Леля хотела сказать, что не против Ярило. Но Хорс был непреклонен. К тому же Сема вскочил, струсил крылья от песка, и принялся гавкать на Ярило. Сначала осторожно, а потом все громче, так что Леле становилось боязно.
– Ну что ты разгавкался? Успокойся. – Сказал Хорс.
На Сему он даже не посмотрел, поэтому и тот не обратил на него внимание. Хорс листал бумаги и хмурил брови. Наблюдая за ним, Леля поняла, почему его лоб такой морщинистый.
Пока Хорс отвлекся, Сема прикусил голень Яриле, отчего тот все же отступил.
– Фу, Сема! – сказал он, нахмурившись.
Леля хихикнула из-за того, как он при этом выглядел. Ярило поднял на нее взгляд и от его недовольства не осталось и следа. Он улыбнулся Леле и сказал:
– Увидимся.
Махнув рукой, он стал отступать. Спиной. Сема не отставал от него, а рычал все более грозно. Леля была уверена, что ничего плохого он с Ярилой не сделает, но неотрывно следила за ними, готовая броситься их разнимать. В какой-то момент Ярило повернулся спиной и побежал. Сема с то ли радостным, то ли грозным лаем побежал за ним.
– Молодежь, – сказал Хорс, оторвавшись от бумаг и глянув и вслед.
Прозвучало неодобрительно и Леля не посмела улыбаться, хотя очень хотелось.
– Ладно, – тут же добавил Хорс, опустившись на лавочку напротив Лели. – Начнем…
Он положил перед Лелей замызганный листочек и с гордостью объявил:
– Это карта Нави. Сам рисовал.
Наверное, в этот момент Леля должна была сказать что-то восторженное. Но ей ничего не пришло в голову, хотя она была из тех, кто найдет хорошее во всем.
Не получив должной реакции, Хорс кашлянул и продолжил:
– Изучишь ее сама. У нас тут не то, чтобы много мест, куда можно пойти. И еще больше таких, куда ходить не стоит.
– Хорошо, – сказала Леля без энтузиазма.
Ей хотелось попросить Хорса отметить галочкой такие места на карте. Но его вид давал понять, что забот ему хватает, и эта явно будет лишней.
– Значит, – продолжал Хорс. – Ты теперь богиня весны и лета. Это возлагает некоторые обязательства. Под твоей заботой теперь наступление в Яви, собственно, весны и лета. Потом выдам тебе список заданий. Отчет по выполнению весенних работ нужно сдавать мне не позже первого февраля. А по летним – не позже первого мая. Прошлая Леля полностью разобралась с весной. Тебе предстоит организовать лето.
У Лели вдруг закружилась голова. Какая еще работа? Она едва понимает, как существовать, а ей говорят еще и какую-то работу делать.
Хорс заметил, как Леля побледнела, и добавил, слегка смягчив тон:
– Не переживай. Там нет ничего сверх того, что ты теперь умеешь. Большая часть работы вообще бумажная. Просчитать среднюю температуру. Определить дату Самого Жаркого Дня… Знаешь такой?
Леля слегка нахмурилась. Она хотела промолчать, но Хорс пристально смотрел на нее, ожидая ответа, и Леля сказала:
– Самый жаркий день в году?
– Именно, – сказала Хорс, стукнув по столу кончиком ручки.
Ручка была обыкновенной, шариковой. Леля уставилась на нее, как в Яви уставилась бы на крылатого пса. Проследив за ее взглядом, Хорс поднял ручку и сказал:
– Тебя удивляет это?
Леля кивнула. Она пробыла в Нави не долго, но у нее уже сложилось впечатление, будто все здесь застряли во времена старых сказок.
– Ничего удивительного. Все вещи, изобретенные людьми, появляются у нас тут, если мы этого захотим. Например, если захочешь все-таки переодеться, то просто хорошо представь новую одежду, открой шкаф и она там будет.
Леля смутилась, потому что до сих пор верила, что всем все-равно на ее пижаму. Она выглядела прилично… ну, как для пижамы. Хотя когда бы она успела переодеться? Тут все ее куда-то ведут и куда-то зовут.
