Александр Михайлович увидел гостью и воскликнул:
– Светлана Алексеевна, добрый вечер!
– Здравствуйте, – прошептала та, – поверьте, ни я, ни Кариночка понятия не имели о вашем месте проживания. Мы, естественно, разузнавали о соседях, слышали, что рядом живет Дарья Васильева. Семья приличная, алкоголиков, наркоманов нет, шумных гулянок не устраивает, скандалов тоже. Хозяйка владеет детективным агентством. Фамилию Дегтярев никто не произносил. Я к Дашеньке почти не захожу, а Карина порой забегает. Но как-то получилось, что с вами она недавно пересеклась. Я очень испугалась!
– Я такой страшный? – усмехнулся Дегтярев.
– Нет, но…
Светлана замолчала.
– Когда я служил в полиции, никогда не приносил работу домой, – сказал полковник, – что происходило в рабочем кабинете, то и оставалось в рабочем кабинете. Да и Карину я не узнал, она сильно изменилась. А вы прямо стратегическая тушенка вечного хранения. Как были красавицей, так и остались ею.
Я изумилась. Толстяк способен на комплименты? Не каждой женщине понравится сравнение с тушенкой, но Дегтярев явно пытался сказать Буркиной приятные слова.
– Мы уехали из Москвы, чтобы соседи… – всхлипнула Светлана и замолчала.
– Хорошо, что вы приобрели особняк в Ложкине, – улыбнулся Александр Михайлович, – здесь тихо. Меня почти никогда дома нет. Работы много. Живя по соседству, вы со мной не виделись, и дальше так будет. Я вспомнил: вы не любите свое отчество. Что случилось?
Буркина опустила голову.
– У них мальчик пропал, – влезла я в их диалог, – Валерий, ему двенадцать лет.
– Скоро тринадцать, – прошептала соседка.
Полковник уставился на Светлану, а та на Александра Михайловича. Пауза длилась секунд десять, потом Дегтярев осведомился:
– Где он?
– Вышел, – ответила Буркина. – Роня его сын, но он понятия о ребенке не имел. Его увезли, а через некоторое время Кара поняла: что-то с ее самочувствием не так. Она пошла к невропатологу. А тот ее к гинекологу направил. Понимаете, да?
– В вашей ситуации опытный специалист, который может успокоить бушующие нервы, очень кстати, – сказал Александр Михайлович. – Значит, ребенок появился на свет.
– Да, – выдохнула Света, – Роня. Он мог их перепутать. Сейчас утащил младшего, а думал, что похитил Кирилла. Разница в возрасте у мальчиков маленькая. И вообще он Кирилла последний раз видел, когда тот еще говорить толком не научился.
Я недоумевала: о ком они говорят, кто такой «он»?
Александр Михайлович повернулся ко мне.
– Вызови Собачкина, Кузю, Леню.
– Вы поможете найти Роню? – прошептала соседка. – Правда?
Дегтярев кивнул.
– Пошли в офис.
– Есть предложение, – осторожно сказала я, – пусть Светлана сходит домой и проверит, вдруг мальчик нашелся?
Александр Михайлович неожиданно согласился со мной.
– Света, Дарья дело говорит. Сбегайте, посмотрите. Если внука нет, возвращайтесь. Если увидите Валерия, с аппетитом уплетающего торт, позвоните или зайдите к нам. А то я беспокоюсь.
Буркина молча ушла. Александр Михайлович направился по дорожке к офису, я пошла за ним. Удивительное дело, полковник молчал. Заговорил он, когда мы очутились на первом этаже гостевого дома, первый этаж которого стал нашим служебным помещением. На втором этаже живет Марина, фиктивная супруга толстяка. Брак этот существует много лет только на бумаге, но обитатели Ложкина познакомились с женщиной не так давно и сразу полюбили ее. Мы теперь едим невероятно вкусные, порой экзотические блюда и лакомимся разной выпечкой. Марина вдохновенная кулинарка, ведет блог в Интернете, на него подписано более миллиона человек, она прилично зарабатывает на рекламе и мастер-классах.
– Вы пришли? – закричала со второго этажа жена толстяка. – Как насчет рогаликов с шоколадом и имбирного чая?
– Неси, – велел полковник, сел за стол и заговорил: – Светлана мать Константина Орехова, в свое время пресса назвала его Лесным палачом.
– Ой, – вырвалось у меня.
– Прежде чем так реагировать, дослушай меня до конца, не перебивай, – фыркнул Александр Михайлович и начал рассказ.
Светлана Алексеевна Буркина росла в детдоме и понятия не имела какого она роду-племени. Многие сироты мечтают найти своих родителей. На мой взгляд, это неразумное желание. Если мать отказалась от ребенка, значит, он ей абсолютно не нужен, и навряд ли у «кукушки» вспыхнет любовь к взрослому чаду, которое неожиданно заявилось к ней домой. Светлана же никогда не пыталась отыскать близких, она понимала, что это невозможно. Ее новорожденную вытащили из мусорного бака, при девочке не было никаких документов. Кто выбросил ребенка, милиция так и не выяснила. У Светы не было шансов увидеть родную мать, да и встречаться с ней девочка не хотела. У нее была другая мечта. С малых лет Светочка планировала, как она выйдет замуж, непременно родит сына, создаст семью. Каждый вечер, ложась спать, сиротка представляла себе такую картину. Большая квартира, уютные комнаты, она, супруг и сынишка вместе ужинают за обильно накрытым столом, потом смотрят телевизор. И кошка с ними. Кошка непременно. Кошка – символ уюта. Кошка – знак счастья.
