Ари заснул, а Риг не спал – не спалось, болели ноги, – разболелись ноющей болью.
Он курил – не мог удержаться, японские сигареты с мятой с Хоккайдо30.
Хотелось кофе, но не хотелось тревожить Ари – он бы не потревожил!
Ари спал, обнимая его – прижавшись щекой к его животу, и Риг боялся его потревожить.
Анжела Чарлз31 пела на телефоне Ари «Crazy About Your Love» и Риг слушал её потрясающий голос, – не мог наслушаться!
С Ари Риг открыл для себя другой музыкальный мир – мир джаза, и этот мир был разным как сами люди. И ему это нравилось, что этот мир разный, разный неповторимый – уникальный!
Он вспомнил, как Ари пел ему, аккомпанируя себе на гитаре «Speak Low»:
Тише…
Говори тише,
Говоря о любви
Говори вполголоса
Как поёшь колыбельную
Тише,
Моя любовь
Тише…
Слушай, как бьётся моё сердце
А я буду слушать, как бьётся твоё сердце
Риг был очарован.
«Говори тише!».
– Знаешь, как звучит дождь в исполнении Джона Колтрейна32? – Улыбнулся Ари. – Хочешь послушать?
– Хочу!
И они слушали «Naima»33.
Да, звучание саксофона было похоже на звук дождя…
– А лето… Знаешь, как звучит лето?!
– Как?!
– Билл Эванс Трио с симфоническим оркестром34 – «Time Remembered»!
Да, это было лето…
Риг тоже влюбился в музыку – в музыкальную подачу, Билла Эванса, а может… ещё сильнее в Ари!
Он вспомнил, как Се Ён сказала ему «Знаете, почему я спокойна за Ари… с вами? Вы – неординарный человек! Такой же неординарный как мой сын. Мой сын не может – и не сможет быть счастливым с кем-то обычным. Трагедия неординарных людей в том, что обычный человек их не поймёт никогда!».
– Ты права, – Подумал Риг. – Никогда!
Он видит, какой он, Ари – интеллектуальный и чувствительный, ребёнок в сути своей, – все очень талантливые люди как дети…
Риг подумал, посмотрев на Ари, – Как в тебе это уживается, кроткая мудрость и вечная юность натуры? Ты сам как лето…
Он вспомнил «Лето – это ты»35.
– Да, – Подумал Риг. – Ты!
Он вновь подумал о Се Ён, подумал, – Ты так его любишь… Стараешься понять. И оставляешь одного… Не оставляй! Ты ему нужна. Ты всегда будешь ему нужна – в любом возрасте, он всегда будет ребёнком, – взрослым, но ребёнком!
Риг мерно подносил сигарету к губам, – вдыхал и выдыхал дым.
Трагедия Се Ён в том, что ей хочется любить, любить мужчину, зная, что в её жизни есть человек, которому она нужна всегда!
Он вспомнил «– Ты из-за этого переживаешь?! Из-за того, что я отдал ей леди Шварц?!
– Почему она не попросила у тебя что-то другое!..».
Риг отдал свою любимую машину Монике, спокойно – без переживаний, чему она была крайне удивлена. Хорошо его, зная, она не понимала: потеря машины не доставит страданий его естеству!
Разводясь с ним, Моника поставила ему условие: леди Шварц и дом в Сарасота36. Она потребовала у него то, что ему было очень дорого – с чем у него связаны прекрасные воспоминания! Отомстила, насколько могла, насколько ей это было доступно. Хотела задеть.
Памятуя о словах Кристин, Риг не стал цепляться за леди Шварц и за дом, просто отдал – спокойно, и без нервов.
– Ты так хочешь быть с этим молодым человеком? – Спросила его Мона.
И Ригу захотелось сказать ей; я так не хочу быть с тобой!
Но он не стал говорить ей это, не позволил себе её ранить!
Сейчас Риг подумал, – Мало забрала, могла бы забрать больше!
Он бы отдал… из интереса – посмотреть, когда она насытиться! И возможно ли это для неё, насытиться…
Внутренний голос сказал ему, – Ты жесток к ней, ты перестал быть её мужем, а она твоей женой – нет. Она с тобой ещё не рассталась! Поэтому она тебе мстит, – хочет, отмстить – пытается!
Риг ощутил боль, и его боль была в том, что он тоже с ней ещё расстаётся – в душе он чувствует её как родное, – как родную душу тоже!
Он подумал, – Как это, возможно, разделиться, но не отделиться… Быть разделёнными друг с другом, но друг от друга не отделиться?
Он вспомнил, как Ари спросил его «Почему ты так назвал свою машину, леди Шварц?
– «Schwarz» – это чёрный (цвет). «Чёрный» синоним «загадочный» «печальный» «фатальный»… Шварц Меер – это женщина, встреча с которой стала для Элкейна Шестнадцатого решающей.
– Что «решающей»?! – Так любознательно спросил Ари, что Риг улыбнулся.
– В жизни каждого живого существа осознающего себя как нечто преданое метаморфозам духа, приходит момент, когда он (или она) решает для себя: я есть ночь, или день?..
– «Метаморфоза» – это же изменение?.. Ты говоришь «дух», но имеешь в виду «душа»?
– Между понятиями «дух» и «душа» есть тонкое – тончайшее отличие: «дух» – это Дух Божий (Искра): у Богомилов37 есть легенда о том, как создавался человек (плоть): Сатанаил создал тело (из глины (грязи) и попытался оживить его, но у него ничего не получалось, тогда он бросил тело (на двести лет) пока его, тело, не нашёл Бог, и не вдохнул в него Искру Божию (Дух)…
– А душа? – Спросил Ари. – Что же такое душа, Риг?!
– Наполовину судьба, наполовину – проклятие…
Риг иронично улыбнулся.
– Я думаю, что душа – это то, во что трансформируется дух.
– Знаешь, что меня поразило в картине Кранаха38 «Христос и Богоматерь»? – Вдруг сказал Ари, Ригу. – Ты прав: «я есть ночь, или день?..»… Я и ночь, и день – я Божественное (суть), и я Душа (живое существо, не имеющее пола) я есть жизнь и судьба – я это – выбор без выбора!
Риг задумчиво улыбнулся, понял.
– Потому, что всё: суть одно!?
– Потому, что мы все живые… (люди).
Сейчас Риг подумал, задумался над словами Ари «Потому, что мы все живые… (люди)».
Он понял: «потому, что мы все живые… (души).
– Исходя из этого (осознания) (чувства), возможно, (ощущения), – Думал Риг, – Очень легко понять другого (человека) (душу) – своими поступками Моника говорит ему (его душе); я страдаю, ты видишь? И я выражаю своё страдание как умею…