Устал Бен не слишком, за расчистку газона принялся тем же вечером, и весьма своевременно, так как дня два спустя начали прибывать вещи. Этот процесс внес сильное оживление в жизнь троих детей и показался им самой увлекательной из всех известных им игр. Первым пожаловал фаэтон. Восхищение Бена, казалось, не знало предела. Сразу представив себе всю меру счастья того, кому улыбнется удача занять высокое маленькое сиденье сзади, он отныне, чем бы ни занимался, скрашивал работу мечтами, как, разбогатев, сможет приобрести себе точно такой же потрясающий экипаж, разъезжать в нем часами и обязательно приглашать покататься каждого мальчика, который встретится ему по дороге.
Следом за фаэтоном в ворота въехала фура, груженная мебелью и маленьким кабинетным роялем. Тут уж настал момент восторгаться девочкам. Особенно привлекли их несколько небольших стульев и низенький столик, которые показались им очень подходящими для игр. Появившаяся затем живность внесла заметную новизну в существование обитателей этой округи. Павлины здесь были редкими гостями. Осел пугал своим ревом скот, а людей повергал в хохот. Кролики постоянно сбегали из клетки, чтобы рыть норы в саду, где был только что наведен порядок. А старого Герцога Веллингтона возмущало резвое топотание Чевалиты по конюшне, потому что конюшню сквайра он считал своей суверенной собственностью и за многие годы привык проводить здесь свой досуг в гордом одиночестве.
И наконец, состоялось последнее, самое важное прибытие: появились мисс Селия, ее юный брат и две служанки. Произошло это таким поздним часом, что лишь миссис Мосс пошла помочь им устроиться. Девочки очень были расстроены, однако утешились маминым разрешением с утра пойти в Старый Дом и поприветствовать новых его обитателей.
Поднялись все трое детей ужасно рано. Миссис Мосс, видя, какое их снедает нетерпение, сочла за лучшее не препятствовать их визиту, хотя и предупредила, что хозяева наверняка еще не проснулись и бодрствующими они застанут разве только служанок. Она, однако, ошиблась. С крыльца при их появлении раздалось:
– Доброе утро, маленькие соседи!
Прозвучало это настолько для всей компании неожиданно, что у Бэб из бидончика, который ей дала ма, едва не выплеснулось свежее молоко, а Бетти так вздрогнула, что яйца, которые она несла в тазике, запрыгали, а Бен, прикрывая расплывшееся в широкой улыбке лицо охапкой клевера, захваченной для кроликов, смущенно проговорил:
– С Литой все в порядке, мэм. Мигом доставлю, как только скажете.
– Мне она будет нужна в четыре часа. Торни слишком устал, чтобы куда-нибудь ехать, но я должна – в любую погоду – добраться до почты за новостями.
Говоря это, мисс Селия зарделась, то ли от посетившей ее какой-то приятной мысли, то ли смущенная тремя парами юных глаз, выражавших столь явное восхищение ею, стоящей в белом платье под кустом жимолости.
Появление служанки Миранды напомнило детям, что они еще не вручили посылки от миссис Мосс. Спешно исправив оплошность, ранние визитеры уже собирались в некотором смущении удалиться, когда мисс Селия проговорила:
– Очень вам благодарна. Такой порядок везде навели, и в саду, и в доме. Какие же вы молодцы.
– Я везде здесь прошелся граблями. – Бен окинул горделивым взглядом аккуратные овалы и круги клумб.
– А я убралась на крыльце, – с таким тяжким вздохом сообщила Бетти, что чистый фартучек ее вздыбился и опал, словно свидетельствуя, какую тоску вызывает в ней вид опустевшей кукольной резиденции.
Мисс Селия поняла, что крылось за этим вздохом, и, торопясь изгнать тоску из ее сердца, осведомилась участливо:
– А где же игрушки? Ни одной не вижу. Что с ними произошло?
– Ма сказала, вам не захочется, чтобы они здесь валялись вокруг, и мы их убрали, – с чинным видом объяснила ей Бэб.
– Нет, мне как раз очень захочется. Пусть валяются. Я по-прежнему обожаю кукол и игрушки. Пусть будут и на крыльце, и на дорожке. Давайте-ка вы сегодня придете ко мне на чай и хоть часть принесете обратно. Я совсем не хочу лишать вас любимого места для игр.
– Ой, да! Конечно! С удовольствием принесем! Самое свое лучшее!
