– Ребят, у меня для вас плохая новость, – вздохнула Оксана Георгиевна. – Оба сценария не подходят.
Черт. Целая неделя ожидания – и все насмарку. Разбираясь с делами актива, кряхтя над домашкой, помогая маме с починкой проводки, Бажена думала только об одном – о спектакле. Представляла подходящих актеров, подбирала музыку, делала наброски декораций, костюмов, украшений…
А тут долбаный оргкомитет со своим мнением. Кажется, под арканом Влюбленные в Таро Алечки пряталась карта Облом.
– Не подходят? – возмутилась Бажена, проходя вглубь кабинета. – Как?
– Может, это какая-то ошибка? – уточнил Феликс. – Вы точно отправили им мой сценарий?
– Точно, Феликс. – Оксана Георгиевна заглянула в экран ноутбука. – Пишут, не подходит под формат.
– А у меня что?
– Бажен, у тебя… да, тоже. Не подходит под формат.
– Да какой у них формат-то? По времени не укладывается? Или что?
Бажена подбежала к столу и заглянула в экран. В письме действительно было написано именно это: «К сожалению, оба сценария не соответствуют формату. В первом случае превышено число актеров и содержание не соответствует возрастному рейтингу 6+, во втором слишком короткое по времени действие». Значит, наша школа не участвует?
– Маман не помогла, да? – фыркнула Бажена.
Феликс выглядел совсем уж расстроенным. Думал о чем-то, смотря в одну точку, закусывал губы. Бажена пару раз щелкнула у него перед глазами.
– Эй, ты меня слышишь? Я спрашиваю: ваши знакомые в институте не помогли?
Он скрипнул зубами, игнорируя Бажену, и подошел к столу.
– Я мог бы отредактировать, – тише, чем обычно, пробормотал Феликс. – Я… готовил сценарий целый месяц, понимаете? Что нужно сделать?
– Феликс, я все понимаю, – закивала Оксана Георгиевна. – Но мы уже не можем рисковать. Давайте так: я напишу сценарий, а ставить будет кто-то из вас. Возьмем что-нибудь из списка рекомендованных, может быть, даже пьесу…
А Бажена уже изучала этот список. Там были классические рассказы, сказки вроде того же «Морозки» и даже готовые пьесы, за использование которых снимался балл за сценарий. И Бажена даже была готова согласиться, но на глаза вовремя попалось знакомое название.
– Давайте поставим «Щелкунчика и Мышиного Короля», – оживилась Бажена. – Я сценарий напишу. Учту прошлые ошибки, уложусь в рег…
– Моя мама ставила спектакль по мотивам «Щелкунчика», – перебил Феликс. – Для постановки я могу позаимствовать костюмы и декорации. Там ведь есть баллы за это.
– Эй!
Бажена хотела добавить еще парочку крепких словечек, но вовремя вспомнила – рядом учитель. Оксана Георгиевна снова вздохнула.
– Я так понимаю, «Щелкунчика» вы оба ставить хотите.
– Да.
И снова хором. Бажена уже еле сдерживалась, чтобы хорошенько не ткнуть Феликса в бок. Локтем, чтоб поострее. Может, тогда он ненадолго замолкнет?
– Тогда я могу предложить только жребий.
Бажена могла бы согласиться, но вовремя вспомнила. Вероника. Ненаглядная подружка Феликса, готовая за него порвать. Как впечатлить жюри, если вся театральная секция – те, кому это действительно интересно, – просто возьмет и бойкотирует спектакль? Так-так-так, надо думать… Надо думать быстрее, шевелить мозгами…
О!
– А если мы будем работать вместе? – вдруг выпалила Бажена.
И тут же поняла, что сказала чушь. Причем об этом подумали все – и Феликс, округливший глаза, и Оксана Георгиевна. В кабинете повисло неловкое молчание.
– Ну… – Оксана Георгиевна внимательно изучала взглядом их обоих. – В теории, конечно, можно. В регламенте есть пункт про сорежиссеров, да. Но… сможете ли вы поладить?
– Можно попробовать, – задумчиво кивнул Феликс. – А если кто-то будет не справляться, он просто выйдет из проекта.
– Наверняка это случится еще на этапе написания сценария, – пожала плечами Бажена.
– Или во время подбора актеров. Для этого же надо дружить с Вероникой.
