Неведомая зверушка дотопала до двери и остановилась. Я прижалась ухом к дверному полотну – не слышно, как дышит. Страшно, очень страшно. Особенно, если не знаешь, что там такое. Но как говорила моя бабушка, незабвенная Елизавета Аркадьевна – «Жизнь – это не ожидание, когда снегопад закончится и снег расчистят. Это умение брести через сугробы».
Я решила быть смелой, как учила бабушка, и открыла дверь. Но не широко, а так, чуть-чуть, и заглянула в щелочку одним глазком. Вроде спальня. Надеюсь, моя. И поблизости никого.
Осмелев, я распахнула дверь и даже вошла, но была тут же едва не сбита с ног. Что-то ярко-малиновое, высотой примерно до колена, звонко топоча по паркету, бросилось ко мне. А вот и оно!
Я не сразу опознала очередное чудо-юдо. Все потому, что оно двигалось слишком быстро – крутилось вокруг меня, прыгало и приседало. Будь у него хвост, я бы приняла его за собаку. Но и хвост, и приветственный лай отсутствовали. Впрочем, второе с успехом заменял топот – такой же громкий и звонкий.
– Да успокойся ты! – всплеснула я руками. – Дай хоть посмотреть на тебя.
Существо послушно замерло. Тогда-то я и поняла, что передо мной мебель. Пуфик, если быть точной. С мягкой сидушкой, обшитой плюшевой тканью, и четырьмя деревянными ножками. Задние ноги пуфик поджал и вроде как сел на «попу», преданно глядя на меня. Один в один как собака, и даже какое-то подобие морды имеется. Две золотые пуговицы на боку смахивали на глаза, а красная посередине – на нос. Похоже, их нашила сама Фелисити.
– Какой же ты… – я не смогла подобрать слова. Вместо этого наклонилась и осторожно похлопала пуфик по… будем считать, что по загривку.
Мое прикосновение привело его в щенячий восторг, и он принялся скакать с новой силой. Совсем как комнатная собачка, только… мебель.
– Куда хоть тебя кормить? – задумчиво пробормотала я.
А вообще удобно – кормить не надо, в туалет выводить тоже, не лает. Жаль, укусить врага не может, но есть шанс, что затопчет деревянными ножками.
Наблюдая, как пуфик резвится, я гадала – какие еще сюрпризы ждут в этой комнате чудес? Чего еще касалась Фелисити? Лучше выяснить это сразу.
Я с опаской двинулась по спальне. Так, комод вроде стоит на месте, ваза на нем – тоже. Я добралась до трюмо, бормоча себе под нос:
– Свет мой зеркальце скажи…
Зеркало молчало, и я выдохнула с облегчением. Наклонилась ближе изучить новый облик. Отражения в витрине было недостаточно. Только в зеркале я увидела, какие у Фелисити уникальные глаза. Не желтые, не янтарные и даже не золотые. Я не сразу подобрала сравнение, а потом осенило – солнце! Вот что они мне напоминают. И светятся также.
Увы, расслабилась я зря. С трюмо вдруг подорвался гребень и вцепился мне в волосы. Искренне верю, что он просто хотел меня расчесать, но ощущалось это как попытка снять скальп.
– Прекрати, не надо меня расчесывать! Моя прическа в порядке! – размахивая руками, я отбивалась от гребня. Вокруг меня при этом радостно скакал пуфик, о который я пару раз чуть не споткнулась, а где-то неподалеку летала метелка.
После битвы с гребнем я отступила к окну и там наткнулась на цветок в горшке. С виду милый, но меня не проведешь. Сиреневый бутон покачивался на длинном стебле. Едва я приблизилась, как он распахнулся, демонстрируя сотню острых зубов-иголок.
– Щелк! Щелк! – клацал зубами цветок и тянулся ко мне, чтобы схватить.
На том же подоконнике стояла банка с засушенными мухами. Схватив ее, я сыпанула часть ее содержимого в пасть растению, и оно довольно зачавкало. Проголодалось.
Бочком, бочком я прошла мимо окна. Через день жизни в этой спальни у меня будет дергаться глаз. Если меня, конечно, не сожрет очередной монстр. Вон банкетка недобро стоит. Пожалуй, не буду на нее садиться. И статуэтка в форме совы подозрительно косится. Меня посетили первые признаки паранойи – повсюду мерещились враги.
