Экипаж довез, куда надо. Вот только денег на его оплату у меня не было. Я собиралась сходить за ними в дом и уже хотела попросить кучера подождать, но резкий порыв ветра нарушил планы.
На забор, окружающий особняк, приземлился каменный горгул. При его виде кучер, забыв о деньгах, стегнул лошадь кнутом, и экипаж унесся прочь. Хорошо, я к этому моменту уже вышла на улицу, а не то опять попала бы черти куда. Эх, прослыву теперь неблагонадежным клиентом…
– Ты следил за мной? – спросила я у Рыка.
Обычно я против таких вещей, но сейчас даже хотела, чтобы горгул оказался настолько наглым. Возможно, он видел что-то полезное.
– Разумеется, – кивнул Рык. – Я оживлен, чтобы служить тебе, а значит, должен быть рядом.
Я поежилась. Как-то не очень это звучит, словно я его в рабство взяла. Но то, что горгул чрезвычайно полезен – факт.
– И что ты видел? – спросила я. – Как я снова попала к Хэллу Лэджою?
– Мы говорили в саду, а потом ты просто пошла, – махнул он крылом. – Я спрашивал, куда, но ты меня игнорировала. Поэтому я поднялся в воздух и следил за тобой с высоты.
О нет, я прикрыла глаза. Все-таки я пришла к Хэллу сама. Мне досталось тело сомнамбулы или того хуже. Когда я отключаюсь, кто-то управляет моим телом!
Ого, как я заговорила – моим. А ведь я в нем тоже подселенец. Что если нас таких несколько? И у одного из них важное дело к Хэллу Лэджою. Бедняга постоянно ходит к нему, но тут появляюсь я и все порчу.
Так себе версия, но других пока нет. Слабую надежду, что это больше не повторится, я отмела сразу. Не с моим везением. Похоже, у меня нет выбора. Надо разобраться, что здесь происходит. Это вопрос выживания.
Итак, я примеряла жизнь Фелисити Мэнсфилд на себя. И по всему выходило, что она не настолько безоблачна, как я представляла. Так оно обычно и бывает. Со стороны все кажется идеальным. Это как смотреть чужие фото в социальной сети. Глядя на них, мы видим лишь красоту, но все это постановочное. Часто за внешним лоском прячется куча проблем.
У Фелисити их тоже оказалось немало. Родные сестры не очень-то ее жаловали. Отец мечтал избавиться, выдав замуж. Маньяк какой-то пристал…
Собственная магия не поддавалась контролю, из-за чего девушка была вынуждена постоянно носить особые антимагические перчатки. То есть вообще всегда! И во время сна, и принимая ванну, и, видимо, в постели с любовником. А то еще оживит своим прикосновением ему… что-нибудь.
Я вообразила живое мужское достоинство и нервно хихикнула. Какое счастье, что воздействие магии распространяется только на руки! Нет, решено, эти перчатки с меня теперь никто не снимет. Хватит живого горгула.
Он, кстати, наклонив голову вбок, спросил с затаенной надеждой:
– Может, все-таки поцелуешь, а?
Я устало прикрыла глаза. И он туда же. Дался ему этот поцелуй!
– Сколько повторять, что ты не принц? Принцы не живут по триста лет, – вспомнила я, сколько лет он простоял на здании.
– На самом деле, мне больше, – признался Рык в ответ. – До крыши я стоял в библиотеке Академии. Чтобы не скучать, научился читать, подглядывая в книги студентов.
Теперь понятно, почему он такой умный и откуда знает сказки о волшебных поцелуях. Но что с ним делать? Пускать его в дом опасно. Горгул хоть и средних размеров, но ужасно неуклюжий. Он то и дело что-то цеплял крыльями и давил лапами. К тому же этот помет… откровенно говоря, от статуи пованивало.
– Надо бы тебя помыть, – сказала я и зевнула.
Когда я спала в последний раз? Судя по слабости во всем теле, давно. Надо срочно это исправлять, а то еще немного – и свалюсь от усталости.
– Я пойду обратно в дом, попробую поспать. Если я снова попытаюсь уйти, останови меня, – попросила я.
– Без проблем. Я буду на страже, статуям не нужен сон, – отрапортовал Рык.
Я прямо умилилась. Все же повезло, что я коснулась именно его, а не какого-нибудь кирпича.
В особняк я входила с опаской. Вроде тихо. Похоже, моего отсутствия не заметили, решив, что я просто гуляю в саду. Голоса доносилась откуда-то издалека, но общаться с семейством Мэнсфилд не было желания. Я слишком устала. Зевала так, что, казалось, рот порву.
Но в холле столкнулась с новой проблемой – я не знаю, где спальня Фелисити! Дом огромный, здесь можно неделю бродить в поисках нужной комнаты. Даже если исключить первый этаж, где вряд ли находятся спальни, то остаются еще два.
