Подавальщица удалилась. Беседа не клеилась: студентам явно хотелось обсудить свои, совершенно не касающиеся постороннего волшебника, дела. Скаю было скучно. К тому же его ужасно раздражали царящие в забегаловке шум и суета. Хотелось вкусной еды, уютное кресло и книжку. Увлекательную приключенческую книжку, а не зубодробительный устаревший труд давно почившего философа, и всех этих загадочных студентов неплохо было бы сменять на Пита и Ника. Но увы, удовольствия будут не раньше вечера.
Пит к распоряжению господина Марка отправляться в отпуск, радоваться жизни и не вызывать лишних подозрений отнесся со всей серьезностью. Когда Скай не корпел над докладом, Пит вспоминал свой кучерский долг и возил их с Ником по городу, показывал достопримечательности и рассказывал забавные истории, ну а в свободное время пропадал невесть где и возвращался веселым и пропахшим то заморскими пряностями, то дешевыми духами. Скай в личную жизнь друга не лез, а Пит о своих похождениях не распространялся.
Зато иногда кучер утаскивал куда-то и Ника. То ли для того, чтобы дать Скаю возможность побыть в одиночестве, то ли затем, чтобы Ник не засиживался в комнате. Вот и сегодня, выяснив, что Скай планирует очередной раунд бумажной борьбы, друзья куда-то ушли прямо с самого утра.
Принесли заказ. Пирог, которым волшебник щедро поделился со студентами, немного улучшил обстановку, но Скай все равно чувствовал себя лишним. К тому же доклад сам себя не напишет. Поэтому волшебник доел свой кусок пирога, допил честно выигранный взвар и отправился в обратный путь. На освобожденное им место тут же плюхнулся долговязый студент в зеленом шейном платке кафедры целителей. Что ж, посекретничать сегодня приятелям явно не удастся.
Стул, на котором Скай оставил свой шарф, был на месте, а соседний, свободный, уже кто-то унес. Пришлось ставить саквояж на пол.
Возвращаться к нудной работе не хотелось: бессмысленное переписывание всегда вгоняло Ская даже не в тоску, а в легкую, но ощутимую ярость. Давно опровергнутые мнения древних волшебников никак не помогали понять его гипотезу, не были никому интересны и вообще не доказывали ничего. Они были нужны исключительно для того, чтобы подтвердить, что автор уважает предшественников и не посмел придумывать свою теорию, не прочитав все, что об этом соизволили написать великие и заслуженные. Единственное, что было по-настоящему интересно – кому будет скучнее, докладчику или слушателям? Но увы, прибора для измерения скуки никто пока не изобрел.
Скай поймал себя на том, что вместо работы снова рассматривает модель заклятья на соседнем столе. Каким же должен быть ключ от этого замка? И – что тоже немаловажно – что же этот замок запирает? Пожалуй, только воспитанность и удерживала сейчас волшебника от того, чтобы подойти и попробовать отпереть заклятье. Нельзя лезть в чужую работу без разрешения. Скай вздохнул и вернулся к своим делам.
Вскоре пришел Линт, еще более взъерошенный и слишком недовольный для только что пообедавшего человека. Он тяжко вздохнул и принялся сверять модель с зарисовками в потертой серой тетрадке, потом снова попытался подобраться к заклятью, но добился только новых искр. Настоящий замок уже с десяток раз убил бы незадачливого взломщика.
Спустя полторы свечки терпение у Ская закончилось.
– Эй, Линт! А по условиям спора ты непременно должен открыть замок сам?
– А? Какого… Ах, да! Спор, – студент, видимо, слишком глубоко погрузился в свои невеселые мысли. – Нет, главное – открыть. А ты что, можешь?
– Надо попробовать, – не стал обещать Скай. – Замок сложный, но нет такого замка, с которым нельзя было бы справиться.
Студент просиял и вскочил, уступая место, и Скай без сожалений покинул недописанный доклад. В конце концов, он честно работал над ним всю первую половину дня, теперь можно и поразвлечься.
Развлечение неожиданно вышло непростым. Через полсвечки Скай забрал у Линта тетрадь и принялся внимательно сравнивать схему с проволочной моделью.
– Слушай, парень, я не слишком хочу лезть не в свое дело, но очень хотел бы взглянуть на оригинал.
– Что? – не понял Линт. – Зачем?
