Следующие несколько недель прошли в привыкании к четырёхточечному способу передвижения. Каждый день я старался пройти как можно больше. Для этого приходилось тренировать всё тело, а не только ноги, так как чем сильнее становились мои руки, тем дольше я мог удерживаться на костылях. Их, кстати сказать, изготовили очень быстро – на следующий день после того, как я сделал чертёж. Обошлись без сторонних мастеров. Карлос, неотступно следовавший за Ланой, оказался неплохим столяром. Турник, что висел на стене, похоже, также был его работой. По просьбе шаманки Карлос за вечер выстругал нечто очень похожее на мой рисунок. После нескольких правок к обеду следующего дня я уже вовсю осваивал своё «средство передвижения».
При поддержке Няни я смог кое-как подтянуться. И хоть такое не назовёшь полноценным выполнением упражнения, можно было считать это за успех. На брусьях процесс шёл поинтереснее. Уже получалось самостоятельно отжиматься целый один раз.
После того как мы с Ланой продемонстрировали Ши’фьену моё дефиле из одного угла комнаты в другой, он дал добро на прогулки на свежем воздухе. Ранее я всего пару раз был вне стен особняка. Эти короткие прогулки на прохладном воздухе настолько быстро заканчивались, что даже не отложились в памяти.
Сейчас же я наконец мог в полной мере оценить масштабы поместья Ши’фьенов. Два здания, соединённые коридором. Первое – трёхэтажная коробка из тёмно-коричневого кирпича. Изысков минимум. Никаких тебе горгулий на крыше или бетонных рыцарей у входа. Только кирпич и дерево. Всё функционально и просто. Второе здание вообще будто из бетона. Серые стены двухэтажного дома для слуг и хозяйственные постройки, примыкающие к нему. Имелись загоны для скота, открытые и закрытые. Из них доносилось кудахтанье, редкое мычание и блеяние. В общем – полный набор. Также тут размещались два гаража с закрытыми сейчас воротами, по размерам напоминающие стандартные земные. Стало любопытно, что в них скрывается. Неужели тот шум, который я частенько слышал с улицы, производил автомобиль? Очень интересно посмотреть, какие машины в этом мире. Короткая поездка после переселения не в счёт.
Внутренний двор, образовавшийся между двумя постройками, был засыпан песком и напоминал древнеримскую арену. Сходства добавляло наличие ростовых мишеней, набитых соломой чучел и стоек с различного рода колюще-режуще-дробящим оружием. Судя по состоянию всего вышеперечисленного, им неоднократно пользовались. Потёртые рукояти, избитые подобия людей, дырявые мишени… Это явно не музейные экспонаты, а скорее рабочий инструмент. Больше всего меня привлекли отметины на мишенях. На следы от стрел или арбалетных болтов непохоже. Я, конечно, не большой знаток древнего стрелкового оружия, но всё же небольшие круглые отверстия больше напоминают пулевые. Если это так, то для чего нужны железки, которые выставлены у стены? Ничего не понимаю. А у Няни спрашивать я отчего-то не решался. Не то чтобы стеснялся – скорее, хотел, чтоб информация поступала равномерно, а не так, как в последнее время. Я просто не успеваю раскладывать по полочкам всё, что узнаю. А нужно же ещё как-то осмысливать и усваивать информацию. Поэтому решил пустить на самотёк. Узнаю, когда придёт время.
При поддержке Ланы я прошёл весь двор и направился в обход хозяйского особняка. Позади имелись беседки и скамеечки. Вот там-то мы и расположились, чтоб перевести дух.
– Для первого раза достаточно, – решила Няня. Она улыбалась, явно довольная результатами. – Вполне неплохо.
– Даже очень неплохо, – отозвался я, отдышавшись. Но имел в виду совсем не прогулку. Перед нами раскинулся лес. Настоящий такой, дремучий, будто из сказки. Он практически вплотную примыкал ко двору и опоясывал всё поместье полукругом, уступив пространство только дороге перед домом.
Воздух был чист и свеж. Не сравнить с городским. Я дышал и не мог надышаться. Грудь наполняла непередаваемая лёгкость. Крутящиеся вокруг всполохи ветра будто специально решили устроить танец возле меня, и я так же, как совсем недавно, потянулся к ним, попытавшись ухватить. Но тщетно. Будто рыба, выскальзывали у меня из пальцев потоки воздуха.
– Ты что делаешь? – спросила Лана, обратив внимание на мои движения.
