После того, как прелестная Лиза покинула его, Виктор выскочил перекусить в бистро, а когда вернулся, его ожидал настоящий сюрприз.
Около входа в подвал вальяжной походкой прогуливался смуглый мужчина в отменно сшитом летнем итальянском костюме. Увидев Виктора, он улыбнулся, и стройный ряд его влажных белых зубов блеснул на солнце. С южной экспансивностью гость крикнул:
– Здравствуй, Виктор!
– Хай, Томас!
Это был Томас Саррис – отличный парень, с которым Виктор свел знакомство два года назад на средиземноморском пляже Лимассола. Они вместе катали смуглых кудрявых девушек на скутерах, вместе кутили в недорогих приморских ресторанчиках, жарились на кипрском солнце – в общем, отлично провели время. Учитывая наплыв состоятельных русских на остров, Томас изучал трудный язык и к моменту встречи с новым знакомым уже прилично болтал по-русски.
У Сарриса, как помнил Виктор, не было тогда определенной работы, он выполнял разовые услуги для различных фирм и не мог похвастать солидным банковским счетом.
Дружески обнявшись, они вошли в подвал-контору детектива, где хозяин любезно усадил гостя на довольно старый стул и выставил перед ним угощение: бутылку смирновской и тоник. Стаканы были не первой свежести, но это не смутило ни того, ни другого.
Пропустив «по первой», они взаимно оценили великолепную спортивную форму друг друга, и Виктор с улыбкой сказал:
– А ведь ты еще два года назад собирался приехать в Москву.
– На свои не больно-то покатаешься! – весело отозвался Томас.
– О, да ты здорово овладел нашими идиомами! Не хочешь ли сказать, что данное путешествие тебе оплатили?
– Именно так. Я приехал сюда по делу. – Выражение лица Томаса стало серьезным. – С поручением от страховой компании «Дойл».
– Я что-то слышал о ней.
– Довольно крупная международная компания. Имеет свой branch – как это по-русски?…
– Отделение.
– Да, отделение в Лимассоле. По контракту я оказываю для них разовые услуги.
– Ты по-прежнему не любишь запрягаться основательно, – вспомнил Виктор.
– Отсиживать полный день в конторе – не мое хобби, – согласился Томас. – Я ведь легок на подъем.
– И как тебе Москва?
– Исключительно хороша.
– Мы тут слегка подремонтировали ее, чтобы порадовать гостей, – Виктор лукаво улыбнулся.
– Вы своей цели достигли, – поддержал шутку Томас.
– Если тебе нужен гид, я с удовольствием покажу достопримечательности, как сделал это ты для меня на Кипре.
– Мне нужен гид, Виктор. Но гид – особый, – многозначительно заметил Саррис.
Детектив внимательно посмотрел на него, а гость продолжал:
– Как я уже сказал, это деловой визит. Видишь ли, многие из ваших нуворишей пользуются услугами лимассольских отделений банков и страховых компаний. «Дойл» – не исключение. У них есть русские клиенты. И сейчас у «Дойла» возникло конкретное дело.
– И с твоей помощью компания хочет решить его? – не скрывая изумления, спросил Виктор.
– Напрасно ты удивляешься. «Дойл» все вопросы решает по деловым каналам – в этом ты прав. Но иногда возникают обстоятельства, когда компании хочется подстраховаться. Тогда на место событий выезжает неприметный человек вроде меня и проводит маленькое приватное расследование. Собственно, даже не расследование, а уточнение деталей.
– Неплохо придумано, – одобрил сыщик. – И какого же рода возникло дело?
– Мой приезд сюда обусловлен дополнением к одному пункту контракта одного договора.
– Звучит загадочно, Том.
– Дело в том, что на днях в Москве скончался глава одной из ваших довольно крупных фирм. Ты, видимо, слышал – Георгий Зимин.
«Как не услышать! – иронично подумал Виктор. – По-прежнему как бы оставаясь в стороне, я одновременно нахожусь и в центре событий, связанных с этой смертью».
Однако вслух сдержанно сказал:
– Да, мелькало в новостях. Сейчас в Москве много смертей, или это так кажется, потому что стали сообщать, – не знаю.
Сделав небольшой глоток смирновской, Томас продолжил:
– Несколько лет назад Георгий Зимин застраховал свою жизнь в компании «Дойл». Он умер от инфаркта, и мы получили по факсу соответствующие документы. Поверь, Виктор: у фирмы нет причин не доверять медицинскому заключению, но все-таки речь идет о деньгах.
– Больших?
– Это как для кого. Для нас с тобой – об огромных, для «Дойла» – об очень скромной сумме в двести тысяч долларов.
Виктор даже присвистнул.
– Многовато? – уточнил Томас.
– Маловато, – заметил сыщик. – Ходили слухи о зиминских миллионах долларов. Странно, что он столь скромно оценил свою выдающуюся жизнь.