– Ну, у меня тут две гипотезы, – объяснил Скай. – Или кто-то вот эту схему чертил по магвизору и не совсем точно считал коэффициенты, или это вообще не совсем замок.
– Как это не замок? А что тогда?
– «Цербер». Была лет триста назад такая ловушка. Дверь в сокровищницу запирается на пару скрытых замков, а на самом видном месте торчит красивая такая скважина с якобы запирающим заклятьем. Вот только сколько взломщик с ней ни бьется – она не открывается. Только запускает всякие гадостные ловушки. Потому что открываться этот «замочек» и не должен. Потому и «Цербер» – страж у царства мертвых. Ну а потом их стали использовать так часто, что все уважающие себя взломщики о них знали. А какой смысл в ловушке с секретом, если секрет известен всем?
– Ух ты, а я даже не знал, что так бывает, – уважительно протянул Линт. – А если с магвизором, тогда что не так?
– Ну смотри, – Скай ткнул в схему. – Когда вскрываешь замок сам, вручную, то разница в напряжении на ключевой нити и на всех остальных просто чувствуется. Она как бы другой температуры. А если ты на заклятье смотришь, неважно, Особым взглядом или прибором, то эту разницу легко не заметить. Где у тебя на схеме ключевая нить? Нету. Зато есть вот эти три узла, в которых вообще непонятно, что происходит. Если на твоей модели смотреть, получается, что они все подают импульс на ловушки. Тогда это «Цербер». А если там вот так…
Скай разрядил модель и переставил пару проволочек. Потом снова зарядил и без труда «открыл» заклятье.
– Ух ты! – Линт даже подпрыгнул на месте.
– Рано радуешься, – осадил его волшебник. – Смотри.
Он снова поменял в модели две проволочки, и снова замок открылся. Только теперь он открывался уже по-другому.
– Теперь понял? Тут может быть много комбинаций. Любая из этих вот ниток может отключать все остальные на любом из этих трех узлов. А мы по-прежнему не знаем, какая из них правильная для настоящего замка. Ну, если, конечно, тебе надо открыть настоящий замок, а не эту модельку.
Линт покраснел. Ему явно очень хотелось рассказать, показать, открыть-таки настоящий замок. Но, очевидно, замок этот охранял не безобидный буфет со сладостями…
Скай посмотрел на отчаянно пытающегося придумать выход студента, на свой заваленный бумагами стол и тяжко вздохнул.
– Ладно, Линт! Я в твои дела не лезу. Но если решишь все-таки поделиться, то я тут буду завтра. И послезавтра, боюсь, тоже. И еще пару недель.
– Спасибо! – Студент совершенно искренне обрадовался. – Я должен спросить. Наверное, можно будет тебе рассказать. До завтра!
Он свернул свои записи, сунул их в карман и осторожно поднял проволочную конструкцию. Еще раз поблагодарил Ская и двинулся к выходу, очень стараясь двигаться стремительно и при этом осторожно. Получалось скорее неловко и смешно, но, как бы то ни было, модель до выхода из зала добралась в целости. У входа студент чудом разминулся с несущим большую стопу книг невзрачным библиотекарем, извинился и спешно исчез за дверью.
Скай проводил его взглядом и тоже принялся собираться. От гранита науки уже ныли зубы. К тому же ему тоже очень нужно было посоветоваться. Когда-то он клятвенно пообещал друзьям не ввязываться в опасные приключения, не предупредив их, а в воздухе ощутимо пахло приключениями. Скорее всего, опасными.
Комната в гостинице «Снежный змей» была небольшой и непропорционально дорогой. Когда Скай снимал ее в первый раз, необходимо было произвести определенное впечатление на старых знакомых, теперь же съезжать в гостиницу попроще не велело начальство. Дело, в связи с которым волшебник приехал в Лареж, еще не было закрыто, и глава Тайной Службы полагал, что лучше пока придержать своего нового сотрудника в секрете ото всех. Поэтому Скай должен был продолжать вести себя так же, как и по приезде в город – жить в «Снежном змее», ходить по заведениям и званым вечерам, искать интересных знакомств. Ну и выполнять данное дядюшке обещание тоже не возбранялось. Амбициозному молодому волшебнику, конечно же, не следовало упускать возможность сделать себе имя в Гильдии. Сумел пережить нечто нетривиальное, да еще и понял, как объяснить интересное явление, – пиши трактат!
