– Эй… эй, Грейси, – шепот принца над ушком вернул принцессу в реальность. Кажется, она пригрелась и снова задремала, вопреки своему южному обычаю ранних подъемов.
– Доброе утро, милая, – Эранор, умиленный заспанным личиком Грейс, обнял её одной рукой и поцеловал в носик, – вставать пора.
– Умм… – Грейс потянулась, зевнула и почесала теплую щечку, медленно открывая глаза, – доброе утро…
– Элеманх пришел в себя. Отец зовет нас на завтрак, – принц озвучил информацию, которую только что получил от Хауфо. Через которую к Эранору обратился Хрон. Запутанная цепочка, но королю было легче дойти до кошки, чем подняться в его башню самому или ждать, пока поднимется лакей.
– Отец уже очнулся? – переспросила Грейс, бросив взволнованный взгляд на Эранора, – тьо Урд же говорила, что проспит два дня. Слава богам! Значит, он оказался сильнее яда.
– Тьо? – Эранор вскинул бровь.
– Тьо-тушка… – пояснила Грейс, улыбаясь.
Какая она к черту тетушка? Это злобная старуха, ведьма, гадина, змея и так далее. У Эранора был достаточно богатый словарный запас, чтобы описать Урд. И «тетушки» там точно нет. Единственная положительная черта Урд – верность. Самой себе, конечно же, но у нее достаточно твердые принципы и убеждения, которые ни в кое разе не идут вразрез с интересами Фирнена. Она никогда не предаст свое королевство и всегда будет действовать его интересах. Поэтому она помогала Элеманху без вопросов и обсуждений. Так же она спасет Хрона, если что-то произойдет, и как только Эранор станет королем, Урд будет первая, кто поклянется ему в верности. Это пока Эранор принц, старуха пытается убрать его с дороги, а когда его коронуют, Урд, словно собака, посаженная на цепь, ни за что не предаст собственные убеждения, даже если сильно ненавидит Эрна. А что касается улучшения самочувствие короля Эритреи, так это только слова женщины, которая ставила на свое противоядие, Эрн же больше ставил на магию Хауфо. В прямом смысле ставил – Урд проспорила ему тысячу золотых.
– Забавно! – принц усмехнулся, придавив лицо Урд, если вдруг южанка назовет её так в лицо, – ты её балуешь.
Пусть Эранор и не жаловал тетку, для Грейс она не сделала ничего плохо, принцесса едва её знала и относилась в равной степени почтительно, как и ко всем членам семьи жениха. В минувшие дни никто не проводил принцессе экскурс по фамильному древу Фирнен. Эранора не было рядом, Хрон ничего плохого о семье говорить не стал бы, а Хауфо была очень занята своими переживаниями. К слову, Грейс никто не обижал, и она ориентировалась лишь по своим впечатлениям.
– Так значит, пора вставать?
– У тебя разве ничего не болит, а, крошка? – Эранор крепче сжал принцессу в объятиях, – поваляемся еще! И пусть весь мир подождет!
– Ну, нет! Так нехорошо! Мы не можем заставлять короля ждать. Тем более, отец пришел в себя! – извернувшись, как уж, принцесса выскользнула из-под одеяла, поёживаясь от холода. И в этот самый миг дверь покоев принца отворилась.
– Аах?!
Уильям покраснел до коников ушей, когда увидел принцессу в покоях господина так рано утром, да еще и в его рубашке. Он открыл рот, желая что-то сказать, закрыл его и тут же захлопнул за собой дверь, выбегая прочь.
Обнаружив на двери своей комнаты записку, оруженосец не понял, зачем принцу одежда Грейс. Еще и это “принесите”, а не “принеси”. Значит, Эранор ждет двоих: Уила и Ёр. Остаётся вопрос; зачем? Уже зная, как вспылил Эрн ночью в зале, они решили не испытывать судьбу. Ёр нашла подходящее для Грейс платье и всучила его Уильяму, который пошел относить его принцу. Она обещала подойти сразу после того, как поможет принцессе. У них даже в мыслях не было того, что те, кому они служат, могут быть вместе!
– Там…там…это…она…я ничего не видел! – он оправдывался перед Ёрдис, которая уже прибежала из пустых покоев принцессы, все поняла, но не успела остановить Уильяма. Зато то, как Уил хлопнул дверью, окончательно разбудило Эранора.