И что делать? Спросить у кого-то? Я сразу отбросила эту идею. Сейчас семейка считает, что я просто не хочу рассказывать о своих приключениях. Но если поверят в потерю памяти, непременно вызовут врача. Нет, надо выкручиваться самой и как можно меньше привлекать внимания.
Увы, второй пункт я провалила сразу. Не по своей вине! В холле появилась Орсия Бледная моль – следующая за мной по старшинству сестра. Та самая, что походила на ходячий труп.
Окинув меня взглядом, она подозрительно сощурилась:
– Что, и дорогу к своей спальне забыла?
– Вовсе нет, – тряхнула я головой. – Просто любуюсь росписью потолка.
Там, в самом деле, было на что посмотреть. До Сикстинской капеллы, конечно, далеко, но тоже дорого-богато. Ангелочки в облаках, цветы, танцующие пары и все это щедро присыпано позолотой. Вот только следы плесени в углах намекали, что фреска требует реставрации. Если у Мэнсфилдов все в порядке с финансами, то откуда этот намек на упадок?
Орсия, конечно, не поверила в мою любовь к искусству. Возможно, я выглядела недостаточно одухотворенной, или она просто хорошо знала сестру.
– Сначала ты нарочно сбежала, чтобы нам насолить. Теперь прикидываешься жертвой. Всем было бы лучше, если бы ты вовсе не вернулась! – припечатала она.
– Да чего ты привязалась? – всплеснула я руками. – Это и мой дом тоже. Я имею право здесь находиться.
– Ты сломала мне жизнь, Лиси, но я не допущу, чтобы младшие пострадали из-за твоего самодурства, – заявив это, Орсия гордо удалилась.
Да что Фелисити ей сделала? Они все-таки сестры. Откуда столько желчи и неприязни? Закралось нехорошее подозрение – не сестричка ли сбагрила меня маньяку… Например, за то, что я отбила у нее жениха.
Сплошные вопросы и ноль догадок. Но одно я поняла четко – за мной пристально наблюдают. Совершу ошибку – тут же доложат лорду, а то и еще кому похуже. Не дом, а серпентарий. Все же пять молодых женщин под одной крышей – это сложно.
И вот я снова осталась одна в холле, все с той же проблемой – как найти спальню Фелисити?
Есть у меня одна идея. Я оглянулась вокруг. Чтобы такое оживить и использовать в качестве провожатого?..
Не более получаса назад я обещала себе никогда больше не прибегать к магии Фелисити. Психанула, признаю. Сейчас же я остро поняла – без нее будет туго. В конце концов, чтобы выжить в чужом мире, разумно пользоваться всеми преимуществами, что у меня есть. Магия – главный из них. Надо лишь разобраться, как она работает.
То, что из макарон получилась жуткая змея, наверняка связано с моим настроением. Я была напугана, мне требовался защитник, и он появился. Рык вон вышел нормальным, никакой агрессии. Выходит, мое состояние в момент оживления влияет на конечный результат магии. Мне страшно – появляется защитник. Одиноко – друг. А в печали я, видимо, создам что-то унылое. И так далее.
Мне нравилась эта теория, она многое объясняла, хотя и добавляла сложностей. Следить за собственным настроением – это только на первый взгляд звучит легко, а на деле мне подобное никогда не удавалось. Невозможно заставить себя радоваться, если грустно. Или быть сдержанной, когда внутри все клокочет от злости.
Но прямо сейчас я была спокойна и нуждалась в провожатом. Если теория верна, то новых монстров не будет. Осталось выбрать подопытного.
Взгляд скользил по вещам вокруг меня. Вешалка с плащами, подставки под шляпы и зонты, комод для хранения перчаток. Ничего толкового.
Как вдруг заметила плетеную корзину. Ее, судя по всему, забыла горничная. Там лежали всякие мелочи для уборки – тряпки, губки, баночки с порошками. А еще торчала метелка – палка с ворсом для смахивания пыли.
Хм, прикинула я, эта метелка наверняка повидала всякое, ей знакомы все комнаты в доме. Где она только не побывала… например, в спальне Фелисити. Вот если бы она могла проводить меня туда.
А ведь ей это по силам! С этой мыслью я стянула с руки перчатку. Решено, магичу! Или феячу? А, может, волшебствую? Ох, слова никогда не были моей сильной стороной, я больше по цифрам.
Но одно точно – если в этом мире мне доступна магия, глупо ею не пользоваться. Это как иметь автомобиль и все равно ходить на большие расстояния пешком. Нелогично.
Воровато оглянувшись, я убедилась, что в холле кроме меня никого нет, и осторожно дотронулась до метелки голыми пальцами. Часть меня до сих пор не верила, что мое прикосновение оживляет. Я всегда была реалистом, но здесь мои убеждения пошатнулись.