– И ведь еще надо что-то делать самому. Без помощи родителей, а это довольно трудно.
– Еще раз заговоришь о родителях…
– Так, все, – снова затесалась Оксана Георгиевна. – Как вы поставите спектакль, если даже сейчас спорите?
– Мы договоримся, – заверила Бажена. – Мы обязательно договоримся, вот увидите. Сценарий…
– Сценарий будет готов к следующей неделе, – договорил за нее Феликс. – Сегодня после занятий мы останемся в библиотеке и все обсудим.
– Ох, ладно… Но обязательно держите меня в курсе.
Бажена вынырнула в коридор. Страсть как не терпится поскорее уйти – так, чтобы не пришлось болтать с этим самовлюбленным придурком, – но головой понимала, что говорить придется. Только заговаривать первой не хотелось.
А Феликс, казалось, окончательно ушел в себя. Он осел в одном из кресел, переложив рюкзак на колени, и тяжело вздохнул. Медленно приподнял очки. Шмыгнул носом, закрыл глаза. По щеке у него пробежала блестящая слезинка.
– Ты плачешь? – удивилась Бажена.
– Излишки яда. – Он надавил пальцами на сомкнутые веки. Недолго выждал, чтобы голос перестал срываться, и снова заговорил: – Что я еще могу делать, Бажен? Я месяц потратил на этот гребаный сценарий. Ради чего? Ради «несоответствия формату»?
Феликс быстрым движением утер глаза – и вуаля, через секунду на мир смотрел все тот же гадючий взгляд. Бажена знала этот прием. Чтобы не разреветься совсем, надо либо хорошенько рассмеяться, либо хорошенько разозлиться, и Витовский выбрал именно второе. У него даже глаза от злости загорелись – это дорогого стоит.
– В этих оргкомитетах всегда сидят обиженные на жизнь тетки. – Бажена скрестила руки и глянула на бескрайнюю белую пелену за окном. Первый снег, между прочим. – Ну, раз уж мы теперь вместе…
– Кстати об этом. – Феликс снова надвинул очки. – С чего это вдруг ты стала такая дружелюбная?
– Я решила, что если у нас общая беда, надо объединиться. Ударим кулаком творческой мысли по бюрократии оргкомитетов.
– Вероника.
– Что?
– Ты просто боишься Вероники.
– Неправда.
– Нет, Бажен, ты совершенно точно боишься Вероники Мельниковой, потому что она одним щелчком пальца может завалить любой твой проект. А если рядом буду я, она не подумает это сделать.
– Даже если так, что с того?
– Да ничего. Интересный у нас получается тандем. Я согласился с тобой работать, чтобы избежать риска не работать вовсе, а ты просто боишься, что твой проект завалят.
– Так общая цель объединяет. Два режиссера – двоим же легче, разве нет?..
– Нет. Ты понимаешь, что хороший спектакль не подойдет? Мне нужен лучший.
– Угадай, какой нужен мне.
– Ладно, хорошо. Что ты имеешь в виду под словом «лучший»?
– Ну… такая волшебная сказка, где…
– Вот! Каждый из нас вкладывает в слово «лучший» что-то свое, а у нас только месяц, чтобы разобраться.
Бажена усмехнулась.
– Ну, ты ж за месяц как-то сценарий накатал. Значит, месяц – это не так уж и мало.
– Бажена. – Он встал с места и подошел к ней почти вплотную – так, чтобы смотреть прямо в глаза. – Я говорю серьезно. Это постановка, здесь нужен общий взгляд. Какой у нас может быть общий взгляд?
– Глазами, боже мой.
Феликс тихо выругался – а из его уст это звучало экзотично – и тоже взглянул на окно. Снег все не прекращался и в какой-то момент стал напоминать белую простынь, которую кто-то повесил за стеклом. Бажена и сама засмотрелась.
– Давай хотя бы попытаемся, – пожала плечами она. – Чем черт не шутит?
– Ты умеешь шутить?
Он снова повернул голову. И снова – язвительная ухмылка. Но на этот раз Бажена была совсем не против и даже напутственно похлопала его по плечу.
– Хорошая попытка, дорогой. Но меня так в старой школе учителя называли. Придумай что-нибудь поинтереснее, ладно? Сегодня, после уроков, в библиотеке.