На улице меня поджидал сюрприз – за рулем неприметного темно-синего седана сидел сам начальник дворцовой охраны Николай Владимирович Померанцев.
Эх, надо было вчера пригласить его на праздник в честь моего возвращения!
Увидев меня, Померанцев приоткрыл форточку и махнул мне рукой.
– Садитесь, ваше сиятельство!
Я забрался на переднее сиденье рядом с Померанцевым и с улыбкой поинтересовался:
– В Императорской службе не осталось водителей? Или вы считаете меня настолько опасным, что решили сами проверить – пускать меня во дворец, или нет?
В ответ на мои вопросы Померанцев расхохотался. Смеялся он долго, и даже вытащил из кармана носовой платок, чтобы протереть заслезившиеся от смеха глаза.
Я терпеливо ждал, когда начальник дворцовой охраны изволит прийти в себя.
– А вы догадливы, Константин Сергеевич, – наконец, сказал Николай Владимирович.
Еще раз судорожно вздохнул, подавляя очередной приступ хохота и покачал головой:
– Я действительно решил сам посмотреть – стоит ли пускать вас во дворец. Тот разгром, который произошел в Бранденбурге…
– Они первые начали, – недовольно поморщился я.
Пока Померанцев хохотал, я пришел к выводу, что ничего особенно страшного за самовольный разгром Бранденбурга мне не грозит. Иначе Николай Владимирович вел бы себя более серьезно.
Померанцев подтвердил мои догадки.
– Вам, ваше сиятельство, назначена не просто аудиенция, а Малый торжественный прием.
Он посмотрел на меня и добавил:
– Малый – это значит, что на нем будут присутствовать важные сановники и некоторые иностранные послы.
– А если бы прием был Большой? – уточнил я.
Померанцев пожал плечами.
– Тогда на него были бы приглашены все аристократы, которые сейчас пребывают в Петербурге и ближайших окрестностях.
Ну, спасибо и на этом!
– Так вот, – сказал Померанцев, – международная ситуация сейчас очень сложная. Император не может объявить, что Бранденбург разгромлен с его согласия для того, чтобы предотвратить войну. Британская пропаганда непременно использует такой козырь и на всех углах станет кричать о том, что Россия не уважает суверенные права европейских государств.
Понятно!
Похоже, отвечать за побоище в замке буду лично я.
– Поэтому мы запустили легенду о том, что в замке Бранденбурга произошел внезапный магический прорыв. Как раз в тот момент, когда курфюрст общался с Императором по видеосвязи. И Император направил вас в замок для того, чтобы спасти курфюрста, но вы не справились с этой задачей. Зато сумели накрыть замок магическим куполом и предотвратили нападение тварей на город.
Ага! Похоже, меня, все-таки, собираются объявить героем.
– Поэтому, – продолжил Померанцев, – не удивляйтесь вопросам Императора. Коротко доложите о том, что случилось с курфюрстом, и ждите императорского решения.
На этих словах Николай Владимирович бросил на меня внимательный взгляд.
Замечательно! Только этого мне и не хватало!
– Герцог Прусский очень хочет, чтобы я приехал к нему, – сказал я. – От радости он решил объявить меня своим официальным наследником.
– Знаем.
Померанцев раздраженно передернул могучими плечами.
– Герцог слишком поторопился, но теперь ничего не поделать. Впрочем, о поездке в Пруссию поговорите лично с Императором. Скажите, ваше сиятельство, я могу надеяться на ваше адекватное поведение во дворце?
– Вполне, – заверил я начальника дворцовой охраны.
Мужик он нормальный, и не поленился сам приехать за мной ни свет, ни заря.
Но вот про то, что с магией у меня сейчас проблемы, ему знать не надо. И вообще, никому не надо об этом знать.
Я надеялся, что скоро все наладится.
Померанцев наклонился ко мне и заговорил чуть тише.
– Спасибо, Константин Сергеевич. Всего я вам сказать не могу, но уверяю – все будет хорошо. Мы можем ехать? Прием скоро начнется.
Я пожал плечами.
– Едем. Раньше начнем – раньше закончим.
Померанцев улыбнулся круглым лицом и мягко тронул машину с места.
Вел он быстро и уверенно, порой выбирая самый неожиданный маршрут для объезда утренних пробок. И всегда угадывал – так что до самого дворца мы остановились всего пару раз, и то на красный сигнал светофора.
Я даже заподозрил, что в начале карьеры Померанцев работал личным водителем Императора. Да и сейчас, судя по всему, частенько практиковался.
Так что, во дворец мы приехали даже раньше времени.