Стоя на карнизе здания, я ничего особенного во время прикосновения к статуе не заметила. Так же и с макаронами, я вообще была к ним спиной во время оживления. Оба момента были неподходящими для наблюдений. Но сейчас другое дело – я внимательно следила за тем, как все происходит, и за собственными ощущениями.
Бывает, при соприкосновении с вещами бьет током. Такой небольшой, но ощутимый разряд. Причиной тому статическое электричество из-за шерстяной или синтетической одежды.
Вот и сейчас я почувствовала нечто схожее. Даже искру увидела, что проскользнула между мной и метелкой. Золотистую такую, смахивающую на солнечного зайчика.
Сразу после этого метелка вздрогнула, и я отдернула руку. Сердце выстукивало сотню ударов в минуту. Что получилось на этот раз?
Метелка взмыла в воздух и совершила победный круг. «Она живая!» – едва не завопила я, как в известном фильме. Вот только там у героя получился монстр, который потом его же и убил. А что вышло у меня?
На первый взгляд метелка не изменилась. У нее не было рта, а потому она не могла говорить. И это к лучшему. Хватит с меня болтуна-горгула. Зато метелка неплохо так летала, хотя крыльев у нее тоже не наблюдалось. Возможно, это потому, что ей часто размахивали.
Заметив свое оживительницу (создательницей меня не назвать, метелка существовала и прежде), она устремилась ко мне. Подлетев, начала ластиться к лицу, я еле отбилась.
Расчихавшись от пыли, я нашла минус в магии Фелисити – оживленное однажды уже не вернуть обратно в неодушевленное. Как говорила моя бабушка – «Фарш не провернуть назад». Она была еще тем философом.
Теперь эта метелка со мной навсегда. Что ж, будет моим провожатым по дому. Мне потом еще как-то столовую искать, да и просто ориентироваться на местности.
В этот раз магия сработала, как надо. Метелка получилась вполне дружелюбной. Теория была верна – мое настроение действительно влияет на результат оживления.
Самое время подтвердить вторую часть догадки – о том, что оживленные послушны моей воле.
– Проводи меня в спальню Фелисити, – попросила я.
Метелка на миг зависла в воздухе, а потом, лихо махнув пушистым хвостом, полетела к лестнице. Я устремилась за ней.
Вверх по лестнице, направо по коридору, на первой развилке опять направо – я запоминала дорогу. Третья дверь слева – именно напротив нее зависла метелка. Это и есть моя спальня?
Я потянулась открыть дверь, но едва коснулась ручки, как в комнате что-то грохнуло, а потом громко протопало по паркету. Ощущение было, что за дверью как минимум лошадь.
Это стопроцентно комната Фелисити – со вздохом убедилась я. За этой дверью меня ждет дивный мир ее созданий. Даже представить не берусь, что там будет, но заранее трепещу.
Зашипев, макаронная змея бросилась Хэллу наперерез, отрезая путь к двери. Вот ведь хитрая девица! Нашла способ его задержать, использовала магию Жизни.
Хэлл больше не сомневался – незваная гостья что-то искала в его жилище. Иначе с какой стати она вернулась? Едва ли соскучилась по нему. Судя по тому, как быстро она улепетывала, на встречу с ним девица не рассчитывала.
Змея Хэлла не пугала. Это же макароны! Что они могут? Девица могла оживить нож, он лежал на столе неподалеку. Она явно не очень умна, если выбрала в качестве своего защитника его обед.
– Уйди с дороги! – отмахнулся Хэлл от шипящей твари и шагнул вперед.
Он собирался взмахом руки устранить досадную помеху, даже магию на нее тратить жаль. Девице ведь тоже придется туго, если ее создание погибнет. Откат неизбежен.
Хэлл пожалел ее, девушка все-таки. Но, как вскоре выяснилось, зря. Она была опаснее, чем он полагал.
Вместо того чтобы уступить дорогу, змея метнулась вперед и вцепилась ему в запястье. Откуда у нее зубы? Похоже, они все из тех же макарон… но до чего же острые! Боль как от укуса настоящей змеи.
– Ах, ты ж тварь! – выругался Хэлл и все-таки призвал Тлен.
Краткий миг – и его ожившая еда превратилась в пепел. За это девица тоже ответит. Она лишила его обеда!
Голодный и злой Хэлл вылетел в коридор. Он мог думать только о том, как поймать наглую девицу. На него как затмение нашло. Это была минутная слабость, за которую он поплатился почти сразу же.
Выскочив на лестницу, Хэлл сбежал вниз, перескакивая по несколько ступенек за раз. Два пролета – и вот он уже в холле императорского казначейства. Оно располагалось прямо под его жильем.