– Прекрасное начало прекрасного дня… – пробормотал принц. Он не любил ранние подъёмы и суету.
Ёрдис в этот момент приоткрыла дверь и заглянула внутрь. С Уилом разговаривать было бессмысленно, он в смятении и полон смущения, так что ничего адекватнее “бе-ме” из него не вытянуть.
– Грейс? – Ёрдис выглядела ошеломленной, столкнувшись с подругой в покоях принца, и едва ли она не понимала, почему Грейс здесь.
Принцесса улыбнулась подруге, смущенно оправляя подол своей импровизированной ночнушки. Карие глаза светились счастьем, какого еще северянка не замечала за принцессой ранее. Конечно же, опытной Ёр ни о чем не нужно говорить, но Грейс хотелось поделиться с ней. Наверное, это будет позже.
Служанка принесла с собой из покоев Грейс теплое коричневое платье и накидку. Прямо в спальне Эранора, отойдя к окну, девушка скинула мужскую рубашку на руки Ёр и облачилась в платье, сунула ножки в мягкие полу-сапожки, завернулась в накидку. И как раз, когда подоспел Уил с кружкой воды для принца, Ёр колдовала над прической Грейс, усаженной на стул, расчесывала её длинные, местами спутанные волосы. Удивительно, но вопреки всем прогнозам, утром она была бодра и полна сил, а Эранор наоборот. Словно маленькая любовница иссушила принца и вымотала.
Эранор, вместе с которым проснулась и боль, ломота во всем теле, особенно в ребрах и пояснице, завалился на спину и прежде, чем укутаться в одеяло с головой, будто это могло спасти от предстоящего шума, крикнул:
– Уильям, принеси воды!
Уильям, который слышал этот приказ, засуетился. Но Эранору все равно не суждено было доспать это утро так долго, как он любил. Он выглянул из-под одеяла.
– Скажите, что я опоздаю.
Эрн настойчиво укутался в одеяло, уйдя в него с головой. У него тянуло каждую мышцу, совсем не хотелось вылезать из постели. Да и ему даже вообразить больно, как сейчас будут отдирать бинты от тех ожогов, которые вчера закровили. Уж лучше оттянуть этот момент настолько, насколько получиться. Каким бы он ни был сильным, боль он испытывает, и она ему совершенно не нравится.
Высока прическа, какая была в моде при дворе Фирнена шла Грейс, открывала шею, на которую засматривались многие кавалеры при дворе. Поблагодарив умелые руки Ёр, принцесса приблизилась к постели Эранора.
– Ты хочешь, чтобы я ушла вперед? – по взгляду было очевидно, Грейс надеялась покинуть башню вместе. И она не понимала сейчас, почему принц, может пожелать разделиться теперь, – я бы могла помочь! Помнишь…я тоже могу быть твоей…служанкой…
Последние слова Грейс сказала, густо покраснев, отводя глаза к окну. Ей так хотелось поухаживать за Эранором и побыть с ним еще немного больше наедине, что она забыла даже, что тут Ёр и Уил, и теперь смущалась этого откровения так сильно, что поспешила ретироваться с глаз свидетелей.
– Хотя, я передам королю Хрону, что ты скоро будешь…
Круто развернувшись, Грейс выпорхнула из комнаты Эранора в коридор, поспешно направляясь, куда глаза глядят, стараясь остыть. Нет, непонятно, как им теперь вести себя на людях и как быть. Все же, подобное для Фирнена совершенная норма. Так как ведут себя люди, у которых есть подобная связь в обществе?
Принц не сразу понял, что говорит принцесса, как смущается, и когда в его голове сформировался ответ, Грейс уже вышла из его покоев, а Уил стоял посреди комнаты с кружкой в руках.
– Воды?
Эрн фыркнул, понимая, что упустил такой шанс получить заботу от своей принцессы, но не расстроился. У них будет еще достаточно времени на это.
Первым делом, Грейс решила навестить мать. Терпсиона спала плохо, но рядом были Эсфея и Тэса. Впервые за многие годы средняя дочь обняла как-то в раз постаревшую от волнения королеву. На её долю выпало слишком много. Но новость о том, что Элеманх пришел в себя, была очень кстати. И пока семья Хокков навещала короля у лекаря, пока Эранор собирал силы в кулак и пытался подняться с постели, в Эритрее кипели страсти.