– Поняла, – сказала Леля. – Тут все предметы так работают? Что насчет растений? Просто я утром задела плющ у себя в комнате, и она так разросся…
Конечно, собственный вопрос показался Леле тупым. Но Хорс вдруг улыбнулся.
– Нет. Тут кое-что другое… Это твоя уникальная сила, как богини весны и лета, иметь власть над растениями. Ты можешь их вырастить за секунды или заставить сгнить.
– Уникальная? – спросила Леля. – Другие так не могут? У них какие-то свои силы?
Хорс кивнул.
– Морана может охлаждать, замораживать и вызывать бурю… У других потом, если захочешь, сама узнаешь.
– Хорошо.
– Что еще?.. – сказал Хорс, обращаясь не к Леле, а к бумажкам.
Он замолчал ненадолго, но Леля успела заскучать. Она оторвала взгляд от Хорса и увидела, что к ним мчит Сема. Он казался жутко довольным и потому Леле стало интересно, все ли в порядке с Ярилой.
Приблизившись, Сема радостно тявкнул и положил морду Леле на колени. Морда была тяжеленной, но Леля не согнала Сему и стала чесать его меж бровей.
– Сема, не мешай… – сказал Хорс, снова обращаясь к бумажкам, а не к живым существам. Но потом он поднял голову и добавил: – Хотя, знаешь, оставайся. Поможешь показать кое-что.
Сема отнял морду от коленей Лели и ей показалось, что он кивнул. Затем он сел на задние лапы и стал сосредоточенно гонять хвостом по земле пыль.
– Значит, Леля, – сказал Хорс. – Ты теперь хоть и стала богиней, но тело у тебя осталось человеческим. Это значит, что тебе все еще будет хотеться есть и спать. Но, во-первых, гораздо меньше. А во-вторых, вместе с тем у тебя появятся… постепенно, скорее всего, новые возможности. Например, твои силы с растениями, которые ты уже успела обнаружить. А еще раны будут заживать, как на… да, как на собаке.
Сема тявкнул, привлекая к себе внимание, и мотнул мордой, мол, не соглашается с этим.
– Думаешь? – спросил у него Хорс. – А ну-ка, покажи. На Леле.
– Что? – спросила она.
Но никто ей не ответил. Сема встал, чтобы подойти к ней. Он сделал движение, будто хочет снова положить морду на колени. Леля даже занесла руку, чтобы его погладить. Но тут ее ладонь пронзила сильная боль. Сема укусил ее. Леля взвизгнула и, скривившись, попыталась отнять ладонь. Но зубы верхней и нижней челюсти Семы сошлись, потому как забрать руку не получилось.
Только когда Сема разжал пасть, Леля прижала руку к себе и посмотрела на нее. Вытянутый полукруг следов от зубов выглядел жутко и ощущался во сто раз хуже. Но как только Сема перестал кусать, боль исчезла. А через пару мгновений раны стали затягиваться. Леля смотрела на это, не в силах оторваться. Будто в ускоренном видео красные рваные дырочки затягивались, и кожа на их месте сходилась, не оставляя рубцов.
Через десяток секунд даже шрамов не было видно.
– Реально как на собаке, – сказала Леля, оторвавшись от руки.
Она подняла взгляд на Хорса, а затем перевела на Сему. Оба были до неприятного довольны. Так что Леля, надувшись, спросила:
– А нельзя было как-то по-другому показать? Больно…
– Можно было, – согласился Хорс. – Но так проще, быстрее и понятнее. Как видишь, боль ты чувствуешь в полной мере. Но когда вред тебе больше не причиняется, боль сразу отступает, а раны затягиваются. Чем серьезнее рана – тем дольше она будет заживать.
Леля махнула рукой.
– Меня только что насквозь прокусили. Что может быть серьезнее?
Сема фыркнул, а Хорс перестал выглядеть довольным.
– Очень много чего, Леля, – сказал он и, не дав ей встрять, добавил. – И самое главное: помни, пожалуйста, что ты не бессмертна.