Понятно, почему лорд Мэнсфилд негодовал. Его старшая дочь вовсю пользовалась магией, не думая о последствиях и неудобствах для других.
Но за всеми этими живыми-неживыми предметами мне виделась печальная история. Как же одиноко было Фелисити, если она искала друзей в вещах. Вместо того, чтобы общаться с сестрами, она окружила себя армией послушных бессловесных рабов.
Что интересно, ни один из оживленных ею предметов не разговаривал, так как попросту не имел рта. Хотя в случае с пуфиком это, пожалуй, к лучшему. Фелисити создала себе идеального питомца – не лает, не гадит, не ест, а при необходимости на нем и посидеть можно.
А вот я с горгульей совершила промах – у статуи был рот и к тому же болтливый. С другой стороны, умный помощник мне не помешает. Я одна явно не справляюсь.
Пуф – я решила так назвать питомца Фелисити – и не думал уставать, все носился по комнате. А вот я едва на ногах держалась.
Расстегивая на ходу платье, я доплелась до кровати, но ложиться не торопилась. Сначала все как следует изучила. Мне не нужны сюрпризы в постели. А то еще подушка придушит во сне, или одеяло спеленает по рукам и ногам. Исключительно от большой любви. Создания Фелисити не могли ей навредить, по крайней мере, умышленно. А то, что гребень чуть не сделал меня лысой, так это он от избытка чувств. Только мне от этого не легче!
Постельное белье не подавало признаков жизни, но все же кровать была не до конца безопасна. Под матрасом я нащупала книжку в розовом кожаном переплете. Все бы ничего, но у нее были глаза. Голубые, между прочим.
Хлоп-хлоп – длинные ресницы порхали вверх-вниз. Похоже, у меня в руках дневник Фелисити. Только его имело смысл прятать под матрас. Какая находка!
Я воодушевилась. Возможно, из дневника я узнаю, что случилось с девушкой. Но сначала надо его открыть, а это оказалось не так-то просто.
Дневник был запечатан намертво. Как я не пыталась заглянуть внутрь, ничего не выходило. Он не приоткрылся даже на миллиметр. И только глаза – хлоп-хлоп – смотрели на меня, будто в ожидании чего-то.
– Чего глядите? – вздохнула я. – Пароль вам нужен, да?
Ресницы опустились, на секунду задержались в нижнем положении и лишь потом снова поднялись. Видимо, это означает «да».
Я отложила дневник на прикроватную тумбу. Пароля у меня нет, и даже идеи на его счет отсутствуют. А еще я очень устала. Займусь подбором пароля завтра, а сейчас спать. Голова все равно не соображает.
Я рухнула лицом в подушку. Ты же моя мягонькая, как мне тебя не хватало! Одежду я стянула, оставшись в сорочке и перчатках. Носить их, не снимая – то еще удовольствие, но выбора нет. Если буду спать без перчаток, то проснусь в живой кровати с живым постельным бельем. Нет уж, хватит с меня макаронного монстра.
Сон и без того предстоял непростой. Стоило мне удобно устроиться в кровати, как на нее запрыгнул Пуф. Меня аж подбросило на матрасе. Все же Пуф весит прилично.
Первым делом он попытался лечь на соседнюю подушку, поближе к моему лицу. Питомец хотел спать с хозяйкой – вроде ничего необычного. Но не когда в качестве любимца мебель!
Кое-как мне удалось спихнуть его в ноги. Ну и тяжелый! Беру свои слова обратно – у этого питомца все же есть недостаток. Жесткость. Коты и собаки мягкие, с ними приятно спать в обнимку. А вы попробуйте поспать в обнимку с куском дерева. Какое счастье, что горгул не лезет ко мне в постель!
Вот высплюсь и со всем разберусь! И в первую очередь с дневником Фелисити. Необходимо понять, что с ней стряслось. В конце концов, это вопрос моего выживания в чужом мире.
Только бы проснуться в своей постели, а не где-нибудь… у Хэлла Лэджоя под боком.
Уснула я мгновенно. Никакой бессонницы, которая частенько мучила меня в последнее время в родном теле. А вот пробуждение вышло тревожным. Открыв глаза, я первым делом увидела балдахин с кистями и вздрогнула от ужаса – это не моя спальня!
Резко сев, принялась озираться по сторонам. Так, Пуф в ногах, Проглот (так я назвала плотоядный цветок) на подоконнике, глазастый дневник на тумбе. Фух, я пусть и не в своей родной спальне, но хотя бы все еще в комнате Фелисити.
