3 Зельда

Потратив выходные на решение таких животрепещущих вопросов, как «Выйду ли я замуж за этого незнакомца?» и «Считается ли сорбет десертом?» (ответ: нет и нет), сегодня я уже два часа сижу в библиотеке и пишу эссе по моральной философии. Или, если точнее: сижу в библиотеке и пытаюсь писать эссе. Но мысли где-то блуждают. Последнее предложение я написала примерно двадцать минут назад и, перечитав его, вынуждена признать, что это полная чушь. Но я все же его оставляю, чтобы притвориться, будто что-то сделала.

Не то чтобы мне не интересно на курсе философии. Наоборот. Но чем больше знакомлюсь с разными философами и течениями, тем меньше они меня захватывают. И так во всем. Я ничем не горю. Иногда мне кажется, что дело во мне. Может, я слишком поверхностная? Или ленивая? А иногда мне кажется, что это из-за братьев. Они одержимы достижением успеха, а я стараюсь как можно сильнее от них отличаться. В другие дни виню родителей. Потому что не сомневаюсь: даже если мне удастся найти свою страсть, скоро мне придется от нее отказаться. Или, может, в ответе моя дурная голова, которая отказывается сосредоточиваться на определенной теме и перепрыгивает с одной мысли на другую. В конце концов, наверное, влияют все эти факторы.

– Привет, – шепчет кто-то мне на ухо.

Развернувшись, я вижу Тамсин.

– Привет! – У меня сразу поднимается настроение. Невозможно смотреть на Тамсин и не улыбаться. Один взгляд на ее лицо делает людей счастливыми.

– Не хочешь пойти со мной на улицу? Там такая хорошая погода, а у меня окно в расписании.

– Из этого все равно ничего не выйдет, – отвечаю шепотом и захлопываю ноутбук.

– Тшшшшш, – раздается от входа. Ботаник за стойкой слишком серьезно относится к работе. Но даже у него есть страсть… пусть лишь к абсолютной тишине в библиотеке.


На газоне перед университетом сидят студенты – поодиночке и небольшими группами. Они читают среди платанов и молодых сосен, пьют кофе из бумажных стаканчиков. Мне нравится учиться в Перли. Нравятся студенческая атмосфера, пабы и кафе в университетском квартале. Кампус полон жизни, здания в меру помпезные и вызывают почтительное чувство. Особенно главный корпус, где расположена библиотека и откуда только что вышли мы с Тамсин. Это здание из красного кирпича с квадратными башнями по краям, украшенное белыми декоративными элементами, которые ярко выделяются на красном фасаде. Большая часть построек в кампусе сосредоточена вокруг центрального корпуса. Эти здания более современные. Но кирпичный мотив сохранен, так что они органично сочетаются друг с другом.

Мы садимся на газон.

– Ну что? Пережила субботнюю травму? – интересуется Тамсин. Я рассказала ей об интригах родителей. И в ее лице мне удалось найти союзницу.

– Кулинарное искусство Малика сотворило чудо, – отвечаю я.

– Меня правда поражает, как ты держишься. В смысле, я бы не смогла шутить на эту тему.

– У меня нет выбора. По крайней мере, пока не докажу им, что способна на нечто большее, чем быть послушной женой. А сидеть дома и плакать в подушку – не мой вариант.

– Думаешь, они оставят тебя в покое, если ты станешь такой же успешной, как твои братья?

Я пожимаю плечами:

– Это мой единственный шанс, разве нет? Или остается разорвать с ними все отношения и отказаться от учебы. Оплату университета я никак не потяну. – После небольшой паузы добавляю: – И не уверена, смогу ли вообще так поступить. Взять и исчезнуть из их жизни. Остаться без семьи.

Тамсин кивает, и некоторое время мы молчим.

– Как продвигается эссе? – спрашивает она затем.

– Не напоминай мне об этом. Если и существует что-то более удручающее, чем брачный рынок, это моя неспособность увлечься какой-то темой. У тебя есть литература. У Малика – кулинария… У Риса, в конце концов, есть ты. – Знаю, это гадко, но мне необходимо выплеснуть разочарование. – Прости, это было несправедливо.

– Все в порядке. Это ведь правда. У него есть я. Вдвоем все становится проще.

Кивнув, прикусываю нижнюю губу.

– Единственная причина радоваться замужеству.

Тамсин обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

– Все будет хорошо. Знаю, легко так говорить, но где-то наверняка есть парень, который сразит тебя наповал.

У меня вырывается смех:

– И тогда я научусь делать бумагу!