Нет, прием уже шел вовсю. Как я понял, Император созвал его специально для того, чтобы выразить соболезнования официальной делегации Бранденбурга, поддержать кандидатуру герцога Пруссии и заверить остальных послов, что Российская Империя не имеет никакого отношения к скоропостижной гибели бранденбургского семейства.
Понятное дело, что никто в это не поверит. Но приличия должны быть соблюдены.
Ожидая своей очереди в небольшой комнатке, которая примыкала к залу, я отчетливо понял, что еще легко отделался. Императору было бы куда выгоднее объявить меня виновником трагедии, тем более, что так оно и было. Но Алексей Николаевич прикрывал меня, как мог. Наверное, это совпало с государственными интересами, но какая разница?
Я сидел на стуле и скучал. Померанцев стоял возле двери, которая вела в зал. Он приоткрыл ее и внимательно слушал, что там происходит. до меня же доносился только невнятный гул голосов.
– Пора, Константин! – неожиданно сказал Померанцев.
Я поднялся со стула и шагнул в открытую дверь.
– Граф Смирнов-Карельский!
Стоявший возле двери мажордом в черном фраке и безукоризненно белых перчатках выкрикнул мой титул так громко, что у меня даже уши заложило.
По огромному залу прошла волна шепота. Я почувствовал направленные на меня взгляды – хоть бы один из них был сочувственным или дружелюбным!
Нет, в большинстве взглядом читалась неприязнь, смешанная с презрением, а то и ненависть.
Особенно старалась группа иностранных послов, среди которых затесался даже мужик в клетчатой юбке и берете с помпоном. Он был рыжий, как Ватсон, и для полноты образа ему только волынки не хватало.
Представитель Шотландии, не иначе! А ему-то я чем не угодил?
Впрочем, отечественные аристократы смотрели на меня ничуть не лучше.
Да и хрен с ними!
Император, как ему и положено, сидел на троне, который стоял у дальней стены зала.
– Подойдите, граф! – сказал сказал он.
Голос Императора грохочущей волной прокатился по залу, легко перекрывая шепот аристократов.
Силища!
Я ответил британскому посольству презрительной улыбкой и отправился в долгое путешествие к трону.
Минуты три шел, не меньше!
Наконец, я остановился в пяти шагах от Императора. И даже с этого расстояния заметил черную пуговку микрофона на воротнике его парадного мундира.
– Мы внимательно изучили ваш доклад, граф, – сказал Император, – и пришли к выводу, что вы плохо выполнили порученное вам дело.
Какой еще доклад?
Подумав, я понял, что речь предназначена не для меня, а для зрителей.
– Вы должны были спасти курфюрста даже ценой собственной жизни! – гремел Император. – Остановить прорыв магических тварей!
Он пронзил меня грозным взглядом, а затем немного сбавил тон.
– Впрочем, что случилось – то случилось. Хорошо, что с помощью наших секретных технологий вы смогли хотя бы уберечь город от разрушения.
Секретных технологий? Все интереснее и интереснее!
Похоже, Император снова затеял какую-то игру и теперь намекает политическим противникам на мощь Империи.
– По Императорскому решению вы, граф Смирнов-Карельский, за проявленную халатность отстранены от дел. Отправляйтесь в свое поместье, где и будете ожидать решения о своей дальнейшей судьбе.
В свое поместье? Это куда именно, интересно? На ферму Казимира, что ли?
И тут я заметил, что Император едва заметно подмигнул мне.
– Идите, граф! – сказал он.
Цирк, да и только!
Я поклонился Императору, повернулся и направился обратно к той самой двери, через которую вошел в зал. А по дороге вдоволь налюбовался выражением задумчивого удивления, которое нарисовалось на физиономии британского посла. Шотландец в берете что-то шептал послу на ухо, но то не обращал на шотландца никакого внимания. Посол даже про меня забыл, сосредоточенно обдумывая какую-то важную мысль.
Померанцев дожидался меня. Повезет в ссылку, что ли?
Но к моему удивлению, начальник дворцовой охраны снова показал рукой на стул.
– Подождем. Прием скоро закончится. Император хотел поговорить с вами с глазу на глаз.
"Скоро"растянулось почти на час. Наконец, в зале послышался топот ног. И почти сразу вкомнату вошел охранник и что-то тихо сказал Померанцеву.
– Идемте, Константин Сергеевич!
Интересно, Померанцев так и будет ходить за мной по всему дворцу? Видно, все же не до конца доверяет.
Я думал, что мы опять идем в Императорский кабинет. Но Николай Владимирович привел меня в высокую оранжерею, где под стеклами пышно цвели многочисленные сорта орхидей. В оранжерее было душно и влажно, словно в тропических джунглях. Уже через минуту у меня на лбу выступили крупные капли пота и покатились в глаза.