Я проснулась там же, где засыпала. Какое счастье! Надеюсь, со странными перемещениями покончено раз и навсегда.
Судя по длинным теням на полу, день перевалил за середину. Встав, я покормила Проглота, а то он уже нетерпеливо щелкал зубами, а заодно выглянула в окно. Пока носилась по городу то от Хэлла, то к нему, некогда было даже время года определить. Сейчас же прикинула – где-то конец второго квартала, то есть июнь. Это у нормальных людей год делится на времена, а я привыкла считать по отчетности.
Прихватив с собой дневник, я отправилась в ванную. Там меня тоже ждал сюрприз – еще несколько живых вещей. Ванна сама набрала воду, причем той температуры, что я люблю, и пенку не забыла. А едва я погрузилась в нее, как за меня взялись мочалки. Взбивая пену, они терли кожу и мыли волосы. От меня требовалось только одно – расслабиться.
Я им не мешала, сосредоточившись на дневнике. Для начала перечислила в качестве возможного пароля имена всех родных Фелисити по отдельности и в разных комбинациях. Времени на это ушло прилично, но толку не было. Дневник продолжал хлопать ресницами и оставался закрытым.
Я вылезла из ванны, и несколько полотенец вытерли меня. Одно из них особенно усердствовало, и я попросила:
– Хватит.
Полотенце вмиг отлетело в сторону. Тут меня и осенило – оживленные вещи послушны моему приказу! Как я могла об этом забыть? Надо срочно учиться магии. Я в свое время освоила «1С» – не самую простую бухгалтерскую программу, что мне какая-то магия.
Дневник тоже создан Фелисити, так что я и ему могу приказывать.
– Откройся, – велела я ему.
Голубые глаза на розовом переплете преданно смотрели в ответ, но дневник оставался закрытым.
– Эй! – я пощелкала пальцами перед глазами. – Откройся, я приказываю.
Не сработало. Видимо, раньше Фелисити отдала приказ не открываться без пароля даже ей. Она знала, что ее заменят? Девушка казалась все более странной.
Что ж, продолжу перечислять варианты пароля. Надо выяснить даты рождения всего семейства Мэнсфилдов. Надеюсь, у меня бесконечное число попыток, и дневник не самоуничтожится в моих руках.
Из ванной я направилась в гардеробную. Надо одеться и поесть. В животе уже урчит.
Пока меня не было в спальне, метелка уже смахнула пыль. Да это же мечта любой домохозяйки! Мистер Пропер – ребенок по сравнению со мной. Мне все больше нравился такой образ жизни. Определенно, в живых предметах есть своя прелесть. И я оценила ее в гардеробной.
К моему глубокому сожалению, местные женщины носили исключительно платья в пол. Хорошо, без корсета. Его я бы не вынесла. Но даже так у меня на одевание ушло бы полдня, если бы не помощники – живые вешалки.
Магия Фелисити их модернизировала. Особенно ей удалась напольная вешалка. Ее крюки вытянулись и превратились в подобия рук. Причем их было аж пять! Ими она помогла мне одеться. Даже горничную звать не пришлось. И чем родные недовольны? Фелисити экономила семье немалые деньги на прислуге.
Последний штрих – прическа. Я с опаской приблизилась к трюмо и сразу предупредила гребень:
– Чур, волосы не выдирать. Или пойду растрепанной, а тебе будет за меня стыдно.
После моих слов гребень подошел к делу со всей ответственностью. Максимально аккуратно он расчесал и уложил мои волосы. Они так и остались распущенными, но лежали прядка к прядке, красиво спускаясь по плечам.
Наконец, я была готова к выходу. Только дневник снова спрятала под матрас. Вернусь к нему позже. А вот Пуф очень хотел пойти со мной, и я сдалась. Должен же кто-то показать мне дорогу к столовой. Радостно скача на четырех ножках, он понесся вперед, а я поспешила за ним.
Обед я проспала, но, похоже, меня и на ужин никто особо не ждал. Первой в столовую ворвался Пуф и пробежался от одной сестры к другой.
– Пошел вон!
– Фу!
– Папа, пусть он уйдет, – отреагировали сестренки.
– Зачем ты его привела, Фелисити? – скривилась бледная Орсия.
– Хотела, чтобы рядом был хоть кто-то, кому я нравлюсь. Среди вас таких явно нет, – парировала я.