Знакомства без знающего вся и всех в городе Фаула образовывались медленно, научный труд писался с неимоверным трудом, но вот комнатка в гостинице всегда казалась Скаю очень уютной. Однако оказалось, что находиться в ней вместе с разъяренным товарищем как-то тесновато.
– И что ты будешь делать, если эти веселые ребята попросту нацелились на чью-то сокровищницу?
Ник, несмотря на юный возраст, казался старшим братом, взбешенным глупостью младшего. Опасные приключения, если в них втягивали его друзей, он на дух не переносил. А уж если кое-кто сам, добровольно в них втягивался, то это вообще никуда не годится.
– Тогда мы с вами их поймаем и сдадим страже, – развел руками Скай.
– А не лучше ли просто не влезать в это дело?
– Ты же знаешь Ская, – вмешался Пит. – Если он не будет влезать в дела, то быстро зачахнет, покроется пылью и уйдет в зельевары.
Шутка про смену профессии очень нравилась Питу, а вот сам Скай смешной ее уже не находил. Как представишь себе, сколько нудных книг с рецептами будет тебя окружать! Хотя лучше уж в зельевары, чем в профессора или, не приведи Темный владыка, библиотекари.
– Пожалуй, завтра я пойду в библиотеку вместе с тобой, – решил тем временем Ник.
– Зачем? – удивился Скай.
Ник в Гильдию Волшебников соваться опасался. Однажды ему уже довелось поучаствовать в одном магическом эксперименте, в результате которого он получил шрамы, несколько интересных способностей и стойкую неприязнь к пожилым любознательным волшебникам. Скай был почти уверен, что в Гильдии Нику ничего не угрожает, но «почти» всегда казалось помощнику недостаточной гарантией.
– Носить саквояж, мыть чернильницу, точить перья, подавать книги, – невозмутимо перечислил Ник. – Ну и что там еще должен делать личный помощник уважаемого волшебника?
– Но при тебе Линт точно не решится…
Скай взглянул на Ника и вдруг осекся. Пит одобрительно кивал и, кажется, с трудом сдерживал смех.
– В этом-то и план! – Пит все-таки рассмеялся.
Скай посмотрел на него укоризненно. В конце концов, кто, как не агент Тайной Службы, должен быть всеми руками за то, чтобы разобраться в подозрительном дельце и разоблачить возможных злоумышленников?
– Ты сам-то что думаешь? – прямо спросил волшебник.
– А что тут думать? Нам, простым кучерам, думать не полагается, – Пит демонстративно-простонародным жестом почесал в затылке. – Но ежели все ж попробовать, то выходит: в дело ты уже влез. Ты ж ему, студенту этому, уже показал, что в замках разбираешься и проблемку решить можешь, и еще дал понять, что догадался: мол, не в споре дело. Так что, если открыть этот замок твоим новым приятелям очень хочется, они непременно тебя к этому привлекут. А вот что будет дальше – это прямо зависит от того, что за дверку этот замочек запирает. Сам понимаешь, после некоторых дел сообщнику долю выплачивают, а после других – в мешок его и в реку, чтобы свидетеля не оставлять.
Ник всем своим видом выражал согласие со зловещими прогнозами.
– Может, уедем в столицу? – предложил помощник. – Господин Марк ведь не приказывал провести отпуск непременно в Лареже. После горных приключений никто не удивится, что здешние пейзажи тебе больше не по вкусу. Библиотека в столице даже получше, наверное.
Скаю такой план совсем не понравился. Да, в Аэррии библиотека побогаче ларежской, и еще к библиотеке прилагается дядюшка Арли. И уж он-то непременно проследит, чтобы только-только вставший на истинный путь настоящего ученого племянник никуда с этого пути ненароком не свернул.
В столице точно не будет Кэссии, очаровательной студентки Школы Искусств. Хотя встретиться с ней после возвращения из Вимбержа у напрочь занятого волшебника получилось только один раз, Скай очень надеялся, что этот раз – не последний. Кэссия уже обещала ему прогулку по Кружевному парку в ближайшее воскресенье.
Да и просто уехать, испугавшись собственных домыслов и не разобравшись с загадкой – это было бы трусливо и совершенно недостойно.
– Ну уж нет! – заявил волшебник. – Нам ведь было велено не привлекать особого внимания, так? А внезапный отъезд без всяких видимых причин – это очень, очень подозрительно. К тому же неужели мы готовы были рисковать своими жизнями и ввязываться в заговор настоящих волшебников, а теперь трусливо отступим перед кучкой студентов? И вообще, чутье подсказывает мне, что они не злодеи.