Карсейн де Ласс очень рассчитывал на отравителя, который умудрится расправиться с королем. Мало было захватить столицу. Южане не подчиняться, пока жив законный король. И какого же было разочарование Карсейна, который услышал о том, что возможная смерть Элеманха не решит всех проблем. Его средняя дочь проявила качества, достойные правителя юга.
– Эта чертова девчонка… – скрежетал зубами лорд, вертя на пальце корону, но так и не дерзнув её водрузить на голову, – сейчас подохнет отец, возьмусь за дочь. Остальные мне не помеха.
– Восток поддержит нас, милорд, – сказала Эрия, сидевшая напротив, -даже если придется воевать с Фирненом. Однако, северянам легче выдать семейку короля, чем ввязываться в войну с двумя противниками. Разве оно того стоит?
– Я все же надеюсь, что у этих варваров есть мозги. Надеюсь на их благоразумие, – сказал Карсейн.
Пусть Карсейн упивается своей маленькой победой и надеждой на то, что Фирнен выдаст королевскую семью. Пока он думал над тем, как убить Элеманха и всех возможных правителей, в Эритреи готовится восстание под руководством Эранора и всех знатных родов, которые никогда не предадут своего короля. Пока новые молодые правители ждут поддержки с Востока, тайный союзник Фирнена, королевство Блемор, что правит Западом и в огромном долгу перед принцем, уже второй день атакуют Восток, на который у Карсейна такая большая надежда. Эранор тоже не вел свою игру, пока был в пути эти восемь дней. И пока Восток бьют по всем фронтам, и восстание набирает свою силу, принц планирует отправиться на поиски того, кто перевесит чашу весов на сторону Севера окончательно. Все же репутация варваров играет северянам на руку, Хрон бесхитростный, он бил силой, и все ожидают именно варварской силы, но теперь у власти Эранор, сильный стратег и хороший воин.
***
В себя Эранор приходит еще около пятнадцати минут, лишь потом поднялся и, не без помощи Уила, привел себя в порядок. Все же, как и предполагалось, отдирать бинты в местах, где они были пропитаны кровью, приходись с частичками кожи. В покоях стоял отборный мат Эранора, но оруженосец справился довольно быстро, наложил новые повязки и подал господину подобающий случаю наряд.
Рубашка, жилетка, бриджи с высокими сапогами – все в цветах Фирнена и очень теплое. Так же Уил взял куртку, зная, что Эрна понесет обязательно на улицу.
Обычно после завтрака Эрн ходит в святилище, где и проводит время до обеда. Там нет лишних ушей, впускают только членов королевской семьи и их спутников. Именно там приходят в голову гениальные мысли. А еще, это единственное место, которое не тронула рука человека. Там вечнозелено и всегда тепло. Там боги. Святилище Каменного гиганта – это место, где появляются божественные звери, так что Эранор наверняка пойдет туда после завтрака. Ему хочется показать это место своей невесте.
Эранор и Грейс были противоположны, словно день и ночь, солнце и луна. Насмешка ли богов то, что их жизни пересеклись? Волей судьбы эти двое столкнулись, как волна и камень. Но, что еще более смешно и нелепо, их притягивало друг к другу при всей различности, будто полюса магнита. Конечно, будучи такими разными, они не находили понимания с завидной легкость, как многие другие пары в кругах их общения, однако любовь и уважение помогали прощать. Чувства Грейс были бескорыстными и светлыми. Эранор – её первая и, как твердила себе пташка, последняя любовь. Ему, кажется, она могла смолчать многое. И сейчас между ними проскользнула не обида, не ссора, но первая искорка от притирки характеров. О своем принце Грейс думала, пока шла по коридорам, пока обнимала мать и в башне лекаря. Как же глупо она себя повела с Эранором сейчас. Мелочь, а все-таки, неприятно. Любому ведь человеку приятно внимание и забота и, если не вышло проявить её с утра, стоит постараться и сделать это позже.
Элеманх выглядел ужасно. Бледный, слабый и немощный. Зато живой. Магия Хауфо или же отвар Урд помог – Грейс не знала, но была благодарна всем, кто принял участие в её личном горе. Особенно невозмутимому принцу.