Я взвесил все за и против и всё же решился ей рассказать.
– Пытаюсь ухватить ветер. – В голове это звучало не так глупо.
– Повтори, – отчего-то нахмурилась Няня.
– Ну… я вижу потоки воздуха и пытаюсь их коснуться, но не могу схватить – ускользают. – Это прозвучало ещё глупее.
– Вот оно что… – задумалась на мгновенье Лана. – Отдышался? Возвращаемся.
– Что случилось? – не понял я перемены настроения женщины.
– Об этом стоит знать мастеру Эрину, – на ходу бросила она.
– Это, судя по всему, важно?
– Да.
На все мои последующие вопросы Лана либо отмахивалась, либо отвечала, что я всё узнаю от Ши’фьена.
Мы спешили так, что в итоге Няне пришлось нести меня на руках. По пути в мою комнату она окликнула кого-то из слуг, велев тотчас же найти хозяина и передать ему просьбу безотлагательно прийти в комнату сына.
Ждать нам пришлось недолго. Раздражённый Ши’фьен ворвался в комнату спустя всего несколько минут после нашего прихода.
– И что же такого важного у вас могло произойти, что вы позволяете себе отвлекать меня от работы? – прорычал магистр.
– Рассказывай, – кивнула мне Няня.
Всё ещё не понимая, что вообще происходит, я сказал:
– Допустим… я вижу потоки воздуха и могу прикоснуться к ветру.
Раздосадованное лицо Эрина вмиг разгладилось. На нём появилось заинтересованное выражение.
– Допустим или можешь?
– Видеть – вижу. Схватить пока не выходит.
– И давно это? – не унимался Ши’фьен.
– Как очнулся у вас, так и вижу, – не стал скрытничать я.
– Старуха не врала… – едва слышно прошипел себе под нос Эрин и схватился обеими руками за голову.
– Объясните толком, в чём вообще дело? – Моему терпению начал приходить конец.
– Да, да… в общем… – никак не мог собраться с мыслями магистр, – каждый более-менее сильный маг имеет особый талант. Свойство, если быть точным. Оно проявляется чаще всего в период полового созревания. Но бывают и отклонения. Известны случаи, когда свойство приходит в раннем детстве. Но таких очень мало, и зафиксированы они только в исторической литературе, которая не внушает особого доверия. Другое дело, когда маг достигает определённого уровня мастерства и в этот момент получает индивидуальное свойство. Таких людей очень много. Одного из них ты можешь лицезреть перед собой.
– Ты тоже видишь потоки воздуха? – решил уточнить я.
– Нет, – отрицательно покачал головой Эрин, усмехнувшись, – у каждого своё свойство. И почти всегда это что-то совершенно бесполезное. Например, я могу создавать из огня образы своих мыслей. Но только действует это на обычный огонь от свечи или костра. Магическое пламя мне не подчиняется. Никакого практического применения этому я не вижу. Как и в твоём случае.
Я повторил жест Ши’фьена.
– Ну почему же? Если вначале я чувствовал только лёгкое прикосновение, а сейчас уже ощущаю сопротивление, то получается, что свойство можно развивать?
– Можно и даже нужно, если ты придумаешь, как его использовать. Как применить на практике поглаживание ветра? – насмешливо смотрел на меня Ши’фьен.
Я искренне не мог понять, почему этот, по его словам, великий маг настолько пренебрежительно относится к так называемым свойствам. Мне был очевиден факт полезности даже такого мелкого умения. Если я могу трогать ветер и умение развивается, следовательно, в дальнейшем, может быть, получится использовать потоки ветра как опору? А это практически полёт, только на костылях. Эти мысли я не преминул высказать Эрину. Моя точка зрения заставила его задуматься. Несмотря на всю свою заносчивость, он всё-таки был умным и прозорливым человеком. И это не играло мне на руку…
Оставив наказ практиковаться на улице в «трогании ветра», он удалился, погружённый в свои мысли. Я, в свою очередь, решил обсудить открывшееся знание с Няней. Но на мои вопросы ничего толкового ответить Лана не смогла. Оказалось, что подобные свойства открываются только у представителей человеческой расы. У орков ни о чём подобном не слышали. Лана же знала об этом только потому, что много лет прожила среди людей. На её родине, даже несмотря на достаточно сильные способности, она не прижилась. Полукровки не были редкостью, но являлись объектом насмешек и издевательств. Поэтому её отец – Готрэк из рода Скеллов, души не чаявший в своей «белой косточке», – дождавшись её совершеннолетия, отправил дочь на Торм постигать новые аспекты целительной магии. Но это был билет в один конец. Беженцев с Чёрного материка, появись они на Клайсе вновь, ничего, кроме казни, не ожидало.