Скай посмотрел на Пита. Кучер почему-то не спешил его поддержать. Конечно, право сомневаться в чутье друга у Пита было: кто как не Скай утверждал, что его-то однокурсник Крей точно не способен на серьезное преступление? В итоге от суда за серию убийств и незаконные опыты на людях Крея спасло только то, что он и сам погиб, пытаясь сохранить записи об экспериментах. Так что про чутье, пожалуй, упоминать все-таки не стоило.
Пит помолчал, поглядел в окно и вздохнул.
– Ты же изведешься, если не раскроешь эту загадку?
– Изведусь, – признал Скай.
– Тогда я в деле. Только имей в виду, что, скорее всего, «ужасное преступление», которое затевают эти студенты, – банальнейшая кража. То есть обыкновенное имущественное преступление. Нашего шефа оно не интересует совершенно, так что нам за эту самодеятельность не только благодарность не вынесут, но могут еще и по ушам навешать.
Волшебник кивнул.
– Ну и, если вдруг нас вызовут из отпуска на настоящее дело, придется тут же все сразу бросить, так что совсем не факт, что мы успеем получить ответы, – продолжил Пит.
– Понятно, но мы хоть попытаемся, – согласился Скай. – У меня тут и так не отпуск, а сплошные мучения.
– Это потому, что ты слишком ответственный, – рассмеялся Пит. – Мог бы тянуть с написанием своего труда до последнего срока. Или нанять какого-нибудь студентика, чтобы всю ту работу, что ты сейчас делаешь, он тебе написал, а ты бы туда уже только свои выкладки добавил. Разве так не делается?
– Делается, – признал Скай. – Но это нечестно. Нельзя одной рукой ловить тех, кто нарушает правила, а другой – самому их нарушать.
– Ну, иногда правила нам нарушать приходится, – вздохнул Пит. – И для твоей легенды это было бы скорее полезно.
Скай помолчал пару мгновений, подбирая нужные слова. Потом объяснил:
– Понимаешь, легенда рано или поздно кончится, если я не погибну где-нибудь в процессе. Потом, может, и еще какая-нибудь будет. И еще одна… А этот трактат – он останется навсегда связан с моим настоящим именем. Ну то есть с настоящим мной. И я не хочу, чтобы он был написан как-то нечестно, неправильно. Глупость, да? Сам понимаю, что звучит смешно и наивно.
– Да нет, совершенно правильно мыслишь, – серьезно согласился Пит. – Надо всегда оставлять себе то, что совершенно точно твое, подлинное. Это помогает не запутаться, когда дело дойдет до сложных решений.
– Спасибо, полегчало, – рассмеялся Скай.
– Вот и хорошо, – одобрил Пит. – А теперь рассказывай свой план. Он ведь у тебя уже есть?
Плана у волшебника не было, пришлось сооружать его на ходу.
– Свой ход я, получается, уже сделал. Теперь дело за Линтом и его сообщниками. Они, небось, тоже сейчас спорят, стоит ли привлекать стороннего специалиста, и, скорее всего, придут к выводу, что стоит, потому что самим им тот замок почти наверняка не открыть. Так что очень скоро мне расскажут какую-нибудь малоубедительную байку и поведут к некой дверце. Ну а я скажу, что мне для реального дела нужны кое-какие инструменты, и приду к тебе. Ты за нами проследишь и в нужный момент позовешь стражу. Ну и предупредишь, что меня бить при задержании не надо.
Пит смотрел на волшебника как на горячо любимого, но очень глупого младшего братца, предлагающего построить лестницу до луны и отрезать от нее ломтик сыра.
– Что не так? – спросил Скай.
– Все, что после «кое-каких инструментов». Если эти студенты все-таки не идиоты, а врагов лучше идиотами не считать, то никуда они тебя уже не отпустят. Спросят, что нужно, и раздобудут сами. Это раз.
– Значит, тебе придется следить за мной с самого начала.
– Правильно, – согласился Пит. – Мы с Ником будем присматривать за тобой уже с сегодняшнего дня, на всякий случай. Вдруг за твоими студентами стоит серьезная преступная группировка? Тогда им проще тебя похитить и заставить открывать замок, а не договариваться заранее.