Император уже снял расшитый золотом мундир и остался в одной тонкой рубашке. Маленькими граблями он осторожно рыхлил землю в большом глиняном горшке, из которого торчало что-то зеленое, сплошь усыпанное крупными фиолетовыми цветами.
– Полюбуйтесь, Константин, какая прелесть! Редкий вид колумбийской орхидеи. В неволе почти никогда не цветет, а у меня – сами видите! И заметьте – никакой магии!
– Красиво, – вежливо сказал я.
Наклонился к орхидее – как будто хотел ее понюхать – а сам потянул к цветку невидимую ледяную паутину.
У самого корня растения сердито багровел крохотный магический сгусток. Почуяв мое прикосновение, он вспыхнул ярче, а стебель орхидеи отклонился, как будто она хотела от меня ускользнуть.
Никакой магии, как же!
– Орхидеи не пахнут! – рассмеялся Император.
Моих манипуляций с цветком он не заметил.
Закончив ковыряться в горшке, Император отложил грабли в сторону и сделал серьезное лицо.
– Я рад, что вы смогли выдержать этот спектакль, – сказал он, имея в виду прием. – Я и в самом деле хочу отослать вас из Столицы – подальше от глаз и языков. Но дело не только в этом…
Император помолчал, глядя на меня.
– Я слушаю, – кивнул я.
– Британцы не успокоятся. Я подбросил им версию о секретном оружии. Надеюсь, они всколыхнут свою шпионскую сеть, чтобы узнать об этом выдуманном оружии хоть что-то. Тут-то мы их и накроем.
Ага! Значит, я был прав – Император, все же, затеял игру.
– Думаю, от вас шпионы тоже не отстанут. Но в поместье им будет сложнее подобраться к вам, чем в Столице. Поэтому я и хочу вас отослать.
– И куда? – прямо спросил я.
Сейчас выяснится, что придется лететь куда-нибудь за Урал или на Дальний Восток. Нет, я не имел ничего против красот своей необъятной родины. Но будут ли герцогини в восторге от такого переезда?
Точно, герцогини! Точнее, их папаша-герцог – с ним-то я еще не уладил вопрос.
– Имение находится недалеко от Столицы, – сказал Император. – всего два часа езды на машине. Свежий воздух, берег реки, грибные леса! Отдохнете от столичной суеты, займетесь магией. На рыбалку сходите!
Его Величество говорил вкрадчиво, как опытный риэлтор. Мне даже захотелось прямо сейчас поехать и посмотреть свою новую недвижимость.
– С удовольствием, Ваше Величество, – улыбнулся я, – но есть одна большая проблема. Герцог Прусский назначил меня своим официальным наследником и очень хочет, чтобы я приехал в Пруссию. Причем, как можно скорее.
Вот тут-то Император и показал характер!
– Герцог, несомненно, вправе принимать такие решения, – холодно сказал Его Величество, – но на этот раз он поторопился. Вы ведь еще не женаты на его дочери.
– Не женат, – признался я. – И не очень хочу отбирать герцогство у своей будущей жены.
– Это осложняет дело, – задумался Император. – А что вы предлагаете?
– Пусть объявит Алину наследницей.
– Хм. Интересный вариант. В любом случае, пока вам в Пруссии делать нечего. Вопрос с герцогом я решу. Думаю, пока туда отправятся герцогини.
– Без меня? – уточнил я.
– А чему вы удивляетесь, Константин? Вы же сами хотите видеть Алину наследницей. Когда она станет правительнице, ей придется обходиться без нянек.
Император улыбнулся.
– Высокий титул накладывает обязательства. Если вы хотите, чтобы жена всегда была рядом с вами – женитесь на милой простой девушке.
Черт побери, он был прав. Алине надо править самой. Ну, а я всегда могу прийти на помощь по магической линии.
Да и девчонки, наверняка, соскучились по дому. Пусть погостят в своей Пруссии. А мне будет проще без них, если какие-нибудь шпионы захотят навестить мое поместье.
Император внимательно наблюдал за тем, как внутренняя борьба отражается на моем лице. И удовлетворенно кивнул:
– Я рад, что мы с вами договорились, граф. На днях вам пришлют из канцелярии официальные бумаги на право владения поместьем. Поезжайте, не откладывая. Сейчас Николай Владимирович отвезет вас домой.
Померанцев сразу же вошел в оранжерею – как будто караулил за дверью. Хотя, почему "как будто"? Наверняка, он там и караулил.
Вернувшись на ферму Казимира, я первым делом обрадовал герцогинь:
– Сушите сухари, девочки! Меня отправляют в ссылку!