И ведь сбылось. Когда Света покинула детдом, выпускникам давали однокомнатные квартиры. Буркина получила жилье и стала работать парикмахером. Однажды в кресло к ней сел импозантный, на ее взгляд, уже немолодой Илья Николаевич. Он быстро стал постоянным клиентом, потом попросил Светлану приезжать к нему на дом. Через год Буркина стала супругой Орехова, хозяйкой просторных апартаментов. Илья был старше жены, но разница в возрасте не ощущалась. Муж был легок на подъем, постоянно летал в командировки, вел активный образ жизни. Кем он работал? В инспекции, которая проверяла разные предприятия. Это все, что знала жена. Света пыталась расспросить Илью о службе, но тот отмахивался.
– Милая, поверь, ничего интересного. Бухгалтерия. Цифры. Скукота.
Светочка не дружила с математикой, муж ее баловал, не стеснял в расходах. Поэтому она решила не вдаваться в подробности. Через некоторое время в семье появился Костик, счастье Светы стало полным.
Когда мальчик еще ходил в детский сад, Илья умер. На кладбище и на поминки неожиданно пришло много народа, и почти никого из тех, кто провожал мужа в последний путь, вдова не знала. Среди посторонних мелькал только один человек, который частенько приходил в гости к мужу: Олег Матисов. Света его слегка побаивалась, но всегда приветливо встречала. Хмурый, молчаливый Олег дружил с Ильей много лет. На девятый день Матисов без приглашения пришел к вдове, протянул ей запечатанный конверт и велел:
– Прочитай!
Света вытащила густо исписанный лист бумаги, пробежала его глазами раз, другой, третий… Потом пролепетала:
– Ну и ну!
– Ты не знала, – кивнул Олег, – Илья всегда тебя берег.
– Игрок в карты? – изумленно протянула Светлана. – Не бухгалтер?
– Официально Илюха был оформлен счетоводом в одной конторе, – пустился в объяснения давний друг покойного, – он платил начальнику и никогда в конторе не показывался.
– Илюшенька зарабатывал обманом на курортах? – лепетала Света.
– Почему обманом? – возмутился Олег. – Просто мы лучше всех играем.
– И вы тоже? – растерялась вдова.
– Ага, – кивнул собеседник, – такой-сякой, кривой. Но не подлец. Я принес тебе письмо, там подробно рассказано, где Илюха спрятал свои накопления.
– У него есть дача? – пробормотала вдова. – Впервые о ней слышу.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – ответил Олег, – не беспокойся, дом оформлен на тебя. И квартиру Илья на тебя перевел.
Светлана оторопела и от растерянности задала вопрос:
– Зачем он это сделал?
Лучший друг мужа усмехнулся.
– Илья понимал, что ходит по карнизу над пропастью. Не сегодня-завтра он умрет, что тогда с женой и ребенком будет? Как им жить? Ты знала, что он серьезно болен?
– Нет, – прошептала Света, у которой от потока неизвестных ранее сведений голова пошла кругом. – А что за недуг?
– Сердце, – коротко ответил Олег. – Илюха понимал, что умрет внезапно, поэтому заранее побеспокоился о семье. В молодости он катался по курортам: Сочи, Ялта, Коктебель. Орехов гениально играл в карты, он один из лучших на этом поприще. И ума у него хватило понять, что рано или поздно кто-то настучит на него ментам. В те годы играть на деньги запрещалось. Поэтому Илюха накопил некую сумму и открыл катран.
Света окончательно растерялась.
– Чего?
– Вообще-то катран – это разновидность акулы, – улыбнулся Олег, – но Орехов не разводил хищников. На языке… э… некоторых людей катран – подпольный игорный дом.
Светлана разинула рот и, окончательно ошалев, узнала, что Илье помогли построить дачу влиятельные люди, большие любители покера и преферанса. Все командировки Ильи – это не путешествия по городам и весям, дальше ближнего Подмосковья он не уезжал.
– У меня есть предложение, – завершил рассказ Олег. – Я буду работать вместо Ильи, клиенты меня прекрасно знают, они все постоянные, случайных нет. А я в курсе всех тонкостей дела. Ты же будешь получать хорошие деньги, сможешь жить, как жила.
– Кто мне денег даст? – не поняла Света.
– Я, – сказал Олег, – позабочусь о вашем с Костиком благополучии.
– По какой причине вы это делаете? – спросила Света.
Олег потер затылок.
– Мать моя, не к ночи помянутая, была проституткой в гостинице. Те, кто думает, что в советские годы в приморских отелях не водилось шлюх, сильно ошибаются. Бабы и тогда были на любой вкус и кошелек. Матерь моя, как и многие ее «коллеги», подсела на наркоту. На меня она забила. Я бегал по пляжу, помогал отдыхающим. Ну, например, матрас воздухом накачать, лежак оттащить в тень, вещи покараулить, пока человек купается. Получал сущие копейки, покупал батон и обедал им. Илья меня, тринадцатилетнего, пожалел. Уж не знаю, чем я ему приглянулся, но Орехов меня в Москву привез, поселил у своей тетки Леокадии Ефимовны. Я ее звал Лека. Замечательная женщина, директор школы. Короче, беспризорник получил сначала среднее, потом высшее образование, стал правой рукой Орехова, он мне был как отец. За пару лет до смерти Илья меня попросил:
– Скорей всего я умру внезапно. Упаду, и все. Или утром не проснусь. Света и Костя останутся на твоих плечах.