– Ну, я бы скорее поставил на то, что это замок в кабинете какого-нибудь профессора, – улыбнулся Скай. – И за дверью лежат ответы на экзаменационные вопросы. Кстати, в Гильдии или здании Школы вы за мной следить не сможете. Но при таком раскладе я и сам разберусь.
– Вот поэтому наш план и не должен учитывать несерьезные варианты. Я и сам буду рад, если он не пригодится. Но давай рассчитывать на самое скверное.
– Резонно, – кивнул волшебник. – Если меня вдруг похитят, то я буду вести себя смирно, убеждать злодеев, что могу пригодиться им еще не единожды, ну и дальше по ситуации.
– Дальше ты без жизненной необходимости не дергайся и жди, когда мы за тобой придем. Не геройствуй, ладно?
– Ладно, – вздохнул Скай.
– Следующая дыра в твоем плане – стража, – продолжил Пит. – Волшебников, даже студентов, городская стража ловить не пойдет. Если они покусятся на королевское имущество, то брать вас будет королевская стража. С ними шутки плохи. Тут как и с бандитами – притворяйся паинькой и жди, когда мы тебя вытащим. Во всех же прочих случаях кто вас будет задерживать?
– Охрана Гильдии, – вспомнил Скай. – Никогда не имел с ними дела, вот и запамятовал.
– Как это не имел? – развеселился Пит. – Половина тех суровых дядек, что опрашивали нас после Хангайских пещер, как раз и была из Гильдейской Охранки! Дело-то совместное. Учись уже различать наших и ваших, ну то есть, в твоем случае, одних своих от других.
Скаю было одновременно смешно и стыдно. Он вообще толком не запомнил людей, задававших ему многочисленные вопросы после инцидента на Вимбержской дороге. В конце концов, он был вымотан физически и магически, запечатал трещину в иной мир, получил порцию чужой незаконной силы, спускался в колодец, полный мертвецов, лазал по высоченным скользким горам, нашел и потерял старого приятеля, бился со злодеем, висел над пропастью… Вникать после этого в чины и регалии всяких там официальных лиц было уже выше его сил. Но это совершенно его не оправдывало. Хороший агент Тайной Службы не только запомнил бы всех и каждого, но и портреты по памяти смог бы нарисовать наверняка.
– Вот эти парни нас знают, так что именно они тебя, скорее всего, бить при задержании не будут. Но только если узнают.
– Короче, чем дальше, тем меньше мне все это нравится, – признался Скай. – Может, мне вообще не открывать дверь? Повозиться с замком для вида, да и сказать, что, мол, не могу?
– А если они тебя тогда того? – высказался Ник.
Пит был с ним совершенно согласен.
– Ни в коем разе! Тут все так же, как и в нашем дельце с заговорщиками: ты должен войти в банду и вести себя так же, как они. Посулили тебе награду – вот ты и стараешься изо всех сил ее заполучить. Чтоб ни один леший не заподозрил, что ты подсадной! Если не замышляется что-то непоправимое, вроде убийства, то пусть преступление свершится. Совершенную кражу и доказывать проще, чем умыслы и домыслы.
– Что ж, – согласился Скай, – позлодействуем.
Ник посмотрел на него неодобрительно. Немного помолчал, а потом все же решился на самый неприятный вопрос:
– А ты точно сможешь снять заклятье?
Скай хотел было привычно ответить, что запросто, уж Запирающие и Охранные чары-то ему на щелчок пальцев… И поперхнулся.
После встречи с живым заклятьем в Хангайской пещере сила все еще не слишком хорошо его слушалась. Собственно, запас силы у него теперь был, по оценке дядюшки и пары привлеченных в строжайшей тайне экспертов, больше прежнего почти вдвое, и с простыми грубыми заклятьями, вроде Щита или Нерушимости, Скай справлялся без труда. Однако с точностью пока бывали сложности. С новой силой Скай порой чувствовал себя древним воином в тяжелых латных доспехах: ходить в них можно привыкнуть, двери с ноги вышибать очень даже удобно, но попробуй-ка в них кувыркаться. Или написать письмо, держа перо латной перчаткой – не то чтобы невозможно, но сложно и требует определенной ловкости. И очень утомляет. Рука может дрогнуть – и начинай сначала. А взлом Запирающего заклятья – чары очень тонкие, требующие изящной точности. И второй попытки может не быть.
– Я буду очень осторожен, – пообещал Скай.
Ник только вздохнул.