В итоге лишь лорд Мэнсфилд улыбнулся мне в знак приветствия, сестры напротив помрачнели.
В гробовой тишине я села за стол, но только поднесла первую порцию омлета ко рту, как язвительная Лаверна, заявила:
– Все это время ты была у мужчины! Признайся уже, наконец.
Я вздрогнула. Хорошо, есть не начала, а то бы подавилась. Их что, зациклило на этой теме? А еще в голосе средней сестры мне послышалась зависть.
Судя по пяти парам глаз, смотрящим на меня с любопытством, всех волновал этот вопрос. Вообще-то Лаверна-Бритва угадала, была. С Хэллом Лэджоем. Но никто этого не докажет!
– Меня похитили, – возразила я.
– Откуда такая уверенность? Ты же ничего не помнишь, – хмыкнула Орсия.
Вот язва! И чего ей неймется?
– Мне чутье подсказывает. С чего мне сбегать из родного дома, где меня так любят? – мой голос сочился сарказмом, особенно на слове «любят».
– С того, что ты всегда думаешь только о себе! – не выдержав, Орсия все-таки повысила голос.
Ее обвинения и намеки порядком меня разозлили. Я собиралась ответить в подобном же тоне, но вдруг ощутила, как вибрирует вилка. Держи я ее, все можно было бы списать на дрожь в руке, но вилка лежала на тарелке, я ее не касалась. Даже через перчатку.
Я озадаченно нахмурилась. Нечто подобное уже было – в первый мой визит к Хэллу. Тогда тоже все дрожало, и он запретил мне применять магию. Но я ничего не делаю! Только злюсь.
– Довольно, девочки, – вмешался лорд. – Не расстраивайте сестру. Иначе ее магия выйдет из-под контроля.
– Вечно так! – всплеснула руками Лаверна. – Лису нельзя злить, Лисе нельзя грубить, с Лисой надо быть нежнее, иначе ее магия выплеснется. Мы все с самого рождения танцуем под ее дудку.
– Ты носишься с ней, как с писаной торбой, папенька, – обвинила блондинка Ренита. – Но мы не виноваты, что у нас нет магии!
На этот раз я не принимала участие в споре, предпочитая наблюдать со стороны. Сколько всего полезного! Все же семейные разборки – неиссякаемый источник информации.
Всего за несколько минут я узнала, что Фелисити – единственная, кто обладает магией в семействе Мэнсфилдов. А еще что эта магия нестабильна. Девушку нельзя было выводить из себя. Иначе даже перчатки не сдержат ее силу.
Возможно, в этом крылась причина ее одиночества. Родители оберегали ее от сильных эмоций, требуя от младших сестер сдержанности, а если они не слушались, их наказывали. Постепенно сестры перестали общаться с Фелисити. Им так было проще. Все же дети не склонны к спокойствию.
В итоге Фелисити выросла в большой семье, но совершенно одинокой. Печально.
Для меня это тоже проблема. Я уже создала макаронного монстра, будучи в перчатках. А теперь едва не оживила вилку, не прикасаясь к ней. В первый раз я испугалась, сейчас – разозлилась. И то, и другое – сильная эмоция. Выходит, мне следует держать себя в руках, если я не хочу оживлять все подряд. Плохо… я хладнокровием никогда не отличалась.
Погасив скандал, лорд Мэнсфилд дождался, пока вилка в моей тарелке успокоится, и только тогда сказал:
– После ужина у нас будет гость. Он придет к тебе, Фелисити.
Я насторожилась. Это еще как понимать? Выручила Лаверна, ахнув:
– Неужели в Керрингтоне остался мужчина, желающий взять Фелисити в жены?
– Нам повезло, – кивнул лорд. – Один такой нашелся.
Я уже поняла, что папенька спит и видит, как бы сбыть проблемную дочь с рук, но точно не ожидала сватовства так скоро. Я только вчера вернулась домой! Что же он торопится…
Он, в самом деле, пришел. Жених Фелисити. Естественно, потенциальный, так как согласия ему пока никто не давал.
Для меня это была крайне странная ситуация. В моем мире жених появлялся после нескольких месяцев, а то и лет общения с парнем. Мой покойный муж сделал мне предложение спустя полгода после знакомства.
Здесь же все было иначе. Едва войдя в гостиную, где собралось все почтенное семейство Мэнсфилдов, жених совершил первую ошибку – перепутал невесту.