Девушка самостоятельно нашла мага, практикующего целительство, и добилась, чтобы он, несмотря на предвзятое отношение, взял её на должность подмастерья. Так она и работала у магистра Лерна Прино целых пятнадцать лет. В последние годы она стала для магистра не только работником, но и сиделкой. Тот был уже стар и, невзирая на своё мастерство, плавно скатывался в пучину беспамятства. Мозг всё чаще и чаще подводил старика, и в итоге Лана полностью взяла на себя уход за беднягой. До того момента, пока о проблемах Прино не прознали его родственнички. Они отправили магистра в какое-то учреждение, аналог дома для престарелых, и начали делить имущество. Лана, естественно, стала никому не нужна, и её вышвырнули за дверь. Спустя какое-то время она повстречала моего «отца», который как раз искал сиделку. Так и оказалась рядом со мной.
Было очень интересно слушать о судьбе Ланы. Чем-то уклад жизни орков напоминал мне обычаи древних викингов. Они так же совершали морские набеги. Угоняли другие расы в рабство. Подчинялись власти конунгов. Но были и такие поселения в глубине материка, которые не поддерживали связь с внешним миром, ведя отшельнический образ жизни. Они посвящали себя служению тёмным божествам и к тем, кто случайно набрёл на места их обитания, относились с крайней неприязнью, принося таких «счастливчиков» в жертву своим покровителям.
От описания жизни орков мы опять плавно вернулись к теме семьи. Матери Лана не знала. Да и не особо печалилась по этому поводу. По словам отца, та была рабыней, умершей при родах. Девочка воспитывалась в сугубо мужском коллективе и практически ни в чём своим сверстникам не уступала. Дразнящие её полукровкой орчата были не раз биты, что вызывало немало гордости и тёплых чувств у отца Ланы. А в тот момент, когда в девочке проснулся дар к шаманизму, Готрэк чуть ли не до потолка прыгал от радости. При воспоминаниях об отце на лице Няни появилась грустная улыбка. Видимо, расставание далось тяжело как родителю, так и ей самой.
На какое-то время установилось относительное затишье. Эрин сутками напролёт пропадал на работе. Лита после той ночи, когда я излил ей душу, из своей комнаты не выходила. Слуги были заняты своими делами и старались не пересекаться со мной. Общалась со мной только Няня-орчиха. Я худо-бедно увеличивал пройденные расстояния и откровенно скучал.
Однажды утром я услышал с улицы мерный рокот, сменившийся резким хлопком, а затем всё стихло. Эти звуки очень сильно напомнили мне сломавшийся автомобильный двигатель. К сожалению, окно комнаты не выходило во внутренний двор, поэтому посмотреть наконец на то, что собой представляет средство передвижения Эллориона, я не мог. Интерес взял верх, и я, схватив костыли, устремился во внутренний двор. Ну как устремился – с трудом поковылял. По ровным поверхностям я ходил относительно нормально. С немалыми усилиями, но всё же сам. А вот ступени преодолевал пока что с поддержкой Ланы. Чтобы удовлетворить свой интерес, пришлось пойти на риск сломать себе шею, навернувшись с крутой лестницы, так как ни орчихи, ни слуг рядом не оказалось. Но справился. Кряхтя, пыхтя, обливаясь потом, но спустился. У двери, ведущей во двор, поставили скамейки специально для того, чтоб я мог передохнуть. Я плюхнулся на ближайшую, чтобы перевести дух, но долго рассиживаться позволить себе не мог. Вдруг неизвестный агрегат покинет поместье, и я опять не узнаю, на чём ездят жители Торма.
С улицы доносились голоса. Я смог наконец разобрать, что случилось. Мои предположения оказались верны. Ши’фьен собирался ехать на работу, когда случилась поломка и его средство передвижения застряло на выезде из гаража. Немного поорав на водителя, Эрин успокоился, поинтересовался, надолго ли затянется ремонт, и, решив не дожидаться его окончания, кликнул какого-то слугу, распорядившись собирать коляску.
Я вышел из дома как раз в тот момент, когда хозяин покидал поместье, находясь внутри самой настоящей кареты серебристого цвета, запряжённой парой гнедых лошадок.