Таковым было его условие, когда он поступал на службу – никакого дома на отшибе. Как знал, что ему предложат подобное – нечто мрачное, максимально уединенное, далекое ото всех.
Может, Хэлл редко общался с людьми и магами, но он любил на них смотреть. С высоты его жилья в центре Керрингтона открывался прекрасный вид на шумные живые улицы. Так он чувствовал себя частью этого мира. Самообман, конечно, но это все, что ему доступно.
Особая магия закрывала экраном его жилище, чтобы не вредить тем, кто находился с ним в одном здании. А тот факт, что казначейство постоянно под защитой хозяина Тлена, великолепно отпугивало темных магов. Ни одного нападения с тех пор, как Хэлл живет здесь.
Вот только на одну вредную девицу его репутация почему-то не действовала. Темные маги боялись! А она нет…
В погоне за ней Хэлл совершил серьезную ошибку – показался на людях.
– Это он? – сбоку раздался осторожный вопрос.
Спустя миг ему ответил другой голос:
– Точно, хозяин Тлена.
– Тлен среди нас! – и вот уже поднялся крик.
Подобная реакция на появление Хэлла – обычное дело. Паника, судорожное надевание амулетов, а то и бегство. Желающих пообщаться с ним поближе крайне мало. Откровенно говоря, вовсе нет. Поэтому Хэлла так удивил визит лорда Мэнсфилда и его странная просьба.
О чем говорить, если даже собственный отец порой смотрел на Хэлла, будто жалел о том, что спас сына. Одна лишь мама любила его безоговорочно, несмотря ни на что. За это и поплатилась.
Из-за частого общения с сыном она часто болела. Лекари советовали проводить ей поменьше времени рядом с Тленом, но она не могла удержаться. В итоге она умерла, когда Хэллу исполнилось девять лет. Отец никогда не упрекал его вслух, но Хэлл знал – он винит его в смерти матери.
После ее кончины отец купил небольшой дом на окраине города и переселил Хэлла туда. Вместе с ним жил лишь бывший вояка – единственный из слуг, кто обладал устойчивостью к Тлену. Так и вышло, что вырастил и воспитал Хэлла старый сквернослов и пьяница, умеющий лишь драться. Отец почти не навещал его, опасаясь за свою жизнь.
Старик не мог привить ему светского воспитания, но усиленно муштровал его в боевых искусствах, частенько поколачивая. Тогда-то Хэлл и возненавидел дома на отшибе, зато он одинаково виртуозно овладел любым видом оружия.
– Демоны бездны! – выругался Хэлл.
О погоне можно забыть. Девица наверняка уже далеко, а поднимать панику в центре города своим появлением – последнее дело.
А тут еще замутило. Хэлл поднял руку и осмотрел запястье. Место, куда его укусила змея, припухло. Она была ядовитой? Как это вообще возможно? Она же из макарон!
Пошатываясь, он не без труда поднялся обратно к себе. Но даже в кресло не смог рухнуть! Оба были уничтожены. И это тоже вина девицы. Пусть он развеял их сам, но это она его разозлила.
В итоге он устроился на ковре возле камина. Из-за яда не переживал. Тлен выжжет любую отраву, но на это требуется время. А пока ему будет паршиво. Очень.
Сгорая от внутреннего жара, Хэлл дал себе слово, что едва ему станет лучше, он пригласит лорда Мэнсфилда для разговора. Чем скорее они заключат сделку, тем быстрее он отыщет девицу.
В конце концов, ему действительно нужен помощник. Редко, но порой маги в состоянии находиться рядом с ним. Все зависит от их дара. Последний помощник обладал нечувствительностью к любой магии. Это делало его идеальным спутником хозяина Тлена.
Правда, это все равно его не спасло. Помощника убил темный маг, на которого Хэлл тогда охотился. Это было его очередное задание. Такая уж у него работа – убивать ради империи. Это единственное, что у него получается в совершенстве.
Возможно, дочь лорда Мэнсфилда обладает схожим даром. Недаром отец сказал, что за нее не стоит волноваться, Тлен ей не страшен. Но даже так находиться рядом с ним опасно для жизни.
– Отличный план: для решения одной проблемы создать новую, – сквозь жар и боль Хэлл расслышал голос. Тихий, похожий на шелест.
– Кто здесь? – он с трудом разлепил веки, но в гостиной он был один.
Но голос повторился:
– Твой лучший друг.
Хэлл скосил глаза и увидел тень на полу. На первый взгляд ничем непримечательную, за исключением горящих красных глаз.
– Умоляю, – прошептал Хэлл, – пусть это будет галлюцинация от яда.
– Размечтался, – хмыкнул демон.
Он не говорил. До этого дня. Хэлл застонал, но на этот раз уже не от боли, а от осознания того, что девица с ним сотворила. Она за это ответит!