прямо на меня. Когда подул ветер, добавляя еще больше мистики происходящему, стало совсем тревожно. Деревья зашумели голыми ветками и протяжно застонали, вторя моим страхам.
Жутковатое лицо инквизитора искривилось ухмылкой. Он убрал пластинку и сказал, оставив ладонь в сумке:
– Отдай нам ведьму. Мир должен быть гармоничным и чистым от всего, что нарушает естественный ход вещей.
Кафриэль улыбнулся и сложил ладони перед грудью. Видимо, это его любимый жест.
– Если считаешь застой естественным, вам следует перебраться в болота, – сказал ангел. – Там спокойно, каждый день как предыдущий. Нет, инквизитор. Моя задача защищать. Ведьму не отдам.
Щеки незнакомца покраснели сильней, губы сжались в линию, глаза выкатились, как у рака. Он сделал пару шагов назад и вытащил из сумки небольшой прибор, похожий на старинный пистолет, но у этого сверху такая же пластинка с дыркой, в какую минуту назад он смотрел.
– Будь по-твоему, – зло выдавил инквизитор. – Тогда мы сами ее заберем.
Не успел он закончить, как из темноты появились темные фигуры в черных кожаных куртках. В руках такие же, как у него, приборы, лица холодные и равнодушные, словно собираются не человека убить, чаю заварить.
Мне стало по-настоящему страшно. Наконец дошло – жизнь изменилась и прежней никогда не станет. Город спокойно спит, не подозревая, что рядом творятся события из фантастического боевика. Завтра люди встанут и пойдут на работу, будут пить кофе в обеденный перерыв, смотреть видео на планшетах. Никому не придет в голову, что сюжеты, которые экранизируют и пишут в книгах – настоящие.
Меня мелко затрясло. Попыталась придумать, что делать, но мысли застыли вместе с кровью в венах.
Несколько секунд висело тяжелое молчание, затем раздался крик, и вся масса инквизиторов ринулась на нас, словно лава.
– Улетай! – закричал Кафриэль и шагнул вперед.
Из его спины выросли два гигантских крыла и вспыхнули белоснежным сиянием так, что на секунду ослепили инквизиторов. Те зажмурились, прикрывая глаза ладонями. Я, как зачарованная, вытаращилась на пернатого заступника, не в силах пошевелиться.
Ангел снова крикнул:
– Что ты стоишь?
Человек со шрамом первым пришел в себя и потянулся к сумке. Я спохватилась и положила метлу на воздух. Когда закинула ногу, чтобы сесть, раздался хлопок и черенок отлетел в сторону, в темноте послышался шорох, а метла упала куда-то в кусты.
Увидев, что я осталась без помела, Кафриэль грозно закричал и кинулся в атаку. Его крылья замелькали полосками света. Инквизиторы стали напрыгивать на него со всех сторон, как полчища голодных крыс, но ангел успевал отбивать нападения могучими опахалами.
Чужак оскалился.
– Ты же можешь просто исчезнуть, – бросил он ангелу. – Улететь. Оставь ведьму. Зачем тебе эта драка?
– Где Асмодей, когда он так нужен! – вместо ответа выпалил ангел, раздавая яростные удары то крыльями, то кулаками.
Я подобрала шляпу и попятилась – сердце колотится, спина мокрая, словно у приговоренной к смертной казни.
– Не знаю, – пролепетала я. – Он с девочками развлекаться пошел.
Белобрысый откинул двоих очень настырных инквизиторов, которые, пользуясь заминкой, умудрились проскользнуть под левым крылом. Двух других с силой метнул в темноту, послышался треск веток и отборная ругань. Но нападающих меньше не стало. Они, как муравьи все лезут и лезут непонятно откуда, а ангел швыряет их направо и налево.
– Так позови его! – выкрикнул он, приложив в челюсть узкоглазого головореза.
– Я?
– Ну не я же! – возмутился он и махнул на орду обоими крыльями.
Под напором ветра, инквизиторов оторвало от земли и швырнуло на деревья. Послышался хруст, словно ломаются кости, но когда заметила поднимающихся в темноте инквизиторов, поняла – ангел не убивает людей.
Не зная, как поступить, я прижала шляпу к груди и прошептала:
– Асмодей?
В воздухе запахло серой, послышался тихий треск, похожий на неисправность электропроводки. Через секунду передо мной возник черноволосый красавец в футболке со смайликом-чертенком. На щеке след от помады, космы всклочены, он возмущенно смотрит на меня и сверкает глазами.
– Вам завидно, что ли? – проговорил он раздраженно, поправляя футболку. – Ну, отдыхает демон. Я вас не выгонял. Могли присоединиться.
Я ткнула ему за спину, он скривился и обернулся. В этот момент Кафриэль что-то напутал с траекторией швыряния, один из инквизиторов полетел прямо в нас.
– О, черт! – выпалил демон и мощным ударом изменил направление инквизитора.
Вытерев кулак о штанину, Асмодей подбежал к ангелу и спросил, не обращая внимания, что тот сражается с полчищем разъяренных психов:
– Почему она не улетела?
Крылья ангела замелькали еще быстрей потому, что подоспела новая порция инквизиторов. Эти стали стрелять из приборчиков, оставляя на идеальном костюме ангела уродливые черные дыры, которые, к счастью, тут же затягиваются.
В праведном гневе белобрысый взмахнул крыльями, поднялся настоящий локальный шторм. Вся орда отлетела пару десятков метров, упав кто как. Но из темноты выскочили новые, и все началось заново.
– Не получилось, – сообщил Кафриэль. – Забери ее.
– Куда? – изумился демон.
– Не знаю, – огрызнулся ангел, отпихивая троих инквизиторов. – Куда хочешь, только подальше от этих безумцев.
Слева хрустнула ветка, я обернулась и застыла в ужасе – прямо передо мной скалится инквизитор со шрамом и целится из приборчика в голову.
Внутри похолодело, колени задрожал, я попятилась, не зная, где искать укрытия. Рожа инквизитора расплылась в улыбке, обнажая ряд не очень хороших зубов. Такие бывают у тех, кто ест много сладкого и не ходит к стоматологу. Он стал медленно приближаться, чтобы уж точно попасть.
Ангел закричал страшно:
– Асмодей! Да унеси ее!
– Умный самый? – отозвался демон, раздавая удары. – Куда я ее заберу? Я в теле, если не заметил. Только по вызову перемещаюсь, либо сразу домой.
– Во имя Всевышнего, – снова завопил Кафриэль. – Забери, куда угодно!
Тем временем инквизитор надвигался. Глаза прищурены, губы растянуты в хищной улыбке, словно у тигра, принявшего человеческий облик.
Я пискнула и прикрылась шляпой, оставив на виду только глаза, а человек со шрамом заорал:
– Во имя инквизиции!
Потом швырнул в меня крохотный мешочек. На лету он рассыпался, и в воздухе повисло темное облако. Когда вдохнула пыль, меня качнуло, сердце сжала ледяная лапа. Успела подумать, что сейчас упаду замертво, а человек со шрамом безумно улыбнулся и снова прицелился.
Потом раздался хлопок. Асмодей прыгнул с места и оказался между мной и инквизитором, затем крепко прижал к себе, и мы провалились в черноту.