– Здравствуйте, Николай, слушаю вас, – наконец-то пропел баритон.
– Меня зовут Дарья, – сказала я, – нам нужна «Скорая».
– У вас есть контракт?
– Да.
– Назовите номер.
– Не помню его.
– Простите, но без этой информации я не смогу вам помочь.
– У нас семейное обслуживание.
– Прекрасно.
– Я Дарья Васильева, мы живем в поселке Ложкино. Можете выслать машину? А я найду договор и позвоню вам.
– Нет.
– Почему?
– Вдруг вы не состоите у нас? Автомобиль зря туда-сюда скатается.
Я попыталась воззвать к милосердию администратора.
– Женщине плохо, а до вас сложно дозвониться.
– Без номера никак, – не дрогнул Николай.
– Четыре восемь четыре четыре два пять, – неожиданно произнес Феликс.
Поскольку беседа шла по громкой связи, все присутствующие слышали нас. Я быстро повторила цифры и лишь потом пришла в недоумение: откуда мужу известен номер контракта?
– Дарья Васильева? – закричала трубка.
– Да, – обрадовалась я, – откройте договор, нас там много.
– Не можем выслать «Скорую».
– Это почему? – возмутилась я.
– Сегодня десятое марта!
– И что? По десятым числам нет машин?
– У вас оплата по девятое марта включительно.
– Ой! Завтра продлю договор.
– Завтра и звоните.
– Женщине плохо сейчас.
– Вы не оформили договор.
– Мы более десяти лет числимся у вас!
– Ждем вас всегда.
– Пришлите «Скорую»!
– Дарья, в магазине бесплатно молоко дают?
Я вздохнула.
– Нет.
– А почему медцентр должен вас обслуживать за так?
Я не нашла подходящих слов, а Николай продолжил:
– Вы платите, мы едем. Вы не платите, мы не едем. Обратитесь в городскую службу.
Я испытала желание швырнуть трубку на пол. Но меня остановила жадность. Мобильный дорого стоит.
Следующие четверть часа я потратила, чтобы дозвониться до диспетчера. Наконец, мне ответили и объяснили: машина раньше чем через два часа до нас не доберется. Плохая погода, гололед, мокрый снег и сплошные пробки на шоссе.
– Пусть прихватят лопату! – заорал Гарик. – Чтобы зарыть покойника! И чтобы за ваш счет поминки справить.
– Я умираю, да? – прошептала Нина.
Из трубки полетели короткие гудки. Теперь мне захотелось швырнуть на пол Игоря. Вот его, в отличие от айфона, совсем не жалко! Я выдохнула и решила не сдаваться. Живо отправила запрос в Гугл: «Все медцентры в районе поселка Ложкино». И тут же появилось название: «Помощь всем». Меня охватило ликование. Клиника находится в поселке Вилкино, начала работать неделю назад. Может, в связи с недавним открытием там не откажутся приехать без контракта?
Я схватила городской телефон и набрала номер.
Мигом раздался густой бас:
– Вы позвонили в медцентр.
Я села. Ну, вот! Сейчас опять запоют песню: «Если хотите записаться…». Но голос неожиданно произнес:
– Алло, не молчите!
Я встрепенулась.
– Вы человек?
– Да.
– Не запись?
– Администратор Евгений.
– Нам нужна «Скорая».
– Прекрасно. Адрес.
– Поселок Ложкино. Но у нас нет контракта с вами.
– Заплатите по факту. Номер дома?
Не веря своей удаче, я продиктовала адрес.
– Ждите, – заявил Евгений, – уже выехали. Через пять минут будут.
Я повернулась к мужу.
– Ура! Едет доктор. А как ты запомнил номер нашего контракта в центре «Всегда рядом»? Ни за что не возобновлю с ними договор, но мне интересно: откуда ты цифры знаешь?
Феликс улыбнулся.
– Когда мне дали документ на подпись, я обратил внимание на то, что его номер совпадает с датами жизни Геродота.
– Чего? – как всегда, влез в беседу Гарик.
Меня всегда восхищает терпение мужа и его спокойствие даже во время разговора с неприятным собеседником. Вот и сейчас Феликс мирно объяснил:
– Геродот древнегреческий ученый, автор первого сохранившегося трактата «История». Он родился в четыреста восемьдесят четвертом, а умер в четыреста двадцать пятом году.
– Нельзя умереть раньше, чем появился на свет, – расхохотался Гарик.
– До нашей эры годы считали наоборот, – объяснил Феликс, – не от первого до двухтысячного и далее, а по убывающей.
Мафи залаяла и кинулась к двери, за ней поспешила Афина. А ворон Гектор, который сидел на буфете, объявил:
– Гости!
В столовой появился мужчина в белом халате и со стетоскопом на шее. Он нес серый чемоданчик.
– Здрассти, что случилось, где больная? – на одном дыхании выпалил врач.
Марина показала на Нину.
– Вот!
