Он тотчас же пожалел о своих словах. Все эти годы Броуди думал о тысячах вещей, которые хотел сказать Элли, если их пути снова пересекутся. И произнесенная им фраза в это число не входила.
У него совсем упало настроение, когда она сокрушенно вздохнула. Он уже собирался извиниться, когда она шагнула к нему:
– Это Памела. Мистер и миссис Харди, обоим за семьдесят. Всего пятеро пассажиров. Два члена команды. У второго пилота открытый перелом ноги, а первый едва не теряет сознание, и у него повреждена голова. Связи нет.
Точный и лаконичный доклад не прояснял, однако, как она оказалась на борту.
Черт, у него так болела голова. Когда самолет стал крениться, вещи начали летать по салону и что-то сильно его ударило. На некоторое время он потерял сознание. А придя в себя, услышал, будто в сладком сне, голос Элли. Когда она подошла ближе, чтобы высвободить его из-под обломков, он почувствовал ее пьянящий аромат и едва не потерял сознание снова. Что-что, а ее восхитительный запах никогда ему не снился.
Затем она произнесла его имя, и он едва не выпрыгнул из собственной кожи.
Сколько раз прежде она его окликала: «Броуди?» Своим густым голосом, немного ниже, чем у большинства женщин. Сначала он звучал дружелюбно. Потом страстно, причем весьма скоро. И радостно, как ему тогда казалось. Наверное, этот голос наполнился сожалением, когда она уходила, но об этом ему узнать не довелось. Она лишь оставила записку.
А сейчас было не самое подходящее время для выяснения подробностей. Ему следовало заняться тем, что он умеет лучше всего.
– Еще кто-то ранен? – спросил он.
Женщина рядом с Элли шагнула вперед:
– Нам надо вылезти отсюда. Вы должны нам помочь.
– Вы ранены? – переспросил он.
– Нет. То есть думаю, что нет. Нам надо идти. Самолет может взорваться.
Элли представляла эту пассажирку. Как же ее зовут?
– Памела?
– Да.
– Посидите минутку не двигаясь. – Он повернулся к Элли: – Я слышал, ты говорила что-то о своей руке?
– Ничего страшного, – промолвила она, не обращая внимания на боль. – А что с тобой?
Он встал, стараясь не стукнуться головой о клочья обшивки.
– Передвигаться могу. Сначала осмотрю членов экипажа.
Она шагнула назад, чтобы дать ему пройти. Оставалось только поблагодарить ее за это. Его нервы были на пределе. Когда второй пилот предупредил о вынужденной посадке, он приготовился к гибели. Прочитал молитву, мысленно поблагодарил за все родителей и лучших на свете друзей Этана и Мака. И подумал об Элли, которую любил и неизвестно почему потерял.
– Мне нужно немного света, – сказал он.
Она протянула руку, и он взял фонарик, стараясь не дотрагиваться до ее пальцев.
Молодой пилот сидел в своем кресле и потянулся к нему.
– Меня зовут Броуди Донован. Я врач.
– Слава богу, врач, – процедил сквозь зубы молодой человек. – Надеюсь, вы не извлекаете младенцев на свет божий.
– Хирург-ортопед, – сказал Броуди.
– Мой самый счастливый день! – промолвил пилот.
Броуди был не вполне в этом уверен. Он с первого взгляда понял, что у молодого человека перелом берцовой кости.
– Как вас зовут?
– Ангус Бейфилд.
– Ангус, я хочу тебе помочь, но сейчас мне надо, чтобы ты не двигал ногой. – Когда кость сломана и торчит из кожи, другой ее конец находится в теле и может повредить вены и артерии. Надо было скорее остановить небольшое пока кровотечение. – Я быстренько осмотрю остальных, – промолвил Броуди. Он долго работал в зоне боевых действий. Прежде всего требовалось установить очередность оказания медицинской помощи. – Есть ли на борту еще фонарики и аптечка первой помощи?
Пилот показал на большой фонарь, чудесным образом по-прежнему висевший у борта. Броуди потянулся к нему, отстегнул ремешки и включил. Все осветилось намного лучше, чем маленьким фонариком Элли.
Часть обшивки наверху вместе с проводами свисала внутрь. Лобовое стекло потрескалось, и через него ничего не было видно.
Он почувствовал движение за своей спиной и обернулся. Это была Элли. Он протянул ей маленький фонарик.
– Я посижу с Харди, – сказала она.
– Я подойду к ним через минуту.
– Сэр, – сказал Ангус, – аптечка находится под сиденьем капитана.
Броуди достал алюминиевый ящичек. Держа в одной руке фонарик, открыл крышку и исследовал содержимое. Все необходимое. Бинты. Марля. Пропитанные спиртом губки. Ибупрофен. Антисептики. Антибиотики. Пластырь. Ножницы. Несколько пар перчаток.
Броуди взглянул на первого пилота. Он все еще не до конца пришел в себя. Отодвинулся от рычагов и сидел почти прямо. Выглядел неважно. По его лицу текла кровь из рваной раны на голове, очевидно от сильного удара.
– Я врач, – мягко сказал Броуди, – и могу вам помочь.
Он взял пилота за запястье и проверил пульс. Ровный. Может, чуть-чуть редкий, но не критично. Надо было остановить кровотечение.
– У вас рана на голове. Еще где-нибудь болит? – спросил он.
Пилот очень медленно покачал головой. Броуди ему не поверил. Скорее всего, раненый даже не осознавал, что он пилот и что его самолет потерпел крушение в джунглях Амазонки.
Броуди повернулся ко второму пилоту:
– Черт возьми, что произошло?
– Толком не понял. Вроде электропроводку замкнуло. Двигатель терял обороты. Капитан Рамано делал все возможное, чтобы мы не перевернулись.