– В этом нет ничего странного. Как и многие богачи, он сделал страховку только ради приличия, и вовсе не хотел, чтобы родственникам в случае чего достался солидный куш. В данном же случае речь идет о его жене. Ребята сказали мне по секрету, что Зимин заранее злорадствовал по поводу того, как она будет потрясена мизерностью суммы.
– Видимо, их с госпожой Зиминой связывала страстная любовь, – улыбнулся Виктор.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Томас, – это был роман века. Кстати, господин Зимин, видимо, не очень-то доверял своему окружению. Видишь ли, в контракте есть один пункт, о котором я уже упоминал. Страховка будет выплачена лишь в случае естественной смерти Зимина. Естественной, а не насильственной!
– У компании есть сомнения? – заинтересовался Виктор.
– Как мне показалось, никаких. Но ребята, повторяю, хотят подстраховаться. Видишь ли, клиент не желал никого обогащать за счет своей насильственной смерти, – усмехнулся гость.
– Его можно понять. – Хозяин лукаво прищурил глаза.
Воцарилась пауза, во время которой оба неспешно потягивали огненную воду.
– Так вот, Виктор. Ты ведь коренной московитянин.
– Москвич.
– О да, запомню. И у тебя масса знакомых. Нельзя ли мне заручиться дополнительным медицинским документом о кончине господина Зимина. Я знаю вашу пословицу: «Сухая ложка рот дерет». Я мог бы ее смазать несколькими сотнями долларов. Это окупилось бы для меня. Если бы возникла возможность сделать ряд дополнительных анализов тела покойника объективным, скажем так, экспертом – я был бы тебе очень признателен.
Пока гость говорил, хозяин размышлял о сути его просьбы. Как это ни странно, Виктору и самому хотелось бы разобраться в скоропалительной кончине господина Зимина.
Судьба никогда ничего не предпринимает впустую. За последние дни она уже несколько раз столкнула Виктора с этим делом.
Несмотря на то, что детектив отличался крепкими нервами, ему чудилось что-то загадочное в записке, хранившейся в глубине его письменного стола, в записке, адресованной покойнику: «Ты возомнил себя богом…»
Кто мог настолько ненавидеть Георгия Зимина, чтобы уже после смерти укорить человека? Или все-таки жертва успела увидеть «роковую визитку» в последние секунды своей жизни?
Среди знакомых Виктора был один человек, который мог без труда выполнить просьбу Томаса Сарриса.
Врач-исследователь милостью божьей Николай Павлович Смирнов несколько лет назад возглавил частную клинику, где проводил уникальные операции. В его распоряжение была предоставлена великолепно оснащенная лаборатория.
Перед взором воображения детектива встали приземистые корпуса, расположенные на отдельном массиве за Ленинским проспектом. Если память не изменяет Виктору, тело господина Зимина находится в морге на Ленинском, рукой подать.
Три года назад сыщик оказал Смирнову кое-какие услуги, а потом и сам обращался к эскулапу пару раз, когда дело касалось тонкостей медицинской экспертизы.
Заключение Николая Павловича расставит все точки над «i». «Why not?» – как говорят киприоты: почему бы нет?
– Я помогу тебе, Том, – с готовностью сказал Виктор.
– О, тогда за мной ужин в роскошном рыбном ресторане, как только ты вновь окажешься в Лимассоле.
Хозяин улыбнулся и стал на память набирать телефонный номер, пояснив:
– Есть один человек. Профи в своем деле.
Когда в телефонной трубке раздался баритон Смирнова, Виктор сказал приятельским тоном:
– Здравствуй, Николай Палыч.
– Рад тебя слышать, Виктор.
– Сейчас радость померкнет. Я, как водится, с просьбой.
– Валяй.
– Там по соседству с тобой, в морге, по моим данным – одно из последних земных прибежищ Зимина.
– Слышал, он скончался от инфаркта.
– При жизни у него было много дел на Земле, причем, в разных ее уголках, и тут подъехал один наш друг с Кипра, которому хотелось бы лишний раз удостовериться в диагнозе. Это возможно?
– Для дружбы нет ничего невозможного, – лихо ответил Смирнов. – Подсылай своего друга часа через три ко мне.
Удовлетворенно кивнув гостю, Виктор сказал в трубку:
– Я твой должник, Николай Палыч. За мной – роскошный ужин с первого же гонорара. Нашего друга зовут Томас Саррис. Когда он войдет к тебе, ты сразу почувствуешь свежее дыхание Средиземноморья.
Тепло распрощавшись с врачом, Виктор повесил трубку, а затем победно вскинул руки:
– It was done! – Дело сделано.