Проводив карету взглядом, я направился к воротам гаража, в которых застряло нечто, отдалённо напоминающее автомобиль. Очертаниями данная повозка чем-то походила на один из первых автомобилей «Модель Т». От машины Генри Форда данный агрегат отличался гипертрофированно увеличенным капотом и отсутствием резины на колёсах. Их роль выполняли обычные тележные, деревянные.
Под откинутым капотом сейчас копался водитель и, судя по всему, по совместительству механик. Звали его Сивый. Имя это или кличка, я особо не интересовался.
Мой оклик заставил Сивого дёрнуться от неожиданности. Он от души приложился затылком о металл. Звон кузова заглушили ругательства потирающего ушибленную голову водителя.
– Какого лешего… – оборачиваясь, начал было Сивый, но, увидев, кто перед ним стоит, осёкся. – …Кхм. То есть здравствуйте, господин.
Передо мной стоял уже немолодой, но ещё довольно крепкий мужчина. На вид ему было сорок пять – пятьдесят лет. Высокий, худощавый, с коротко стриженными волосами, прикрытыми бесформенной кепкой. В висках угадывалась седина. Лицо украшали шикарные длинные усы, будто их обладатель не механик-водитель неизвестного мне вида техники, а представитель запорожского казачества. От левой скулы к подбородку Сивого тянулся безобразный рваный шрам. Как будто кто-то пытался отпилить человеку челюсть. Крупные кисти рук свидетельствовали о привычке к тяжёлому физическому труду. А если учитывать шрам, то можно сделать вывод, что труд этот сопряжён с риском для жизни. Проще говоря, Сивому с большой долей вероятности приходилось махать оружием.
Мужчина опустил глаза. Его испуг удивил меня.
– Здравствуйте. Извините, что отвлёк от работы, – вежливо кивнул я стушевавшемуся механику.
Настала очередь Сивого удивляться. Судя по расширившимся глазам, вежливое обращение от хозяев дома он слышал нечасто. Если вообще слышал.
– Господин Ши’фьен, я могу вам чем-то помочь?
– Да. Можете. Если вас не затруднит, расскажите мне о транспортном средстве, которое вы сейчас чините.
Очередной приступ расширения глаз заставил меня немного переживать. Если механик и дальше продолжит так на меня пялиться, то рискует лишиться зрения.
– Я завсегда, только скажите, что конкретно интересует. – Сивый, судя по всему, искренне не понимал, зачем мне понадобилось знать какие-то подробности о машине. Он привык к совершенно другому поведению аристократов.
– В идеале – всё, что вы знаете! – воскликнул я.
– Всё, что знаю, расскажу. Только позвольте, я продолжу ремонт, а то ваш батюшка с меня три шкуры спустит, если завтра ему опять придётся ехать в повозке.
– А что с повозкой не так? – поинтересовался я, перенося вес тела с одной ноги на другую: стоять подолгу мне всё-таки было тяжело.
– Ну как же? Лошади. Они же… – Сивый оборвал речь на полуслове.
– Что «лошади»? – переспросил я в надежде услышать что-то интересное.
Водитель мямлил себе под нос, никак не решаясь сказать мне что-то.
– Говорите, – строго приказал я, и Сивый выпалил:
– Они ж боятся магичества. Не слушаются, когда мастер Ши’фьен рядом. Несколько раз уже чуть в лес не унесли на выездах. Вот мастер и прикупил Таракана. И меня заодно к нему приставил.
– Кого прикупил? – не совсем понял я.
– Ну, Таракана, – махнул на машину позади себя механик, – Т-3СС, если по-научному. А у нас просто – Таракан.
Я попросил водителя поставить скамеечку возле машины, сел и принялся слушать его сбивчивый монолог. Из несвязного рассказа Сивого, параллельно чинившего внутренний механизм, удалось вычленить следующее.
На Торме существовало два завода по производству автомобилей. Естественно, конкурировавших между собой. Территориально они располагались на севере и юге материка. В народе их так и именовали: «Северные» и «Южные». Официальные названия были соответственно Арго и Мирта. У каждого из производств имелось по два направления. Проведя аналогию с Землёй, их можно описать как гражданские автомобили и военная техника. К слову, автомобили на Торме именовались не иначе как «кузов». Почему именно так, Сивый не знал.