Доктор поставил баул на стол, открыл его, вынул упаковку дезинфицирующих салфеток, протер руки, сел у дивана на стул, который ему любезно поставила жена Дегтярева, и задал вопрос:
– На что жалуемся?
– Очень спина болит, – прошептала Нина.
Врач понюхал свою руку.
– У всех она ноет. Насморк есть? Кашель? Понос? Тошнота? Ик!
– Ничего такого не наблюдается, – прошептала Нинуша. – А что такое «ик»?
Врач опять икнул.
– Не обращайте внимания. Это у меня от холода. Ик.
– Хотите водички? – предложила Марина.
– Спасибо, – обрадовался врач. – Больная, давайте посмотрим горло!
– У нее спина ноет, – напомнила я.
– Девушка, – строго произнес эскулап, – поясница и носоглотка принадлежит одному человеку. Логично осмотреть его целиком. Вот предложи я заглянуть в ваш зев, это было бы странно. Сейчас. Ик.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Никита Сергеевич, – ответил врач, роясь в чемодане. – О! Нашел. Прошу вашего внимания! Одноразовая упаковка не вскрыта! Вам видно? Ик!
– Да, – ответил хор голосов.
– Родственники, вопрос задавался больной, – с укоризной заметил доктор, открывая упаковку, – близкие подключаются только в случае неспособности человека к внятной речи. Прошу открыть рот.
Нина выполнила указание. Врач начал изучать горло няни и в очередной раз громко икнул. Палочка исчезла.
– Она ее проглотила! – ахнула я.
– Правда? – прошептала Нина. – Я ничего не ощутила.
– Выплюньте, – велел «Гиппократ».
– Как? – растерялась Нина.
– Просто! Тьфу, – посоветовал врач.
– Не получается, – прокряхтела няня после нескольких безуспешных попыток.
– Что делать? – занервничал Никита Сергеевич.
Феликс взял со стола разорванную упаковку и решил успокоить эскулапа:
– Здесь написано: «Инвентарь для осмотра ребенка. Если малыш случайно проглотил шпатель, то опасности нет. Шпатель сделан по современным технологиям из особого материала. Попав в желудок, он за короткое время растворится и выйдет естественным путем».
Доктор поморщился.
– С вашей родственницей ничего дурного не случится. А вот мне влетит. Палочка подотчетный расходник. Я обязан вернуть использованную в центр.
– Их всегда врач на столе оставляет, – прошептала Нина, – после его ухода пациенты деревяшку в помойку бросают.
Врач воздел руки к потолку.
– Деревяшку! Когда это было? Нынче все дорого. Ума не приложу, что делать! Минуту.
Никита Сергеевич вытащил телефон.
– Женя, дай совет. Больная слопала шпатель. Не строительный! Для осмотра горла. Как мне его вернуть?
Вот тут у меня лопнуло терпение.
– Уважаемый врач! Мы заплатим за инвентарь! Займитесь больной.
Доктор повеселел.
– Женя, отбой!
Потом сказал:
– Если шпатель за ваш счет, то нет вопросов. Чем болели в детстве?
Нина поняла, что спрашивают ее, и задумалась.
– Ну… не знаю.
Последовал новый вопрос:
– Почему?
Няня покраснела.
– Ну… забыла.
– У нее болит спина, – напомнила я, – сделайте ей укол.
– Женщина, надо знать, какой препарат вводить, – снисходительно заметил врач, – если почечная колика – то манангин.
– Впервые о таком слышу, – изумилась Марина.
– Вы в какой клинике работаете? – прищурился Никита Сергеевич.
– Она типа повар, плюшки печет, – ехидно уточнил Гарик.
– Так вот, – менторски продолжил врач, – в случае радикулита нужен манангин. Он есть только в нашей клинике. При переломе, инфаркте, инсульте положен манангин.
– На фига тогда диагноз уточнять? – опешила Марина. – От любой хвори одно лекарство.
– Манангин вылечит все, но надо выяснить, при каком заболевании его вводили, – стоял на своем врач.
– Зачем? – воскликнула я.
– Для отчета, – ответил эскулап, – надо указать, зачем я использовал лекарство. Продолжим обследование. Сейчас я буду перечислять детские болезни, а вы должны сказать, чем болели. Если не вспомните, придется сделать анализ. Результат будет готов через три дня.
Я издала стон, а Феликс вдруг спросил:
– А если родственник больной случайно ампулу разобьет?
– Ему придется платить, – ответил врач.
– Мы готовы отдать деньги! – обрадовалась я.
Никита Сергеевич зарделся, вытер руки очередной салфеткой, понюхал пустую упаковку и икнул.
– Ну зачем вам так много тратить?
– Ей больно, – рассердилась я, – немедленно введите препарат.
– Нельзя спешить, – уперся Никита Сергеевич.
На мой телефон прилетело сообщение от Кузи:
«Ты где? Дегтярев злится».
Я понеслась к двери, говоря на ходу:
– Если ваш распрекрасный манангин требует длительного обследования, дайте обычное лекарство. Мы заплатим.