Душа моя – заброшенный очаг, —
Все прогорело и давно остыло,
И пепел серый, как на гробе флаг,
Лежит на ней торжественно-уныло.
Еще дышу… надрывно, тяжело…
Еще смотрю, но ничего не вижу,
Беззвучным криком челюсти свело,
И ни друзей, ни недругов не слышу…
Всему на свете установлен срок,
Мой – вышел весь, и плачут у порога
Петля и яд, и вдавленный курок, —
Три ангела заждавшегося Бога.
И бьют часы… отрывисто и зло,
И словно кто-то под руку толкает…
Бог опоздал. Ему не повезло:
Я мертв уже, мертвее не бывает.