Ши’фьены владели моделью средней ценовой категории. Звёзд с неба наш кузов не хватал, но и корытом с болтами не был. «Т» в названии означала – техника или технический. То есть работающий исключительно с помощью технических механизмов. Бывают ещё «МТ» – маго-технический. Но это отдельная тема. Тройка – третье поколение. Проще говоря – рестайлинг. Две буквы «С» – это «средний» и «специальный». «Средний» в данном случае – это показатель комфорта и цены. То, о чём я говорил ранее – не «мерс» и не «запорожец». А вот обозначение «специальный» у кузова указывало на наличие какой-либо модификации. В нашем случае – подвеска от более проходимой модели военного образца. Сделано это было из расчёта расположения жилья, то есть посреди леса. Хорошими дорогами тут и не пахло. Забыл упомянуть, что наш Таракан был произведён заводом «Мирта». Со слов Сивого, их кузова отличались большим комфортом и надёжностью, нежели у Северного производства.
Я решил подробнее осмотреть машину, чтоб лучше понять принцип работы. Сивый помог мне забраться поближе и заглянуть под капот. Если бы у меня было чуть больше волос на голове, то от беглого осмотра они точно зашевелились бы. Не поверив вначале своим глазам, я, задавая уточняющие вопросы крутившемуся рядом работнику, окончательно пришёл к высшей степени удивления. Проще говоря – охренел. Передо мной было не что иное, как обычный паровозный двигатель. С некоторыми изменениями и дополнениями, естественно. Но все узлы были в наличии и конструктивно ничем не отличались от земных аналогов.
Самым большим отличием являлось то, что система сжигания топлива и отвода газов была ну очень уж миниатюрной. Топка представляла собой небольшой прямоугольный ящичек размерами примерно двадцать на сорок сантиметров. В высоту вообще от силы десять. И что в таком можно сжечь? Одно коротенькое поленце, не больше. Дымовая труба тоже была совсем маленькой, больше напоминающей выхлопную от машины земного двадцать первого века. А где здоровенная труба, из которой валят клубы дыма, мешающие обзору машиниста? Эти моменты я не преминул выяснить у Сивого, на что получил небезынтересный ответ. Оказывается, едва ли полтора десятка лет назад машины действительно были гораздо больше за счёт объёмов интересующих меня узлов. Но благодаря открытию, сделанному братьями Хорье, механикам заводов по производству кузовов удалось в разы уменьшить габариты своих изделий.
Два брата-изобретателя работали каждый над своими проектами. Причиной тому служило то, что Дахо Хорье был одарённым в магическом искусстве, чего нельзя было сказать о Вяте Хорье. Братья окончили учебные заведения и занялись научной деятельностью – каждый по своему профилю. Но при этом, надо отдать им должное, были довольно дружны. Эта дружба и дала свои плоды. Вят, изучающий механику, как-то поделился с братом мыслями по поводу нового вида топлива. Дахо загорелся идеей и предложил совместными усилиями найти решение. Закипела работа над маго-химическим топливным элементом. Через некоторое время опытным путём братьям удалось-таки добиться стабильно работающего вещества на основе угля, нефти и переработанной магической пыли, производимой из драгоценных камней, пришедших в негодность.
Брикеты Хорье при сжигании давали запредельную температуру и малое количество отработанных газов, а также горели по нескольку часов кряду, что и привело к уменьшению габаритных размеров узлов парового двигателя. Единственным негативным моментом во всей этой истории стало увеличение конечной стоимости продукта: топливо за счёт использования драгоценных материалов получилось уж очень дорогим. Также из-за нереально высоких температур пришлось использовать для новых узлов более дорогие сплавы металлов, способные выдерживать такие мощности. В итоге компактные кузова стали привилегией зажиточных людей, а также государственных структур.
При всём этом производители понимали, что ориентироваться лишь на госзаказы и редких покупателей с бездонным кошельком – это прямой путь к банкротству. Конкуренты не дремлют. В любой момент можно потерять правительственные льготы и хороших клиентов, обративших своё внимание на более удачную новинку. Вот и продолжали делать относительно доступные здоровенные агрегаты, заполняющие улицы городов.
Ещё некоторое время я провёл за беседой с Сивым, удивляющимся моему интересу, и, поняв, что уже еле стою на ногах, засобирался в дом. К тому моменту водитель как раз закончил замену лопнувшего крепежа шатуна и, откланявшись, принялся заводить Таракан, чтобы поехать за господином Ши’фьеном.
Поднявшись к себе в комнату, я завалился в постель и под размышления о машиностроении в целом и о паровых турбинах в частности успешно задремал.