Лишь бы громко

В неправильном лесу кузнечики квакают, высунув голову из воды, а лягушки стрекочут, запрыгнув на пенёк или взобравшись на высокую травинку. Ворона здесь – сладкоголосая певунья, с таким же неоспоримым авторитетом, как у соловья в лесу правильном. Вот из-за её оплошности и произошла эта история…

Как-то раз один кузнечик, громко наквакивая весёлую песенку, гонялся за летучими всадниками – муравьями, пролетавшими над водой верхом на пчёлах. Ворона, как часто делают взрослые, его похвалила. Не за то, конечно, что мешал муравьям заниматься важным делом.

– Молодец! Больно хорошо поёшь… Вырастешь – быть тебе артистом-звездой в нашем лесу.

В это время неподалёку маленький лягушонок подкрадывался к уху трусливого медведя, чтобы напугать неожиданным стрёкотом. Услышал лягушонок вороньи слова, бросил свою затею и к ней:

– А я?! Послушайте меня! Я тоже хочу стать звездой!

Ворона не могла обидеть малыша и послушала. Пел он и правда неплохо, и похвалы ей было не жалко.

– И ты молодец, – сказала ворона, – будут у нас целых две новые звезды. Только для этого надо учиться.

Ни кузнечик, ни лягушонок на последние слова о том, что надо учиться, внимания не обратили, а вообразили себя готовыми артистами и стали квакать и стрекотать с утра до вечера без передыха. И чем громче квакал кузнечик, тем громче стрекотал лягушонок, стараясь перепеть соперника…

Так продолжалось не день и не два, а целую неделю. То один запоёт, то другой, а то и оба разом. И теперь им было неважно: хорошо получается или плохо, лишь бы громко.



У лесных жителей от их ора разболелись головы, а совсем маленькие бельчата, совята, ежата и другие недавно родившиеся малыши, которым днём нужно спать, не могли уснуть и плакали.

Об этом безобразии лисе и рассказывать не надо, у неё у самой голова трещит, и лисята никак не уснут…

Пришла лисица к пруду, уселась на берегу и смотрит не отрываясь на квакающего во всё горло кузнечика.

– Ну как? Нравится, как я пою? – прервался на минутку кузнечик.

– А ты что, уже поёшь? – удивляется лиса. – Ну надо же, я и не заметила! А ведь я пришла тебя послушать и всё жду… жду… Видать, лягушонок громче поёт, только его и слышно.

Оставив озадаченного кузнечика, лиса отправилась на голос лягушонка и точно так же его разыграла, заявив, что, хоть он и громко поёт, но всё же кузнечик ещё громче.

Не успел кузнечик прийти в себя от обидной новости, как к нему примчался лягушонок. Лягушонок был чуточку хитрее простодушного кузнечика и решил того обмануть:

– Мне, – говорит, – лиса по секрету сказала, что я громче пою. А я вовсе не хочу тебя обижать. Давай, чтобы не мешать друг другу, петь по очереди. Сначала я запою, а как устану – твоя очередь.

Кузнечик, помня лисицыны слова, обрадовался и немедленно согласился.

Взобрался лягушонок на широкий лист папоротника и начал стрекотать. Чуть не целый час прошёл – ему бы остановиться, передохнуть, только не хочет, боится: а вдруг кузнечик дольше него будет петь?

Так и стрекотал бедняга до тех пор, пока голос не сорвал. А как только лягушонок умолк, тут же кузнечик заквакал. Квакал он, боясь уступить, тоже без отдыха и, в конце концов, осип и голос потерял.

На этом два неуступчивых «музыканта» угомонились, и лес вздохнул с облегчением. Даже пауки, которые в неправильном лесу плетут паутину лишь для того, чтобы все могли слушать, как звучат её струны, вернулись к своему занятию после вынужденного перерыва.

Когда же к лягушонку и к кузнечику вернулся голос, они больше подолгу и громко не квакали и не стрекотали, потому что, если честно, им самим от такого пения было радости мало, только остановиться вовремя не позволяло упрямство.


Загрузка...