– Ма всегда разрешает нам брать блестящие кувшины и фарфорового пуделя, когда мы идем в гости или гости приходят к нам!
Первое восклицание принадлежало Бэб, а второе Бетти, и выпалили они все это одновременно.
– Тащите что хочется. А я принесу свои игрушки. Бен тоже должен прийти. А пуделю его особое приглашение, – добавила мисс Селия, глядя на Санчо, который подошел к ней и сделал «попросить», показывая, что обсуждаемое мероприятие ему лично тоже весьма интересно.
– Спасибо вам, мэм. А я ведь им говорил, что вы не будете против, если они по-прежнему станут сюда приходить. Им это место так полюбилось. Да и мне тоже, – сказал Бен, который и впрямь придерживался суждения, что мало на свете найдется мест, где собраны воедино столь заманчивые преимущества: деревья, на которые можно лазить, железная арка ворот, будто специально созданная для акробатических трюков, полудюжина фронтонов и еще множество всего привлекательного для честолюбивого юнца, сумевшего стать в семилетнем возрасте Летающим Купидоном.
– Я очень люблю этот дом, – вздохнула мисс Селия. – Десять лет назад меня привезли сюда совсем еще девочкой. Вот прямо здесь, под этими кустами, я плела цепи из сирени. Собирала мокричник для своей птицы. Катала по этим дорожкам Торни в коляске. Здесь тогда жил мой дедушка. Чудесное было время. Увы, теперь нет в живых ни дедушки, ни родителей. Только мы с Торни остались.
На лицо мисс Селии легла тень. Так облако порой ясным днем вдруг наплывает на солнце.
– У нас тоже нет папы. – Бэб, поняв ее состояние, поторопилась разделить с ней чувство сиротства.
– А у меня есть первоклассный отец. Знать бы только, куда он девался, – отозвался Бен и глянул на дорожку, которая шла к воротам, с затаенной надеждой.
– Все богаты по-своему. Ты, Бен, отцом, а вы, девочки, замечательной мамой. С первого взгляда на вас понимаешь, до чего же она хороша. – И стоило молодой леди посмотреть на аккуратных розовощеких сестер, как свет ясного утра вновь засиял на ее лице.
– Можете взять немного нашей мамы себе, – с чувством сказала Бетти.
– Так и сделаю. А вы будете моими младшими сестричками. У меня никогда их не было, а так хочется испытать, каково это.
И пухленькие ладошки сестер оказались в руках мисс Селии, готовой этим своим первым утром здесь, которое, как по заказу, выдалось теплым и солнечным, любить всех и вся и убежденной, что начинается очень счастливая полоса ее жизни.
Бэб, энергичным кивком изъявив согласие, принялась разглядывать кольца на тонких белых пальцах Селии. А Бетти, обхватив свободной рукой названую сестру за шею, с такой нежностью поцеловала ее, что голодному сердцу девушки досталась наконец пища, в которой оно давно испытывало нужду. Прижав к себе Бетти и поигрывая ее золотистыми косами, она принялась рассказывать о немецких девочках в забавных шапочках из черного шелка, платьях с высокой талией, которых видела за поливкой длинных льняных полотнищ, расстеленных на траве выгорать под солнцем до белизны, или за выпасом стада гусей, или когда они гнали свиней на рынок и одни из них на ходу одновременно вязали, а другие пряли.
Вскорости появилась упитанная горничная мисс Селии по имени Ранда.
– Мастер Торни больше ждать ни минуты не хочет, – объявила она.
Мисс Селия поторопилась в дом, чтобы в самом прекрасном расположении духа позавтракать с братом, а дети поспешили к миссис Мосс, на которую тут же обрушился поток слов, и говорили все трое одновременно.
– Фаэтон к четырем… Такая милая в потрясающем белом платье!.. Приглашены к чаю! Вместе с Санчо и всем нашим кукольным! Нам можно надеть наши выходные платья?.. У Литы такая красивая новая сетка!.. Она сама любит кукол!.. Здорово! Здорово! Вот будет здорово!
Миссис Мосс изрядно пришлось постараться, прежде чем ей удалось получить хоть какое-то представление о грядущем празднике. И еще больших усилий ей стоило усадить дочерей за завтрак. Перспектива провести время ярко, как никогда, совершенно вскружила им головы.