Сам капитан Рамано не добавил к их диалогу ни слова и тем самым лишь убедил Броуди, что серьезно ранен.
– Молния?
– Не думаю. Мы с капитаном Рамано не раз летали через грозу, и с нами никогда ничего не случалось.
– Вы успели подать сигнал бедствия?
– Да. Хотя не уверен, что нас услышали. В дождь и в лесу самолет трудно разглядеть даже на спутниковых снимках.
Наверное, он прав. Мокрые ветки накрывают их как пологом, и это сильно затруднит поиски. Но сейчас главное другое.
– Я скоро вернусь, – сказал Броуди.
Памела сидела в первом ряду и посматривала на дверь, словно намереваясь поскорее выбраться из самолета. А ему идея бежать куда-то пришлась не по душе.
– Памела, мне нужна твоя помощь, – сказал он.
Женщина не ответила, но поднялась. Он вернулся с ней в кабину пилотов, снова открыл аптечку и распечатал пакет с марлей. Затем подвел ее к пилоту:
– Замотай эту рану как можно плотнее. Сможешь, Памела?
– Я боюсь крови.
Этого он и опасался. Броуди протянул Памеле пару перчаток из аптечки. Она поколебалась и надела их.
– О’кей. Забинтуй рану и не уходи, пока я не вернусь.
Он посветил фонариком впереди. В хвосте небольшого самолета Элли опустилась на колени перед пожилой парой. Ее волосы оставались темными, но были подстрижены короче, чем в колледже, когда они падали ей на плечи. Он видел ее тонкую шею, ее ключицы.
Элли всегда была стройной. И достаточно сильной тоже. В кафе, где она работала, подобралась команда волейболистов, и по воскресеньям они играли, а он любил за ней наблюдать. Она изящно блокировала удары, и мяч отлетал прямо в лицо сопернику.
Сейчас она вытянула руку и похлопывала по плечу миссис Харди, которая непрерывно тараторила. Другую руку она прижимала к своему боку.
Услышав его шаги, она посторонилась.
Пожилая пассажирка взглянула на него:
– Муж говорит, что у него ничего не болит, но он не может двигаться. Пожалуйста, помогите ему. Вы должны ему помочь. Мы хотели отпраздновать в путешествии золотую свадьбу. Он…
– Сделаю все, что в моих силах. – Броуди посмотрел на ее щеку. Из неглубокой раны текла кровь. – Но мне нужна ваша помощь. Вы не могли бы встать и пройти в другую часть самолета? Мне понадобится ваше содействие.
Получив указания, женщина замолчала. Она поднялась с кресла и встала рядом с Элли. В этот момент он понял, что лицо у Элли тоже в крови. А в ее глазах застыла боль.
Он шагнул к ней.
Она отпрянула.
– У тебя идет кровь, – сказал он.
– Ерунда. Помоги сначала другим.
Он еще раз посмотрел на рану у нее на лбу. Повреждения на голове всегда сопровождаются сильным кровотечением, и это не стало исключением. Надо было срочно что-то сделать. В ране могли остаться осколки стекла. Он быстро посмотрел в темные глаза Элли. Зрачки в размере не изменились.
– Сначала займись мужчиной, – сказала она.
– Хорошо. Но потом осмотрю твою руку.
Она кивнула.
Он сел в кресло миссис Харди, очень неудобное. Затем сбросил мусор с ее мужа. Положил ладонь ему на спину и постарался успокоить.
– Сейчас не двигайтесь, – сказал Броуди. Он пробежался рукой по спине старика. – Не больно?
– Нет. Эта штуковина, слава богу, ударила меня не сильно.
– Отлично. Попробуйте сесть. – Старику повезло. В его возрасте трудно восстановиться после тяжелой травмы. Когда он выпрямился, Броуди проверил его пульс, а затем, посветив фонариком, посмотрел зрачки. Все было в порядке.
Броуди поднялся. Как ни удивительно, в результате аварии никто не погиб.
Он постарается как можно лучше зафиксировать ногу пилота. Увы, такую рану легко обработать в операционной, но здесь она представляет гораздо большую опасность, когда потеряно время и нет стерильных инструментов. А влажность в этой части света способствует распространению бактерий.
Он увидел, что Элли вернулась в кабину пилотов. Она говорила с Ангусом, стараясь его успокоить.
Элли увидела, как Броуди направился в хвост самолета, и спросила:
– Что ты решил?
– Хорошо, что с миссис и мистером Харди все в порядке. Скорее всего, за ночь боль у них утихнет. А для Памелы главное не убежать в мокрый лес. Мне надо посмотреть твое плечо.
– У меня все хорошо.
Он покачал головой. Еще занимаясь мистером Харди, он понял, что у нее скорее повреждено плечо, а не рука.
– Элли, пожалуйста, не упрямься. Мы напрасно теряем время. Надо срочно помочь Ангусу, а ты одна сохранила способность мыслить логически. И мне нужны две твои здоровых руки.
Эти доводы оказались убедительными. Разве могла она ему помешать, когда нужно срочно оказать помощь другим раненым?
Он положил ее фонарик и подошел к ней ближе. Их разделяли несколько дюймов, и он вспомнил, как приятно было когда-то чувствовать подбородком прикосновение ее головы. Он глубоко вздохнул, положил руку ей на плечевой сустав и осторожно его ощупал.
– У тебя вывих, – сказал он.
– Порвался мой предохранительный ремень, – объяснила она. – Я слетела с места и ударилась плечом о соседнее кресло.
– В этот момент ты вывихнула руку в плече. Я вправлю кость на место, но тебе будет больно. Возможно, очень больно.
Она кивнула:
– Делай что нужно.