Леля еще не успела об этом поразмышлять. Так что сейчас у нее вмиг возникла куча вопросов.
– Как это? – спросила она. – Как боги не могут быть бессмертными?
– Боги бессмертны, – кивнул Хорс. – То есть их сущности. А человеческие тела, в которых они заключены, смертны.
– И что же… – Леля запнулась, не зная, как сформулировать вопрос. – Что же случается, когда умирают человеческие оболочки?
– Сущность бога переселяется в другого человека. Мы все заранее выбираем того, в кого переселится наша сущность.
– Получается… – начала Леля, но Хорс ее перебил, чему Леля была только рада.
– Да. Тебя выбрала предыдущая Леля. Когда человека выбирают для божественной сущности, он становится практически неуязвимым и очень удачливым.
– Ясно.
Вот оно как. Прошлая Леля выбрала ее, поэтому последнее время ей так везло. Особенно… Особенно в последний вечер, когда Костя сделал ей предложение. Или это было не везение, а искреннее его желание? Как проверить?
– Еще вопросы? – сказал Хорс, пока Леля сидела в задумчивости.
Леля медленно кивнула.
– Да, есть один… Скажите… То есть, скажи, пожалуйста, я могу как-то связаться со своей сестрой и с… женихом? Они волнуются за меня, мне надо предупредить, что со мной все хорошо.
Сема снова фыркнул, но теперь в качестве насмешки. Леле сделалось обидно. Что она такого сказала? Неужели постыдно бояться того, что близкие люди за тебя переживают?
– Не волнуйся, – сказал Хорс. – Они забыли о тебе.
– Что? – воскликнула Леля, вскочив с лавочки.
Хорс смотрел на нее спокойно и Леле стало неловко. Она заправила волосы за уши и медленно опустилась на лавочку.
– Как только ты очутилась здесь, они забыли о твоем существовании. – Сказал Хорс. – Но когда… если ты покажешься им в Яви, то они все вспомнят и вопросов к тебе будет слишком много. Так что не рекомендую этого делать.
Леля не нашла, что сказать. Яна ее забыла? Просто взяла и забыла? Но как это возможно? Как же их совместные воспоминания? Неужели теперь они остались только в ее, Лелиной, голове?
От этих мыслей она заерзала по лавочке, чувствуя себя не на своем месте. Почему у нее никто не спросил, хочет ли она этого? Хотя, с другой стороны, как можно не хотеть быть богом?
– Еще вопросы? – спросил Хорс.
Леля подняла голову, чтобы посмотреть на него. Кажется, он совсем не переживал о том, про что рассказывал. Как можно быть таким бесчувственным? Или Хорс в Нави настолько давно, что эта тема перестала быть для него болезненной? Может, все его близкие люди умерли? Неужели Леля тоже когда-нибудь станет настолько черствой, что будет спокойно говорить обо всех тех, кого оставила в Яви?
– Нет, – сказала Леля, качнув головой.
– Хорошо. Если появятся – обращайся. Тогда… Можешь быть свободна. Обустраивайся. Вообще у тебя для этого вечность. Но я рекомендую сразу осмотреться и понять, что можно делать, что нельзя, что нужно, что ненужно. Список задач для подготовки к лету я тебе выдам чуть позже.
Леля кивнула и Хорс ответил ей тем же. Затем он, собрав все бумаги, кроме карты Нави, развернулся и пошел по тропинке в сторону избушки.
Сделав несколько шагов, он резко замер и, обернувшись, сказал:
– Чуть не забыл! Ужин – с первой звездой. Прошу не опаздывать.
Леля не успела ответить, да и не хотела. Хорс отвернулся и зашагал прочь. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, а потом перевела взгляд на Сему. Когда Леля встала, он сел около ее ноги. Так что теперь его морда была на уровне ее талии.
– Идем? – сказала она Семе, глянув в его умненькие глазки. – Проводишь меня… Тут, конечно, всего один поворот, но, думаю, это не помешает мне потеряться.
Сема вскочил и замахал хвостом. Предложение Лели пришлось ему по душе.