Учебный день представлялся им бесконечным, и они скрашивали томительные часы, так усердно смакуя удовольствия, которые обещал им вечер, что подруги их страшно расстроились. Их-то в Сирени не приглашали.
Днем ма едва удержала дочерей от стремления забежать в Старый Дом, сказав:
– Нечего там всем мешать.
Пришлось сестрам ограничиться походом к кусту сирени, до которого долетали запахи из кухни, где кухарка мисс Селии готовила что-то очень аппетитное к чаю.
Бен так усердно работал до четырех часов дня, будто на кону была его жизнь, а затем принялся помогать Пэту, пока тот не выскреб шерсть Литы до шелкового сияния, после чего уже самолично препроводил ее в каретный сарай и с удовольствием запряг.
– Мне подъехать к главным воротам и там вас ожидать? – спросил он, когда все было готово, у молодой леди, которая, надевая перчатки, наблюдала за ним с крыльца.
– Нет, Бен. Большие ворота до октября не откроют. Так что покуда стану выезжать и въезжать мимо сторожки. Оставим траве и одуванчикам еще немного времени понаслаждаться Аллеей вязов, – ответила она, садясь в экипаж и ловким жестом беря поводья.
Бен вытряхнул новый пыльник и аккуратно расправил его у нее на коленях, но мисс Селия трогаться с места не торопилась.
– Что-то не так? – с тревогой поинтересовался он.
– В общем-то, да, – ответила она. – Мне кое-чего не хватает. Может, сам догадаешься?
И мисс Селия проследила с улыбкой, как обеспокоенный его взгляд пронесся от кончиков Литиных ушей до задних колес экипажа. «Что я упустил? В чем моя оплошность?» – читалось на растерянном лице мальчика.
– Тебе не кажется, что в поездках мне бы не помешал юный грум? – наконец, не в силах длить больше его замешательство, спросила она, явно предназначая эту высокую честь ему, Бену.
Лицо кандидата в юные грумы сперва порозовело от удовольствия. Но следом брошенный взгляд на порядком уже истрепавшиеся рукава синей рубашки и босые ноги вынудил его, запинаясь от расстройства, пробормотать:
– Неподходящий я видом, мэм. А одежды другой не имею.
Но мисс Селия улыбнулась и тоном, который свидетельствовал убедительней слов, что ее решение неизменно, ответила:
– Один великий человек сказал, что латами ему были два рукава рубашки. А один милый поэт воспел босоногого мальчика. Ну и с чего же мне так возгордиться, чтобы не ехать с одним из них? Залезай-ка, мой верный грум Бен, на свое сиденье – и скорее в путь. Иначе опоздаем на важное чаепитие.
Одним прыжком оказавшись на положенном ему месте, свежеиспеченный грум уселся там очень прямо: ноги застыли, руки сложены, нос задран вверх. Все точно так, как Бен наблюдал у образцовых грумов, сопровождавших шикарные экипажи важных господ. Проезжая мимо сторожки, он увидел миссис Мосс и в соответствии с обретенным своим положением самым достойнейшим образом дотронулся для приветствия до полей рваной шляпы, хотя широкой улыбки все же сдержать не смог, а когда Лита на гладкой дороге, ведущей к городу, перешла на рысь, и вовсе залился смехом.
Какая же малость способна принести ребенку счастье! Жаль, взрослые редко вспоминают об этом. Иначе разбрасывали бы крупицы радости перед юными существами так же обильно, как хлебные крошки голубям, и мир расцветился бы огромным количеством сияющих лиц. Мисс Селия знала, сколь сильное удовольствие доставила Бену, и он мог бы много всего ей об этом сказать, не лиши его нахлынувшее воодушевление дара речи до такой степени, что он был способен лишь улыбаться каждому встречному да похихикивать, когда концы длинной серой вуали молодой леди задувало ветром ему на лицо. И ох, как же хотелось ему обнять ее так же крепко, как Мелию, когда та бывала особенно расположена к нему и добра.
Когда они ехали мимо школы, там как раз завершились занятия, и могу вас заверить, сцена вышла достаточно выразительная. Ученицы и ученики таращились изумленно на Бена, а он проплывал над ними, меряя их с высочайшего своего положения равнодушным взглядом небожителя, взирающего на презренную толпу где-то там внизу. Может быть, Бен точно таким же образом пронесся бы даже мимо Бэб и Бетти, сделав вид, что не заметил их в толпе других школьников, но сестры стояли под старым кленом – хранителем их тайной «библиотеки», одна мысль о которой побудила его забыть о своем высоком статусе и самым дружеским образом их поприветствовать.
