…В приемной покое перехватывало дыхание от запаха хлорки – полы еще были влажными. Монотонно гудела перегоревшая лампа дневного света под потолком, то погружая помещение в синий полумрак, то заливая его ядовитым светом.
В белом халате и сестринском туго накрахмаленном чепчике Вика наклонилась над пациентами.
Вывалянные в побелке, с присохшей грязью на обуви, пациенты «домиком» – голова к голове – полулежали на кушетке и спали мертвецким сном. Один напоминал сморчка, другой – каланчу. Имелись и особые приметы: у Сморчка это был застарелый шрам, рассекавший бровь, у Каланчи – свежий синяк во весь глаз.
– А под глаз-то за что ему засветил? – Вопрос обращен был к топтавшемуся рядом полицейскому в погонах сержанта.
– Сопротивление оказал, – пробубнил сержант, – оскорбил нас с Егором. А мы при исполнении.
– Дим. Кому ты впариваешь? В таком состоянии он ни рукой, ни ногой не мог двинуть, а ты – «сопротивление».
– Да нет, правду говорю. Вырывался и матерился.
– А по виду вполне приличный.
– Так это по виду.
– А документы при нем?
– Паспорт изъяли.
– Дим, – Вика разогнула спину. – У меня к тебе дело на сто баксов.
– Викуся, – оскалился сержант Дмитрий, – для тебя все, что хочешь.
– Трепло. Дай мне вот этого напрокат. – Вика ткнула пальцем в Каланчу.
– Это как?
– Ну, не оформляй задержание. Мне на даче помощь нужна. Муж в командировке, вишню собрать некому. Осыпается.
– Так давай я тебе соберу вишню.
– Дим, у меня муж ревнивый.
– А мы ему не скажем. – Рука сержанта скользнула по расплывшейся талии медсестры. Она выставила локоть:
– Дим, мне скоро в декрет.
– Да ты че? – поразился сержант. – Правда, что ли?
– Вот те крест.
– Ну ты даешь. А я думаю, что это Викуся так похорошела?
– Так что?
– Забирай, если очень надо.
– Правда, очень надо, – проникновенно глядя в глаза сержанту, подтвердила Вика.
Без особой охоты сержант расстегнул нагрудный карман, достал и протянул изъятое удостоверение личности.
Вика открыла паспорт, посмотрела на фото – на оригинал, сравнила, выгнула губы подковой:
– Че-то не похож.
Лампа мигнула, затрудняя опознание.
– Ясен пень, фингал же. Вон, смотри, – Дмитрий ткнул пальцем в Сморчка, – у этого шрам на брови. Так?
– Так, – признала Вика.
– И на фотке шрама нет. Так?
Переждав очередное погружение в полумрак, Вика сличила оригинал с копией. Глупо было спорить с очевидным.
– Ну да. Шрама нет.
– Все, что ли?
– Нет, подожди, это не все.
– Что еще?
– Давай ты его отвезешь сейчас ко мне на дачу.
– Викуся, это ты перегнула. Я ж на дежурстве.
– Ну, Дим. – Вика состроила уморительную рожицу. – Ну, пожалуйста, ну, зайка, ну, рыбка, ну, мой золотой, ну, мой хороший.
– Викуся, ты меня на что толкаешь? Меня же в любой момент могут на задержание отправить. По рации вызвать.
– Ну, ты же можешь сказать, что машина сломалась.
– Викусь, не могу. Извини.
– Дмитрий, – надулась Вика, – я тоже не могла, но помогала брату твоему из запоя выйти. Препараты, между прочим, до сих пор на мне числятся.
– Ладно, говори адрес.
– Спасибо. – Викино личико просияло. – Подожди, я только его уколю, чтоб не проснулся раньше времени. – И Вика умчалась в направлении процедурной.
– Помоги, – попросила она Дмитрия, вернувшись. Общими усилиями удалось обнажить плечо бесчувственному пациенту.
Всадив иглу, Вика быстро ввела раствор, энергично помассировала место укола ваткой со спиртом.
– Порядок. – Она потерла поясницу, распрямляясь. – Слушай сюда. Значит по Светлогорскому шоссе на пятнадцатом километре дачный поселок Желтушино. Знаешь?
Дмитрий кивнул.
– Линия третья, второй домик справа наш. Позвонишь мне, если не найдешь. За домиком сараюшка есть, там баба Тося козу держит. Вот там его и запрешь.
Ничего не ведающий пациент в этот момент безмятежно шевелил во сне губами. Он был счастлив. И Вика была счастлива. И Дмитрий, строго говоря, тоже был счастлив: он возвращал долг сторицей.
– А ключ?
– Там в петле гвоздь. Фонарик только возьми с собой.
Дмитрий кивнул.
– Да! И еще, Дим. Пробей его по базе на всякий. А то мало ли…
– Без ножа режешь.
– Дим, ну, ты же мальчик…
Дмитрий обреченно кивнул:
– Угу. Как его там?
Вика заглянула в паспорт:
– Городецкий Виктор Андреевич.