– Или рисовать на ткани. Ну, или что-то в этом духе. Скажи, – продолжает она, и в ее голосе снова появляется серьезность. – В следующий выходной тебя опять будут сватать или все-таки дадут передышку?

– В следующий выходной у родителей годовщина свадьбы. Джекпот. Они проведут всю неделю на Гавайях. Но через неделю мне придется идти на мамино благотворительное мероприятие, она собирается меня «кое-кому представить». – Я наигранно подмигиваю. – Ну, ты поняла. А почему ты спрашиваешь?

– Мы с Рисом хотим куда-нибудь выбраться. Сняли небольшой коттедж. Уверена, после волнений в последние несколько недель нам это не повредит. Сбежать от всего. Понимаешь?

Я киваю. Одному богу известно, как тяжело им пришлось в последнее время. Сначала Рис узнал, что его мама, с которой он не виделся много лет, умерла. Потом забрал свою десятилетнюю сестренку Джинни… не обсудив это с ее отцом-бандитом, поэтому все боялись, что Риса арестуют за похищение ребенка. К счастью, на помощь пришла социальная работница Эми, она взяла Джинни к себе и оформила временную опеку.

– Вы действительно это заслужили, – говорю я. – Кстати, от отца Джинни что-нибудь слышно?

– Нет, этот ублюдок до сих пор ни с кем не связался. Если так пойдет и дальше, скорее всего, суд вынесет решение в пользу Джинни. Эми сказала, что она может остаться у нее.

– Эми реально классная, – отвечаю с восхищением в голосе. – Вот так взять к себе чужого ребенка – не каждый день такое случается.

– Определенно, – соглашается Тамсин. – Не знаю, есть ли среди моих знакомых кто-то еще, для кого помогать – нечто само собой разумеющееся. Как бы сложно это ни было.

– Надеюсь, это не станет слишком сложно.

– Пока эти двое как настоящая команда. Вот почему Эми заверила, что мы без проблем можем побыть в выходные вдвоем.

– Возвращаясь к теме, – ухмыляюсь я.

– По-моему, тебе тоже не повредит проветрить голову. Не хочешь поехать с нами?

– О, вау, Тамсин, это очень мило с твоей стороны. Но не хочу мешать вашему романтическому путешествию, – отказываюсь решительно. Я тронута тем, что она обо мне подумала, но чувствовала бы себя в поездке пятым колесом.

– Ты и не помешаешь. Малик тоже поедет. Мне хочется, чтобы Рис немного повеселел. А этого будет легче добиться, если мы не будем все выходные сидеть вдвоем, пристально смотреть друг другу в глаза и нести романтический бред.

Мне не удается сдержать смех.

– Значит, будем делать это по очереди? Тогда я в деле. Всегда мечтала пошептать Рису на ушко романтический бред. У него есть какие-нибудь предпочтения? Грязные разговоры или классические комплименты?

– Не смей! – заявляет Тамсин, широко улыбаясь. – Ну так что, ты с нами?

– Еще как! – Я в восторге. – Это именно то, что мне нужно.


Часом позже я сижу на лекции по основам микроэкономики, и это скука смертная. Разговор с Тамсин обещает быть самым ярким событием дня. Покусывая ручку, смотрю в окно и надеюсь, что пара пройдет быстрее, чем обычно. Профессор, седой и в целом какой-то серый – уверена, как снаружи, так и внутри, – монотонно рассказывает о рыночном равновесии.

– Понятие «рыночное равновесие» означает, что величина предложения равна величине спроса. Чем ниже цена, тем выше число покупателей. Чем выше цена, тем ниже число покупателей. При этом чем ниже цена, тем меньше продавцов. По аналогии, как вы понимаете, обратное происходит при повышении цены: число продавцов увеличивается.

Я чувствую, как у меня тяжелеют веки. Стараюсь писать конспект, но, за исключением ключевых понятий вроде «равновесное количество» и «рыночная цена», лист остается пустым. Я на девяносто девять процентов уверена, что микроэкономика – не моя стихия. Но даже в том маловероятном случае, если бы она ею была, на этой лекции я бы этого ни за что не поняла.

Оглядываюсь по сторонам. Остальные студенты, сидящие в лекционном зале, что-то деловито пишут. Наверное, разумно познакомиться с кем-то из них, чтобы переписать конспекты перед контрольной.

Когда вокруг вдруг поднимается шум, я выхожу из транса. Лекция закончилась. Собираю вещи и отправляюсь на второе занятие. К счастью, на сегодня оно последнее, так что потом у меня еще останется немного времени на эссе.