– Мы возьмем их с собой обязательно, но как-нибудь в другой раз. А теперь мне нужно поговорить с тобой, – сказала мисс Селия, пустив Литу вверх по склону холма. – Брат мой долго болел, и я надеюсь, что здесь он окончательно выздоровеет и окрепнет. Развлекаю его как могу, и мне кажется, ты бы мог мне в этом помочь. Согласен поработать на меня вместо сквайра?
– Ну конечно да! – выпалил Бен так жарко и искренне, что задавать еще какие-либо вопросы по этому поводу стало излишне.
– Видишь ли, – продолжала мисс Селия, довольная столь быстро достигнутым соглашением, – Торни, бедняга, еще очень слаб, любое усилие вызывает в нем раздражение, но его как-то нужно расшевелить. И на воздухе находиться как можно больше ему просто необходимо. Он должен потихонечку возвращаться к нормальной жизни. Ходить он много пока не может, но я купила кресло-каталку. По гладким камням дорожек возить его в ней тебе будет легко. Вот и пусть это станет первой твоей обязанностью. А второй – уход за его питомцами, пока он снова не будет в силах сам ими заняться. И втягивай его в разговоры, какие вы, мальчики, между собой обычно ведете. Можешь ему рассказывать о своих приключениях. Думаю, это его прекрасно займет, если я буду вынуждена куда-нибудь отлучиться, хотя надолго его одного пока не оставляю. Впрочем, надеюсь, что скоро он в моем обществе нуждаться перестанет и будет бегать по всей округе не хуже остальных. Привлекает тебя такая работа?
– Первоклассно! Я буду очень стараться радовать его изо всех сил. И Санчо мне поможет. Он детей любит, – заверил Бен, которому новое место работы казалось немыслимо привлекательным.
– Посмотрела бы я на Торни, назови ты его в глаза малышом! – рассмеялась мисс Селия. – Ему ведь уже четырнадцать, и он с каждым днем становится все выше ростом. Я-то, конечно, его до сих пор считаю ребенком, потому что на десять лет старше, но и тебе совершенно нечего опасаться его длинных ног и больших глаз. Он слишком слаб пока для военных действий. Только не возражай, если начнет тобой командовать.
– Ну, я к такому привычный и не возражаю, если только в меня предметами разными не кидают и не твердят постоянно, что я лоботряс, – ответил Бен, вспомнив последний рабочий день под командой Пэта.
– С Торни тебе подобное не грозит. Уверена, ты ему понравишься. Он уже о тебе чуть-чуть знает и ждет не дождется увидеть циркового мальчика. Ему очень понравилось так тебя называть. Сквайр Аллен сказал, что полностью доверяет тебе. Это меня избавило от массы хлопот и поисков. Если согласен остаться, тебя будут вкусно кормить, одевать и хорошо платить.
– Согласен. Ясное дело, останусь. До поры, пока за мной не приедет отец, уж точно. Сквайр уже написал Смизерсу, но ответа не получил. И видать, не скоро получит. Они в эту пору из города в город переезжают, – объяснил Бен, которому, после того как он получил такое прекрасное предложение, куда меньше прежнего хотелось скорее отсюда уехать.
– Ну а пока отец твой не объявился, посмотрим, как мы поладим, – сказала мисс Селия. – Возможно, он, если занят делами, позволит тебе остаться на целое лето. А теперь покажи-ка мне, где здесь булочник, магазин сладостей и почта? – попросила она, так как они уже ехали по деревне.
Бен энергично взял на себя обязанности провожатого и, когда молодая леди справилась при его помощи со своими задачами, был ею вознагражден парой новых ботинок и соломенной шляпой с синей ленточкой, на свободно струящихся концах которой сияли серебряные якоря. Весь путь обратно править Литой было позволено Бену, чтобы хозяйка могла спокойно прочесть полученные на почте письма. Одно из них, в конверте с какой-то необычайной маркой, оказалось особенно длинным. Мисс Селия прочла его дважды и до самого дома больше не произнесла ни слова, а сразу же по приезде отправила Бена с Литой и письмами, взятыми на почте для сквайра, к почтенному соседу, откуда мальчик обещал, закончив тамошнюю работу, возвратиться к назначенному часу праздничного чаепития.