Польщенный Томас начал расписывать, каким вниманием он окружит Виктора в следующий его визит на райский остров, каких секс-красавиц посадит к нему на скутер и какие вина выставит в застолье. Отягощенный опытом многих дружб и разочарований господин Брасов четко отделял эйфорию благодарности от реальности и заранее прощал южанину смачные преувеличения.
Казалось бы, ничто не мешало Виктору после обеда сопроводить Томаса в клинику, но какой-то еле ощутимый импульс тревоги настаивал на обратном. Интуиция просила Виктора соблюдать сейчас предельную осмотрительность.
Прощаясь с Саррисом, хозяин извинился за то, что не может уделить ему дневное внимание из-за дел. Довольный оборотом событий Томас, подняв кверху указательный палец, веско заметил:
– Бизнес превыше всего!
Условившись о вечерней встрече, они распрощались.
После этого, закинув ноги на стол, Виктор минут пять сидел в размышленьях, а затем все-таки набрал нужный номер.
Услышав голос Смирнова, сказал:
– Николай Палыч, возможно, я покажусь тебе как лекарю не вполне нормальным субъектом, с некими маниакальными признаками, но все-таки мне хотелось бы узнать о результатах твоих анализов раньше, чем узнает о них наш гость с Кипра.
– Понимаю – патриотизм, – шутливо заметил Смирнов, а потом добавил уже серьезно: – Я позвоню тебе часа через два. Но, думаю, открытий не будет. Ты на месте?
– Да.
Насчет возможности какого-то открытия Виктор был солидарен с эскулапом, и все-таки еле слышный импульс тревоги, заявивший о себе где-то в глубине души детектива, не покидал его.
«Это уже старческое. Явные признаки надвигающейся паранойи», – подумал он и отправился в «Лагуну». Сюда Брасов мог войти в любое время, так как помог хозяину бассейна уладить кое-какие неприятности, и с тех пор имел здесь нечто вроде постоянного кредита.
Погрузившись в приторно-теплую воду, Виктор не испытал наслаждения: в жаркий день хотелось ледяной горной реки, а не «подогретого глинтвейна». Однако плавание помогло размять мускулы. Хотелось бы плыть быстрее, но окружавшие его дамочки настолько засоряли собой дорожку, что Виктору постоянно приходилось маневрировать, и от этого темп сбивался.
«Им бы куда-нибудь в богадельню», – раздосадовано подумал Виктор, покидая бассейн.
Духота прокралась даже сквозь старинные толстые стены его подвала.
«Напрасно я днем приложился к смирновской», – мелькнула в голове мысль. Свежести бассейна хватило ненадолго, и Виктор вновь почувствовал себя вялым и сонным.
По его подсчетам, прошло уже около двух часов, а Смирнов все не звонил. Скорее всего, результаты «частной экспертизы» не дали ничего нового, поэтому, видимо, Николай Павлович, закрутившись в суматохе повседневных дел, забыл о своем обещании.
Ждать звонка надоело. Потенциальные клиенты не беспокоили сегодня Брасова, поджариваясь где-нибудь на Багамах или Канарах, и он решил пройтись по набережной Москва-реки, с которой дует хоть какое-то подобие ветерка.
Когда Виктор уже приоткрыл свою скрипучую дверь, раздался телефонный звонок. Не хотелось брать трубку, но существовала договоренность со Смирновым, поэтому детектив лениво отозвался:
– Алло.
– Виктор? – раздался баритон Николая Павловича.
– Ты же знаешь, Николай Палыч, у меня нет секретаря. Ты принял моего протеже?
В трубке послышалось учащенное дыхание.
– Он пока не подъехал. Но, возможно, уже на пороге, и я, признаться, оказался в довольно затруднительном положении.
– А в чем дело?
– Все не так просто, как выглядело на первый взгляд.
– Ты можешь сказать конкретнее?
Помедлив, врач проронил:
– Думаю, нет.
– Это связано с интересующим нас объектом?
– Да.
Многозначительно хмыкнув, Виктор продолжил:
– Николай Палыч! Ты слышишь меня?
– Да.
– Мог бы ты поступить вот как: ничем пока не настораживая нашего киприота Томаса, дать ему прежнее заключение?
На том конце провода возникла тягучая пауза.
Затем Смирнов ответил с еле заметной хрипотцой:
– В принципе могу. Но мне хотелось бы поговорить с тобой наедине.
– Наши желания удивительно совпадают. Я сейчас же выезжаю к тебе. Если Саррис зайдет раньше…
– То я поступлю, Виктор, как мы договорились. Жду.
«Неужели все-таки какое-то открытие? – думал сыщик, покидая свою контору. – Или мелочь, которой не стоило бы придавать значения, но эскулапы столь дотошны!»
Желание побыстрее узнать новости было так велико, что Брасов, обычно предпочитающий самый демократический вид московского транспорта, а именно – метро, на сей раз потратился на такси.