Сначала, Терпсиона хотела отказаться от приглашения на королевский завтрак, не желая оставлять супруга одного, но Элеманх, совместно с придворным лекарем, настояли на проявлении уважения и благодарности королю Фирнена.
Хрон позвал не только Грейс и Эранора. Он созвал так же Терпсиону и ее оставшихся дочерей. Это приглашение не коснулось только мужа Эсфеи (Хрон вообще забыл о его существовании) и советника Эритреи.
Как и обещал Эранор, он опоздает, поэтому за столом, который накрыли в одном из больших залов каменного гиганта, собралась вся семья Фирнен, которая гостила в замке в праздник Белой Ночи. А это семь родных братьев и сестре Хрона, их дети и партнеры, куча племянников, в общем, народу крайне много. Но это традиция, первый завтрак после праздника они проводят вместе. Не считая Хауфо, семью Грейс, и Эрна с Хронов, за столом собралось 24 человека. Девять племянников и племянниц Эранора. Из них двойняшки, которые кружили возле Хрона, Сид и Сиг, привлекая внимание короля во главе стола. Но стоило ему попросить их присесть, как те быстро нашли свое место и уселись. Стол ломился от разнообразия еды, а комната полнилась веселыми разговорами. Какие бы не были отношения между членами этой семья, за этим завтраком было уютно, эти люди встанут друг за друга горой, они могут обижать друг друга, но не позволят кому-то делать это вместо них.
По правую сторону от Хрона пустовал один стул, который предназначался его сыну, далее всегда располагалась Хауфо, но сегодня она пропустила один стул, давая Грейс возможность сесть подле своего жениха. Так и должно быть.
Королева-мать явилась в сопровождении своих дочерей и заняла предложенное место. Грейс уже тоже хотела сесть с семьей Хокк, как положено, по старшинству, между Эсфеей и Тэсой, но Хауфо указала на место подле семьи Эранора. Чего тут удивительного? Но Грейс же более не принцесса Эритреи в глазах, понимающих в политике. Однако Терпсиона благосклонно улыбнулась и подтолкнула Грейс в спину. Грейс смущенно улыбнулась Хауфо, не совсем понимая, как устроена связь между принцем и божественным зверем, но подозревала, что кошка в курсе всего. Правда, король еще не может знать, что случилось и как. Королева верила Эранору и в его добрых намерениях не сомневалась, а еще ничего не говорила непонимающе присматривающимся сестрам.
По левую сторону король усадил свою младшую сестру Урд, а за ней Терпсиону и ее дочерей, остальные расселись как душе угодно. Все это время Грейс пожирал глубокий карий взгляд одного мужчины, троюродного брата Эранора, которому уже за сорок, рядом с который сидела жена и ребенок, но он смотрел на девушку в коричневом платье. Оддвар, третий сын четвертой жены кроля Геста, Фриды. Заядлый бабник, как и его сын Эдонис, который так же, как и отец смотрел на Эсфею и не стеснялся смотреть на Тэсу.
Все южанки хороши и изящны, но самая желанная, конечно же, средняя дочь Элеманха. К Грейс приковывалось куда больше взглядов при дворе, чем еще день назад. Пока она шла по галереям Каменного гиганта, улыбалась слугам, любезничала с придворными. Просто смотрела, чуть наклонив голову, своими карими глазами, а мужчины уже обращали на нее внимание. За минувшую ночь девочка обратилась в женщину и в ней поселилась некая непостижимая загадка. Не мудрено, что Оддвар мог бросать на цветущее создание заинтересованные взгляды. Было бы куда более странно, если бы не бросал. Южанки кажутся яркими, сочными, теплыми на фоне северных холодных красавиц. В диковинку и их яркие глаза, и насыщенные солнцем волосы и, пусть и темная, по меркам Юга, но светлая для Севера кожа, напоминает бархат.
Руперт же пропал. После празднования Белой ночи, да и во время её, никто не видел сына торговой палаты Эритреи. Как сквозь землю провалился. Впрочем, саму Эсфею, проведшую прекрасную ночь в объятиях кузнеца, это не беспокоило.
– Я рад, что с Элеманхом все обошлось. Уверен, Эранор уже занялся этим вопросом, – заверил король всех, кто сидел рядом, и не ошибся.