Вместо меня он обратился к Орсии:
– Рад, наконец, познакомиться с вами, прекрасная Фелисити. Хочу вас заверить, если вы примите мое предложение, я сделаю все, чтобы стать вам хорошим мужем.
Орсия отреагировала странно – всхлипнула, вскочила на ноги и убежала. Она заплакала? Нашла из-за чего! Жених был, мягко говоря, так себе. Я буду рада, если кто-то из сестер заберет его себе.
Во-первых, он был старше меня на приличное количество лет. Говоря о себе, я имею в виду себя настоящую – Елену Павловну Филимонову. А мне на минуточку стукнуло сорок девять.
Но хуже всего был даже не возраст, а состояние жениха. Оно оставляло желать лучшего. Бедняга болел, причем серьезно. Будь он животным, его бы усыпили из гуманности. Скрюченные артритом пальцы, катаракта, остеохондроз – и это только то, что я смогла определить на глаз.
Естественно, все это сказалось на внешности мужчины. Он был седовласым, сутулым, худым и с нависающим над поясом брюк животом. Тот еще Аполлон.
Помоложе не было кандидатов? Возможно, по меркам этого мира Фелисити считалась уже не первой свежести, но выдавать ее за старика – явно перебор. Что ж, теперь я понимаю, почему она не рвалась замуж. Да уж лучше быть старой девой, чем женой такой вот красоты!
Я покосилась на лорда Мэнсфилда. Он это нарочно? Мстит дочери за побег?
Лорд как раз радостно приветствовал гостя, просил прощения за свою вторую дочь. Женщины – существа впечатлительные, что с них взять. И, наконец, представил нас с женихом друг другу:
– Доченька, познакомься с лордом Киприаном Нивеллом. Он так восхищен твоими достоинствами, что готов взять тебя без приданого.
Хм, не в этом ли кроется привлекательность жениха? Я начала подозревать неладное.
– Прошу меня простить, – извинился передо мной лорд Нивелл. – Зрение уже не то, что прежде. Все чаще меня подводит. Разумеется, это вы. Я видел ваш портрет, в жизни вы еще прекраснее.
– Спасибо за комплимент, – пробормотала я, все еще не веря, что это правда жених Фелисити. Да ну, меня разыгрывают.
Я обвела взглядом оставшихся в гостиной сестер, но все они выглядели предельно серьезно. Семейка, в самом деле, вздумала отдать меня за старика! Это настолько меня возмутило, что я спросила:
– А помоложе никого не нашлось?
– Ты всех отвергла, – развел руками лорд Мэнсфилд.
Я удивилась, что он не шикнул на меня и так откровенно обсуждает жениха в его присутствии, а потом поняла – лорд Нивелл еще и глуховат. Удружил папенька, ничего не скажешь!
– Ренита, – сказал лорд Мэнсфилд, – предложи гостю чай.
Блондинка тут же подорвалась с кресла и отвела лорда Нивелла в сторону. Похоже, это было задумано специально, чтобы отец мог вразумить неразумную дочь, то есть меня.
Но я была решительно настроена на отказ и уже открыла рот, заявить громогласное «нет», чтобы жених точно расслышал, но лорд Мэнсфилд меня предупредил:
– Только попробуй и пожалеешь об этом.
– Но ты не можешь заставить меня выйти замуж за… это, – я взмахнула рукой в сторону жениха.
– Может, – вмешалась Лаверна. – И сделает это. Ты уже разрушила помолвку Орсии своим упрямством. Жених не дождался ее и разорвал помолвку. Мой Родди тоже теряет терпение. Если из-за тебя он женится на другой… клянусь, я придушу тебя во сне подушкой!
Вот это речь! Несмотря на то, что Лаверна угрожала мне смертью, я была ей благодарна. Наконец-то, я поняла суть конфликта между сестрами. Младшие не могут выйти замуж раньше старшей, а старшая все тянет. Вот сестры и бесятся. Я мешаю им строить личную жизнь.
Это, конечно, несправедливо, но не вина Фелисити, что в этом мире такие законы. Что же ей теперь выходить за первого встречного?
– Довольно, Фелисити, – припечатал «любящий отец». – Ты примешь предложение лорда Нивелла. Он знатен, богат, с ним ты ни в чем не будешь нуждаться. Если откажешь ему, я приму меры. И на этот раз они будут серьезными, обещаю.