Занятия по «Политическим системам» – полная противоположность лекциям по экономике. Преподавательница, молодая и увлеченная своим делом женщина, которая разрешила нам называть ее Мирандой, ожидает от студентов активного участия. Она говорит, чем жарче дискуссия, тем лучше. Пару раз я оказывалась участницей одной из них, хотя и спонтанно. Но некоторые люди из моей группы до такой степени выводят меня из себя надменными комментариями, что я не могу промолчать. Подобные фразы я обычно слышу только от родителей или братьев. Необдуманные, вызванные стремлением к личной выгоде, приправленные предрассудками и страхом перед всем незнакомым. Чудо, что мне удалось не заразиться подобными мнениями. И этим я в первую очередь обязана учительнице английского в восьмом классе. Она проработала в нашей школе всего полгода, после чего родительский комитет от нее избавился. Но посыл, который она сумела нам передать, что-то во мне изменил. С тех пор я понимаю, что с большими привилегиями должна приходить и большая ответственность. Что предрассудки – это всего лишь «пред-рассудки», которые не имеют ничего общего с истиной. И что искренность и доброта сделают этот мир лучше – даже в мелочах.

Когда я захожу в кабинет, остальные уже собрались. Мне каждый раз приходится идти из главного корпуса в другую часть кампуса, а если лекция, как сегодня, длится дольше, я опаздываю на пару минут. Миранда это знает и не видит в этом никакой проблемы.

Я тихо сажусь на единственный свободный стул в конце большого стола в центре аудитории. И собираюсь достать тетрадь из сумки, когда неприятный парень Джейсон продолжает прерванное выступление.

– Что я собирался сказать, когда к нам ввалилась Зельда… По-моему, политика, разумеется, должна быть для всех. Но есть одна проблема: большинство людей, увы, слишком глупы, чтобы понимать суть важных тем.

– И в чем же заключается твоя идея? – спрашивает Миранда.

– Лишь немногие обладают достаточными умственными способностями, чтобы решать, как будет лучше. Ведь и маленький ребенок не может вести семейный бюджет. И я говорю: дайте власть тем, кто для этого достаточно умен.

Поверить не могу, что он на самом деле это сказал.

– Что, прости? – потрясенно произношу я. – Ты сравниваешь совершеннолетних граждан с маленькими детьми и хочешь лишить их права голоса в политике? Собираешься отменить демократию? – Я понимаю, как сильно меня бесит его заносчивость. К лицу приливает жар.

– А разве это плохо? – отзывается он с самодовольным видом, и несколько студентов качают головами.

Миранда с вызовом смотрит на меня.

– Да, плохо. Естественно, плохо. Помимо того, что это довольно высокомерно… где ты проведешь черту? И кто будет решать, где ты проведешь черту? Исключишь людей без аттестата старшей школы? Или без высшего образования? Или собираешься заставить всех американцев проходить тест на уровень интеллекта?

– Хорошая идея, – заявляет Джейсон.

У меня сейчас голова лопнет от такой тупости.

– Не уверена, в курсе ли ты, – продолжаю я, – но измерение интеллекта – это не то же самое, что измерение роста.

У нескольких человек вырывается смех. А один хлопает в ладоши и кричит:

– Вот именно!

– Начнем с того, что ты должен дать определение интеллекту, – говорю я. – Тесты на IQ охватывают только частичные диапазоны. К тому же ты собираешься отрицать творческий и социальный интеллект?

– Нет, конечно, это тоже нужно проверять, – заявляет Джейсон, но чуть тише.

– А ты знал, что прохождение тестов на IQ можно натренировать? – задаю следующий вопрос, загоняя его в угол. – Это значит, чем больше пройдешь, тем «умнее» станешь, хотя на самом деле ничего не изменится. Очень показательно, на мой взгляд.

– Да, ладно, наверное, тесты на IQ – это не лучшее решение, – признает он.

– Ничто из твоих умозаключений – не лучшее решение, – язвительно отвечаю я, входя в раж. – Знаешь, сколько на свете жестоких людей, о которых говорят, что у них очень высокий уровень интеллекта? Мне бы не хотелось, чтобы их голоса имели больший вес, чем голос молодой матери-одиночки, которая не смогла позволить себе высшее образование, потому что с шестнадцати лет начала заботиться о семье. В случае выбора я бы предпочла доверить ей принять решение.

– Аминь! – восклицает девушка напротив меня.

– Итак, мы пришли к выводу, что Джейсону стоит переосмыслить свой подход, – объявляет Миранда и подмигивает мне.

Я улыбаюсь. Перспектива провести выходные с друзьями, победа над Джейсоном… по-моему, не такой уж плохой день.

Загрузка...