Это была угроза, но я и не с таким сталкивалась. Помню, однажды на компанию, где я работала, был совершен рейдерский захват. Мы еле отбились! Вот это было страшно… а шантаж лорда Мэнсфилда – пф, ерунда. Он еще не договорил, а я уже придумала, как избавиться от жениха. Быстро, четко, а главное – не нарушая запрета «папеньки». Я же послушная дочь.
– Лорд Нивелл, а не прогуляться ли нам в саду? Такая сегодня хорошая погода! – громко предложила я.
– Что ты задумала? – тут же насторожился отец.
– Ничего, – состроила я невинные глазки. – Просто прогулка.
Жених меня услышал и с энтузиазмом принял приглашение. Невеста хочет остаться с ним наедине – какое счастье! Отцу и сестрам нечего было возразить.
Вдвоем под ручку мы с лордом Нивеллом покинули гостиную и направились в сад. Шли медленно, так как старик еще и прихрамывал.
– Сейчас я от тебя быстро избавлюсь, – пробормотала я себе под нос.
– Вы что-то сказали, Фелисити? – встрепенулся жених.
– Вам послышалось, – отмахнулась я, а сама насторожилась.
В гостиной мы говорили между собой довольно громко, а он не слышал. С чего это вдруг у лорда прорезался слух? Не успела об этом подумать, как он пошел бодрее и распрямился. Да старичок оживает на глазах! Еще немного – и пустится в пляс.
Пока я гадала над причинами разительных перемен к лучшему, мы уже вышли в сад. Мой план по избавлению от жениха был прост. Отец запретил ему отказывать, но он ничего не сказал насчет того, что лорд Нивелл сам передумает на мне жениться. Такое ведь тоже нельзя исключать. Ну разонравится ему невеста, с кем не бывает.
– Вы знаете, из меня получится отвратительная жена, – сообщила я. Между прочим, искренне! Муж вечно ворчал, что я не готовлю и уделяю все время работе, а не семье. – У меня сложный характер, я транжира и чуть что не по мне, устраиваю скандал.
– Милая Фелисити, я готов мириться со всеми вашими недостатками и любить вас такой, какая вы есть. И зовите меня, пожалуйста, Киприан, – сжав мою руку, попросил лорд Нивелл.
При этом он остановился и посмотрел мне в лицо практически чистыми глазами. А ведь когда он пришел, у него была катаракта. Мне не померещилось. Да что здесь происходит?!
Высвободив руку, я попятилась от лорда. Закралось нехорошее подозрение, что улучшение его состояния связано… со мной. Точнее, с магией Фелисити. Я уже замечала, что стоит мне выйти в сад, как растения выпускают новые бутоны, словно их подкормили дорогим удобрением. Птички щебечут громче и слетаются ко мне.
А сегодня утром дверь кладовой перестала скрипеть, когда я прошла мимо. За мной словно тянулся шлейф из магии Жизни. Все, что попадало под его воздействие, напитывалось этой энергией. Все оживало и распускалось в моем присутствии. Я прямо чертова Диснеевская принцесса.
Вот и лорд Нивелл не избежал чудесных последствий общения со мной. Он молодел буквально на глазах! Нет, вернуть его тридцать и даже сорок лет я вряд ли смогу, но болезни отступили. Он чувствовал себя намного лучше.
Теперь я поняла, почему Фелисити так популярна среди женихов не первой свежести. Она – их шанс на здоровье и продление жизни! Надо только жениться и быть всегда поблизости. Рядом со мной лорд Нивелл проскрипит еще не одно десятилетие, с такой-то подпиткой магией Жизни. Нет, я все понимаю, сама, когда мигренью мучалась, была готова хоть за черта лысого выйти замуж, чтобы она прекратилась. Но портить жизнь молодой девчонке – не дело!
Бухгалтер во мне быстро подсчитал, как дорого старые лорды готовы заплатить за шанс стать мужем Фелисити. Это все равно, что купить эликсир жизни. Такое не может стоит дешево.
Я оглянулась на дом. Так вот чем вы тут занимаетесь, дорогой папенька. Приторговываете дочерьми. Что ж, я быстро это исправлю. Где там мои оживленные питомцы? Бегом все сюда! Хочу представить их жениху.
Я кровожадно усмехнулась, представляя встречу лорда Нивелла с Рыком. Он готов мириться с моими недостатками? Посмотрим, что он скажет после знакомства с ними.